Темный Лев

Глава 4

Лев

— Целых три случая в одной и той же больнице… — озадаченно размышляю вслух. — На вид явная провокация, ты так не думаешь? — обращаюсь к неестественно задумчивой Каролине.

По объяснимым причинам я не имел возможности встретиться лицом к лицу с демоном, но… Этот факт не мешает мне почувствовать и отличить незнакомую потустороннюю энергетику вокруг себя. Странно, но она вызывает у меня необъяснимо отвратительные ощущения. Мой лев щетинится, словно впереди, его ожидает жуткая мерзость серий преступлений, похлеще тех, что я видел на спецоперациях.

Проходит нестерпимо длительный промежуток времени, перед тем, как ведьма начинает отвечать…

— Ну, может это и провокация, вот только явно не для нас… — комментирует, принюхиваясь у входной группы здания.

По глазам вижу, что ведьма тоже усекла присутствие сверхъестественного, поэтому…

— Уже есть идеи? — выгибаю бровь. Мне нравится работать с этой женщиной. Она спец в своем деле. Мы даже не успели войти в больницу, а она уже гипотезы выдает.

— Что-то есть… — прошмыгивает вперед меня и точно зная куда, несется вверх обходя прохожих.

Знаю, нас уже ожидает руководство больницы. После того как люди Каролины сообщили о произошедшем, «Лига» тут же проинструктировала глав врача больницы, пошагово разжевав его дальнейшие действия. Все три обездушенных тела находятся в разных палатах, но этаж, на котором они расположены, уже полностью изолирован. А люди, которым, хоть краем глаза пришлось увидеть убитых — подписали договор о неразглашении случившегося.

Это конечно формальность, ровно ничего не значущая для меня. Ведь пока я лично не удостоверюсь в том, что сотрудники больницы не болтнут лишнего, не успокоюсь. Если я почувствую от них малейший страх или крайне сбивчивые эмоции, способствующие распространению тайны — лично сотру этот день из их хрупкого сознания.

— Здравствуйте! — с порога приветствует глав врач, причем с такой эмоциональной жестикуляцией, словно мы vip гостями на банкет прикатили.

Недоуменно выгибаю бровь, показывая тем самым, что я открыто, без всякого стеснения, оцениваю его адекватность и лишь после сдержанного кивка, медленно протягиваю руку.

Мужчина в миг меняется в лице, заметив мой строгий оценивающий вид. С испуганным выражением перехватывает мою ладонь и с каким-то беспокойным придыханием начинает невнятно бубнить…

— В первую очередь, хочу выразить благодарность, что департамент здравоохранения не допустит утечки информации о необъяснимых смертях наших пациентов. В противном случае это же… это же крах для больницы…

Мне нет дела до его переживаний. Я здесь не для того, чтоб прикрывать его жопу. По итогу все виновные, допустившие такую оплошность, и так будут наказаны. Я здесь, ради сбора полезной нам информации.

— Тела покажите! — обрываю его ненужную болтовню, холодным тоном.

— Да, конечно… — рукой на выход показывает. — Следуйте за мной.

В полневшей тишине спускаемся этажом ниже и быстро входим в первую палату.

Я видел множество трупов, причем разного характера преступления. Да и что далеко ходить… сам не святой, лично убивал и не раз… Но такое видел лишь на фото, вложенных в дело о демонах. Не скажу, что совсем противное зрелище, все довольно-таки сносно. Мерзость заключается исключительно в ощущениях, которые возникают у меня на данный момент. Необъяснимо тошнотворный позыв заполнят диафрагму, от переизбытка в этой палате темной до отвращения гнилой энергетики.

Полагаю, демон не располагал большим количеством времени для осуществления задуманного плана и по неосторожности расплескал часть своего омерзительного присутствия.

Запах везде… От порога до металлических поручней на кровати.

— Совсем не понимаем, как это случилось, подобное впервые в моей практике… — оправдывается глав врач.

— Все три тела в таком же состоянии? — рассматриваю убитого совершенно спокойно. Каролина так и вовсе парня руками трогает не брезгует. Поднимаю на нее взгляд, чтобы наверняка убедиться, наш ли это случай и получаю от нее подтверждающий кивок. Тут в принципе и по его глазам можно все понять… Они безжизненно стеклянные, словно вовсе неестественные.

— Их что-то связывает? — поднимаю голову на врача. — Возраст, пол, национальность? Может умершие друзья, коллеги, родственники?

— Да вроде нет, ничего такого нет… — плечами недоуменно ведет.

— Вы уверены? — бровь выгибаю. По гипотезе Каролины, они должны быть серийными убийцами.

— Кто эти люди? Этот парень, например, как поступил? — указываю на покойного.

Врач тут же нервничать начинает. Краснея, усердно борется с частым дыханием, пытаясь подобрать нужные слова.

— Его машина сбила… — выталкивает неохотно.

Секу что это лишь часть правдивой информации, поэтому с ходу в его сознание врываюсь.

Ничего себе просто машина?

Это его сынок парнишку сбил, причем в полном неадеквате. А как только выскочил из машины, папаше набрал. Он даже скорую не вызывал, на той же тачке приволок, придурок. Не факт, что разрыв органов произошёл от столкновения, скорей всего от неправильной транспортировки.

Полагаю, ему даже на руку смерть парня. Свидетелей нет, патруль не вызывали.

Ай…яй!

— Парень футболист, родители его днем навещали, — заканчивает испуганно.

Дослушиваю его внимательно, и понимая, что он большего не скажет, решаю вернуться к данному расследованию после.

— Остальные? — продолжаю спокойно опрашивать, словно не в теме произошедшего.

— Молодой девушке донорскую почку пересадили, экстренно прооперировали. Мужчине средних лет, провели лапароскопию желудочного пузыря. Все случаи разные, ничего их не объединяет. Поступили в разное время. Благополучно прооперированы и после процедуры, шли на поправку.

— Кто принимал пациентов? Кто доставлял? Кто проводил операцию? — летит град моих следующих вопросов.

Ну хоть что-то должно совпасть?

Каролина вдруг на меня взгляд подозрительный поднимает и зависает вместе со мной в ожидании ответа.

— Эм… — врач вспоминать начинает. — Одного по скорой доставили, двое своим ходом приехали. Принимали в приемном отделении, и так как они поступили в разное смены то соответственно и медработники разные, а вот все операции проводила Романова Рината Андреевна, наш лучший ординатор.

Бинго!

— Где она? — кидаю через плечо выбираясь из палаты. Мне в принципе, тут больше делать нечего. Подробным изучением займется моя группа, которая ожидает за дверью.

— Она… — снова задумывается врач, — Не могу знать… — руками разводит, — не видел после обеда. — Вы что думаете, это она что-то сделала? Чем-то заразила?

Я пока ничего не думаю. Просто ищу точки соприкосновения.

— Где ординаторская? — почему-то уверен, мне именно туда нужно.

— Идемте наверх, я вам покажу… — тащится за мной врач, продолжая несуразно бубнить. — Боже, Романова перевелась к нам из Калининграда год назад и, всегда проводила блестящие операции, скажу по секрету, сейчас только к ней все и записываются. У нее золотые руки…

— Дальше я сам, — торможу всех позади себя. Темный напрягся внутри меня, уединения требует. — Найдите мне Романову, а ты Каролина, остальных проверь…

Толкаю дверь кабинета с табличкой «ординаторская» и почему-то с дрожью в груди вхожу в просторное помещение.

На глаза попадаются три отдельно стоящих стола, но почему-то лишь к одному меня тянет, словно магнитом… К тому, что в самом углу.

Интересно. Опираясь на психологию, обычно такие места выбирают скрытные люди, не склонные к общению и всеобщему вниманию.

Инстинктивно, без всякого колебания и какого-либо стеснения сажусь в мягкое кресло и, отчего-то вдруг расслабление подхватываю. Какое-то непривычное умиротворение получаю всем телом. Ощущение, словно Таисия рядом.

— Что думаешь? — тут же обращаюсь к Темному. Это же он потребовал сюда зайти.

— Не знаю, но признаюсь… мне хорошо здесь… Этот запах, ты слышишь? — взволнованно раздает лев.

— Слышу…

Притворяться смысла нет, как и отрицать неопровержимое. Этот нежнейший аромат будоражит как мое сознание так и физическое состояние, что приводит в полнейшее недоумение.

— Обыщи ее стол, сумочку, телефон… Узнай кто она. — Требует лев.

Концентрирую свое звериное внимание, детально обвожу им окружающие меня предметы. На столе хаотично раскиданы мед карты, какие-то назначения, анализы, выписки… Но почерков гора, не могу понять который принадлежит обладательнице сладковатого цитрусового аромата.

— Ежедневник на тумбе… — подсказывает лев. Мы уже в четыре глаза тут все сканируем.

Беру в руки обтянутый кожей блокнот и с ходу понимаю, что он принадлежит ей, пахнет так-же.

С наслаждением вдыхаю глубоко в легкие манящую нежность и в это же мгновение, в груди что-то предательски надламывается бесконтрольно.

— Думаешь о том же, о чем и я? — Темный взволнованно толкается, словно подросток неусидчивый, пару свою во всю визуализирует.

— Ничего я не думаю, не мешай… — одёргиваю его намеренно, хотя конечно думаю об этом, не без этого.

Мне нужны факты. Нужно имя. Хоть что-то…

Раскрываю ежедневник, а там…

Моя душа страдает в тишине,

В ней буря чувств горит от скуки,

Она не знает, как мне жить во мгле,

Как правильно избавиться от муки.

Она ответы ищет на вопросы,

Терзающие сердце день за днём,

И не находит выхода из ночи,

Все ходит, бродит в темноте кругом.

Кричим мы обе, но безмолвно,

Мечтаем, жаждем об одном,

Чтоб кто-нибудь из этой ночи,

Унес нас по ветру с дождем.

Дочитываю это странное стихотворение, и в ту же секунду мурашками обливаюсь, словно обильным потом. Я, бл… Мурашками!

— Что за крик души? — сдавленно выдыхает Темный. Я чувствую, как он мечется, переживает, а я тем временем секу характер по почерку.

Он у нее почти каллиграфический, причем с мелкими буквами, который указывает на скромность и сдержанность. Точность и четкость написания — определяет ее организованность и дисциплинированность. Слабое давление указывает на уязвимость и чувствительность.

Моя полная противоположность.

Словно завороженный вожу пальцами по грустным строкам, пытаясь понять их истинный смысл.

Кто же ты?

Вместе с этим вопросом тянусь к сумочке на той-же тумбочке. Вынимаю черный кошелёчек и недолго думая раскрываю его. Первое что попадается на глаза — это права, на Романову Ринату Андреевну.

Рината

— Рината Андреевна! — мое плечо так яро кто-то толкает… я не сразу соображаю что происходит вообще. — Вас ищут все! — врезается в сознание голос медсестры.

— Что? — раскрываю глаза и словно добрый молодец, подскакиваю на ноги. — Что такое? — спрашиваю больше саму себя, нежели девушку перед собой.

Чувствую себя вполне нормально, нет усталости, слабости, головокружения. По физическим показателям я вполне здорова. Не успеваю удивиться, как вдруг тревожное воспоминание, словно вспышкой, выдает пугающую информацию. Мне кто-то помог…

Застываю на месте, переводя взгляд на медсестру.

— Кто сюда входил? — взволнованно спрашиваю, расширяя от страха зрачки.

— Я не в курсе! — отвечает растерянно. — Нас только сейчас запустили на этаж, тут же какие-то работы проводились…

— Какие? Кто здесь был? — чуть ли не задыхаясь выталкиваю из себя вопросы.

— Нам не говорили, но вас все ищут… Глав врач всех на уши поставил.

Отчаянно борюсь с внутренним волнением. Видимо, Георгий Степанович хочет выговор сделать, что футболист умер.

Черт!

Делать нечего. Я ведь не бесчувственная тварь. Чувствую за собой ответственность. Поэтому и иду к начальству начиная придумывать достоверное объяснение. Хотя по логике, что тут вообще можно придумать? Все настолько неестественно что даже диагноз никакой не припишешь.

— Георгий Степанович, вызывали? — раскрываю кабинет глав врача.

— Боже, ты где пропала, мы хотели уже полицию вызывать? — возмущено наезжает, поднимаясь с кресла.

— Мне плохо стало, от того, что я увидела футболиста мертвым и сознание потеряла в процедурной, только сейчас очнулась.

Глупо конечно звучит, но это правда, в которой мне не стыдно признаться.

— Сядь! — вдруг командует строго. — В нашей больнице, спецгруппа из департамента здравоохранения. Расследование устроили, хотят с тобой поговорить о случившемся.

Чувство вины поползло вверх по позвоночнику. Почему-то именно сейчас вспоминаются слова футболиста «Не уходи, без тебя я умру». Надо было послушать парня. Возможно он был бы жив.

— Вы сообщили родителям? — задаю свой вопрос, игнорируя оповещение шефа.

Меня не интересует, что кто-то хочет расследование устроить. Я все сделала верно, дважды перепроверила. Парня жалко. Молодой такой…

— Еще пока нечего сообщать, расследование только началось, вскрытие делают.

— Это не моя вина! — заявляю уверенно. — Я все сделала правильно и вскрытие вряд ли что-то выявит.

Мужчина смотрит на меня сочувствующе, однако плечами пожимает.

— Короче, иди в ординаторскую, ее там оккупировали, не подойти.

— Почему в ординаторской? — медленно выдыхаю, ожидая, что сейчас мной завладеет необходимый гнев, после которого по логике, придет сила… Вот только, она так и не приходит. Взамен, тело предательски сковывает страх. Там ведь сумка, адреналин, и еще парочка запрещенных препаратов…

— Иди и узнаешь… — отмахивается от меня, словно моя судьба уже определена.

Так, только без паники, Рината! Помни, что твоей вины нет. Иди с высоко поднятой головой и не подавай вида что тебе страшно.

Выкидываю из головы все мрачные мысли, которые посеял во мне глав врач и, стремительно быстро шагаю по коридору, направляясь в обитель врачей общей хирургии.

Берусь за ручку ординаторской, толчком открываю дверь и тут же чувствую мощное и явно нечеловеческое присутствие. Уж, чей-чей, но обычный людской дух я распознаю на раз, два…

Еще пока даже не вхожу в кабинет, но уже ощущаю непривычное покалывание, точно от оголенного рядом со мной электричества. Оно такое насыщенное, будто поблизости замкнуло линии электропередачи.

Вдох-выдох… Вдох-выдох… Намеренно выравниваю свое сбившееся дыхание, но блин… оттягивать неизбежное нет смысла. Как говорится в народе, «перед смертью не надышишься».

Поэтому бесшумное «Фух…» и я смело переступаю через порог, в надежде что мои догадки останутся всего лишь догадками.

— Добрый день, Рината Андреевна! — гремит властный, до дрожи проникновенный и волнующий голос.

Замираю в тот же миг, пытаясь разобрать непривычные мне чувства.

Не пойму, все тело словно одна сплошная мышца… напрягается, и лишь только шея позволяя прийти в движение, очень медленно, поворачивается в сторону услышавшего будоражащего меня голоса, туда, где расположено мое рабочее место.

Кто ты, боже мой? — спрашиваю себя слушая лишь стук своего неспокойного сердца.

Передо мной стоит ослепительно шикарный, статный, широкоплечий парень. Его волосы настолько темные, что кажутся иссиня-черными. Он буквально вцепился в меня своими необычными, серебристо-серыми глазами, в глубинах которых нет никаких отличительных эмоций, по которым я могла бы что-то разузнать о нем. По его ровному взгляду, невозможно что-либо распознать. Он сплошной, недосягаемый разгадки ребус, состоящий из груды мощнейшей привлекательной плоти.

Он бесспорно человек… Ведь будь он иным, я увидела бы в нем ту проклятую зависимость, которой обладают подобные.

И боже… он самый красивый мужчина из всех, что я когда-либо видела. Да и теперь вряд ли увижу, судя по его меняющемуся взгляду, что моя жизнь вот-вот преждевременно оборвется.

— Закройте дверь! — неожиданно быстро попросит парень, хмуря свои идеально высеченные густые брови. Вздрагиваю, точно от ледяного хлесткого приказа. Хотя ловлю себя на мысли, что его тон довольно-таки сдержан и в принципе безобиден, но мне почему-то становится необъяснимо больно от исходящего холода в его голосе.

Торопливо повинуюсь, хотя по своей сути, я не та личность, которой можно управлять словно марионеткой дергая за ниточки. Но, прикусив нижнюю губу, дабы не дай бог, неожиданно не вскрикнуть и не издать вообще ни звука, плотно закрываю дверь.

— Кто вы? — выталкиваю рвано. Голос словно не мой и он, даже не от страха дрожит. Понимаю, что передо мной, вроде как, обычный парень, вот только его бешеная энергетика, словно молотком к полу прибивает. От него столько всего можно ощутить…

— Я, Темный Лев Тимурович! — протягивает мне руку и я, вот совсем не сопротивляясь, крепко обхватываю ее.

Мое тело буквально воспламеняется от нашего резкого соприкосновения, пробуждая во мне то, что я думала, никогда не оживет снова. Желание. На каких-то необъяснимых инстинктах, еще крепче сжимаю твердую ладонь, а после делаю не менее глупою ошибку — шагаю ближе.

Парень заметно напрягается передо мной, его легкие вбирают в себя окружающий нас воздух и там же застревают, потому что выдоха я не слышу.

Первое что хочется сделать, это выдохнуть за него, но я боюсь… Боюсь, потому что сама успела вдохнуть его необъяснимо притягательный аромат и тоже не хочу его выпускать.

Не знаю сколько мы стоим в таком положении. Я даже не смотрю на него, мои глаза где-то на уровне его шее, по которой медленно скатывается вниз кадык. Мне бы поднять взгляд, ведь он явно смотрит, но я, наоборот закрываю глаза, потому что наконец-таки выдыхаю, чтобы снова опасность вдохнуть…

— Рината! — глубокий голос задрожал над моей макушкой, когда Лев проговорил еле слышное… — Не покидайте город.

Вздрагиваю от разрыва нашего рукопожатия. Только сейчас догоняю, что неприлично долго удерживала его руку и мне даже в голову не пришла мысль, что это, вот совсем не нормально.

Парень буквально вылетает из безобидного врачебного кабинета, не сказав банальное «до свиданья» и громко, до треска в перепонках хлопает дверью, словно я разозлила его своим существованием.

Минут пять стою застывшей мумией, прижимая сжатый кулачек к груди, ладонью которой, так долго сжимала горячую, до боли приятную мужскую руку.

Что это было? Как все понимать? Кто этот таинственно могущественный парень?

Плюхаюсь в свое кресло, замечая, что руки сейчас дрожат, будто от холода. Им явно не хватает того ласкающего кожу тепла.

Что я несу? Намеренно отсекаю глупые предположения и концентрируюсь на том, что до сих пор не могу отделаться от мысли, что этот Лев, совсем не обычный человек. В нем что-то есть. Что-то очень сильное, необузданное. Что немыслимо тянет, и впервые в жизни осознанно заставляет соблазниться не раздумывая вкусить.

Странно, почему все то время нахождения с ним: я не ощущала беспокойства, скорби и сожаления по поводу случившегося с моим пациентом? Я была настояна исключительно на собственных ощущениях, которые секунда за секундой меня вводили в полнейший шок. Я даже забыла о тревоге, которая заставляла бежать из этого города, ведь интуитивно на подсознании я понимаю, смерть футболиста — только начало.

И лишь сейчас, спустя каких-то несколько минут, спонтанного ухода того парня, я вновь проворачиваю идею — бежать…