Темный Лев

Глава 29

Лев

Говорят, человек такое существо, которое ко всему привыкает.

Так вот, чушь все это собачья. Неделя. Гребаная неделя пролетела, а мой внутренний зверь не то, что свыкнуться не сумел, он освирепел раза в три от перевозбуждения.

Каждый день горячую провокацию вышвыриваю, каждый, сука, день… А она, каким-то образом держится. Держится… еще в довесок издевается торжественно.

В открытую пользуется тем, что я слово дал и приставать не буду. Вот точно ведьмочка. Все… словарный запас исчерпан.

На выходные в Сочи летали. В наш загородный дом, который сейчас пустует. Родители временно у Таи обитают, и я, воспользовавшись моментом Романову на свежий воздух вывез.

Очень надеялся, что ее там расслаблю. Своей сделаю. Но она, антилопа пугливая, наоборот настороженно броней покрылась. Особо сильно, когда всю нашу семью на фотографии увидела.

Я сутки распинался, рассказывая ей все о своей семье и о том, что они для нее не опасны. Все наружу выложил, начиная от мамы с папой и заканчивая близнецами. Под конец, слава богу, она даже смеяться начала, особенно, когда я про Тёму и его похождения рассказывал.

Волчонок, до сих пор чудит… Неугомонный. Зато Алиса успокоилась, к свадьбе готовится, счастливая такая, меткой хвастается. Помню, она еще лет в пятнадцать ее у Кима выпрашивала.

— Спишь, ведьмочка? — краду мысли непристойно.

Сегодня, пока мы, как закоренелая женатая парочка, готовили себе ужин, я дважды прижался к ней эрекцией, трижды поцеловал голые плечи и раз пятьдесят намеренно прикоснулся.

На рекорд иду. Куда деваться.

— Не могу уснуть, — отзывается тут-же.

— Иди ко мне, я помогу! — предлагаю без лишней скромности. Обожаю ее в краску вгонять.

— Ну уж спасибо! Я, как-нибудь сама.

Боится, маленькая что я гипноз применю. Ведь не раз под мое влияние попадала.

— Хочешь, сказку тебе расскажу? Или массаж, расслабляющий сделаю?

— Нет, пожалуй, откажусь от таких заманчивых предложений, — и хихикает как ребенок, на что я млею как сопляк зеленый, тащусь лежу.

— Чего же ты хочешь, ведьмочка?

Прилипло к ней это ласковое прозвище, уже сам без этого слова жить не могу.

— Знаешь, я уже давно не гоняла на пустой трассе… — в мечтах расплывается. — Я, время от времени себе в этом позволяла в нерабочее время, но… — замолкает.

Вот оно!

Спина резко принимает вертикальное положение, тем временем пока сознание переключается на другого человека.

— Каюм?

— Да, Лев Тимурович!

— С личным к тебе. Пробей-ка, какую улицу в Москва-Сити, сейчас перекрыть могут?

— На долго? — летит мгновенный вопрос.

— Минут на двадцать.

— Секунду… — зависает на несколько секунд.

Если сейчас быстро сообразит, премирую его из собственного фонда.

— Красногвардейский проезд с двенадцати до полпервого будет перекрыт. Приятной поездки!

— Каюм, мужик!

Подрываюсь с постели. Секунды за две добираюсь до гостевой спальни и сходу сгребаю в руки полуголую Ринату.

— Лев, боже, — пищит от неожиданности, — Что случилось! — ее дыхание трусливо сбивается.

— Ничего… — к себе прижимаю, вынося из спальни. — Просто немного прогуляться решил, тебе ведь не спится…

Ставлю ее на ноги. Открываю обувщицу и достаю две пары спортивных кроссовок.

— Торопись! — киваю на женскую пару, пока сам обуваюсь.

— Ты… ты, чего… — назад пятится, ошалело. — Я же в одной пижаме!

Оно и к лучшему. Хотя, было бы куда лучше, без нее. Хочу сказать, но прикусываю язык.

— А я в одних штанах… — подгибаюсь и вновь ее подхватываю. — Держись.

Романова вновь на моем плече. Вновь ее распушенные волосы мою поясницу щекочут.

— Лев, ну не смешно… — снова показательно возмущается, но я, подхватив ее обувь уже дверь открываю.

Естественно, мы в невидимой тени, разве я смог бы светить ее прелестной попкой перед соседями?

— Ты сумасшедший! — смеется в лифте, пока натягивает на себя кроссовки.

— А ты, голожопая, — воодушевленно восторгом делюсь.

— Я не… — начинает пыхтеть.

— Голожопая! — подтверждаю уверенно. — На тебе нет трусиков, я все прощупал…

— Озабоченный… — в бок локтем заряжает.

— А ну-ка, иди сюда! — опять на плечо закидываю. — Мне кажется так ты посговорчивей, а? — стебусь оживленно. — Признайся, нравится мой зад разглядывать? М?

— Обойдешься! — хихикает пронзительно, еще и за спину кусает.

Черт! В паху мгновенно все простреливает. Меня эти брачные игры, до белого колена доведут, ей богу…

— Я тоже в восторге от твоей попки, ведьмочка, — бесстыдно ее булочку поглаживаю. Ох уж эти, гребаные шортики. Сорву из к чертовой матери.

Двери лифта разъезжаются и я, практически галопом до своей спортивки добираюсь.

— Пристегивайся, — командую властно, как только ее пятую точку на пассажирское сидение приземляю. Оббегаю машину, торопливо за руль прыгаю.

— Погнали, ведьмочка моя! У нас всего полчаса…

Рината

«Вот дурной!» Головой растеряно мотаю. Хлопаю ошарашенными глазюками, но при всем при этом, словно малолетняя дурочка широко улыбаюсь. Нет, нормальная, вообще?

Мне бы беспокоиться по поводу его спонтанных выкрутасов, однако меня любопытством необъяснимым накрывает.

Куда он меня тащит посреди ночи в таком виде?

Я в коротенькой шелковой пижамке, под которой больше ничего… Он в одних трикотажных штанах, пресс из которых бесстыдно выглядывает и, господи… эта его сексуальная V-образная мышца под резинкой в паху все никак не дает покоя.

Уф.

Сижу не пассажирском сидении, взволнованно губы покусываю.

— Ты куда меня везешь? — оглядываюсь по сторонам, машина спешно подземку покидает.

— А тебе не все ли равно? — вопросом отвечает, еще и лыбится вновь, своей ослепительной, чарующей улыбочкой.

Все ли мне равно?

Пожалуй, с ним, да. Сейчас я уверена, он в беде меня не бросит. Никогда.

— Ну что… — подмигивает безмятежно, играя газом. — Погнали?

Выдохнуть не успеваю, как машина резво с места срывается. Боже, в сидение вжимаюсь, замирая от неожиданности. Мы на какой скорости вообще передвигаемся?

— Лев, — голосок испугано вибрирует, — Ты куда так гонишь?

Сердечко так и постукивает в ритм летящей из колонок музыки.

— Желание твое исполнять, — бесцеремонно отзывается.

Ну очень смешно! В Москве… И погонять. Скептически поджимаю губы и на лобовое взгляд перевожу. Машина резво перестраивается влево, видимо Лев повернуть собирается, но не тут то, было… Перекрыта дорога наша, работы ремонтные ведутся, еще и патруль на повороте караулит. Однако Льва это нисколько не останавливает, точно на танке ехать продолжает и… Господи, что это? Нас пропускают?

Мне бы рот подобрать, отвис ниже некуда, вот только я и шевельнуться не в состоянии, словно завороженная безотрывно наблюдаю, как сотрудник полиции с великим почтением, еще и честь Темному отдает.

Бог ты мой! Взгляд вопросительный на Льва перевожу. Мальчик, ты кто? Хлопаю ресничками.

— Держись, Рината… — губу хищно закусывает. — Сейчас кайфанем…

Сердечко так и замирает в груди совместно с дыханием, ведь я понимаю, что…

— Трасса пустая! — шокировано извлекаю свое изумление.

Господи, как он это устроил? Ни единой машины. Здесь только мы. Мы одни.

— Все для тебя, Романова… Все для тебя, ведьмочка!

И меня снова в сидение вжимает.

В эту самую секунду, мое нестабильное сердечко подпрыгивает высоко-высоко, совершает двойной тулуп и срывается вниз, игнорируя всяческие страховки.

Машина летит, точно со скоростью света, рассекая ночное пространство города пополам. И у меня от этого захватывающего зрелища квантовый скачек нервных окончаний случается.

Полную грудь воздуха набрала и не выпускаю, потому что знаю, стоит лишь часть выдохнуть, эмоции следом последуют.

Обычно высокая скорость создает во мне ощущение некого приключения, таинственного и волнующего… Сейчас же, мое привычное приключение торопливо ручкой вслед машет, а напоследок, чтобы не расстраивалась, еще и вгоняет убийственную порцию адреналина в кровь бурлящую.

Мамочки! Инстинктивно вся сокращаюсь. Мне не страшно, не подумайте. Я просто… просто мощнейшим возбуждением с ног до головы обливаюсь. Погружаюсь в какую-то, неизвестную моему организму нирвану и тонуть от блаженства начинаю.

Ухух!

Визжать во все горло хочется. От восторга, удивления, необъяснимой радости… Как в детстве на каруселях с отцом — неимоверное ощущение.

В связках так и щекочет все, свербит, а я дурочка, даже пикнуть стесняюсь.

— Ну давай, Романова! — будто услышав мои мысли, подбивает. — Пошали… — при этом так искренне улыбается, помогите! — Ну вижу же, что хочешь. Открывай окно, никто, кроме меня не услышит.

Дослушать не успеваю, палец уже нужную кнопку зажимает.

Секунда — в окно выглядываю. Вторая… и…

— Ааааа! — что есть мочи из легких крик выгоняю.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Эйфория такая накрывает, что я, не в состоянии ее полновесно принять, на сидении всем телом растекаюсь.

Черт, вот это кайф! Боже, почему я раньше так не делала? Гоняла — да, но вслух не выражала собственных эмоций. Кого стеснялась?

— Понравилось? — довольным тоном спрашивает Лев.

Глаза опьяневшие, на него поднимаю. Мне и говорить не приходится, эмоции мои в нем отражаются.

Какой-же ты красивый, Лев Тимурович! Сексуальный… В жизни подобных не видела… А видела я, поверьте, предостаточно.

Улыбается жизнерадостно, машиной управлять продолжает, а я, по тихой выплываю из собственного же сознания.

Совершенно забываю, что планировала держать дистанцию. Забываю, что, еще неделю назад в панике билась от страха сблизиться с ним. И сейчас, отстегнув ремень безопасности, тянусь к его лицу счастливому. Словно в бреду мажу носом по его щетинистой щеке, втягивая по дороге дурманящий запах и на дрожащем выдохе нежно целую в уголок его губ.

Разряд. Выстрел. Падаю.

Когда вы совершаете что-то глупое, вам на ум приходит несколько вещей. Например, ох черт, это было глупо, в добавление к четкому осознанию, что это возможно последняя глупость, которую вы совершите в своей жизни.

Неожиданно Лев резко бьет по тормозам. С дичайшем свистом, машину заносит то вправо, то влево. Однако, эта, вроде как, опасная ситуация не вызывает во мне паники… Меня куда больше беспокоят его бесячие, на пике возбуждения серые глаза.

— Лев? — выдыхаю, почувствовав полную остановку машины.

Походу, мое беспокойство меня же и сгубит…

Лев, молча отстёгивает свой ремень безопасности, при этом ни на секунду не отрывает от меня свой до дрожи возбужденный взгляд. Тянет руки к моему лицу и принимается лихорадочно поглаживать.

— Ведьмочка ты, Романова, — в губы шепчет сдавленно. Точно эти слова с великим трудом даются. — Какая же ты ведьмочка… — В тоне далеко не упрек — восхищение. Будто ничего и не произошло вовсе, будто не я его отвлекла от вождения. — Ума лишусь из-за тебя, клянусь…

Соблазнительно мягко прикасается пальцами к моим губам. Дрожать бесконтрольно заставляет.

Мамочки!

— Я не хотела отвлекать…

— Чшш! — шипит, вплотную приблизив свое лицо, еле уловимо губами касается моего подбородка.

— Лев… — слова резко обрываются, когда по телу проносится яростная волна страсти, от столь интимного прикосновения.

— Ничего не говори! — прижимается своим лбом к моему. — Просто помолчи, Рината… — и потихоньку начинает втягивать воздух, витающий вокруг меня. Точно что-то незнакомое распознать пытается. С невероятным звуком пропускает неопознанное через свои легкие и очень длительно с неимоверным колебанием выдыхает обратно.

Его глаза смотрят на меня пристально, с неприкрытой похотью. Я же, сижу мышонком, просто наблюдаю за ним из-под трепещущих ресниц.

Дурочка, думать должна «Что, черт возьми, сейчас происходит?» но я, глупая, в сознании гоняю — «Боги, как он хорошо сложен!»

Гладкий, загорелый, без единого шрама, оголенный мускулистый торс… Разбитый на четкие сексуальные кубики, которые так и сманивают пальцами коснуться. Его грудь очень сильно вздымается и тут же резко опадает. А пьянящая энергетика, постепенно завладевает моим ослабевшим разумом. Вкусить его хочется. Попробовать. Он ведь такой вкусный… Такой исцеляющий… Напиться бы сполна…

— Сдавайся, Романова! — искусительный шепот в мысли врывается и…

— Боже, нет! — словно ведром воды обливает. Мучительно головой мотаю.

Даже не вздумай, Рината! Запри свою коварную демоницу за семью дверями и отвали от парня куда подальше.

— Вези меня домой… — вышептываю на резерве, дрожа все телом.