Темный Лев

Глава 46

Рината

Вроде в душе полный порядок… Счастье в груди тешится… Он сказал — «Люблю». Но блин… Избавиться от навязчивого беспокойства все же не получается. Как будто что-то тянет меня назад, словно не давая полностью насладиться этим моментом. Может быть, я слишком наивно верю в то, что всё будет прекрасно?

Что-то явно случилось. Не спроста Лев так быстро сорвался, едва поцеловав на прощанье. А еще эта его фраза «Будет лучше, если ты сегодня останешься дома» никак не выходит из головы.

Боже, беспорядочно трясу головой. Нужно перестать уже думать о плохом. Ведь он всегда находится рядом, и сегодня не исключение. Но почему-то сердце бьется чаще, словно оно чувствует что-то зловещее в воздухе.

Натягиваю на тело футболку с джинсами и наконец выбираюсь из спальни. Раз мы сегодня будем дома, то полагаю нужно приготовить обед. Беззаботно вхожу в гостиную, походу дела напевая какую-то песню и боковым зрением уловив постороннее движение в коридоре — вздрагиваю.

— Боже! — тут же за сердце хватаюсь, понимая кто походкой хищника надвигается в мою сторону. Внутренне что-то сжимается, и прежнее наваждение о плохом нависает сию же секунду. — Вы… вы… — позорно заикаться начинаю. Воздуха в легких катастрофически не хватает. Сердце громко колотится, словно барабан на марше. — Вы… — совершаю новую попытку обратиться, но и тут ничего не удается. Меня будто с ног сбивает его убийственная энергетика. Все внутри сжимается и в то же время колеблется, словно на грани разрыва.

Серьезный мужчина безмолвно, но очень пристально сканирует меня всю с ног до головы. Точно томограф самый навороченный просвечивает. Дотошно.

У меня все слова из памяти разом вылетают. Сообразить, что говорить, просто не в состоянии. В сознании сейчас лишь буквы по отдельности плавают и то, я их в единую кучу собрать не могу.

Так и стоим в полном молчании. Просто смотрим друг на друга и все. Верней, я в густой туман его серых глаз погружаюсь, пытаясь хоть что-нибудь сообразить. А он меня всю под микроскопом.

Не знаю сколько времени проходит, перед тем как он начинает говорить:

— Ты все правильно поняла, Руслана, — коротко кивает. — Я, отец Льва.

Ноги в пол врастают от услышанных слов, а дрожащие руки стискивают край стола, как будто это последний способ удержаться на ногах.

Не понимаю, что больше в шок вгоняет, то, что этот мужчина, как две капли воды похож на моего Льва, или то, что он знает мое настоящее имя. В груди кольнула пронзительная боль, точно огромный ледяной шип насквозь пронзил сердце.

— Вы… вы… — снова та-же пластинка. Мне кажется сознание на большее сейчас совершенно не способно.

— Да, я знаю кто ты, — отвечает на мой, так и не заданный вопрос. Его слова звенят в ушах, как тонкий треск льда под ногами. Мысли в беспорядке, окончательно разбитый пазл, и я не могу понять, откуда он знает обо мне. Но самое странное, что меня охватывает не страх, а скорее чувство беспокойства и тревоги перед истинной правдой.

Может… Может мне вообще рот не раскрывать. Может быть, лучше молчать? В голове кураж суматошных мыслей, и я физически чувствую, как паника начинает охватывать меня. Полагаю этот оборотень уже знает все, и без моих вопросов все расскажет. Сердце разгоняется по взлётке, но я понимаю, что не могу бежать от этой ситуации.

— Мы не встречались с тобой, — начинает спокойно, уверенно, будто на релаксе, ей богу, а у меня от страха пульс на виске бешено тикает. Я ведь понимаю, что таких как я, ловят такие как он.

Несмотря на мои внутренние бурливые эмоции, я продолжаю смотреть на него, стараясь поддерживать видимость спокойствия. Но каждый миг приближает нас к непредсказуемому исходу этой встречи, и я боюсь, что оборотень может причинить мне вред.

— Но мне этого и не нужно, чтобы понять кем ты являешься, — лениво плечами пожимает.

Я не могу удержать свой взгляд от его фигуры, которая выглядит словно высеченная из камня. Обтягивающий костюм подчеркивает каждую изгибающуюся мышцу, а его стойка выдает готовность к действию в любой момент. Мои страхи и беспокойство растут с каждой его фразой, и я осознаю, что эта встреча может повернуть мою жизнь в неожиданном направлении.

— Достаточно того, что я был знаком с твоими родителями… — продолжает, точно с близкой знакомой общается. Жуть какая. Он со всеми так разговаривает?

Моя душа переворачивается от его слов. Как он может быть знаком с моими родителями? Волнение и страх взбираются вверх по моему позвоночнику, и я начинаю понимать, что он знает о моем прошлом гораздо больше, чем я могла предположить.

— Чтобы ты понимала, чутье у меня фундаментальное. Со стажем, — произносит он, словно разгадывая загадку.

Взгляд его не меняется, и я начинаю сомневаться, что у него вообще бывают эмоции. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Слишком много загадок и тайн в его словах. Он точно знает больше, чем говорит, и я начинаю понимать, что попала в сети какой-то опасной игры. Теперь я теряюсь в догадках, с каймим посылом от здесь.

Постойте… Словно сьемку назад отматываю.

— Вы знали моих родителей? — голос мой хриплый и дрожащий, будто только сейчас смог собраться с духом, чтобы это спросить. Чувства кипят внутри меня: страх, недоумение, но и надежда на разгадку того, что происходит.

— Знал, — все так же монотонно отвечает. — Более того, сотрудничал с ними, но это не значит, что к тебе я буду благосклонен как к ним.

Мгновение и напряжение нарастает, словно в воздухе можно почувствовать искры. Я стою перед ним, не зная, как правильно себя вести. Мои родители не были важными людьми в этом мире, но передо мной стоит оборотень, который знал их лучше, чем я. Моя тревожность растет с каждой секундой, и теперь, я даже не пытаюсь скрыть ее за маской спокойствия.

Только сейчас его черная бровь выгибается провокационно. Взгляд пренебрежительно проходится по моему телу, словно оценивая меня как пешку на шахматной доске. Мне, инстинктивно сжаться хочется. Спрятаться от этого внимания. Однако я, не смотря на внутренний хаос, держу гордо поднятый подбородок. Тема моих родителей для меня имеет размер широкомасштабный, и я не намерена дать ей уменьшиться в его присутствии.

— Несмотря на то, что ты первородная, и по своей сути никого не убиваешь, ты все же остаешься демоном, и тебе не место в жизни моего сына, — заявляет он, словно это самоочевидный факт.

Мои мысли бурлят, а внутри меня скребется какая-то неадекватная, защитная реакция. Хочется тут же выдохнуть возмущенное "С какой стати?", но этот вопрос и так уже на моем лице написан.

— Ты питаешься им бесстыдно… — недовольно констатирует, — Тянешь энергию моего сына, и даже не стыдишься этого.

С каждым его словом мое сердце о ребра больно бьется. И… и, боже… Мне ведь даже покрыть это нечем. Все его слова — чистейшая правда. Только это и заставляет виновато опустить голову.

— Ты вообще в курсе, что он руководит операцией по истреблению демонов? Куда ты лезешь? — его слова звучат как судебный вердикт, и мои губы автоматически стягиваются в тугую линию.

Стискиваю зубы и сильно зажмуриваю глаза, чтобы хоть как-то совладать с захлестывающими меня эмоциями. Слезы удается сдержать, но дрожь в теле выдает мою внутреннюю бурю. Сжавшийся до бела кулак немеет. На языке появляется привкус железа.

— У вас в априори не может быть будущего, — его слова точно холодным ветром обдувают меня. Его отрицательное движение головой кажется мне приговором. — Он скоро станет главой самой серьезной организации в мире и, иметь рядом с собой демона, это просто непозволительно… Более того, это незаконно и наказуемо.

С каждым его словом меня словно молотком вбивает в землю страх. Моя сознательность замирает, понимая, что мой статус демона и будущее с его сыном несовместимы. Это словно уничтожает меня изнутри, делая меня уязвимой и униженной.

Боль пронзает меня словно колючая проволока, проникающая в самое сердце. Ощущение горечи и страха становится невыносимым. Отчаяние валит на меня как несгибаемая волна, окутывая душу невыносимой тоской. Эти аргументы ранят меня глубоко, словно острые камни, которые вонзаются в самое нутро. Душа кровоточит, а мучительное чувство уязвимости и унижения охватывает меня полностью. Терзают безжалостно. До крови. До мяса. Не оставляя живого места.

— Боже… — всхлипом судорожным давлюсь. Отказываюсь мириться с неизбежным. — Но как же… — ладонью прикладываюсь к раскаленной щеке. — Мы ведь… — мои слова замирают, словно пойманные в ловушку, неспособные вырваться в свободу. Его взгляд до костей пробивает. Давит бетонной плитой. Его бешенная энергетика так разматывает, что все мысли в пучок закручиваются. Не распутать.

Темный вдруг совершает глубокий вдох, который как магнит притягивает мое внимание. На выдохе его голос звучит угрожающе:

— Я советую тебе очень быстро и бесследно уйти из жизни моего сына, — слова, точно молнией ударяют, оставив след невероятной угрозы в воздухе. — Если захочешь, можешь найти другой источник для своей потребности в энергии. — ядовито задвинает, словно коварная подсказка от хищника. — Я вижу, ты осторожна с этим, родители научили, не теряешь голову, а значит, не убьешь.

Ушам своим не верю в то, что он предлагает. Мне кажется, мои глаза сейчас на пол лица. Он хочет, чтобы я с другим оборотнем… Боже…

Сердце грохочет так, что вибрирует все тело. По коже проносится адский жар, сменяясь на леденящий душу холод.

Темный вынимает из кармана какую-то визитку и протягивает ее мне, словно предлагая решение для моей ситуации. Его следующие слова звучат спокойно, но при этом наполнены неоспоримой уверенностью:

— Свяжешься с этим человеком, когда окажешься за городом, — его предложение звучит как инструкция, как будто он заранее знает, что я буду следовать его указаниям. — Он поможет скрыться от «Лиги» и начать новую жизнь.

К горлу начинает подкатывать тошнота, когда его слова доходят до меня. Мое внутреннее "я" категорически отвергает такое предложение. Головой начинаю отчаянно мотать. Нет, я не могу это сделать.

— А если я… — начинаю сопротивляться, пытаясь выразить свои сомнения, но Темный моментально перебивает меня, его взгляд полон открытой угрозы, и мне кажется, что в любой момент он может воспользоваться своей силой.

— А если ты останешься, я лично тебя в блок заключенных доставлю, — оглушает, разрывая сердечную мышцу пополам, и я ощущаю, как страх и отчаяние захлестывают меня.