Темный Лев

Глава 45

Савелий

— Твоя Руслана с оборотнем ошивается, — с криком врывается ведьма в мой кабинет, молниями вовсю ивановскую расшвыривая. — Ты… ты из ума выжил от меня такое скрывать? — бесится Маруф, склоняясь над моим столом.

Я напрягаюсь, сосредотачиваюсь, пытаясь в каком-то смысле защититься. А потом… Кто, блядь, ей рассказал? Аж теряюсь на мгновение. Об этом сейчас знают всего два человека. Я и Антон. Остальных уже давно ликвидировали.

— Откуда ты знаешь? — рявкаю озадаченно, пытаясь понять, как она получила эту информацию.

— Сон, блядь, вещий привиделся… — дергается яро. — Ты совсем ни черта не соображаешь? — напирает своим ведьмовским эго. — Он ведь ее обрюхатить может. И плану конец!

К вискам тут-же кровь приливает и нервно долбить начинает. Мне нихера не смешно, мать вашу.

— Что ты несешь… — подскакиваю с кресла. Ноздри раздуты. Кулаки сжаты. — Она же не может… Не может от кого-либо… — выталкиваю с болью. — Ты же сама говорила…

Меня выламывает всего. Выворачивает. Наизнанку.

— Я имела в виду человека, или обращенного демона… — взвизгивает истерично.

Замираю, теряя дыхание. Блядь. Мою Душеньку. Мою куклу Руслану, могут оплодотворить? Но… Недоуменный взгляд поднимаю.

— Хочешь сказать оборотень способен? — меня аж дергает неосознанно. В пот всего бросает. Бледнею.

— Ну, конечно, твою мать, он может… В них сила цистернами измеряется.

А я блядь знал? Мы как-то раз шлепнули парочку волков выебистых и даже не потрудились исследовать.

— Сука! — от злости сношу все лежащее на столе. В груди сердце бешено колотится, а дыхание и вовсе на грани в пламя превратиться. Тысячи мыслей и чувств сгребаются в хаосе. — Какого хрена ты не уточняла, когда всю эту дичь в мои уши вливала? — моя ярость раскатывается по кабинету, блядь, как грозовая молния.

— Да, откуда я знала, что твоя недотрога, Руслана, с этим существом снюхается… — ведьма слюни разбрызгивает от возмущения, как псина бешенная, — Она у тебя пугливая с самого детства была, а тут… — руки вверх недовольно вскидывает, — Самостоятельно в лапы хищнику кинулась. Она вообще еще жива? — ее глаза огнем горят, поглощая меня своим бешенством.

Стою и сука туплю нескончаемо. Система не просто троит поскудно, ее напрочь всю разом выхлестывает. Нихуя не соображаю. Хватаюсь за голову и крепко-крепко сжимаю. Все трещит и рвется на части, потому что сознание только сейчас догоняет в какую жопу я погрузился.

Руслана точно жива и это неоспоримо. Докторишка — начальник каждый день мне видеоотчёт шлет. Лишь в выходные тишина глушняковая. Однако Антон уверяет, что все под контролем, но…

Черт!

Информация о возможном портаке с Русланой меня в панику вгоняет. Сука, это гораздо хуевей, чем я даже себе представлял. Я был готов к разным трудностям, да даже к тому, что все к херам пойдет не по плану, но этого, блядь, не мог ожидать.

Мне было срать, что больше тридцати лет она от меня съебывалась. Мне было пофиг, что она с оборотнем снюхалась. Но сейчас… Блядь, её возможная беременность от оборотня — это не просто проблема, это полная ебаная катастрофа.

Полетит все к херам. Все старания и труды.

Сердце моё бьётся в ебучем ускоренным ритмом, и я чувствую, как кипит горячая ярость внутри под кожей. Я злюсь на этого оборотня, который осмелился даже приблизиться к тому, что принадлежит мне. Злюсь на себя за то, что не смог предугадать эту ситуацию. Злюсь на Руслану и даже на, суку Маруф.

Черт побери, я должен действовать решительно. Должен воплотить свой коварный план немедленно. Должен заполучить свою Руслану и напичкать ее своей спермой, которую ведьма целый месяц усердно заряжала своим магическим трепом.

Все блядь… — я еду за ней.

— Выйди! — злобно бомблю, глядя на Маруф. Мои мысли в беспорядке, но при этом я понимаю, что каждая деталь важна. Ведьма пока не должна знать о местонахождении Русланы. Не сейчас. Я покажу ей Душеньку лишь тогда, когда буду уверен в ее истинных намерениях. Необходимо быть предельно осторожным с этой коварной блядиной.

— Нет, — возмущенно выдыхает, складывая руки на груди.

— Я сказал выйди, — во все связки кричу. — Миха, уведи ведьму, к чертовой матери… и подальше, — это уже охране говорю.

Нечисть с кирками выводят и пока ее насильно тащат, та проклинает всё и всех задушевно. Я же, терпеливо жду пака совсем все не затихнет и лишь потом хватаю свой второй телефон.

— Здравствуй, Сава, слушаю! — на третьем гудке отзывается Антон.

— Где сейчас Романова? — грубо прерываю, не тратя времени на приветствия.

Тот мнется растерянно. Некоторое время молчит, видимо не ожидал что я так рано наберу. Но набравшись смелости все же выдает:

— Вероятно с оборотнем, я ведь говорил, их невозможно отследить в выходные.

Сука! Злюсь от досады.

— Он, блядь, что, по-твоему, невидимка? — возмущениями захлебываюсь. — Как можно за столько дней не отследить?

Молчит.

Блядь, какого хера он молчит?

Так… Торможу всю свою злость разом. Спокойно! Я ему доверяю. У него все под контролем. Вдох-выдох…

— Достань мне ее завтра, если хочешь свою любимую бессмертием одарить, — звучу как ледяной шепот. Спецом нагнетаю.

— Завтра? — теряется тут же.

— Да, черт возьми, завтра, — нажимаю тоном.

— Куда привести? — слышу уже более собранный вопрос.

Другое дело!

— Когда Романова будет у тебя, наберешь мне, я сориентирую. И еще… — заостряю внимание. — Чтобы волоска с ее головы не свалилось, усек? Если что-то пойдет не так, тебе не понравится моя реакция.

Лев

Нежные пальчики Ринаты, ласково вырисовывают узоры на моей груди. Я же, продолжаю притворяться спящим, только лишь бы она не прекращала. Боже, это такое невероятное ощущение — знать, что она здесь, рядом со мной. Мои чувства кипят, бурлящей рекой, и я боюсь, что любое движение или дыхание может разорвать этот момент.

Черт, я самый счастливый чел на всем белом свете. Рядом со мной такая прелесть нежится, что душу от боли заламывает. Каждый момент с ней — беспредельное волшебство, и я не могу перестать наслаждаться этим счастьем.

Чувствую, что смотрит на меня, разглядывает и даже улыбается. Пожалуй, эта убийственная совокупность и заставляет разлепить глаза.

Мощный сердечный удар, и я тупо зависаю в запредельной синеве ее ангельских глаз.

Фак, так можно и с кукушкой проститься.

Внутри меня смешиваются восторг и страх одновременно. Восторг от того, что именно эта девушка — моя истинная пара, и с ней я чувствую себя в каком-то космосе. Страх, что есть риск ее потерять, что моя самоуверенная натура или ебучие обстоятельства могут разлучить нас. Этот гребаный страх лишь подчеркивает, как глубоко я ценю каждую минуту с ней и как сильно хочу сохранить эту связь навсегда.

— Утро доброе! — улыбается так, что ямочки на щечках появляются. Какова красота! У меня сейчас инфаркт случится. Обширный бл…

— Я люблю тебя! — шепчу, концентрируясь на ее глазах. — Как безумец.

Не скажу, что эта фраза вырвалась случайно. Она у меня всю ночь в мозгах крутилась, просто бля… Слушая ее сладкие стоны, я, как то самое примитивное создание тупо слушал их и наслаждался, отключая все тумблеры своего сознания.

Рината теряется в моменте. Замирает маленькая, а я наглядеться на нее не могу. Сам умираю. Моя душа буквально сливается с ее взглядом, и я уже не в состоянии оторвать глаз от этой смущенной девушки. Сердце бьется так яро, что боюсь, оно из груди вырвется. Я чувствую, что готов пойти на любые неадекватные действия, лишь просыпаться с ней рядом.

— И я… — только и выдыхает, прежде чем вздрогнуть в моих руках.

Сука, не глупый, понимаю, что она донести пытается, но…

— Что ты? — мягко спрашиваю, словно нежно подталкивая ее к ответу. Хочу. Хочу услышать эту смазливую фразу.

— Люблю! — она краснеет, но произносит это слово с явной решимостью.

— Кого? — продолжаю потешаться, смотря в ее темнеющие глаза.

— Тебя!

Улыбаюсь как придурок ненормальный получивший самый желанный подарок в мире. Мне ведь, в принципе не свойственно подобную ваниль из девушек вытягивать, но черт… Из этого ротика все хочу слышать: стоны, буквы, слова, фразы, да блин… Даже стихи детские, на крайний случай. Главное, чтобы она говорила, ибо каждое ее произнесенное слово заставляет меня чувствовать себя безмерно счастливым.

Любит меня! Глаза, точно захмелевшие, расплываются, пока я притягиваю ее сладкое тело к себе. Обнимаю ее. Целую. Ласкаю. Трогаю всю бес конца. Насытиться не могу. Я словно голодный зверь перед пиршеством, и мое желание только растет, аж слюной захлебываюсь.

Залюблю ее сейчас до беспамятства. Чтобы на работе только обо мне и думала. Подминаю Романову под себя, шею жадно целую, и дурею, когда венку пульсирующую облизываю. Наступит день, и я помечу тебя окончательно. Потерпи немного, малыш.

— Лев! — всхлипывает Рината, — Телефон… о боже… — выгибается, стоит моей ладони накрыть ее сочащийся бугорок. Черт, какая она у меня податливая, вы только посмотрите! — Лев, телефон звонит, — точно одним словом из нее вылетает.

В ее голосе слышится смешение беспокойства и наслаждения, и я чувствую, как ее тело реагирует на мои ласки. Мир вокруг замирает. Я наслаждаюсь каждым ее сладким стоном, каждой реакцией на мои ласки и, блядь… Сам улетаю.

— Лев… ты… ты, — что-то бессвязное лепечет, пока выгибается, — Боже, ты не слышишь его, да?

Лишь сейчас сознание ее слова в кучу собирает. Прислушиваюсь сквозь бушующую эйфорию. Замираю.

Черт, телефон трезвонит не переставая. Как не вовремя.

Тяну руку к тумбочке, но жадные губы от нежной груди не отрываю. Не глядя на абонента, принимаю вызов.

— Да — сходу выдыхаю, вжимаясь лбом в сокращающийся животик Ринаты.

— Лев Тимурович, утро доброе! — слышу голос Каюма и тут же телефон убираю.

— Говори, — поторапливаю мысленно, а сам, озабоченный, язык в сексуальный пупок погружаю.

— Я бы не беспокоил в такую рань, но…

Замираю.

— Он в городе? — меня сейчас только это может оторвать от Ринаты, на все остальное срать, поверьте.

— Да, — коротко отвечает и у меня внутренности вниз срываются. — Антон встречи простит, немедленно.

Фак! Глаза закрываю, пытаясь с мыслями собраться. Тяну порционно запах кожи своей пары и очень судорожно выдыхаю.

Чееерт…

Эта, вполне ожидаемая новость, все мысли с орбиты срывает, удар молнии, блядь. Все мои эмоции, все тепло, которое только что обволакивало меня, теперь сменяется напряжением и тревогой. Я понимаю, что мне немедленно нужно действовать, разобраться в этой ситуации. Сава здесь, а это значит, что в ближайшее время мне предстоит принять окончательное решение. И все мои мысли сейчас направлены на то, чтобы обеспечить ей безопасность и сохранить наше будущее.

За грудиной паника оголтело разгоняется, но я всеми силами торможу ее. Подо мной ведь Рината, дрожащая от нежности и страсти, и я не хочу, чтобы она почувствовала мое напряжение и беспокойство. Мои руки осторожно обнимают ее, даря защиту и уют. В глазах Ринаты я вижу смешение чувств — любопытство и расслабленность, но в то же время она чувствует, что что-то изменилось. Я понимаю, сейчас не время для страха и беспокойства, мне нужно быть сильным и решительным, чтобы защитить наше счастье.

— Скоро буду! — быстро сообщаю Каюму, пока сам приближаюсь к сладким губам, чтобы утопиться в их поцелуе.

— Детка! — целую нежно-нежно. — У меня дело срочное возникло! — еще целую. — И будет лучше, если ты сегодня останешься дома.

— Как это? — как ни в чем не бывало, Рината отвечает на мои поцелуи. — У меня ведь операции…

Ну вот и настала пора сознаться.

— Ты только не паникуй, — в глаза ее осоловелые заглядываю. — Но, я как знал, что не смогу оторваться от тебя — нового хирурга для замены направил.

Умалчиваю, конечно, что этот самый хирург, уже как неделю на работу холит. Думаю, она и от этой информации не в восторге будет.

— Меня уволили? — тут же в панике расходится. Глаза ее наполняются тревогой, и я, блядь, чувствую, как хрупкое сердечко начинает биться быстрее. Нежные черты лица искажаются от беспокойства, словно я обнаружил ее внутренний страх. Пока молчу, не желая усугублять ее тревожные мысли, и пытаюсь найти слова, чтобы успокоить ее и рассказать обо всем.

— Чшш! — намеренно притупляю ее эмоции. Знаю обещал не применять гипноз, но…

Языком в сладкий ротик заныриваю. Ласкаю. Расслабляю. Возбуждаю. Пытаюсь вселить спокойствие.

— Нет, милая, не уволили, — между поцелуями выталкиваю. Мой голос полон нежности и искренности. Рука ласково гладит ее шею в дополнительном утешении. — Я просто, не готов тобою делиться, — поцелуй… поцелуй… поцелуй… — Хочу отпуск взять и от всего мира с тобой закрыться.

— Правда? — взвизгивает она радостно, и я вижу, как в ее глазах зажглись звезды, словно мои слова осветили ее беспокойный мир.

— Истинная! — снова я целую ее, черпая вдохновение из этого поцелуя.

Я совсем не обманываю ее, не думайте. Подобное желание действительно существует, причем оно дикое и настоящее. Но… Не сейчас. Не в этот момент, когда передо мной стоит задача толкнуть ее в опасную авантюру века.

— Я отлучусь ненадолго и к тебе в кровать вернусь, хорошо? — глажу ее безумно красивое личико.

Тут тоже не обманываю. Я намерен ее весь день удовлетворять.

— Хорошо! — отвечает улыбаясь. И снова эти ямочки.

Черт!

Отрываюсь от нежного тела. Без всякого душа и туалета, натягиваю на себя одежду. Толком даже рубашку не застегиваю, приведу себя в порядок в лифте. Чем быстрее уйду, тем быстрее приду. Напоследок целую румяную щечку и пулей вылетаю из квартиры.

— Каюм! — вновь в сознание вторгаюсь. — А теперь все подробно!