Топоры, вода и хвост

Глава 19. Столица

И снова нас ждала дорога под жарким солнцем Аркатара. Благо в этот раз она не отняла много времени и уже к раннему вечеру мы попали в Дроал.

Перед въездом в город я, послушавшись недавнего совета Рката, обвязал свой лук куском плотной ткани, предварительно сняв тетиву, и прикрепил к седлу. Он удобно расположился сзади, между двух сумок с овсом, предназначавшимся лошади, и, замотанный в грязную ветошь, не походил на оружие и не создавал впечатления чего-нибудь подозрительного.

У ворот, на стенах и на надвратной башне стояли воины в начищенных доспехах с преобладанием в одежде красных и белых цветов.

Внизу нас встретил караул настороженных солдат и пара усатых офицеров с цепким взглядом, при нашем появлении мигом собравшихся и побросавших все свои дела. Со стен в нашу сторону уставились с два десятка арбалетов.

Под их прицелом мы и стояли, пока служивые шустро осматривали драгоценный груз. Однако хоть в глазах на мгновение и блеснул алчный огонь, они не посмели даже прикоснуться к содержимому телег после продемонстрированного Ркатом им маленького свитка.

Может сопроводительную писал Асартэ, может мастер Валтор, а может даже и сам Гварг Блистательный, но и в этот раз, как и на границе, вояки довольствовались врученными им бумагами, взяв лишь относительно небольшую плату за въезд в город. Получив несколько серебряных монет, они расступились и пропустили наш обоз за стены.

Больше никто не чинил препятствий гостям Дроала, а потому я принялся разглядывать местные достопримечательности.

Не скажу, что столица Лередии, о которой так часто упоминалось в последнее время, произвела на меня огромное впечатление. Тем более после исполинского и во многих смыслах экзотического для землянина Гарребриана.

Обычный средневековый человеческий город, изображения которых можно увидеть в любом учебнике истории. Стены его были намного ниже, чем в орочьем, да и сложили их из серого, напоминающего гранит, камня.

Ожидаемым оказалось большое количество народа и неожиданным большое количество грязи. Помои в придорожных канавах, лошадиные яблоки на брусчатке, нестерпимая вонь, доносящаяся из отдалённых переулков.

На центральных широких улицах подобное замечалось реже, но общее впечатление от города сложилось гнетущее. Серость и убогость.

Разница между богатыми и бедными виднелась отчетливо. Особенно резко её подчеркивали катающиеся по грязным улицам позолоченные кареты и марширующие небольшими отрядами стражники в опрятной форме красного цвета с блестящими копьями и алебардами в руках.

Мы, что стало для меня уже привычным, сразу привлекли к себе внимание местных жителей. Они поглядывали на нас исподлобья, прижимаясь к стенам домов и стараясь не подходить близко. Те же, кто попадался на пути - мигом сворачивали в сторону.

К тому, что взрослые здесь совершенно не были похожи на американцев, я также быстро привык. То есть - улыбки на их лицах отсутствовали.

А вот детвору, в отличие от взрослых, совершенно не пугала толпа зеленых дикарей и они бегали вокруг нашей процессии, не стесняясь при этом громко обсуждать с друзьями то, что видят.

Я с любопытством разглядывал их в ответ.

Обычные дети обычных людей. Правда кричали они на незнакомом мне языке. Но такие же чумазые, с исцарапанными руками и сбитыми коленками, говорившими о том, что проводят эти ребята детство не за компьютером, а активно и на относительно свежем воздухе.

Дворец, видневшийся вдали и сильно возвышающийся над остальными зданиями, заметен был издалека. Крыши его башенок ярко блестели как купола храмов и церквей у меня на родине. Вместо крестов на маковках развевались красные с белым прямоугольные флажки.

Однако мы направились не к нему.

А поехал наш обоз, как сказал Ркат, на монетный двор Лередии. Точнее - к его управляющему.

И это показалось мне правильным. Так как для того, чтобы получить большую мобильность, первым делом необходимо было избавиться от телег с ценным грузом.

Жилище человека, которому предназначалось серебро, находилось почти в центре города, имело три этажа и изумительно украшенный фасад. Везде, куда только падал взгляд, неизвестные мне архитекторы напичкали башенки, статуи, барельефы, орнаменты и тому подобные изыски.

Окна, собранные из разноцветных кусочков слюды, добавляли и так яркому фасаду новых красок.

Нижняя часть дома скрывалась за двухметровой каменной оградой, на верху которой мастера наставили короткие отрезки металлических прутьев с заточенными концами. Через равные промежутки в кладке были проделаны щели, шириной сантиметров десять, что, особо не влияя на крепость конструкции, позволяло большему количеству света попадать внутрь.

По территории за забором ходили вооруженные копьями люди. Я насчитал около двадцати человек, пока нас держали у кованых ворот, где нам сказали подождать господина Атерея Самрута.

Хозяин дома появился минут через десять после того, как мы подъехали к его двору.

Он оказался невысоким, сухоньким старичком, лет за шестьдесят, одетым в разноцветные одежды, полы которых достигали земли и двум маленьким мальчикам приходилось постоянно приподнимать их над землей.

С худощавого лица господина Атерея на нас глядели умные, серьезные глаза прожившего долгую и тяжелую жизнь человека. Что никак не гармонировало с его пестрым нарядом.

Он был, наверное, единственным из людей, кто смотрел на нас без страха и неприязни с тех пор, как мы покинули земли орков. Напротив - его лицо выражало благодушие и учтивость, чего нельзя было сказать об окружающих главного монетчика то ли слугах, то ли помощниках, и стоявшей рядом стражи. Нам было не привыкать, а потому мы не обращали на них никакого внимания.

Поприветствовав друг друга, Ркат с господином Самрутом начали разговор о делах. Некоторое время они обсуждали товары, цены, сроки. Затем орк с Атереем подошли к телегам, чтобы покупатель оглядел груз. Тот взял один из слитков и, покачав тяжеловатый кирпич на ладони, бросил обратно, довольно цокнув языком. Он не стал пилить серебро или царапать ногтями, проверяя его блеск. Наверняка орки издавна и регулярно привозят добычу со своего рудника именно сюда и, я уверен, ни разу не подвели этого человека с качеством продукции. В чем - в чем, но в нечестности зеленых гигантов обвинить вряд ли было можно. А потому монетчик махнул рукой одному из своих приближенных, приказав завезти телеги внутрь двора и проконтролировать разгрузку.

Я не удивился когда Ркат подозвал Гларро и попросил его о том же. У людей понятия чести довольно размыты и ничто не помешает какому-нибудь нечистому на руку грузчику прикарманить один из блестящих слитков когда за товаром никто не будет наблюдать. Воин кивнул и, прихватив с собой из охранения четверых орков покрупнее, отправился с телегами к обратной стороне разукрашенного дома. Рката же хозяин любезно пригласил внутрь.

Мой товарищ принял приглашение, спросив лишь не откажет ли в гостеприимности Атерей сопровождавшему его человеку и другу. Господин Самрут возражать не стал, а, улыбнувшись мне как старому знакомому, протянул открытую ладонь. Я вопросительно посмотрел на Рката и, увидев едва заметный кивок, ответил на рукопожатие старика, которое оказалось неожиданно крепким.

Поздоровался он со мной так, как это делают орки - разместив кисть руки на предплечье ближе к локтю.

После этого мы прошли в дом, где нас сразу усадили за стол.

Сказав, что он как раз намеревался отужинать, Атерей Самрут подозвал слуг и приказал им принести новые кубки. Как только это было сделано хозяин отослал их и мы остались втроем.

- Итак, - негромко произнес хозяин дома на орочьем, предварительно смочив горло глотком вина, - предлагаю обсудить список товаров, что вы получите взамен серебра, поутру, а пока не соблаговолите ли рассказать мне как идут дела в ваших землях? Нормально ли вы добрались и, Ркатидэм, представь мне своего друга, будь любезен.

- Игр, - коротко, как обычно, сказал орк, - воин, мой товарищ и будущий маг.

Атерей поглядел на меня с интересом.

Затем он спросил у меня что-то на незнакомом мне языке.

Ничего не поняв, я взглянул на Рката.

- Он недавно в этих краях и пока не знает вашего языка, - сказал мой товарищ.

- О, - вернулся Самрут к орочьему, - тогда, возможно, мы пообщаемся на вашем? Мне, знаете ли, за всю жизнь приходилось бывать во многих краях и говорить на многих языках.

- Это вряд ли, - сказал я, в отличие от остальных понимая бесперспективность предложенного.

- Но все же?

Из вежливости да и потому, что мне понравилось то, как ведет себя с нами гостеприимный господин Атерей, я не стал отказываться и поздоровался с ним на русском языке. Также спросил как дела, заведомо зная, что из этого ничего не выйдет.

- Да, - согласился гостеприимный хозяин, - действительно, звуки этой речи мне не знакомы. Отдаленно в некоторых местах напоминает речь орков, но я, хоть и знаю его в совершенстве, все же не улавливаю смысла. Однако интонация... Вы ведь поздоровались со мной, не так ли?

- Да, - подтвердил я, - и поинтересовался как ваши дела.

- Спасибо, - улыбнулся Атерей, - вполне неплохо. Однако не думаю, что это долго продлится.

- Что такое? - нахмурился Ркат. - Господин Самрут, не хотите ли вы сказать, что король заболел? Или случилось что-то еще?

- Не приведи Тысячеокий! - старик прикоснулся ко лбу кончиками пальцев, на пару мгновений прикрыв морщинистыми веками глаза. - Бастарик Телирийский в добром здравии. И пусть так продлиться еще много лет. Но кое-что действительно случилось.

Он наклонился к нам и тихим, доверительным голосом произнес:

- Вчера утром в город прибыла делегация от Талиана.

Ркат остолбенело вытаращился на Атерея, словно не веря своим ушам, а после, громко и забористо выругавшись, спросил:

- От Талиана? Король принял послов от этого хитрого старого пса?

- Политика, - развел руками хозяин дома, распрямляясь на стуле. - Не мне тебе говорить, что это значит. Сколько лет прошло. Немудрено, что ужасы последней большой войны успели забыться. Насколько я слышал, послы Талиана просят нашего короля позволить им пользоваться проливом Бердеф, в обмен на почти бесконечные подвозки дерева из Западного Леса. Также хотят, чтобы эльфов начали принимать в Академию Дроала.

После этих слов брови Рката поднялись еще выше.

- Пролив? Это я ещё могу понять. Но зачем им Академия? Магия эльфов считается древнее остальных. Что они забыли в Аверлоссе?

Некоторое время мы просидели в полной тишине, смотря на яркие огни стоявших на столе свечей, а затем Самрут, став необычайно серьезным, ответил:

- Я давно знаю твоего отца, Ркатидэм. Да и тебя тоже. Потому могу с тобой быть откровенным. Так вот, послушай, что я скажу. Это все неспроста. Последнее время во дворце Бастарика очень... напряжённая атмосфера. Ты знаешь, что среди людей хватает полуэльфов. Сейчас в окружении короля их не меньше половины и он благоволит им сильнее, чем даже полгода тому назад. Большинство фаворитов сегодня у него именно из них. Они решают что и кому делать, король прислушивается к их советам более, чем к тем, какие слышит от кого-либо другого. И многие из людей, кто были еще недавно в фаворе, теперь находятся в опале. Пару раз слуги замечали как по ночам короля посещали люди. Странные личности, с ног до головы закутанные в плащи. Подозрительные вещи сейчас творятся, Ркат, и поверь моему жизненному опыту – в ближайшем будущем грядет что-то такое, что никому не принесет ничего хорошего.

Он говорил так тихо, горячо, будучи убежденным в своей правоте, а мы слушали так внимательно и сосредоточенно, что все трое синхронно вздрогнули когда за окном резко прокричала какая-то вечерняя птица.

- Если я правильно вас понял, - размеренно сказал мой рассудительный товарищ, - вы говорите о новой войне?

Некоторое время Атерей молчал, а затем ответил:

- Не знаю, Ркат. Возможно. Я сейчас ни в чем не уверен. Может война, может что еще. Но как бы там ни было я недавно отправил все свои сбережения подальше от Дроала.

Атерей сказал это таким тоном и с таким выражением на лице, будто сообщил о том, что он нашел у себя в спальне десять тонн золота.

Я поглядел на Рката. Он был серьёзен. Очень серьёзен.

В этот момент в дверь постучались и кто-то из слуг, слегка приоткрыв ее, робко сообщил о том, что разгрузка металла окончена и что "огромный орк с двуручным мечом" спрашивает что им делать дальше.

- Пусть ждут! - коротко рявкнул Ркат.

Дверь резко закрылась с громким хлопком.

- Не пугай, пожалуйста, моих людей, - мягко попросил его Атерей улыбнувшись. - Я недавно принял на службу несколько новеньких, не хотелось бы, чтобы завтра они попросили о расчёте.

- Простите, господин Самрут, - смутился орк. - Просто то, что вы сказали... Это требует раздумий.

- Не желаете ли остаться на ночь? - спросил хозяин дома.

- Мы благодарны вам за гостеприимство, однако мне нужно быть сейчас рядом со своими воинами.

- Понимаю, - сказал Атерей и не стал настаивать.

Когда мы шли по двору я спросил у Рката отчего он так напряжён. Орк пристально посмотрел на меня и ответил:

- Ты слышал, что сказал господин Самрут? Он подозревает, что страна готовится к войне. Думаю, что если она начнется, то к Лередии скоро присоединятся и другие человеческие страны.

- Тоже желаешь прибиться к ним и поучаствовать в битвах? Слава и трофеи прилагаются?

Мой товарищ, видя, что я все ещё не понимаю, объяснил:

- Игр, ты точно слушал Атерея? Он сказал, что с эльфами у них сейчас налаживаются отношения, дворфы же далеко и живут глубоко в пещерах, там особо не повоюешь, к адитам, в пустыни, также никто не пойдет, потому что ни одна армия мира не доходила ещё ни до одного их города, а кости тех, кто пытался, белеют в песках Кирчисы. Как ты думаешь с кем люди собрались воевать в недалёком будущем?

И тут я осознал какой идиот.

Если скоро война, то она будет с орками и ни с кем иным. И пусть видимых причин для этого нет - тот, кому потребуется, всегда найдет мотивы для ее начала, сумев вложить нужные мысли в неокрепшие умы.

Сначала это будет какой-нибудь небольшой приграничный конфликт. Не обязательно реальный, с головой хватит и придуманного. Прискачет от границы уставший всадник в испачканных кровью одеждах в столицу, упадет в пыль и «из последних сил» скажет людям, что, мол, орки напали. Мгновенно найдутся свидетели набега, затем пара грамотных ораторов с горячим сердцем, холодной головой и красивыми гневными речами, и пойдет народ на убой как миленький. На убой своих и чужих.

И вот уже играют трубы, бьют барабаны, маршируют солдаты – даёшь земли зелёного уродливого врага в собственность прекрасному роду человеческому! И смерть, смерть, смерть. Горы трупов, реки уже настоящей, не бутафорской, крови, гарь, гниль, вонь разложения. Ликующие местные правители одобрительно машут головами – так, мол, и так – наше дело правое, надо защищать страну от дикарей, а потому идите и добудьте нам… ну, не знаю, земли? Что есть у орков ценного, кроме территории? Да вот рудники у них есть богатые на медь и серебро. Чем не повод?

Оставшимся в живых – слава, почет и добыча, павшим в бою – вечная память и лучшие места на кладбище. Фамильные склепы - благородным, заваленные цветами белые плиты могил - людям попроще. Без торжественных отпеваний в местных храмах и раздач посмертных званий героям тоже не обойдётся.

Хорошо хоть нефти здесь, вроде, пока не нашли и применять не научились.

Однако отчего я думаю, что в будущем все так плохо? Может не будет ещё ничего, а мысли о тленном лишь бред старого деда да опасения орка за жизни своих сородичей? Может быть, может быть.

Я некоторое время постоял на месте, размышляя, после тяжело вздохнул и побрёл за отошедшим на несколько шагов вперёд Ркатом. Ему действительно нужно быть сейчас со своими.

А мне?