Третий путь

Глава 11

Дорога на запад

— Похоже, что добром разъехаться не получится, — сказала Лена. — Действуем так. Элора и Отий будут держать общий щит, с односторонней проницаемостью. Остальные отстреливают магов, в первую очередь паладинов, а я выйду из‑под щита и попробую на них кое‑что из своего арсенала. Энергии у нас много, так что если не сглупим, то сможем отбиться. Коней я сейчас погружу в стазис, и вы будете сидеть на них, как на стульях. Думаю, что без разговора нападать не будут, так что подождем и послушаем, чего от нас хотят.

Маги были уже близко, но их принадлежность установить не удалось.

— Я не знаю, кому принадлежит этот герб, — сказала Элора, которая вместе с Отием развернула плоский щит и теперь пристально всматривалась в подъезжавших, — по крайней мере, не великому дому.

Впереди на великолепном жеребце ехал молодой маг, который обогнал остальных и направился прямиком к Лене. Он остановил коня перед самым щитом и учтиво поклонился.

— Мое приветствие, госпожа Ларесса! Вы совершенно зря отгородились от нас щитом. Вам и вашим спутникам ничего не угрожает. Мы здесь только для того, чтобы пригласить вас в гости.

— Так вы для приглашения явились в столь представительном составе? — насмешливо спросила Лена. — Вынуждена отклонить ваше заманчивое предложение. Нет у меня ни времени, ни желания для визитов в гости.

— Свою свиту я взял на случай именно такого ответа! Я случайно был во Фламине в тот день, когда вас представляли императору, и был сражен наповал! Вы само совершенство, и я решил, что не найду лучшей жены!

— А мое мнение не учитывается?

— А что вам не нравится? Я некрасив?

— Я этого не говорила, хотя лично мне нравятся другие мужчины.

— Мой отец глава дома Хель, а я уже эксперт, несмотря на возраст. Наш дом пока не великий, но большой и богатый. Партия для вас выгодная, с какой стороны ни глянь.

— Из всех ваших слов мне больше всего понравилось «пока». Не смущает ранг жены?

— А какое это имеет значение в постели? — искренне удивился «жених».

— Действительно, никакого, — согласилась Лена. — Как ваше имя, жених?

— Простите великодушно! Алтон Хесс, эксперт дома Хель.

— Вот что, юноша, у нас действительно мало времени, а вы нас задерживаете. Если достигли ранга эксперта, значит, не дурак, а умный человек знает, что насильно мил не будешь. Давайте разойдемся миром, лично я устала и не рвусь драться, но если вынудите, то не взыщите!

— Если не получится по-хорошему, сделаем по-плохому. Вам можно будет временно блокировать магические способности, для этого есть средства. Потом десять минут работы ментального мага, и способности можно возвращать, вам уже самой не захочется от меня уходить! Но ваших спутников тогда придется убить: мне такие свидетели не нужны.

— Каков подлец! — заметила Элора. — Кажется, ты перестаралась с нарядом, вот у него и поехала крыша!

— Это она о чем? — спросил Алтон.

— Не имеет значения. В последний раз предлагаю уйти, иначе через несколько минут вас начнут убивать, а начав, не остановятся, пока вы не кончитесь. Мне свидетели нужны не больше вашего.

Алтон развернул коня и поскакал к своему сопровождению, которое остановилась, не доезжая пятидесяти шагов до края щита. После его прибытия маги немного потоптались на месте, но потом двинулись на сближение.

— Все, работаем! — скомандовала Лена, соскочила с застывшего ледяной статуей коня и, огибая щит, побежала в сторону магов.

Заработали автоматчики. Максимально ускорившись, бойцы расстреливали магов скупыми очередями, целясь в голову. При попадании противники вылетали из седел. Большинство упавших оставалось неподвижными, но некоторые пытались ползти. Таких приходилось добивать. Бойцы стреляли метко и быстро меняли цели, поворачиваясь на неподвижных лошадях и меняя магазины один за другим.

Щит пропускал пули изнутри, но успешно сдерживал самые разные удары, которыми их щедро одаривали нападавшие. Воспользовавшись тем, что все силы магов Хель были заняты щитами, Лена подобралась к ним очень близко и, прежде чем на нее обратили внимание и вынудили перейти к обороне, изменила несколько атакующих плетений. Прикрываясь щитами и вертясь, как уж на сковороде, Лена наблюдала за боем и искала лазейку в защите противника. Она видела, что не все пули попадали в цель, хотя ее бойцы не допускали промахов. Много пуль задерживали или отклоняли щиты магов. Но темп стрельбы не снижался, а энергия у магов дома Хель стала заканчиваться. Видя, что скоро их полностью перебьют, маги решили уйти. Трое из них изо всех сил пытались удержать щиты, а остальные срочно готовили портал, но не успевали. Вот упал один маг, за ним другой. Щит «поплыл» и внезапно исчез. Последний из тех, кто его держал, получил очередь в лицо, потом в грудь. Следом за ним упал маг второй группы, потом сразу два. Лену перестали атаковать, поэтому она убрала свой щит и ударила одним из тех плетений, которые до сих пор не показывала никому. Плетение требовало много силы и могло выпить ее досуха, но у девушки был с собой накопитель. Казалось, на месте, где только что были последние враги, зажглось солнце. Она успела зажмуриться, но все равно на несколько мгновений ослепла, так сильно бил свет через плотно сжатые веки. Стрельба со стороны группы прекратилась. Хотя ее ребята находились дальше, но глаза не прикрыл никто, отчего и пострадали. Ничего, это ненадолго.

Все уцелевшие после огненного удара тела погибших магов снесли в одно место. Некоторые паладины были еще живы даже с насквозь простреленной головой. Таким Отий отрубал головы. Из их группы никто не пострадал. К счастью, среди противников не было архимагов и магистров, иначе так легко не отделались бы. Мечи паладинов собрали и закрепили на одной из лошадей. Такие мечи стоили очень дорого, могли долго обходиться без заточки и легко рубили укрепленные магией тела. После того как собрали магов, наступил черед лошадей. Часть из них разбежалась, но были раненые и убитые. Раненых добивали и стаскивали в общую кучу. Когда все было готово, Лена взяла наполовину разряженный накопитель и, предупредив всех, чтобы закрыли глаза и отвернулись, вторично за сегодняшний день использовала испепеляющее плетение. Через минуту на том месте, где лежала куча тел, осталась лишь оплавленная земля, а все вокруг было покрыто тонким слоем пепла.

— Мне нужно говорить, чтобы вы молчали обо всем увиденном? — спросила Лена. — Отий! Это в первую очередь касается тебя. Ни-ко-му, в том числе и руководству дома. Все, что нужно, я скажу сама. А вы ничего не видели и не слышали, вас здесь вообще никогда не было. Я ясно выражаюсь?

— Мы все поняли, — ответил Отий. — Вы, госпожа Ларесса, можете не беспокоиться: дальше меня не уйдет. Если хотите, могу принести вам клятву верности.

— Может быть, так и сделаем. Но это потом, а сейчас надо быстрее отсюда убираться и двигаться дальше. Завтра поставим последний портал, им и уйдем.

Магический дом Раум

Дом напоминал развороченный муравейник. Часть стены периметра была разобрана, а площадка за ней выровнена и размечена под новые здания. Два из них уже начали строить, для остальных привозили и складывали каменные блоки и другие необходимые материалы. Строительство новой стены решили пока отложить, потому что на все просто не хватало рабочих рук. Набранные во Фламине рабочие усилили возможности дома в части строительства, но полностью решить проблему не могли. Здание школы было уже готово, и заранее отобранных учеников стали свозить в дом. Школа была не просто учебным заведением, учащиеся в нем же и жили. Занятия собирались начать через неделю. Палатки с территории дома исчезли, а людей поселили в построенный спальный корпус. За ним в отдалении уже высилась опорная башня ветрогенератора с установленной гондолой. Огромные девятиметровые лопасти из армированного полиэфира еще не были смонтированы, но рабочие уже начали установку столбов линии электропередачи. На очереди была постройка небольшого автопарка и склада ГСМ. Пока вся привезенная техника стояла у стены, прикрытая огромным брезентовым тентом. Все боеприпасы тоже сложили под тент, но у самого дальнего южного конца территории дома, неудобного для жизни из‑за неровной скалистой почвы и поэтому неосвоенного. Все это хозяйство тщательно охранялось. Строить арсенал в ближайшее время не планировали, так как Фатеев хотел сделать надежное подземное хранилище, а его строительство было делом не одного года. Введение новых жилых площадей позволило обеспечить жаждущих приобщиться к искусству кинематографа вторым просмотровым залом. По вечерам в эти залы ходило почти все население дома. Бесформенные наряды магов ушли в прошлое, и сейчас было трудно отличить по внешнему виду местных от пришельцев с Земли. Почти всю привезенную Корнеевым одежду и обувь, разобрали маги. С руганью часть запасов забрал хозяйственный Фатеев. В этом его поддержал Фотий. Мудрый старик не без основания опасался резкого перехода своих подопечных от аскетической жизни былых времен к нынешнему изобилию, тем более на халяву. Первое время надевшие мини-юбки магички жутко стеснялись, но быстро привыкли и даже переняли у людей вредную привычку сидеть, забросив нога на ногу, когда о наличии юбки приходилось догадываться. Уже после первых показов художественных фильмов, у магов прорезалось страстное желание изучить великий и могучий, что было, в общем, понятно, потому что все фильмы шли на русском языке. Сделать это, учитывая почти абсолютную память магов и наличие специальных плетений для изучения чужих языков, было делом нетрудным. А если учесть то, что в доме появилась библиотека, где жена одного из механиков выдавала желающим художественные книги, в изобилии купленные Корнеевым, и что две трети населения дома было русскоязычным, неудивительно, что русский язык стал вторым языком дома.

Когда они вернулись после установки последнего четвертого портала, Петр отдал свои комнаты двум молодым парам, а сам переселился к Лене, отгородил часть спальни гобеленом и поставил туда свою кровать, перенесенную с прежнего места жительства. Гобелен стал последним бастионом, на котором держалась крепость Корнеева, и, судя по всему, держаться ей осталось недолго. Сразу по прибытии Лена хотела идти на Землю для разговора с родителями, но Фотий и Макарус совместными усилиями уговорили ее временно пожертвовать личными делами в угоду общественным. Сегодня она раскрутилась со всем первоочередным, послала к черту все второстепенное и сейчас смотрела свои вещи, подбирая, что из них наденет домой.

— Там начало декабря, а у меня нет ни одной зимней вещи, кроме свитера, — жаловалась она Петру. — Можно, конечно, надеть старое пальто, которое висит на даче, и платок, но на кого я тогда буду похожа?

— Это мой промах, — сказал Петр. — Здесь зимняя одежда не нужна, а с Земли ничего не взял, потому что не собирался возвращаться в ближайшие несколько лет. Надо поспрашивать семейных. Они натянули много всякого барахла, может, что‑нибудь и найдешь. Главное, чтобы не простудилась.

— Это‑то мне как раз не грозит. Маг может согреть себя сам, мне надо нормально выглядеть. Как ты посмотрел бы на девушку в летнем прикиде, которая бодро шагает в двадцатиградусный мороз?

— Как на последовательницу Иванова. Раздеваться до трусов и так ходить для дамы все‑таки перебор, а вот в мини будет в самый раз.

— Тебе все шутки! — обиделась она. — Пойду к Фатееву. У него дочь всего на два года младше, может быть, осталось что‑нибудь, купленное на вырост?

После беготни и примерок Лену совместными усилиями одели в короткую, но приличную шубку из искусственного меха и мужскую собачью шапку. Осенние сапоги у нее были. На прощание поцеловав Петра в щеку, она исчезла в портале.

В сарае было пусто, холодно и темно. Лишь слабо мерцали прикрытые брезентом накопители. Раньше Лавровы запирали сарай снаружи на висячий замок и, как и другие садоводы, хранили в нем свой садово-огородный инвентарь. С тех пор как в сарае прописался портал, инвентарь сильно уменьшился в количестве и перекочевал на крытую веранду их маленького дачного домика, а навесной замок сменился врезным, который можно было открыть изнутри. Ключ для этого всегда лежал на полке под закрытым сейчас ставнями окном. Второй ключ находился снаружи в укромном месте.

Лена достала магнитный фонарик и несколько раз качнула его взад-вперед. Слабый луч пробежал по стене в сторону окна и уткнулся в полку. Взяв ключ, она подсветила замочную скважину и открыла дверь. Слава богу, сейчас не ночь, где‑то часов пять вечера. Когда долго не было переходов, определить время появления было сложно из‑за разницы в продолжительности суток. На улице лежал нетронутый, недавно выпавший снег.

Лена положила в сумку один из накопителей, вернула ключ на полку и, отыскав второй, закрыла им дверь снаружи. Потом пришлось хорошо потоптаться по дорожке от сарая к дому и оттуда к калитке, после чего она перелезла через калитку и быстро пошла к автобусной остановке. Каждый раз ее возвращению домой с Алкены сопутствовал легкий мандраж. Сейчас у нее был серьезный повод для волнения. За отца она беспокоилась мало. Он больше жил рассудком и мог догадываться, что за ее дружеским отношением к Корнееву скрывалось что‑то еще. А вот мама… Как и многие женщины, она по отношению к близким людям жила в первую очередь эмоциями, во вторую — так называемым здравым смыслом, и только когда в спорах не помогало ни первое, ни второе, использовала рассудок.

Подкатил почти пустой автобус. Значит, сейчас выходной, в будни в это время народу было бы больше. Автобус довез почти до дома, и оставшиеся два квартала она пробежалась. Привычно заблокировала домофон, поднялась лифтом на шестой этаж и позвонила в дверь. Где‑то в квартире услышала голос Аленки:

— Мама, я сама открою!

Торопливые детские шаги, щелчок дверного замка, и визжащая от радости сестра на шее.

«Надо было что‑нибудь захватить детям», — мелькнула мысль, и вот у нее на шее еще и Мишка!

Сумка с накопителем упала на пол. Подхватив одной рукой под попу сестру, а второй брата, она вошла в прихожую и ногой захлопнула выходную дверь.

— Мама, папа! Лена приехала!

В следующее мгновенье ее уже обнимали и целовали родители, а она млела от любви и нежности ко всем этим самым дорогим для нее на свете людям. Правда, с некоторых пор к самым дорогим прибавился еще один, не менее дорогой.

— Дети! Слезайте с сестры: ей тяжело! — это мама.

— Ты к нам надолго? — это папа.

— Лен, а мы скоро пойдем в школу! — это Мишка.

— А ты на Новый год приедешь? — это Алька.

И все вместе — семья.

Когда дети угомонились и легли спать, взрослые, чтобы им не мешать, ушли на кухню.

— Выросла, повзрослела, — сказала мать, обняв Лену. — А похорошела как! Только что‑то ты такая бледная. Как ты там питаешься?

— Подожди, Таня, со своим питанием. Мы ее столько не видели, наверное, есть что рассказать? Как там у вас дела? Как Петр?

Собираясь домой, Лена прикинула несколько вариантов разговора, но внезапно решила, что лучше не ходить вокруг да около, а выложить все сразу.

— Вы знаете, — сказала она. — Я ведь к вам ненадолго. Через несколько дней начинаются занятия в школе, а я там вроде директора и преподавателя в одном лице. И еще я выхожу замуж.

— Не за Петра? — спросил отец.

— За него, папа.

— Подождите… Как это замуж? За какого Петра? — мама растерянно переводила взгляд с дочери на мужа и обратно.

— Дети вырастают, Танюша, — обнял ее отец. — А Петр наш — Корнеев. Я уже с год заметил, что Лена к нему неровно дышит.

— Но ведь она еще маленькая… И потом у них большая разница в возрасте. Петя твой ровесник!

— Мама, успокойся. Не забывай, что я не человек.

— Как это не человек?!

— Я маг! И жить буду сотни лет, да и Петр сейчас сможет прожить больше двухсот. И какое значение имеет эта разница? А насчет маленькой, то это не совсем так, точнее, совсем не так. Я руковожу сотнями людей, распоряжаюсь огромными по меркам того мира суммами и принимаю участие в боевых операциях. Я много вам не говорила, чтобы не волновать понапрасну. Сейчас, правда, надолго сосредоточусь на школе. Разве что смотаюсь разок-другой на бал в столицу по приглашению императора.

— А для чего ему тебя приглашать? — спросила мама, на время забывшая о Петре.

— В свою последнюю поездку в столицу я купила себе там особняк с парком, и так заинтересовала императора, что он отправил за мной карету, долго беседовал и обещал посылать приглашения на праздники. А на обратном пути меня хотел захватить силой и взять в жены один из очень влиятельных вельмож. Для этого привел с собой пятьдесят человек. Это к вопросу о моем возрасте. И мы с Петром любим друг друга. Последнее препятствие — это вы.

— Как мы можем быть препятствием? — удивился отец.

— Можете. Он ваш друг, меня нянчил в свое время, поэтому и боится вашей реакции. Мама вон как вскинулась!

— Это я от неожиданности!

— И потом после трансформации Петр помолодел лет на десять: вы его сейчас не узнаете. Я бы и вам скинула лет по десять, но здесь это может вызвать много вопросов, особенно в сочетании с тем, что у вас появится еще.

— А что появится?

— Мама, ну я же вам уже объясняла! Появится такая сила, что сможешь поднять папу одной рукой. Еще возрастет скорость. Сможешь так быстро двигаться, что будет трудно отследить взглядом. В стрессовых ситуациях можешь себя невольно выдать. Болеть не будете почти никогда. Я вам и так вылечила все болячки, но это не гарантия от неприятностей в будущем. Я раньше думала, что Мишке с Аленой лучше получить образование здесь.

— А теперь так не думаешь? — спросил отец.

— Теперь нет. Там я смогу дать им гораздо больше. У них нет больших способностей к магии, но смогут стать магами средней силы, а это лет триста жизни. Наша школа будет давать и научные знания, так что они не вырастут дикарями. Сейчас я еще не готова, а к лету приглашаю вас переселиться к нам. К этому времени успеют построить новый жилой корпус. Сколько можно жить отдельно! Сначала просто сходите в гости и посмотрите на нашу жизнь.

— Да я уже об этом думал, — признался отец, — не так быстро, правда.

— Сегодня у вас какой день?

— Суббота.

— Значит, если у вас нет возражений, завтра с утра я здесь рисую портал и привожу Петра.

— А как же загс? Тебе же нет еще восемнадцати.

— Мама! Ну о чем ты говоришь? Какой загс? Нам, в отличие от вас, не нужны никакие бумажки. Собирается все население дома, и глава объявляет, что пара решила создать семью. Ведь и у вас загс не женит, а только регистрирует брак.

— Давайте попьем чаю? — предложила мама. — Ты тут столько всего на нас вывалила, что как‑то сразу не укладывается в голове.

Утром все прошло как‑то буднично, видимо, мама все‑таки свыклась с мыслью, что ее дочь действительно уже взрослый человек и вправе сама определять свою судьбу. Большое влияние на нее оказала позиция отца, который поддержал Лену и спокойно отнесся к вываленным на них новостям. Поэтому появившийся рано утром из кухонного портала Петр был встречен как обычно, удостоившись крепкого рукопожатия отца и поцелуя в щеку от мамы, после чего его сразу же усадили за стол пить чай.

— Когда Лена вчера сказала, что ты помолодел на десять лет, я думала, что она преувеличивает, — сказала мама, внимательно рассматривая Петра, — а теперь думаю, что она еще и скромничала: тебе сейчас можно дать чуть больше двадцати!

— Прекрасная получилась пара! — сказал отец. — Да не смущайся ты так. Честно говоря, непривычная ситуация, но к нашей дочери нельзя подходить с обычными мерками.

— Ты даже не представляешь, Дима, насколько в точку! Ваша дочь уникум и в этом мире, и в том. Оружие, которое мы натащили, и люди, которых привели с собой, это все очень важно, но главное наше оружие — это она. Без нее вообще ничего не получилось бы. Руководство дома на нее очень рассчитывает и в плане учебы молодых, и как на ученого. Она уже много сделала, а сделает еще больше. А я за нее готов кого угодно в клочья порвать!

— Ты мне таких слов не говорил, — сказала мама, глядя на отца.

— А что, разве в мое время надо было кого‑нибудь рвать в клочья?

— Ах, тебе бы только шутить! Ничего‑то вы мужчины не понимаете!

— Мама, мы не будем задерживаться, а то сейчас проснутся Мишка с Аленой и сегодня не получится уйти. Теперь будем видеться чаще. Только папе надо купить кусок линолеума и постелить на кухне поверх моего рисунка, чтобы не стерся и не задавали вопросов. Накопитель в нише под подоконником мешать не должен. Мы бы остались, но дел невпроворот, да и этого типа, — она ласково улыбнулась Петру, — не терпится окольцевать.

— Иди уж, торопыга, — сказала мать и вытерла рукой глаза.

Прошел месяц с начала занятий. Даже с учетом трепетного отношения к учебе и вколоченного с малых лет почтения к старшим, дети остаются детьми и требуют много внимания, заботы и любви, особенно дети, оторванные от семей. Всех разбили на три группы. Первая и самая малочисленная — это ребята в возрасте от семи до девяти лет. Вторая и самая многочисленная — от десяти до двенадцати. И третья, на которую у Лены были большие надежды, — это группа подростков в возрасте тринадцати-четырнадцати лет в количестве девяти человек. Обычно таких старались не брать, но у этих были большие способности, и Элора отобрала их вопреки традициям, надеясь, что большинство можно будет быстро довести хотя бы до уровня викаруса.

Кроме Элоры и самой Лены, в школе были преподаватели естественных наук, математики и боевой подготовки, а молодая магичка Алия Астани, имеющая статус доминанта, была взята в школу с целью обучения детей языкам. Еще Лена планировала привлечь к преподаванию магичку из тех, с кем она возилась с основами магии. У нее начало кое‑что получаться, но остальные были безнадежны: они легко усваивали готовые плетения интерфекторов, но не могли или не хотели работать с магией на уровне элементарных форм.

Учитывая общую неграмотность и отсутствие каких‑либо знаний, выходящих за рамки деревенской жизни, все ученики получили одинаковую начальную программу обучения, в которую, кроме языков, входили природоведение, арифметика и спорт. Особняком шли занятия медитацией с целью поднятия резерва магических сил. Младшим этого должно было хватить надолго, а остальным планировалось дать углубленное изучение математики, а также такие новые предметы, как биология, физика, химия и теория магии. Печать учеников в доме Раум не практиковали, ее здесь никогда не было. Ученикам в возрасте от десяти до пятнадцати лет ставили сразу печать дома, которая была более функциональна и не содержала блока подчинения. Ставить печать ученикам школы можно было только после предварительного обучения, когда они могли хоть как‑то контролировать ее работу. Пока же просто применялись плетения, стимулирующие память и улучшающие самочувствие.

Петр взял на себя обязанности военного коменданта дома, в задачи которого входило все, что касалось его безопасности. Обязанностей и так было много, а еще часто обращались с вопросами, которые не были связаны с его работой, но муж справлялся, и было видно, что работа, несмотря на большую нагрузку, доставляет ему удовольствие. Мало-помалу первоначальный период обустройства, лихорадивший дом после массового наплыва пришельцев с Земли и всего того, что они с собой привнесли, заканчивался, и жизнь входила в нормальное русло без авралов и различного рода происшествий. Работа на строящихся объектах кипела, но все было отлажено так, что почти не требовало вмешательства. Дом разительно изменился: появились корпуса новых зданий, в два раза увеличилась территория, а население выросло более чем втрое. Еще сильнее были изменения внутри дома. Куда делось прежнее неспешное и унылое существование, когда иной раз за годы не происходило ничего важного! Темп жизни существенно возрос, и жить стало интересно. С запуском ветрогенератора в корпусах появились электричество, позволившее достать со склада много пылившейся там электронной техники. Ноутбуки выдавались только тем, кому они действительно были нужны для работы, не потому что их было мало, а потому что приходилось экономить электроэнергию. Таких было немного, зато полторы сотни купленных Корнеевым нетбуков разошлись на ура, как и все музыкальные плейеры и электронные книги, лежавшие на складе. Сотни просмотренных фильмов оказали сильное воздействие на магов дома, пришельцы с Земли повлияли не меньше. Смешанные браки и дружба между ними стали обыденным явлением, а бытовавшее некогда разделение на магов и скуликов напрочь исчезло. Конфликты возникали, но носили личностный характер. Если кто из старых магов и имел свое мнение на все происходящее в доме и засилье в нем людей, он держал его при себе. Руководство дома внимательно следило за возникавшими время от времени конфликтами, будь то обида на несправедливо поделенные материальные блага, ушедшая к другому женщина или просто личная неприязнь, грозившая перейти в нечто большее. Население дома перевалило за пятьсот человек, не считая учеников школы, так что приходилось крутиться. Такое, как в шутку выразился Корнеев, коммунистическое существование, не могло длиться вечно. Сильно выручало то, что пришедшие сюда люди проходили тщательный отбор, отсеивавший человеческий мусор, и получали ментальную установку на верность дому и лично Лене. На их жизни такое вмешательство никак не сказывается. За все время Лене пришлось использовать свой авторитет в дисциплинарных целях всего два раза. Спасало еще то, что в доме не было спиртных напитков, о чем переселенцев предупреждали заранее, а также отсутствие контактов с внешним миром, которые требуют наличных денег. В этом блокада соседей пошла на пользу. Но руководители дома понимали, что в перспективе при увеличении дома неизбежен переход от распределения материальных благ к товарно-денежным отношениям. Учитывая практически неисчерпаемый ресурс в виде месторождения самородного серебра, это никого не напрягало. Прорванная транспортная блокада давала дому дополнительные возможности по обеспечению всем необходимым, что и собирались использовать после окончания дождей. Возможности местного сельского хозяйства были сильно ограничены из‑за низкого плодородия почвы, а сидеть на одной картошке не хотелось. Сильно выручавшие в прошлом поставки продовольствия с Земли вынужденно прекратились, и рацион разнообразили продовольствием, закупаемым представительством во Фламине, и доставляемым в дом порталом. Но такая зависимость от внешних источников снабжения продовольствием не могла не вызывать беспокойства.

Лена вела урок по основам магии со старшей группой, когда зазвонил телефон, и Фатеев, ничего не объясняя, попросил ее бросить все дела и подойти к восточным воротам. Оставив класс на Элору, она быстро вышла из школы и направилась к воротам, у которых столпились бойцы и маги.

— Здравствуйте еще раз, — встретил ее Фатеев. — Елена Дмитриевна, появились ваши клиенты. Говорить хотят только с Ларессой Лавр. Их час назад перехватили ребята из патруля, сообщили по рации и проводили до ворот.

— Какие клиенты? — удивилась Лена. — Я никого не жду.

— Некто Март Аний и компания, — пошутил Фатеев. — Пропустить их на территорию, или вы к ним выйдите?

— Пропускайте. Это свободные маги, которых я пригласила посетить дом с перспективой остаться.

— Прибыли твои крестники? — спросил подошедший Петр.

— Да, пойдем, встретим.

В открытые ворота на лошадях въехала небольшая группа магов.

— Чертова дюжина, — хмыкнул Петр. — Я тебе нужен?

— Нет, беги.

— Ну ладно, — он поцеловал Лену в висок. — Потом расскажешь.

От кавалькады отделился один всадник, в котором Лена узнала Марта Ания.

— Приветствую, госпожа Ларесса, — наклонил голову маг. — Как видите, я выполнил свое обещание.

— Здравствуйте, Март, — ответила Лена. — Очень рада. Я уже и не надеялась вас увидеть.

— Слишком уж далеко до вас добираться, и путешествие не обошлось без приключений.

— Марат, — обратилась Лена к бойцу патруля, который стоял поблизости, — Проводи гостей до конюшни, пристройте лошадей, и попроси дежурного привести всех в мой кабинет.

Через двадцать минут она принимала приехавших у себя, распорядившись перед этим доставить нужное количество стульев.

— Проходите господа, рассаживайтесь. Меня вы уже знаете, а я знаю Марта. Остальных попрошу себя назвать.

Маги стали представляться, слегка приподымаясь при этом со стула.

— Адоний Варк, корифей.

— Град Арген, мастер.

— Гамал Лей, мастер.

— Аниша Зол, мастер.

— Тор Лей, доминант.

— А остальные? — спросила Лена.

— Это наши ученики, — объяснил Март.

— Ладно, с остальными я познакомлюсь позже.

Дверь в кабинет приоткрылась, и вошла Айя Харт, которая выполняла в доме обязанности секретаря Совета и была, пожалуй, самой сексапильной из магичек. Изящная точеная фигура, очень красивые, вьющиеся не без помощи магии волосы до самой попы и тонкие красивые черты лица. По девчонке сохло много парней, но Айя еще не наигралась. Сейчас она была одета в джинсовую мини-юбку, прозрачную блузку и туфли на высоких каблуках. Дополняли наряд ажурные колготки.

— Извините, Елена Дмитриевна, глава дома архимаг Фотий просит вас уделить ему немного времени, после того как вы освободитесь.

Крутанулась на каблуках и танцующей походкой вышла из кабинета, оставив в кабинете аромат жасмина. На магов было жалко смотреть, даже Марта Ания проняло.

«Вот хитрый старик, — с одобрением подумала Лена. — Не стал звонить, напустил на моих гостей Айечку. Ему, видите ли, надо поговорить».

— Извините, госпожа Ларесса, — после небольшой паузы сказал Март. — Эта милая девушка как‑то странно к вам обратилась…

— Это мое настоящее имя, а то, которое вам известно, я использую вне дома. Господа, то, что я сейчас скажу, может вам не понравиться, но я в свое время предупреждала уважаемого Марта Ания о том, что наш дом не совсем обычный, и в нем есть много такого, что мы хотели бы сохранить в тайне. Я пригласила вас вступить в дом Раум и обрести в нем семью, но это может быть выполнено при соблюдении двух условий. Первое заключается в том, что вы должны захотеть этого сами, потому что насильно вас здесь никто держать не будет. Второе — это то, что вы должны подойти нам. Вы должны принять и беспрекословно соблюдать законы и обычаи дома. Понятно, что вам трудно ответить сразу, но поймите и нас. Мы не можем показать вам свои секреты, а потом просто отпустить. Поэтому предлагаю следующее. Вы некоторое время живете в доме на правах гостей, а потом решаете, остаетесь в нем или нет. Решившие уйти пройдут выборочное стирание памяти, начиная с момента, когда вы впервые вошли в дом. Кого такие условия не устраивают, пусть скажет об этом сейчас. Мы можем проводить его до ближайшего города или порталом переправить во Фламин, откуда вы прибыли. Перед тем как вы дадите свой ответ, скажу следующее. Дом Раум требует от своих обитателей взаимного уважения вне зависимости от того, маг это или человек. Здесь все равны.

— Я против того, что маги творят со скуликами, — сказал Адоний Варк, — поэтому и пошел с уважаемым Мартом, но не могу согласиться с тем, что человек может быть равен магу. Это просто смешно!

— Если вы имеете в виду крестьян, которые стоят на коленях, пережидая, когда соизволят проехать господа маги, то вы правы. Никто и не собирается вас с ними уравнивать, достаточно уважительного отношения. Наши люди пришли издалека. Они не владеют магией, но по своим физическим возможностям приближаются к магам. Не имея магических способностей, они повелевают могущественными силами. В свое время и здесь многие выражались вроде вас, уважаемый Адоний. Те, кто не захотел принять новые порядки, ушли из дома, а остальным сейчас смешно вспоминать свои разговоры. Кроме того, хочу заметить, что в нашем доме нет места принуждению: все основано на добровольном подчинении младшего старшему. Мы не держим тех, кому это не по душе.

— А ученики?

— А что, ученики, уважаемый Град Арген? Если вы имеете в виду печать ученика, то мы их не практикуем. Кстати, я уже сняла все последствия плетения ментального подчинения с ваших учеников.

— Это мои ученики! — вскочил со стула маг.

— Как только вы решите уйти, сможете обновить свое плетение, если они этого захотят. В нашем доме ученик сам выбирает себе учителя. Это не касается самых младших.

— Странный дом, — буркнул маг, садясь.

— Какой есть. В небольших домах вообще много такого, что может показаться странным, а тут еще и люди привнесли свое. Если у вас еще есть вопросы, я готова ответить.

— Где мы будем жить, если останемся, и что будет с нашим имуществом?

— С жильем у нас еще есть проблемы, но для вас найдем комнаты. Месяца через три построят еще один жилой корпус, и можно будет улучшить условия проживания. Личное имущество мага неприкосновенно. Можете держать его в своих комнатах, а можете сдать на хранение на склад. Если хотите оставить себе лошадей, будете сами за ними ухаживать, потому что здесь мало слуг. А сейчас, если больше нет вопросов, я бы хотела услышать ваш ответ.

— Не для того я ехал через всю страну, чтобы сейчас поворачивать обратно, — ответил Марк Аний.

— Я тоже останусь, — присоединился Адоний Варк. — Надеюсь, вы не сотрете лишнего?

— Такую работу у нас выполняет Элора Розейн. Раньше она жила в доме Влепос.

— Дочь того самого Розейна? Тогда нормально.

— Я тоже остаюсь, — ответила Аниша Зол.

— Мы с братом остаемся, — сказал Тор Лей.

— Ну, а я не собираюсь возвращаться один, да и нечего мне делать во Фламине, — проворчал Гамал Лей. — Рискну остаться.

— Вот и прекрасно, — сказала Лена, не скрывая удовлетворения. — А что скажут ученики?

Сидевшие за магами четверо парней и три девушки вразнобой выразили свое согласие.

— Раз все согласны, то сейчас вас проводят в выделенные комнаты, чтобы вы могли оставить вещи, а потом покажут дом.