Третий путь

Глава 22

Архея

— За всю свою жизнь я не сделал ничего прекраснее этого! — старый ювелир протянул Лене узкий золотой обруч, украшенный филигранным изображением листьев и цветов. В центре обруча красовался хрустальный шар, просветляющее покрытие которого придавало ему нежно-фиолетовый оттенок. Шар был обрамлен крупными и мелкими бриллиантами, образующими сложный узор по всему обручу. Сзади обруч застегивался специальной защелкой, а изнутри был обклеен тонкой полоской замши.

— Это просто чудо! — с восторгом сказала Лена, любуясь переливами голубого искрящегося света, который, казалось, прятался в скоплении ограненных кристаллов и оживал при малейшем изменении в положении обруча. Второй точно такой же по отделке, но больший по размерам, лежал рядом на столике.

— А вот второй заказ, — ювелир положил на полированную поверхность столика две пары искусно выполненных из золота и бриллиантов серег. — Я никогда не видел такой огранки камней, госпожа, но постарался сделать серьги так, чтобы раскрыть все ее возможности. Смотрите, какая игра света!

Передвигаемые пальцами старика серьги вспыхивали игольчатыми голубыми лучами, которые то гасли в глубине камней, то снова разгорались.

— Я довольна. Назовите цену своей работы.

— Если мне будет позволено узнать, как добиваются такого вида алмазов, мы не только будем в расчете, а ваш покорный слуга еще останется должен, а я за свою немалую жизнь никогда не задерживал долгов.

— У вас есть сын?

— У меня есть два сына, госпожа, и оба унаследовали мое ремесло.

— Я доставлю вам способ такой огранки, но с одним условием. Им будете пользоваться только вы сами и ваши сыновья, а все мои заказы за хорошую плату будут выполняться в первую очередь.

— Я ваш слуга, госпожа, и раб своего слова.

— Я не терплю слова раб и мне не нужны слуги, друзья надежнее.

Лучший ювелир Археи молча склонил голову.

Город Москва

— Ты отправил им приглашение? — спросил премьер, который устал за сегодняшний день и хотел быстрее закончить все дела, но посчитал неудобным отказывать президенту в личной встрече.

— Да, конечно. Корнеев передал Сотниковым, что он и жена благодарят за приглашение и постараются в ближайшем будущем выделить мне и моей семье немного времени.

— Прямо так и сказал? — удивился премьер.

— Не так, конечно, но смысл был примерно такой. Я уже хотел обидеться, но выяснилось, что у них на носу очередная военная кампания, и Петр, как командующий военной силой дома, сейчас не может никуда отлучаться, а Елена готова составить нам компанию в любое удобное для меня время, начиная с завтрашнего дня.

— Как идет их усиление?

— Полным ходом. Все их заявки оперативно выполняются, а Потапов после проведенной ревизии всех ресурсов дома сам многое вытребовал и переправил на ту сторону.

— Не слишком ли он близко к сердцу принимает их нужды?

— Даже если и так, сейчас это нам на руку. К тебе будет просьба принять меры для увеличения финансирования.

— А что с лечебницей? Из‑за этого саммита я не в курсе их дел.

— Мы проверили потенциал клиники, пропустив через нее около сотни совершенно безнадежных больных, причем старались брать по возможности с разными заболеваниями. Результат один — полное исцеление. Отличались только сроки пребывания: некоторых выписывали на следующий день, а кое-кого задерживали на неделю. Несколько дней назад запустили первых наших пациентов. Сам понимаешь, что мы никак не проверим увеличения срока жизни, но омоложение пациентов налицо. Стараемся действовать осторожно, чтобы не вызвать преждевременного шума. Недавно нам предложили еще одну услугу, и сейчас при клинике действует косметический кабинет. Это они его так назвали. Там могут отрастить волосы на абсолютно лысой голове, поменять их толщину или цвет, изменить черты лица и фигуру, причем, как нас заверили, все изменения закрепляются на генетическом уровне. Внешность стараются менять, сохраняя внешнее сходство, но в результате из мужеподобной бабищи получается довольно симпатичная особа. А нашим ребятам из ФСБ по просьбе руководства так поменяли внешность, что не узнает родная мать. Специалисты говорят, что изменилась даже форма черепа. Причем, по их словам, могут изменить внешность по фотографии, добившись полного сходства. Представляешь перспективы?

— А могут менять отпечатки пальцев?

— Ты не первый, кому пришла в голову эта мысль. Ответили, что считают это возможным, но никогда не занимались, и вопрос требует дополнительного изучения.

— Курица начала нести золотые яйца?

— Да, и нам надо подумать, как их лучше использовать. Следует тщательно подбирать в клинику нужных нам людей, стараясь не вызвать ажиотажа. И нужно подумать о зарубежных кандидатурах, причем обратить особое внимание на предварительную психологическую обработку. Надо, чтобы эти люди знали, что своей жизнью обязаны только нам, и выбирать таких, которые об этом не позабудут в дальнейшем.

— А как продвигается работа по перехвату управлением дома?

— Об этом говорить пока еще рано. Наши люди только осваиваются и проходят преобразование с помощью магии, которое позволит им сравняться с бойцами Корнеева. Это длительный процесс, а у дома на носу война. Пытаться в такой ситуации лезть в их дела — это верх глупости.

— Неужели никто не предлагал?

— Ты слишком хорошего мнения о своей администрации, — усмехнулся президент. — Дураки найдутся в любом деле, главное — не давать им воли. Таких как послушаешь, так сразу начинаешь лучше понимать Корнеевых, которые не отдали дело в руки государства, а все взвалили на себя.

— Ты им симпатизируешь?

— Есть немного. Чем больше я узнаю, что эта парочка успела всего за год, тем больше вижу их неординарность и массу всевозможных достоинств. Такие люди и нам с тобой пригодятся.

— В лечебницу что‑нибудь доставляют с той стороны?

— Только эти их накопители, а разряженные отправляют обратно.

— Значит, Корнеев не врал, когда говорил о низкой энергии этой их магии здесь. Плохо. Получается, что если лечебницу сейчас отрезать от дома, они не смогут лечить.

— Или смогут, но очень немногих. Что касается Корнеева, то у меня сложилось впечатление, что он нам вообще не врет. О многом, возможно, умалчивает, но это естественно.

— Значит, пока действуем по-прежнему?

— Да, только нужно еще подобрать людей на заселение. Нужны и бойцы, и технические специалисты.

Магический дом Раум

— Еще один такой поход в Архею и нам надо будет или нести эти подарки на склад к Фатееву или менять квартиру, — недовольно сказал Петр, перенес к окну последний тюк и уселся на него. — Там хоть есть что‑нибудь полезное или одни шмотки?

— А я виновата? Отказ от подарков не предусматривается их этикетом. А насчет полезности, так там одних шелковых тканей пять тюков. Еще есть шаровары из тончайшего шелка. Всем хороши, но просвечиваются насквозь.

— Вот одевай и ходи по дому.

— Спасибо, я уже один раз занималась демонстрацией мод, больше как‑то не тянет. А давай я одни отдам тебе? Ноги у тебя для мужчины красивые. Пройдешься по территории, и пусть народ полюбуется на одного из своих руководителей во всей красе!

— Язва.

— Сам такой!

— Обручи привезла?

— Смотри, какая прелесть! — Лена достала из большой сумки два футляра из полированного дерева и раскрыла один из них. — Подойди и примерь. Хочу посмотреть, как на тебе будет смотреться. Да, волосы убери под обруч. Давай помогу застегнуть.

— Выглядит потрясающе, — сказал Петр, рассматривая себя в большом зеркале. — Только надеть такое — это сразу попасть в центр внимания.

— Как и задумано. У эксцентричной жены и муж должен быть необыкновенный. Надо позаботиться о нарядах. Я себе что‑нибудь закажу в престижном ателье, а вот о том, во что одеть тебя, надо хорошо подумать. Меч, кстати, повесишь за спину.

— Это еще зачем?

— Во-первых, здесь так никто не носит, а, во-вторых, ты пробовал танцевать танго, когда у тебя в ногах путается клинок?

— Ладно, повешу, куда хочешь. Ты мне лучше скажи, когда идешь к президенту.

— Подарок для его дочери готов, так что как только предложит, так и пойду, можешь передать Сотникову при встрече.

— А ты разве не идешь на Землю?

— В отличие от тебя, мне там пока нечего делать. Мои генераторы не готовы, а наряд для праздника я буду заказывать после визита к президенту, так для чего мне терять время в вашем Центре? Иди и поскорее возвращайся. Элора тебе сбросила в мозги местные танцы? Вот и я свои сегодня сброшу, а заодно и попробуем. Надо же мне хоть раз потанцевать с мужем.

Ново-Огарево

Вернувшийся вечером Петр передал Лене ответ президента. Ей предложили встретиться завтра в семнадцать часов в загородной резиденции Ново-Огарево. Машину обещали прислать к шестнадцати часам к Центру. Время было рассчитано точно, и к особняку Лену подвезли за пять минут до назначенного срока. На этот раз охрана не устраивала ей проверок.

— Познакомьтесь с моей дочерью, — президент подвел Лену к симпатичной женщине лет тридцати со слегка высокомерным выражением лица.

— Елена Дмитриевна, — представилась Лена. — Здесь и сейчас можно звать просто Леной.

— Екатерина Владимировна, — отозвалась дочь президента. — Здесь и сейчас можете звать Екатериной.

— Ну а ко мне, Лена, можете обращаться по имени отчеству, — сказал президент, укоризненно взглянув на дочь. — Прошу всех в гостиную.

Вечер начался немного натянуто, но вскоре общение стало более оживленное, главным образом благодаря Лене. Гостья была умна, знала много интересных историй, которые не без юмора рассказывала собеседникам. А когда она подарила дочери президента изумительной работы серьги с крупными алмазами, растаял последний лед в глазах Екатерины, которая уже называла ее Леночкой. Перед поездкой сюда она планировала использовать ментальную магию, чтобы вызвать к себе чувство симпатии и доверия, но убедилась, что в этом нет никакой необходимости. Президент был доволен проведенным вечером и с симпатией и уважением относился и к ней, и к мужу. К девяти вечера Екатерина стала собираться в Москву.

— Все было просто замечательно, — говорила она Лене, — но мне надо ехать. Вы мне очень понравились, Леночка, не пропадайте надолго. Если будет желание встретиться или какая необходимость, звоните. Возьмите номер моего мобильного.

Она попрощалась с отцом и Еленой и спустилась в холл. Вскоре раздался тихий шум отъезжающего автомобиля, и они остались одни.

— Вы понравились дочери, — заметил Владимир Михайлович. — Она очень редко дает номер своего телефона.

— Да, я почувствовала. Я не умею читать мысли, но улавливаю чувства к себе других людей. Вам я тоже нравлюсь. Не как женщина, а как человек.

— Как женщина тоже нравитесь, — сделал ей комплимент президент. — Катя уехала, и у нас еще есть время. Не хотите поговорить со мной о вашем деле откровенно с глазу на глаз?

— Поставь вопрос ребром, — пошутила Лена, — и это выйдет тебе боком. Давайте попробуем, Владимир Михайлович. Хуже от этого не будет, а польза может быть.

— Давайте присядем у окна. Можете не беспокоиться: комната не прослушивается. Оборудование есть, но сейчас оно отключено.

— Значит, вас интересует наша позиция по поводу передачи управления нашим делом государству?

— Совершенно верно. Вы взвалили на себя неподъемную ношу, с которой и государству нелегко справиться, что же говорить о небольшой группе людей?

— Я плохо разбираюсь в политических играх и интересах отдельных групп чиновников, но у мужа в этом есть опыт. Он невысокого мнения о российских чиновниках вообще и о теперешней администрации в частности. Можете не принимать это высказывание на свой счет. Петр говорит, что много неплохих идей и проектов было похоронено именно высшими чиновниками последних администраций, что для большинства из них нет большой разницы, новый мир мы открыли или новый Клондайк. В обоих случаях можно наварить бабла и сделать карьеру. Их не очень интересует цель, больше интересен сам процесс, причем выполнение любого проекта, на котором можно обогащаться, будет искусственно затягиваться. Взгляд на проблему из кремлевского кабинета будет очень сильно отличаться от взгляда человека, находящегося в гуще событий. Чиновник рискует в крайнем случае своим положением, мы — своей жизнью и жизнью своих близких. Наши цели могут совпадать только декларативно.

— Я и премьер-министр могли бы обеспечить вам свободу рук.

— Хорошо, пусть вы назначили Петра руководителем Проекта и дали ему право решать все вопросы самостоятельно. Но и в этом случае найдутся желающие порулить или нагреть руки. Никто не будет ставить судьбу целого мира в зависимость от вашего к нам расположения, тем более что вас рано или поздно заменят другими людьми. И подумайте еще вот о чем. Как бы вам ни хотелось сохранить все в тайне, о Проекте все равно узнают. Это чревато огромным международным скандалом. Россия опять демонстративно игнорирует мировое сообщество и в тайне единолично пользуется ресурсами целого мира! Мало ли что могут принести в наш мир из того эти русские. Вывод — все немедленно взять под международный, то есть американский контроль, а русских и на пушечный выстрел не подпускать к новому миру. Попользовались и хватит. И здесь для вас выгодней именно частный характер предприятия. Вы помогаете соотечественникам на коммерческой основе и баста! Хотите нарушать святые законы частного предпринимательства, пожалуйста, но только без нас. Пошлете их к нам, а мы потянем время и пошлем еще дальше.

— При такой ситуации наплюют на все законы.

— Мне не хотелось об этом говорить, но у нас есть возможность установить порталы практически в любой стране мира. А через них можно много чего доставить, чтобы заткнуть крикунам глотки. И если временно свести наши контакты к минимуму, то обнаружить их будет практически невозможно. Пусть присылают проверяющих, можете показать им пустую базу. Главное, чтобы сохранить возможность нашего сотрудничества, когда стихнет ажиотаж. При государственном контроле у вас не получится сохранить монополию.

— Определенный резон в этом есть.

— Двигаемся дальше. У меня от разговоров с вами и с вашими людьми в Проекте создалось впечатление, что вы не вполне понимаете, с чем имеете дело. Это ведь целый мир! Я прожила в нем семь лет и узнала, да и то поверхностно, лишь небольшую его часть. Даже маги империи не знают, что находится в нескольких тысячах километров от их границ. Знают только ближних соседей и кое‑что о более дальних. Есть на планете еще материки? Заселены ли они или безлюдны? Если изначально об этом были какие‑то знания, то они не сохранились.

— Хотите сказать, что могут быть материки, пригодные к колонизации из‑за отсутствия населения?

— Или большие острова. В этом случае мы без колебания помогли бы вам в их заселении. Вот какие цели вы планировали осуществить при помощи нашего дома? Экспансию?

— А если и так?

— Население там находится на очень низком уровне развития, и в обычном мире у вас были бы все шансы на успех, несмотря на относительно малую пропускную способность порталов. В обычном, но не в этом. Маги не позволят вам этого сделать. Тот мир омывается океаном магической энергии, из которого можно черпать столько, сколько можешь удержать. Вся магия тысячелетиями затачивалась на войну и не так безобидна, как может показаться. Да, у магов не будет в первое время защиты от многих видов оружия. Мы сами этим уже пользовались. Но сразу всех вы не уничтожите, а оставшиеся будут быстро учиться. Страх за свою долгую и до того благополучную жизнь обострит ум и придаст силы. Рано или поздно, но они найдут способы если не защиты, то нападения. Биологическое оружие против них малоэффективно, но оно эффективно против вас! Вы не отличите мага от человека, пока он не нанесет удар. И что тогда? Устраивать геноцид? Да вам война в Чечне покажется возней детей в песочнице! Вы к такому готовы?

— А если использовать ядерное оружие малой мощности?

— Магических домов только в империи Исмаил многие сотни, хотя больших немного. Сколько таких зарядов нужно использовать, и во что вы превратите свой плацдарм? Стоит ли радиоактивная пустыня таких усилий?

— А ваши действия?

— Мы будем всемерно укреплять дом, и повышать авторитет его руководителей. Задача — стать настолько сильными, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что с нами можно справиться порознь или создав коалицию. Мы должны силой способствовать установлению нужных нам отношений магов и людей. Доказывая свое право на руководство, придется пролить немало крови, но это все равно неизмеримо меньшие жертвы, чем в вашем случае. И потом маги — это не только правящая верхушка общества, это его золотой запас. Опыт чисто технологического развития человечества Земли показывает всю пагубность такого пути, а развитие одной магии завело человечество Алкены в тупик. Мы попробуем совместить одно с другим. Возможно, Алкена еще примет остатки земного человечества. И кого принимать, решать будем мы или наши потомки.

— То, о чем вы говорили, интересно, но это дальняя перспектива. Вы можете предложить своей родине еще что‑нибудь в ответ на помощь и поддержку?

— Лечебница — это временная мера. Конечно, всем, кто будет оказывать нам содействие, мы обеспечим и лечение, и все остальные услуги, но наши девушки не будут у вас долго. Мы предлагаем отобрать способных к магии детей в России и вместе с семьями поселить у нас. За нами обучение ваших собственных магов. Пока я вижу три области применения магии на Земле, но их может быть гораздо больше.

— Перечислите, пожалуйста.

— Первое — это транспортировка. Энергию для всех видов магической деятельности придется набирать накопителями, а низкий магический фон компенсировать их количеством. Больших грузопотоков у вас через порталы не будет, но они могут стать альтернативой дальней авиации. Второе — это лечение тяжелых заболеваний. Омоложение и продление жизни я исключила бы для массового применения. Слишком много от них разного рода последствий. Третье — это энергетика. Скоро должны изготовить заказанный мной генератор, тогда можно будет проверить его эффективность в местных условиях. Кстати, обучаемые для вас маги могут пожелать остаться в нашем мире. Все‑таки существовать на голодном пайке не слишком комфортно. Можно предложить компромиссное решение, заключающееся в том, что обученный нами маг должен отработать у вас десять лет и подготовить себе замену. Десять лет при сроке жизни мага — это немного, а подобрать ученика и обучить всему, что знаешь сам, будет нетрудно.

— Вы высказали много интересных мыслей, но их нужно хорошо обдумать.

— Вас никто не торопит. Нас вполне устраивает уже сложившийся уровень сотрудничества. Кстати, хочу предупредить, чтобы не слишком рассчитывали на переселенцев в качестве пятой колонны. Вряд ли у вас это получится. Я думаю, что большинство рано или поздно примут нашу сторону, но не буду обосновывать такой вывод. Надо пожить в доме некоторое время, чтобы понять, что я имею в виду. И можете дать прослушать запись нашего разговора всем, кому сочтете нужным.

Президент на мгновенье смутился:

— Как вы узнали?

— Мне было все равно, ведется запись или нет, но вы поспешили меня убедить в том, что она выключена, и были неискренни. Учитывая это, а также важность для вас нашего разговора, вывод сделать нетрудно.

— Извиняться не буду. Я просто хотел, чтобы вы чувствовали себя свободнее. А запись действительно важна. Я вижу, что вы уже хотите уйти. Позвольте, я вас провожу. И вот еще что. Моя дочь дала вам номер своего мобильного, возьмите на всякий случай номер телефона, по которому всегда можно связаться со мной.

Фламин

— Одевайся сам, а потом поможешь мне, — сказала Лена мужу, расстегивая саквояж с платьем. — Надо поторопиться, чтобы занять для кареты место поближе к залу церемоний.

Они прибыли в представительство во Фламине десять минут назад из‑за задержки с костюмом Петра. С этим костюмом Лене пришлось помучиться. Она решила, что надо по максимуму нарушить все привычные для магов нормы одежды и в дальнейшем следовала этому принципу. Мода в одежде магов империи сильно отличалась от всего, что было в Европе в позднее Средневековье или эпоху Возрождения. Мужчины, как и на Земле, любили одеваться ярко и пышно, но фасоны были менее вычурные. Женщины носили только длинные платья, закрывавшие плечи и спину. Менялись лишь глубина и форма выреза на груди и длина рукава. Ткань для платьев выбиралась преимущественно темных оттенков. Лена сразу решила сшить Петру что‑то вроде парадного военного мундира офицера российской армии, но в престижном ателье, куда их с Петром отвез работник Центра, так и не смогла ничего подобрать. Ткани были хорошие, но все предлагаемые модели выглядели убого. Пришлось взять карандаш и бумагу и вместе с мастером сочинить нечто вроде приталенного офицерского мундира из материи стального цвета с золотой окантовкой на манжетах и воротнике. В талии должен был надеваться широкий кожаный пояс, а брюки заправлялись в мягкие сапоги местного производства, которые Петру приобрели в первый его визит в столицу. Когда Лена была в Архее, она заказала для пояса к этому костюму массивную золотую пряжку с изображением герба дома. Ремень шили в доме и из‑за него задержались. Сам ремень сделали быстро, дольше возились с портупеей, которая должна была удерживать за спиной меч. Опыта такой работы не было, и все пришлось несколько раз переделывать. Долго возились с шевронами на рукавах, вышивая золотом герб дома. Зато, когда Петр вышел из своей комнаты полностью одетый с обручем на голове, Лена не могла сдержать восхищения.

— Полный отпад! — выразилась она коротко, но эмоционально. — Я на твоем фоне буду выглядеть как серая уточка рядом с красавцем селезнем. Запасные магазины взял?

На поясе у Петра с двух сторон чуть сдвинутые за спину висели пистолетные кобуры, там же были кожаные петли для запасных магазинов. Над левым плечом виднелась простая на вид рукоятка боевого меча. Церемониальный меч пришлось заменить, так как его узкий клинок плохо лежал на спине.

— Взял, сейчас закреплю. В чем тебе нужна помощь?

— Сейчас надену платье, поможешь застегнуть молнию.

Свое платье Лена не стала шить, а пробежалась по свадебным салонам, выбрав в одном из них понравившееся ей вечернее платье. Ослепительно белое платье греческого стиля облегало ее как вторая кожа почти до середины бедра, расходясь ниже пышным подолом до пола. Корсетный лиф был вручную обшит кружевами и хорошо подчеркивал талию и грудь, оставляя открытыми плечи. С болью в сердце пришлось попросить укоротить подол, потому что с платьем такой длины ни о каком танго нечего было и думать.

Дополнял наряд, подаренный на день рождения кулон, который превосходно сочетался с обручем. Волосы Лена просто отбросила за спину.

— Как я тебе? — спросила она, надев туфли и пройдясь по комнате.

— Сейчас запру дверь, и ну его, этот праздник!

— Вижу, что нравится, — довольно сказала Лена и протянула Петру плеер. — Пристрой куда‑нибудь, и пошли быстрее.

В карете ехали вчетвером. Кроме них, были один из магов представительства и захваченный с собой из дома боец, освоивший работу с блоком приема и записи сигналов обручей. Карета выехала на площадь перед дворцом и, обогнув ее по кругу, остановилась напротив зала церемоний. В отличие от Праздника Урожая или празднования дня рождения императора, в этот день горожанам не было халявного угощения, и желающие накачивали себя хмельным в кабаках и тавернах за свой счет. Поэтому площадь была свободна от народа, и они без труда поставили карету в нужное место.

— Командир, включайте передатчики, — сказал боец. — У меня уже все работает.

Петр взял кусочек ткани и, обернув шарик на обруче Лены, с тихим щелчком повернул его на девяносто градусов. Затем он передал ткань Лене, и она проделала аналогичные действия с его обручем.

— Пошла картинка, — боец развернул к ним плоский экран, на котором отображались в цвете сразу два изображения, передаваемые передатчиками обручей.

— Ну и мы пошли, — Петр распахнул дверцу кареты и помог жене выйти. — Придется вам, ребята, сегодня немного поскучать. Конвой можно часа на три отпустить.

— Шутишь, командир? — удивился боец. — Какая может быть скука при таком кино?

— Пошли, — повернулся Петр к Лене, — доставим парням удовольствие.

— Ты, Федор, поглядывай по сторонам, — предупредила она бойца, который сегодня был за кучера, — а то эти орлы со своим кино, как тетерева на току: можно подходить и спокойно сворачивать шеи.

Лена подала Петру руку, и они поднялись по парадной лестнице и вошли в холл, который, как всегда в дни празднеств, был полон ожидавших гостей лакеев. При появлении Корнеевых толпа шумящих лакеев и придворных на несколько мгновений превратилась в скульптурную композицию. Ни на кого не глядя, Лена повела мужа уже знакомой анфиладой, на ходу приветствуя знакомых ей по прошлому посещению магов и знакомя с ними Петра. Его она представляла как члена Совета дома, корифея Петра Корнев и своего мужа. При этом девушка с удовольствием отмечала, что, несмотря на внешнее спокойствие, их вид оказывал на магов шокирующее действие. Добравшись до зала, она увидела, что на этот раз гостей у императора было значительно меньше.

— Если на дне рождения императора не принято выяснять отношения и сводить счеты, — говорил им Фотий за два дня до праздника, — то в день Богов-Дарителей, наоборот, показать силу и унизить соперника — это чуть ли не признак хорошего тона. Поэтому дуэли магов отнюдь не редкость, и те, кто имеет врагов и не уверен в своих силах, предпочитают праздновать дома. Разумно ли при этом вести туда Петра? Несмотря на наши защитные меры, он не является полноценным магом.

— Я знаю Кодекс, — возразила Лена. — Дуэлянты дерутся на расстоянии не больше полусотни метров и допустимо использовать не только собственную магию, но и амулеты.

— Ты так уверена в своем амулете?

— Дело не в этом. Если амулет распознает атаку, то вообще не о чем говорить, а если нет, он на две-три секунды даст Петру абсолютную защиту. А за это время и с такого расстояния муж из новых пистолетов разнесет черепа десятку магов. Причем окружающие просто не поймут, что было использовано. На пистолеты наложено портальное плетение, создающее безадресный прокол в пространстве на пути выбрасываемых гильз, так что их никто не увидит, но магию на стволах заметят и сделают вывод, что использован мощный амулет с неизвестным плетением.

— Возьму больше патронов, — вставил Петр, — и пусть вызывают на здоровье.

— По тому же Кодексу не положено вызывать на дуэль больше одного раза в день. В некоторых случаях могут наплевать и на Кодекс, но такое случается редко.

— А победа с помощью амулета не считается уроном чести?

— Допускаются и амулеты, и холодное оружие. Про ограничения вообще ничего не сказано. Может, кто и будет кривиться, но большинство магов здраво считают, что главное — это результат.

Императора никто специально не ждал, и гости прогуливались по залу и общались друг с другом, ожидая начала праздника. Как только появились Корнеевы, они сразу же приковали к себе взгляды всех присутствующих. При этом женщины ожидаемо уставились на Петра, а мужчины не сводили глаз с Лены.

— Дорогая Ларесса! — сказал подошедший к ним с женой Орен Фел. — Вы, как всегда, несравненны! Не представите нам своего спутника? Прошлый раз его с вами не было.

— Увидев один раз, такого мужчину уже не забудешь, — добавила Алисия. — А вы, дорогая, все оригинальничаете? Но, надо признаться, вам идет. Никогда не видела ничего подобного. Смотрите, как вас поедает глазами мужская часть зала. Сшить, что ли, что‑нибудь подобное для себя? Я еще в прошлый раз хотела вас спросить по поводу кулона, но как‑то вылетело из головы. Не скажите, где делают такую прелесть?

— Кулон подарил муж, который стоит рядом со мной, а этот обруч изготовил главный ювелир сатрапа Археи.

— Так вы вышли замуж? Ну что же, пара получилась на загляденье! Позвольте поздравить!

— Спасибо. Господа, это мой муж и член Совета дома Раум, корифей Петр Корнев. Петр, это глава Совета дома Оранью, архимаг Орен Фел и его жена корифей Алисия Морат.

Новость о ее замужестве мгновенно облетела зал, и к ним стали подходить с поздравлениями знакомые маги и те, кто, пользуясь случаем, знакомились с ней и мужем сейчас.

— Я поздравляю вас с браком, — сказал подошедший к ним пожилой маг. — Архонты не так часто образуют семьи, да еще по любви. Позвольте представиться! Глава дома Хель, архимаг Арман Хесс. Ларесса, вы не уделите мне несколько минут?

— Петр, нам с уважаемым Арманом надо переговорить. Это ненадолго.

Они отошли к столикам с фруктами и напитками, где было меньше магов.

— Вы хотели услышать о судьбе сына? — прямо спросила Лена, понимая, о чем будет разговор. — Мне не хотелось бы говорить то, что я скажу, и не хотелось делать то, что я сделала, но ваш сын не оставил мне выбора. Свою жизнь и свободу я, как и любой маг, ставлю выше жизни и интересов тех, кто на них покушается. А ваш сын, извините, несмотря на магический талант, оказался избалованным и не слишком умным. Мне и моим спутникам пришлось защищать сначала свою свободу, а потом и жизнь. Вашего сына и тех, кто его сопровождал, больше нет. Место захоронения я вам показать не могу, тела просто сгорели.

— Мой начальник службы безопасности провел расследование и сказал мне примерно то же самое, что и вы. Я не хочу осуждать своего сына, и у меня нет ненависти к вам, но я не могу вам обещать, что для вас все останется без последствий. Я любил сына и слишком ему во всем потакал. Его решение в отношении вас было ошибкой. Может быть, я и смирился бы с потерей, но моя жена переживает ее слишком сильно. Мне не советовали к вам подходить, но я решил, что так будет правильно. Прощайте.

— Что ему было нужно? — спросил Петр, когда жена оставила пожилого мага и вернулась.

— Это отец того жениха, которого мы убили на дороге, когда ставили порталы. А что ему нужно… Я не поняла, что он хотел сказать. Вроде понимает, что я права, а они совершили ошибку, но прощать не собирается из‑за жены. Только он это как‑то сумбурно изложил, и до меня не дошла цель разговора. Может, просто хотел со мной поговорить?

— Может быть. Смотри, это не император?

К ним, отвечая на приветствия, сквозь толпу магов пробирался Эртон Третий.

— Вас можно поздравить, Ларесса? — сказал он, подойдя к ним вплотную. — Это ваш муж?

— Да, ваше величество, — ответила Лена и представила императору Петра.

— Вы, как всегда, прекрасны и оригинальны. И мужа себе выбрали под стать. Поздравляю вас, Петр! Вам очень повезло, что встретили такое чудо, как Ларесса, раньше меня и успели украсть ее сердце, иначе я бы так просто не отступился. Берегите ее, если с ней что‑нибудь случится, этот мир станет намного бедней.

— Не надо каркать, и ничего не случится!

— Милая Ларесса, а при чем тут карканье?

— Это такое выражение, бытующее у меня на родине, ваше величество. Его смысл в том, что если не хочешь, чтобы что‑то случилось, то не нужно об этом говорить. Некоторые считают, что слово материально, и, говоря о плохом, можно притянуть беду.

— Сейчас начнутся танцы. Ваш вальс произвел на всех огромное впечатление. Во многих домах даже музыку подобрали, а некоторые уже танцуют. Мы сегодня тоже попробуем. У вас, кроме вальса, есть танцы?

— Много разных, — Лена повернулась к Петру. — Покажем что‑нибудь, дорогой?

— При первой же возможности, — подыграл ей Петр.

— Возможности надо не ждать, их нужно организовывать, — сказал Эртон и пошел к оркестру, который уже начал наигрывать одну из традиционных здесь мелодий.

— Господа! — его усиленный магией голос услышали все в зале. — На прошлом празднике наши гости из дома Раум показали один из танцев далекой страны Ларессы. Сейчас они нам подарят еще один танец!

Все поспешно освободили центр зала и заранее начали аплодировать.

«Вот странно, — уже не в первый раз подумала Лена, — миры разные, а способ выражения одобрения один и тот же».

— Включай плеер, — шепнула она мужу. — Я уже активировала плетение.

Благодаря магии волшебные звуки никогда не слышимой здесь Кумпарситы лились отовсюду, а не из‑под пряжки ремня Корнеева. И под эту музыку они шагнули навстречу друг другу, и внезапно все перестало существовать: и застывшие в желании запомнить каждое мгновение необыкновенного зрелища маги, и император, который следил за танцующей незнакомый страстный танец парой тоскливым взглядом, и сам зал. Никогда до этого Петр не испытывал от танца ничего подобного. Немного мешал все‑таки длинный подол платья Лены и отсутствие разрезов, но они вошли в ритм и такие мелочи уже не могли испортить настроение и впечатление от танца. Музыка стихла и несколько мгновений стояла тишина, а потом повторилось то, что уже было после ее танца с Фотием. Зал буквально взорвался аплодисментами, и маги, не жалея рук, долго выражали свой восторг и одобрение.

— А ты не хотел танцевать, — шепнула мужу Лена. — Готовься теперь до конца вечера быть нарасхват. Вон дамы уже подбираются. У магов очень бедная жизнь в части искусства и развлечений. На этом тоже надо сыграть. Не зря я испортила платье.

Праздник уже приближался к концу. Петр перетанцевал, наверное, с большей частью женщин. Учил их вальсу под довольно точно подобранную оркестром музыку, несколько раз опять включали запись танго, и они с Леной показывали схватывающим налету магам всю композицию танца. Не приходилось сомневаться, что скоро похожая музыка зазвучит во многих домах. Несколько раз мужчины забирали его у женщин, и тогда начинались интересные разговоры, взаимные прощупывания и расспросы. Петр давал заранее продуманные ответы, а когда спрашивали что‑то непредусмотренное, на что он не мог ответить правдиво, приходилось отшучиваться, или переводить разговор на другую тему. В самом конце, когда маги уже начали потихоньку расходиться, император на правах хозяина оторвал Петра от очередной компании, и они вышли в парк.

— Не пропадайте надолго, Петр, — сказал Эртон и сел на ближайшую скамейку. — Садитесь. Жена говорила, что я эмпат? Нет? Ну и зря, вам можно. Я ведь сразу почувствовал, что сердце Ларессы занято другим, но долго не мог смириться с очевидным. Если бы вы знали, как я завидую! Ваша жена — как глоток свежего воздуха в знойный день. Я не знаю ее планов в отношении себя, чувствую только, что они есть. Я предложил ей дружбу, потому что она не примет от меня ничего другого. То же я предлагаю и вам. У меня нет большой власти, но я и не марионетка, как думают некоторые. Возможно, когда‑нибудь смогу быть вам полезен. Берегите друг друга. Такая любовь, как у вас, — это величайшая ценность, но она может стать и величайшим проклятием, если один из вас погибнет. Она вашей смерти точно не переживет. Этот праздник для меня всегда был черным днем. У многих, кто собирается ко мне в гости, отсутствует уважение к хозяину. Во время других праздников на моей стороне традиции, которые в магах очень сильны. Сегодня иначе: балом правит сила. Каждый год в этот день в моем парке сходились выяснять отношения, а наутро садовники собирали и закапывали части тел. А сейчас все веселятся, и ни у кого не возникает желание помахать кулаками. А если и возникает, то они не дают себе воли. Настроение у большинства такое, что их надолго ославят, а маги при всей своей силе небезразличны к мнению о себе остальных. Как бы ни хотели некоторые, но не все меряется одной силой. Смотрите, все уже расходятся. И что мы слышим? Шутки и смех. Вы здесь впервые, а то поняли бы, насколько редко такое среди нас. Вон и ваша жена вас ищет. Пойдемте, я вас провожу. И знайте, что я всегда буду рад принять у себя вас обоих. Не пропадайте надолго.