Третий путь

Глава 5

Фламин

— Может быть, отчеканить монеты самим? — спросил Лену Фатеев. — Сидим без денег на горе серебра. Даже со строителями до конца не расплатились. И лошадей надо покупать, после того как эти мерзавцы Латес разграбили наш обоз.

Разговор велся в кабинете Лены, куда Егор Кузьмич зашел уточнить последние детали перед отправкой группы во Фламин.

— Вы хорошо знакомы с денежной системой империи? — спросила Лена.

— Откуда? Перед отправкой что‑то говорили, но лично я за все время своего пребывания в доме не держал в руках ни одной монеты. Этот Раум то ли филиал коммунизма, который построили в одном отдельно взятом доме, то ли монастырь для обоих полов: за исключением личных вещей магов, здесь все общее.

— Это не от хорошей жизни. А система очень простая. В обращении всего три вида монет: медные, серебряные и золотые. Право чеканить золотые и серебряные монеты есть у великих домов и казначейства императора. Все остальные должны сдавать им золото и серебро за оплату. Разница составляет половину веса металла, так что, несмотря на затраты на чеканку, дело это очень прибыльное. Все монеты могут иметь разный внешний вид, но вес золота и серебра в них должен быть примерно одинаковым, а вот медные монеты могут сильно отличаться. Обычно над их внешним видом не ломают голову и выбивают на одной стороне свой герб, а вторую оставляют чистой. Для всех денег существует одно называние — аур, что в переводе с языка империи означает монета. Соотношение такое: за один золотой аур дают двадцать серебряных, а за серебряный — сто медных. Если мы начнем чеканить на монетах свой герб, их никто не возьмет как средство оплаты, а у нас будут неприятности. Если же используем герб одного из великих домов, станем фальшивомонетчиками и, что еще хуже, оскорбим магов соответствующего дома. Оно нам надо? Да и технология чеканки не так проста, чтобы с этим париться из‑за небольших сумм, а с большими… Ну об этом я уже говорила. Подождите немного. Сегодня мы будем во Фламине и если договоримся, то завтра или послезавтра уже получим деньги.

— А если нет?

— Вот тогда и будем прорабатывать другие варианты.

— Елена Дмитриевна, можно один вопрос?

— Спрашивайте. Пока все соберутся, у нас еще есть время.

— Когда мы сидели в убежищах, и вы над нами колдовали, было много рассказов о роли магов в этом мире, об их психологии и поведении, которые лично у меня не стыкуются с тем, что происходит в этом магическом доме. Самоуверенность и заносчивость были и у здешних магов, а кое у кого до сих пор хватает этих качеств, а вот все остальное…

— То, что я вам говорила, относилось в основном к магам больших и великих домов. Маги ведь тоже многим отличаются и живут очень по-разному. Простая аналогия из нашей истории — это владетельный синьор и его бедный вассал. Оба дворяне и во многом имеют одинаковые привилегии, но у одного поместья, замки и куча придворной челяди, а второй получает доходы от трех крестьянских хозяйств и сам мало чем отличается от своих крестьян. Так и здесь. Нашим хозяевам страшно надоела бедная по понятиям магов жизнь у черта на куличках, рядом с такими же нищими, но более сильными соседями, которые могут однажды прийти и забрать все. Влачить унылое и скучное существование десятки, если не сотни лет… А мы им дали надежду и показали, какой может быть жизнь. Да что я вам говорю, сами ходите в кино и можете видеть, какими глазами они смотрят на экран. Право на чеканку денег — это только верхушка айсберга, малые дома лишены и много другого, например, права на дорожные сборы. Тех ребят, которых они отправляют в Академию, если есть чем заплатить за учебу, часто отсеивают при вступлении или валят на экзаменах. Если маг из большого дома убьет мага из малого с нарушением существующего регламента и законов, он должен быть наказан, но это очень трудно сделать на практике. Наш глава и его погибший сын — наглядное тому подтверждение. Все, слышите?

В коридоре раздались шаги, и после стука в дверь в кабинет вошли все, кто отправлялся с Леной в столицу. Из магов брали Ора, Артона и молодую магессу Петру, имевшую, несмотря на молодость, титул мастера. Первоначально Лена не собиралась брать с собой девчонок, но маленькая и настырная Петра начала настоящую осаду несговорчивого архимага, и Лена после недолгих колебаний признала ее доводы убедительными. Из землян были три рослых крепких парня, одинаково хорошо владеющих кинжалам и рукопашным боем. Стрелковая подготовка у всех пришедших с Земли, включая женщин и детей, проводилась регулярно и, благодаря их новым возможностям, любой мог навскидку выстрелом из автомата срезать горлышко бутылки с пятидесяти метров. Одного из них, светловолосого с грубоватыми чертами лица, Лена знала как хорошего подрывника.

— Всем привет! — поздоровалась она. — Так, тебя, Олег, я знаю. А вы? Представьтесь.

— Я Федор, — ответил один.

— Я тоже Федор, — ответил второй.

При беглом осмотре один Федор ничем не отличался от другого.

— Ну и как же мне вас различать?

— Моя фамилия Ясень, — ответил один из них. — По фамилии в отряде и зовут. А отличать… Я взял с собой, помимо автомата, снайперку — вот и отличие.

— Ясно, Ясень, — пошутила Лена, — запомню. Теперь о деле. Выходим примерно через час. Сейчас я всем поставлю печать интерфекторов. Можешь не пугаться, Петра, это не оригинал, а сильно упрощенная подделка, в которой не осталось ничего, кроме блока опознавания. Портал, через который мы попадем во Фламин, построен интерфекторами и защищен от чужих. Если хотите со мной идти, давайте руки.

Постановка печатей много времени не заняла.

— Так, проверим, — сказала Лена, и ее ладонь полыхнула зеленым светом.

Отзываясь на запрос, на предплечьях всей шестерки замерцали клинки с молниями, на которые бойцы смотрели с интересом, а маги — с плохо скрытым страхом.

— Все со снаряжением через полчаса должны быть в портальном зале, — приказал Фатеев. — Олег, ты несешь меньший груз, так что захватишь резервный накопитель. Он, зараза, неудобный для переноски, так что возьми еще пустой рюкзак.

Когда все собрались возле портала, Лена нарисовала краской руны убежища под Фламином. Девушка использовала быстросохнущую краску, поэтому через десять минут порталом можно было пользоваться.

— Внимание! — скомандовала она. — Первой иду я. Для вас порядок произвольный, но шевелитесь быстрее: портал просуществует только минуту. Приготовились! И постарайтесь не наступать на руны, а то краска еще свежая.

Она вскинула на плечо свой рюкзак и активировала руны портала.

— Пошли!

Как и в ее первое посещение, пещера была ярко освещена, и Лена быстро вышла из портального круга, освобождая место другим. При появлении у каждого вспыхивала и мгновенно гасла печать интерфекторов.

— Что за… — выругалась Петра, споткнувшись обо что‑то, и была подхвачена шедшим перед ней Олегом.

Лена подняла с пола один из нескольких маленьких, но тяжелых мешочков, развязала его и высыпала на ладонь несколько монет.

— Золото, а мы сидим без денег. Это мне кто‑то оставил заказ, — объяснила она остальным. — А вон и амулеты обратной связи, и бумажки с данными клиентов. Ладно, пока разбирайте вещи и устраивайтесь.

Через полчаса снаряжение было разложено, и каждый подобрал себе место на ближайшие несколько дней. К удивлению Лены, Петра разложила свои пожитки рядом с вещами Олега. На вопросительный взгляд она смущенно потупилась и отвела глаза.

«Используют меня, как хотят, — подумала Лена. — Ведь убедила меня, мелкая зараза, в своей полезности, а на самом деле решила воспользоваться случаем. И что это местные девчонки так липнут к нашим ребятам? Как бы со временем на этой почве не нарваться на конфликты».

— Внимание! — сказала она. — Задачи распределяем согласно плану. Сейчас мы с Петрой переодеваемся и идем домой к Григу. Артон с Ором обеспечивают прибытие первой партии серебра, а оба Федора и Олег пока остаются в резерве. Если ничего не случится, придется вам так все время в резерве и просидеть. С вашим оружием не походишь по городу, а я могу наложить на вас только печати слуг нашего дома, а это очень слабая защита от других магов. Если все пойдет по плану, то я постараюсь разобраться в печати императора и сделать вас на время жителями Фламина. Если это не получится, считайте, что экскурсия не удалась. Во время моего отсутствия старшим остается Артон. И внимательно осмотрите убежище, может, найдете что‑нибудь полезное. Когда мы вас готовили, убежища под Фламином не использовали, а я здесь была года два назад и ничего толком не посмотрела. Золото и книги точно есть, и может быть оружие. Да, в тех ящиках продукты в стазисе. Можете попробовать, но не советую: гадость редкая.

Девушки зашли за изгиб пещеры и переоделись. Лена одела вместо своего брючного костюма недавно сшитое платье, цветом и фасоном напоминавшее то, которое ей когда‑то подарил Григ, и обула легкие кожаные туфли на невысоком каблучке, а на Петре было похожее платье, отличающееся цветом и отделкой. Увидев их, Артон поднял вверх большой палец. Насмотрелся фильмов, блин! Коротким порталом вышли на знакомую улицу. Лена осмотрелась и, не обнаружив ни одного источника магии, повела Петру к дому Грига. Маскировку решили не применять, так как при проверке всегда можно было предъявить печати дома Раум. Свои обманки она сняла сразу же, как только прибыли в убежище. Чем ближе подходили к дому Грига, тем больше охватывало волнение, которое она все последние дни тщательно пыталась подавить. Вот и дом. По внутренним часам было около двух, а обедать Григ ходил домой примерно к трем, значит, дома его еще нет. Лена поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Некоторое время ничего не происходило, потом послышались шаги, дверь отворилась, и на пороге появилась девушка лет шестнадцати.

— Мы можем видеть Грига? — спросила Лена.

— Отца еще нет дома, но скоро должен подойти, госпожа, — ответила дочь Грига, не узнав Лену.

— Может, пустишь нас в дом, Каура?

— Вы? Вы же мертвы! — воскликнула девушка, глядя на Лену широко открытыми глазами.

— Как видишь, не совсем. Мы так и будем разговаривать на улице?

— Пожалуйста, проходите! — опомнилась Каура и отступила в дом, давая им пройти. — Прошу вас подождать отца в комнате. Не желаете чего‑нибудь выпить или перекусить?

Она провела их в небольшую комнатку со столиком вроде журнального и низким мягким диваном.

— Спасибо, ничего не надо, — ответила Лена. — Каура, а где все домашние?

— Старшие братья уже год как отделились и живут сами, мама пошла к кому‑то из соседей, а младший брат умер.

— Извини, я не знала. Как это случилось?

— Ему не повезло вечером столкнуться с несколькими выпившими алломагами. Наверное, им было очень скучно, если решили развлечься с маленьким мальчишкой. Он попытался убежать, кого‑то из них укусил… Когда прибежал отец, их там уже не было, а брат успел истечь кровью из‑за того, что кто‑то из алломагов ударил его мечом.

— Выяснили, кто это был?

— Конечно, они не скрывались.

— Кто они?

— Отец мог обратиться к магам, и убийцу наверняка наказали бы, но он захотел посмотреть им в глаза, узнал, где они живут… В общем, их уже нет.

— Узнаю Грига, — пробормотала Лена, и сказала громче: — Он не говорил, что я приду? Я недавно передала ему письмо через друга.

— Нет, мне он ничего не говорил, — покачала головой девушка. — Можно вас спросить?

— Да, конечно.

— Извините, но вам обязательно надо было умирать? Знаете, я никогда не видела отца таким, как в те дни, когда вас хоронили. Он по вам убивался даже больше, чем по сыну. Не знаю, как такое можно было сделать, но это было жестоко.

Петра дернулась было отреагировать на наглость этой девчонки, которая посмела упрекать члена Совета дома и правую руку главы, но Лена вовремя ее удержала.

— Извини, — тихо сказала она. — Я хотела как лучше, думала, что иначе нельзя. Григу я все объяснила в письме. Если он тебе не сказал, значит, не счел нужным.

— Отец пришел, — Каура встала со стула и вышла в прихожую.

Они услышали ее тихий голос, затем звук быстрых шагов, и на пороге появился Григ, такой же, каким его запомнила Лена, только лицо подергивалось от волнения, и большие сильные руки ходили ходуном. Она еще никогда не видела его в таком состоянии.

— Ларесса! — срывающимся голосом крикнул он и бросился к Лене, у которой от волнения внезапно ослабли ноги, подхватил ее на руки и сильно прижал к груди. — Девочка моя! Счастье‑то какое!

Она ничего не могла сказать в ответ, только тихо плакала, уткнувшись ему лицом в грудь.

— Ну вот! — счастливым голосом сказал Григ. — Испортила мне рубашку. Теперь жена уже не отстирает эти слезы и сопли, — отстранил ее и внимательно осмотрел. — А ты выросла и похорошела. Не такая, как тогда в зеркале, но все равно уже красивая девушка, а не тот хилый заморыш, который пытался меня соблазнить!

— А поквакать не хочешь?

— Ква, ква!

В проеме двери стояла бледная Каура и с изумлением смотрела на квакающего отца.

— Я понимаю, чем ты руководствовалась, когда устраивала свою смерть, — говорил Григ, — но неужели нельзя было потом прислать весточку?

— Я боялась. — Лена стыдливо потупилась. — Если бы ты знал, Григ, как нелегко мне было решиться написать то письмо!

— Но почему?

— Потому, что я сделала глупость и принесла горе тебе, Воробью… Не думаю, что Торн с Рамоном так уж убивались, но что переживали, это я видела.

— Видела? Когда?

— Я приходила на свои похороны, чтобы убедиться в том, что все прошло, как я запланировала, и все видела. Понимаешь, мне нужно было исчезнуть так, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений и не навредить вам. Я была личной служанкой дочери одного из правителей магического дома, человеком, по общему мнению, очень удачно устроившимся в жизни. Хозяйка относилась ко мне с симпатией, а ее отца я заинтересовала. И вот такой человек внезапно уходит в город и исчезает. Была очень большая вероятность того, что кто‑нибудь начнет копать, и в конце концов вскроется что‑нибудь опасное для вас, поэтому я и решила обрубить все концы. Случайный удар ножом…

— А почему тогда глупость?

— А потому, что все мои приготовления и сама «смерть» на тот момент были уже не нужны. Отец моей хозяйки погиб, а ее положение в доме пошатнулось. Скорее всего, ее в скором времени убил бы ее ближайший родственник! Если бы я тогда сбежала, то никто меня не стал бы искать. Хозяйка получила бы очередное подтверждение подлой природы скуликов, все остальные подумали бы, что я умная девочка.

— Тогда почему не остановилась?

— Потому что дура! Я думала совсем о другом, а не о своем плане.

— О чем это?

— Расскажу, но позже. В письме не все можно было писать. Много такого, чего нельзя доверять бумаге. Я ведь сейчас одна из руководителей небольшого магического дома на окраинах империи. Я тебе расскажу все, что касается лично меня, кто я такая и откуда, попрошу помощи и приму любое твое решение. Слушай…

Со своим рассказом Лена уложилась в двадцать минут.

— Ты так и не сказала, что вам нужно от Гильдии, — сказал Григ, когда она закончила.

— Во-первых, мы хотим завязать с Гильдией отношения. Во-вторых, нам нужен преподаватель фехтования твоего уровня, но только на постоянной основе и с членством в доме. У нас сейчас происходит много такого, о чем не должны знать посторонние, поэтому мы его пока не сможем отпустить, но дадим высокую оплату и свободу во владениях дома. И, в-третьих, у нас есть очень много самородного серебра, и его необходимо срочно продать за золото.

— Очень много — это сколько?

— Можно нагрузить с полсотни подвод. Но его можно продавать по частям.

— Да, подкинула ты задачку… Ты же понимаешь, что я сам не решу эти вопросы?

— Конечно, понимаю и хотела бы встретиться с Рамоном и Торном. И Воробья бы увидеть…

— Эта девушка с тобой… она тоже маг?

— Да, она в группе сопровождения.

— В группе? Так вы здесь не одни?

— Да, есть еще маги и люди.

— Это люди из твоего мира? С ними можно встретиться и поговорить?

— Для этого мне надо кое‑что сделать. Немного посиди, а я посмотрю печать императора. Обещаю, что не будет больно.

Лена прикрыла глаза и вошла в сукрентос, а севший на стул Григ увидел, что печать на его ладони засветилась зеленым мерцающим светом, отделившись от руки и повисла в воздухе, стремительно увеличиваясь в размерах. Длилось это всего несколько минут, после чего печать исчезла, а Лена открыла глаза.

— Как я и думала, очень простое плетение. Ничего, кроме опознавания и подпитки от носителя, в него не закладывали. Теперь мои ребята смогут спокойно ходить по городу. Правда, каждому еще присваивается метка, которая хранится в архивах, но для простой проверки сойдет и без нее. Григ, ты можешь мне сегодня устроить встречу с Торном?

— Думаю, что все сделаю. Кстати, что я могу ему сказать?

— Что я маг и состою в руководстве небольшого дома, что инсценировка моей смерти была направлена на то, чтобы не подставить ни их, ни Гильдию, что мы заинтересованы в сотрудничестве и в свою очередь можем многое дать. Ну и, естественно, о наших проблемах.

— А встречаться где будешь? У меня, в Гильдии или еще где?

— Не будем лишний раз привлекать внимание к твоему дому. Меня вполне устроит Гильдия.

— Тогда посидите пока у меня, а я за час должен управиться.

— А пообедать?

— Как‑нибудь потом, — Григ поцеловал Лену в висок и вышел из комнаты.

— Ну здравствуй, пропавшая! — Торн обнял Лену, на мгновенье прижав ее к себе, отпустил и повернулся к Петре: — Здравствуйте, госпожа! Присаживайтесь.

В комнате, кроме них, находились Григ и Рамон, который обниматься не стал, но послал Лене искреннюю и радостную улыбку.

— Подросла и похорошела, — продолжал между тем Торн, — совсем невеста! Григ нам тут кое‑что рассказал, но я бы хотел услышать от тебя, что вы конкретно хотите от Гильдии, и что можете предложить сами.

— Нам надо подобрать хорошего учителя фехтования, связаться со свободными магами и обменять серебро на золото. Это пока. Сами можем оказывать магические услуги: изготавливать и заряжать амулеты, лечить и магически укреплять оружие. Можем укрепить не только оружие, но и тела выбранных вами людей, и дать им возможность двигаться раз в пять быстрее. До магов они в этом не дотянут, но и такими беспомощными, как раньше, уже не будут. А обычные люди им вообще не будут противниками.

— Заманчиво, — сказал Торн, — очень заманчиво.

— Только, Торн, количество таких людей должно быть ограничено, и не нужно присылать бандитов, — нахмурившись, предупредила Лена. — Кстати, для вас я это сделаю в любом случае. Еще и жить будете дольше. И учти, что память этим людям будем подчищать, чтобы если они попадутся магам, то никто не связал их способности с нами. Мне не нужны неприятности с домами. И серебром мы поделимся в разумных пределах.

— Считай, что договорились, — сказал Торн. — У нас всякие люди бывают, но мы подберем лучших. Твое мнение, Рамон?

— Мое мнение, что надо соглашаться и благословлять тот момент, когда Ларесса в первый раз переступила этот порог. Давайте теперь рассмотрим, чем мы можем помочь.

— Да, учитель… Григ, — Торн повернулся к Григу, — ты у нас дока по этой части. Есть кто на примете?

— Думаю, что найду. Это единственный вопрос, в котором я могу оказать помощь.

— Теперь маги. Ларесса, я могу только спросить их согласия и, если оно будет, передать вам канал связи.

— Этого достаточно.

— Отлично. Значит, остается серебро. Много его у вас?

— Много десятков подвод.

— Это трудно. Для покупки такого количества серебра ни у нас, ни у казначейства не хватит золота.

— А если менять небольшими порциями, скажем, по две-три подводы?

— Это уже проще. И у меня появилась еще одна мысль — подключить к обмену архейских купцов. Золота у них добывается много, а своего серебра нет. Дело, конечно, не быстрое, но там можно поменять много. И они честны, по крайней мере, с постоянными партнерами. Давайте мы посмотрим, сколько золота можем предложить на обмен сами, и используем свои связи в казначействе. Кроме того, выйдем на свободных магов и подберем учителя. А завтра примерно в это же время встретимся здесь же.

На выходе из кабинета Торна к Лене бросился вихрастый парнишка лет тринадцати и обхватил ее руками.

— Почему? — рыдая, повторял он. — Почему ты ушла? Что мы не так сделали? Зачем с нами так… Когда тебя закапывали, я чуть с ума не сошел! А Григ? Ты знаешь, что с ним было? Так зачем?

— Воробышек, милый, — плача, говорила Лена, гладя руками до боли знакомые вихры мальчишки. — Я не хотела причинять вам боль, но думала тогда, что так будет лучше для всех.

— Как так? — все еще всхлипывая, спросил он. — Умереть лучше?!

— Воробышек, ну поверь мне! Я не могу тебе сейчас сказать всего. Григ знает, а когда‑нибудь узнаешь и ты. Ну перестань плакать!

— Был Воробей, а не Воробышек, — сказал он, вытирая слезы рукавом рубашки, — а с того дня, как ты исчезла, нет больше и Воробья. Зови меня Тоний — это мое имя. Ты правда больше никуда не исчезнешь?

На следующую встречу Лена взяла вместо Петры Олега, которому, как и остальным боевикам, поставила печать императора. Теперь ее парни могли сами ходить по столице, но Лена все равно не решилась бы их отпускать без сопровождения кем‑нибудь из магов. Они слишком плохо знали здешнюю жизнь и могли влипнуть в неприятности, несмотря на печати.

— Все, что могли, мы сделали, — после того как все поздоровались, сказал Торн. — Учитель будет завтра к утру, и вы с ним сможете переговорить в доме Грига. Это бывший пограничник и его друг, но, в отличие от Грига, холост и свободен как ветер. Он и живет тем, что учит драться, причем не только мечом, а вообще любым оружием. Если сойдетесь в цене, то считайте, что один вопрос решили. Свободные маги дали согласие на встречу, поэтому я вам даю адрес, по которому сам обращаюсь в случае нужды. Там тоже договаривайтесь сами. Теперь по поводу серебра. После нашего разговора вас отвезут на встречу с первым помощником главного казначея, с которым все и обговорите. Мы со своей стороны намекнули, что заинтересованы в том, чтобы он нашел с вами общий язык. Только не рассчитывайте на большую скидку. Он в казначействе не один и легко может спалиться. А вот тайну того, у кого куплено серебро, он гарантирует. Мы обсудим продажу золота после вашего договора с канцелярией, а купцов пока оставляем на закуску, — пошутил он. — Может быть, они вообще не понадобятся.

Первый помощник оказался человеком деловым, что сразу и продемонстрировал.

— Я не в курсе того, о чем вы договаривались с уважаемым Торном, но здесь вам придется договариваться со мной. У меня нет никакого желания пострадать, по вашей милости, и подкупить всех тоже не получится. Из‑за объема металла можно предположить, что вы где‑то нашли богатое месторождение серебра. Не хотите светиться находкой, справедливо полагая, что всегда найдется более сильный, который решит, что ему серебро тоже будет нелишним. Хорошо, если при этом уцелеет ваш дом. Поэтому вы и обратились не сами, а через Гильдию. Видимо, как я обязан кое-чем уважаемому Торну, так и он чувствует себя обязанным вам. Я могу обещать, что сохраню в тайне, у кого куплено серебро. Главному казначею будет заплачено, а его величество Эртона Третьего не интересуют такие мелочи. Цена остается официальной, в этом я не могу пойти на уступки, так как при любой проверке разницу придется покрывать из своего кармана. В казне сейчас около двухсот тысяч ауров золотом, что дает вес около двух тысяч солей. Но я при всем желании не могу отдать вам все, потому что меня просто четвертуют. Так что только половину. Золото еще есть, но монеты долго чеканить…

— Нас вполне устроит расчет не монетами, а золотом, — перебила Лена монолог чиновника.

— Такого никогда не практиковали, но устроить можно, — задумчиво сказал тот. — Со слитками проще, можете считать еще столько же.

«Около двух тонн золота за восемьдесят тонн серебра, — прикинула про себя Лена. — Ну и бог с ним: что легко пришло, то легко и ушло. Зато будут деньги, а это решение большинства вопросов».

— Уважаемый Хений, — сказала она. — Ваши условия нас устраивают. Хотелось бы еще обменять часть серебра на серебряные же ауры.

— С серебром сложностей не будет. Давайте поговорим, когда будет серебро и сколько. Ведь вы не привезете все сразу?

— Конечно, нет, — ответила Лена. — Мы готовы с завтрашнего утра отгружать ежедневно по две подводы металла. Причем желательно за первые две партии получить серебро, а потом будете рассчитываться золотом.

— Моя доля?

— Можете удержать десять тысяч серебряных ауров из суммы первого расчета.

— Устраивает, — сказал Хений и протянул Лене лист бумаги, на котором перед этим что‑то быстро написал. — Это пропуск в восточные ворота императорской резиденции. Спросите меня, ну а дальше я уже сам. Охрана для доставки не нужна?

— Нет, спасибо. Мы сами справимся.

— Ну сами, так сами. В таком случае до завтра. И желаю вам удачи.

Мастер фехтования напоминал увеличенную и побитую жизнью копию Воробья: такой же худой и лохматый. Даже лица у них были похожи. Но его растрепанную шевелюру уже украшали серебреные нити седых волос, а большие карие глаза смотрели внимательно и настороженно.

— Я верю Григу, а он верит вам, госпожа, — вежливо, но твердо, как человек, знающий себе цену, говорил он. — У меня сейчас нет учеников, и я без колебаний последовал бы за вами, если бы не ограничения на разрыв договора.

— Вы знаете, что такое секрет? — спросила Лена и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила: — У нас сейчас много секретов, и вы, вне всякого сомнения, многие из них узнаете, так как мы почти ничего специально не прячем. И как с вами прикажете поступать? Или ограничить свободу передвижения, или стереть все воспоминания о пребывании в доме.

— А если стереть только ваши секреты?

— Голова человека это не пергамент: я могу стереть только все воспоминания за какое‑то время жизни, а стирать выборочно не получится. Ну откуда я узнаю, что вы видели, а что нет? И потом читать все ваши воспоминания за год… Думаете, мне больше нечем заняться?

— Понятно. А какая оплата?

— Пока полсотни серебряных ауров в месяц. Если хорошо себя покажете, плата возрастет вдвое.

— Считайте, что договорились.

Свободный маг относился к своей безопасности с должным вниманием, поэтому, когда Лену с многочисленными предосторожностями доставили в помещение, где он находился, ее терпение было на пределе.

— И чего же хочет от меня такая не по годам сильная девушка? — задал ей вопрос невысокий пожилой маг, одетый во что‑то вроде домашнего халата с завязками вместо пуговиц.

Не отвечая, Лена огляделась. Они находились в не очень большой комнате, в которой почти полностью отсутствовала мебель. Вся обстановка — это большой, заваленный книгами стол, за которым сидел сам маг, и два стула.

— Вы пришли сюда играть в молчанку?

— А может, вы сначала предложите мне сесть и представитесь?

— Ну, вы и нахалка! — восхитился маг. — Садитесь, если пришли. Вы имеете честь видеть магистра Марта Ания. По крайней мере, таким был мой уровень, и так звучало мое имя в тот день, когда меня пинком под зад вышвырнули из родного дома.

— И как давно это было?

— Не очень давно, всего сто лет назад.

— С тех пор живете один?

— С тех пор и живу. А что, по-вашему, не должен? Не дождетесь! А один… Почему же, есть слуги, бывают женщины, были даже ученики.

— И не надоело?

— Жить?

— Так жить.

— А вы можете предложить что‑то другое?

— Могу, но прежде позвольте задать один вопрос, от которого будет многое зависеть в нашем разговоре.

— Спрашивайте.

— Как вы относитесь к скуликам?

— Я по рождению скулик, как и вы, кстати.

— Я по рождению человек.

— А что, есть разница?

— Вы даже не представляете какая! И хватит играть словами, вы прекрасно поняли, что я имею в виду.

— Допустим, понял, но не могу понять, зачем вам это. Вы не относитесь к ожидающим, потому что среди них никогда не было сильных магов.

— А все же. Поймите, Март, прежде чем начать разговор, с которым я к вам пришла, мне надо знать ваши цели в жизни. Чего вы хотите и к чему стремитесь. Иначе разговора не будет!

— Я же сказал, нахалка! Мы с вами совсем незнакомы, а вам уже приспичило знать обо мне все! Вы не набиваетесь ко мне в жены? Если так, то должен вас разочаровать: не заработал я еще, чтобы достойно содержать жену.

— Мне говорили заслуживающие доверия люди, что вы серьезный маг и с вами можно иметь дело. Видимо, ошиблись. Пожалуй, я пойду.

— Никуда вы не пойдете! Хотели откровенности, так извольте получить! Меня никто не изгонял из дома, я ушел сам. Надоело все! Вечная погоня за силой и борьба за власть. Девушка, которую я любил, вышла замуж за другого, потому что ее избранник был более перспективным в плане роста статуса, а значит, и положения в доме. Обычная, в общем‑то, история. Мой друг, с которым я дружил еще с Академии, донес на меня Совету дома. Может, среди магов еще есть любовь и дружба, но я такого не встретил! Вот подлости и зависти — сколько угодно. Говорят, что кое-где в малых домах не так, не знаю. Развития магии нет, все тупо увеличивают резерв и учат плетения, придуманные еще во времена молодости своих дедов! Единичные исключения не стоят того, чтобы о них говорить. К людям относятся как… Никак не относятся или как к предметам обстановки. И это в лучшем случае! Да, маги гораздо совершеннее, но это не основание для презрения! Да, многие из людей глупы, злы и спесивы, так ведь и большинство магов ничем не лучше! Одним словом, надоело мне это болото. Плюнул, собрал все, что у меня было, и ушел. Отец сказал, что у него больше нет сына, а я в ответ заявил, что у меня теперь нет отца. Я родился не в Исмаиле, а в Иримии. Был в разных странах, учился, дрался, даже влюблялся. Везде одно и то же. Жизнь у мага длинная, в своей я чего только не видел. Убивал, спасал, спасали и меня. Один раз меня, как мага-бродягу, захотел убить какой‑то напыщенный индюк из великого дома, по землям которого я проезжал. У него в сопровождении было несколько магов рангом пониже. Бой получился тяжелым: я положил их всех, но получил магическое истощение и умирал. И умер бы, если бы меня не выходили люди. Молодая семья, живущая неподалеку. Они не знали, что я маг и помогли просто так, ничего не требуя взамен. Они отнеслись ко мне по-дружески и дали на дорогу еду, хотя у самих полки от нее не ломились. И они любили друг друга! Им я обязан не только жизнью, им я обязан верой в то, что в этом мире еще есть такие вещи, как любовь и дружба! А потом и у меня появилась просто женщина. Любимая. Ее уже нет. Несмотря на мою подпитку, она состарилась и умерла. И я с тех пор терпеть не могу слова «скулик». Не знаю, почему я перед тобой разоткровенничался. Теперь ты довольна?

— Кажется, я сюда пришла не зря. Как вы относитесь к небольшому и пока слабому дому, в котором на равных правах живут маги и люди? В этом доме принимают магов, которые разделяют цели дома, поддерживают сложившийся порядок вещей и готовы за него драться.

— Извини, но отношусь, как к утопии. И где же существует такое место?

— Это дом Раум, который находится на юго-западе, в предгорьях Межевых гор. И я, как член Совета дома, приглашаю вас войти в него не на правах Пришедшего, а как полноправного мага дома.

Пришло время возвращаться. Была налажена доставка серебра в столицу, и первую партию золота уже отправили Корнееву на реализацию. Еще раньше в дом передали непривычно огромную сумму в сто тысяч ауров серебром. Учитель фехтования уже гонял своих учеников, а Лена взяла слово с Марта Ания, что он посетит дом Раум, чтобы убедиться, что рассказанное соответствует действительности. Перед поездкой он собирался поговорить с тремя вольными магами, которых знал, и если они согласятся, пригласить в попутчики. Март отказался воспользоваться порталом, и Лена его понимала: она тоже десять раз подумала бы, прежде чем кому‑то так довериться. От услуг Гильдии по обмену серебра на золото пока отказались, как и от мысли привлечь к этому купцов. По подсчетам Корнеева, и того золота, которое они должны были получить в казначействе, с лихвой хватало на все закупки. Решили получить серебряные ауры еще за две партии серебра. Надо было много строить и покупать лошадей взамен угнанных, и за все это платить. Фотий, которого долгая жизнь научила предусмотрительности, хотел сделать большой запас денежных средств, чтобы потом не кусать локти. Когда прощались, Лена прижала к себе Тония и поцеловала.

— Ты ведь еще вернешься? — спросил мальчишка, в свою очередь, прижимаясь к ней и обнимая. — Возвращайся быстрее, тебя здесь всегда будут ждать!

— Конечно, вернусь, куда я от вас денусь! Здесь мне помогли, теперь мой черед отдавать долги.