Три побега из Коринфа

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Так прошла ночь. Стояла тишина и мир. За горами появился огромный серп луны, он часами перемещался между ветками, пока, наконец, не оказался на вершине горы через лес. Стало светлее.

Но Диосс этого не заметил. Он продолжал идти, ни о чем не думая, и ничего не опасаясь; когда он не мог отдышаться, он на мгновение останавливался и шел снова. Он больше не чувствовал холода зимы, потому что его охватила лихорадка, и ему стало жарко, его грудь и лоб горели, но и придавали ему силы. Однако он осознал, что скоро его силы закончатся, скорее всего, в ближайшие часы, если он он не найдет приют, какой-нибудь уголок, немного еды или... Лунный серп стоял высоко в небе и освещал простор мягким светом. В его сиянии Диосс неуклонно поднимался вверх, где свет вспыхивал с новой силой. Аргос тяжело и неохотно едва волочится за ним. И вдруг из леса показалась хижина и сараи - один, другой. Послышались приглушенные голоса животных, коз или коров.

Аргос внезапно заинтересовался. Диосс беспомощно подошел ближе. прислонился к поверженному стволу и лишь через некоторое время крикнул: — Люди, люди, впустите меня, люди!

Некоторое время стояла тишина, затем в двери хижины появилась чья-то купная тень.

— Здесь нет людей, — сказал голос.

В лунном свете Диосс видит лицо пастуха, такое заросшее черными бакенбардами, что на нем сверкали только блестящие, живые глаза.

— Почему здесь нет людей? — едва заикаясь испуганным голосом произнес Диосс. - Я что попал в руки настоящего силена.

Но Силен говорит обычным человеческим голосом.

— Ну, здесь, кроме меня, нет людей. Я живу здесь один. Чего ты хочешь, малыш?

Диосс сложил руки и умоляюще посмотрел на огромного роста мужчину.

— Хлеб-с, дайте мне хлеба, дайте мне еды, и позвольте мне здесь немного согреться. Тогда вы сможете делать со мной все, что захотите, даже сдать стражникам, как вам будет угодно.

— Сдать тебя стражникам? Зачем?

— Чтобы заработать пять драхм.

— Зачем?

Диосс не смог ответить и просто изумленно смотрел на огромного, как гора человека.

— Вы не выдадите меня стражникам?

— А ты этого хочешь?

— Я? — Диосс удивился еще больше. — Никогда в жизни!

— Вот и все. Так как же я могу предать тебя?

На некоторое время воцарилось молчание.

Великан посмотрел на мальчика. Он кивнул головой.

— Но у меня нет хлеба, — сказал он. — Можешь согреться и переночевать. Я дам тебе молоко и сыр, хочешь?

Именно этого и хотел сейчас Диосс!

— О, Боги, — просто пробормотал он.

Что-то сжалось у него в горле. Он не мог говорить. Но великан указал рукой на Аргоса, стоявшего рядом с опущенной головой.

— Что это? — спросил он.

— Это Аргос, моя собака.

— Ты сбежал из рабства с этой собакой?

— Я не раб, господин.

Пастух как будто его вообще не слышал, он смотрел только на собаку.

— Он всегда такой напряженный или он болен?

— Он ранен.

— Ему тоже надо согреться?

Диосс снова с изумлением посмотрел на великана.

— Я не знаю. Наверное…

— Входите оба.

Диосс уже выпил и поел и теперь лежал во мраке, накрытый до подбородка тяжелой шубой. Над ним была крыша хижины, его спина опиралась на доски, застеленные шкурами коз или овец, Аргос лежал у его ног. Воздух был тяжелым от сильного запаха овец, но ему было тепло. Наконец-то тепло.

Рядом на деревянном пне сидел огромный пастух-горец. Во мраке, который уже - не освещал угасающий огонь, виднелось его черное бородатое лицо.

— Вы не выдадите меня, не так ли? — прошептал Диосс.

Бородатый пастух покачал головой.

— Нет, я не выдам тебя. Мне никогда не везет, — проворчал он. — Если бы я хотел выдать тебя, я, конечно, мог заработать, но я не хочу. Так всегда. Месяц назад я мог заработать восемь драхм за старых коз, которые были старыми и никому не нужны. Брат мне сказал: возьми их и продай! Поэтому я связал их веревкой и повел. Они начали кричать, и оглядываться назад . Им было жаль своего загона, леса, гор…. Их бы точно сразу же забили бы на шкуры и мясо, какой смысл держать таких старых козлов. Ну, они не хотели идти… право, мудрые животные. Они и так за свою жизнь отдали нам столько молока, что давно окупили себя. Что я мог тут поделать? Столько в мире ерунды. Поэтому я отпустил их и не заработал восемь драхм. Он сейчас бегают где-то здесь в загоне. Да. Да. Такая вот моя удача. Тут уж ничего не поделаешь? — Великан проворчал что-то еще, и задумчиво кивнув головой, но Диос его не слышал. Он уже крепко спал.

На следующий день он проснулся поздно, жадно выпил теплое парное молока и снова заснул.

Очнулся он окончательно только вечером, когда пришел великан, которого Аргос приветствовал лаем.

Диосс почувствовал себя значительно лучше, у него больше не было температуры, но он чувствовал себя слабым и вялым. Он с ужасом подумал, что ему придется встать из-под тяжелых шкур и отправиться в новое путешествие.

— Я должен сейчас уйти , господин? — спросил он с беспокойством.

— Почему, сейчас? — ответил горец. — Когда отдохнешь, тогда и пойдешь.

После этого он спросил его, откуда он пришел и куда идет. Но он не очень хорошо знал, где находится Милет, а он даже не знал, где находится Коринф.

— Я знаю, что здесь рядом Афины, а там, за лесом, Мегара. И что находится дальше, это меня не заботит. Я отсюда уже много лет никуда не выхожу.

— И что вы делаете здесь, господин?

— Пасу коз, овец. Когда наступает зима, иду к брату в долину. Но это не надолго. Ну, на месяц, на два. Мне и здесь хорошо.

— И вы здесь один живете?

Один. У меня была хорошая собака. Он пропала куда-то Но твоя собака - всем собакам собака

Некоторое время царило молчание, Диосс с любопытством смотрел на хозяина.

— Здесь так ужасно, — повторил он.

— Где?

— В лесу.

— Почему. Здесь нет ничего страшного.

— А что насчет шакалов?

— Каких шакалов. Они обходят нас стороной. Правда, овцы их боятся, бедняжки.

— А волки?

Великан только махнул рукой.

— Здесь иногда встречаются волки. Летом они нежны, как ягнята, ходят спокойно и не приближаются к людям. А зимой другое дело. Однажды они окружили меня в снегу недалеко отсюда. Их было пятеро. Четыре волка и одна волчица. Они были в ярости. Я сломал большую палку, запрыгнул в сарай, и стал ждать. Они нападали на меня. Но когда один подошел слишком близко, я так врезал ему по голове, и бил до тех пор, пока он не не свалился. Тогда остальные схватили его и утащили в лес. А потом они просто обходили меня издалека. Так что, волки это не самое ужасное.

— А медведи?

Они давно ушли. Здесь много людей. А медведи не любит людей. Прошло восемь лет с тех пор, как я видел их последний раз. Как-то один из них пытался забраться ко мне. Я взял хороший топор и пошел его искать. Я его долго искал. Только когда возвращался, на самом краю поляны, здесь неподалеку он вдруг прыгнул на меня. Он был большой. Ростом почти с меня. Тотчас же встал на задние лапы и заревел. Но я ничего. Я стоял на месте с поднятым топором. И ждал. И он тоже стоит и смотрит. Только потом он повернулся, крякнул и убежал маленькими шажками. в лес. Я только его и видел.

Великан замолчала. Он сбросил шкуру и лег на нее, почти заполнив ей половина лачуги. Он глубоко задумался и долго и терпеливо чесал волосатую грудь.

— Да-да, — начал он снова, — лес не страшен, и когда с тобой такая собака, ты может спать спокойно.

— А рыси?

Вместо ответа пастух указал на шкуру, на которой лежал.

— Я выстрелил в нее из лука. Рыси здесь не страшные.

И через некоторое время добавил, все еще жадно зачесавшись:

— Вши, вот что самое страшное.

— Что, господин?

— Вши. Вот что ужасно. У вас что, их нет?

Диосс был удивлен.

— Нет, господин.

— Такие крошечные, белые, как ягнята.

— Я знаю, но у нас их нет.

— Ты счастливчик. Это потому, что у тебя к тому же есть собака.

— При чем здесь собака?

— Ну, понимаешь, когда у меня была собака, у меня не было и половины стольких вшей.

— Как?

— Потому что на собаках блохи. На каждой. Они на них живут. Да и без блох собакам плохо. А блохи, вроде как волки, а вши — как овцы. Понимаешь?

— Нет.

— Ха-ха, — засмеялся великан, — Ты не знаешь. Я тоже этого не знал. Это объяснил мне один ученый афинянин. Блохи, ты знаешь, они хищные и смелые животные. И они непримиримые враги вшей, как и волки. Когда они видят вшей, они не щадят ни одной.

— Да, но они тоже сильно кусаются.

— Кто, блохи? Это ничего не значит. Когда возле них будет достаточно вшей, они даже не взглянут на человека. Ты, что думаешь, волк будет есть мышей, когда рядом с ним овцы.

— Ну, а что будет, если они выловят их всех?

— Кого? Всех вшей? — Великан недоверчиво посмотрел на Диоса. — Всех? Это невозможно. Хотя половину еще возможно и выловят. - Затем он презрительно ткнул Аргоса ногой и сердито добавил: — И такое глупое животное даже не знает, какие сокровища на себе носит.

Наступила тишина. Внезапно великан поднял голову и сказал: — Отдай мне собаку или продайте ее мне.

Диосс выглядел испуганным и быстро притянул собаку к себе.

— Я не отдам его ни за что.

Великан пожал плечами.

— Какой ты глупый. Насильно ее у тебя никто не отнимет! Но что ты собираешься с ней делать? Тебя же не возьмут с ней ни на один корабль?

Диосс не ответил, а просто продолжал прижимать к себе собаку. На этом разговор и закончился. Но тень сомнения прокралась в сердце мальчика так, как он понял что великан прав.