Три побега из Коринфа

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Поле или, скорее, обширное пастбище было полно камней и гравия, между которыми виднелись пучки травы. Днем здесь паслись отары овец и коз с перешейка. Местность была неровная, здесь было много глубоких оврагов, трещин и ям. Но Диосс хорошо знал эти места немного освещенные наступившими сумерками. Он быстро шел на запад подальше от Истмийского порта, вдоль обработанных участков и садов, простиравшихся с этой стороны города.

Он проваливался по щиколотку в свежевспаханную почву, пока не достиг твёрдой земли на каменистом холме, который начинался здесь и продолжал подниматься в направлении на север.

Диосс остановился немного отдохнуть и отдышаться. Потом осмотрелся. Здесь было пустынно и тихо, а ночь темной и глаза мальчика едва могли что-то различить сквозь пелену все сгущающихся сумерек, поэтому он скорее угадывал, чем видел все, что его окружало. Только на северном горизонте отчетливо вырисовывался черный силуэт большой горной гряды.

Путь Диосса вел туда. Диосс выбрал это направление не случайно. Еще сидя в конуре Аргоса он задумался о своем тяжелом положении. Сначала он решил бежать морем и попасть на любой корабль в порту Истмы плывущий на восток и упросить взять его с собой, а он будет убирать им палубу, мыть кружки, управлять парусами, что он сделает все, что они захотят. Он думал так и поступить, и это решение казалось ему единственно возможным. И он сделал бы так, если... если бы не услышал слова стражников, о том, как он сам может попасть к ним в руки.

— Конечно, — говорили они, — он побежит, как и все, на какой-нибудь корабль в порту. Сегодня мы предупредим всех моряков на перешейке о рабе-беглеце, объявим награду и выставим патрули. Кроме того, все хорошо знают, какое наказание их ждет, если они укроют беглеца. Мальчишка попадется, как муха, в натянутую сеть, а затем дорого заплатит за все что натворил.

Диосс в ужасе застыл, услышав эти слова из своего укрытия. Конечно, он сразу же изменил план своего побега. Он решил добраться до соседнего порта Мегары или ещё дальше до Фалерона и только там поискать убежища на корабле. Но добраться до дальних портов через границы соседних областей городов было не так-то просто.

Диосс хорошо знал обычный маршрут, ведущий вдоль побережья в Мегару, но он не мог пойти этим путем.

На нем всегда было полно стражников, ловцов рабов, которые проверяли всех подозрительных, направлявшихся на север. Там нельзя было их избегнуть, так как в Коринфе каждый человек, мог посчитать Диосса своей добычей.

И он решил уйти дальше от моря через необитаемые горы, отделявшие Коринф от Мегары. Он мог бы скорее встретить там диких животных, чем людей, но там легче было найти убежища в зарослях низкорослые деревья, в расщелинах и лесных прогалинах. Как ему казалось, это был единственно правильный путь.

Но теперь, ступив на него, Диосс заколебался. Так, как он лежал в сторону черного, покрытого лесом горного хребта, Диосс содрогнулся от страха. Он помнил все слухи, иногда правдивые, иногда надуманные, которые он слышал о паломниках, растерзанных волками, съеденных пантерами и медведями и о силенах, злых лесных богах, преследующие всех, кто посмеют нарушить покой их таинственного царства.

Ветер дул с северных гор, а он с тревогой смотрел сквозь кроны ближайших деревьев. Диосс почувствовал, что дрожит от страха и холода. Он сделал несколько неуверенных шагов и остановился. Он находился на опушка леса. Деревья шумели настороженно, испуганно и боязливо, как будто предупреждая его об угрозе. Редкие кривые сосны, как плечи раскинули свои чудовищные ветки, можжевельник и черные клочья кустарника пригнувшиеся к земле были похожи на волков, преследовавших и приближавшихся к нему.

Внезапно тишину нарушил демонический гогот. Диосс подумал, что где-то глубоко в лесу силен вышел на охоту. Он со страху присел на землю. Его трясло, он вспотел, но нашел в себе силы шагнуть вперед, стиснув зубы, чтобы не закричать. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что это всего лишь лесная птица, а не страшный демон, который летит сюда, чтобы расправиться с ним. Но Диосс остановился и стоял как вкопанный. Ему было страшно оглядываться назад и смотреть вперед, он никогда не думал, что в лесах могло быть так жутко. Он прижался лицом к земле и как ребенок беспомощно заплакал.

В конце концов, он и был еще ребенком. Ему было всего десять лет.

— Мама, мама, — рыдал он, — сестра!

Холод ночи оживил его; приближалась осень и стало заметно холоднее.

«Как, так? Он, Диосс, зовет на помощь мать и сестру, и они там, в тюрьме ждут помощи только от него. Что бы на это сказал Полиникос? Что бы на это сказал Меликл! Им стало бы стыдно за такого друга!»

Диосс с трудом поднялся на ноги и приготовился идти дальше. Он перестал смотреть по сторонам на очертания, скрытые в сумерках, и старался не прислушиваться к голосам ночи; полностью сосредоточившись и замкнувшись в себе, он пошел вперед, глядя прямо перед собой только на землю.

Так он, спотыкаясь, шел целый час, а может и дольше. Наконец, лес начал редеть, горизонт расширялся. Высоких и странно кривых сосен и групп кустарников можжевельника становилось все меньше и меньше, но на местности стало больше появляться валунов. Наверху дул холодный ветер. Еще несколько шагов и Диосс уже стоял на гребне. Глубоко под ним простиралась широкая долину, за которой возвышался массивный горный массив. Он был ближе, чем раньше но все еще далеко и четко вырисовывался на фоне яркого неба.

Стало немного светлее, потому что появился серп луны. Диосс смог лучше разглядеть, где он находится и как ему следовало двигаться дальше.

Он тяжело вздохнул, полагая, что уже пересек большую часть горного массива, граничащего с Мегарой. Но теперь он увидел, что едва прошел половину пути и что самое трудное еще впереди. Но он был доволен, что не сбился с маршрута и находится на правильном пути. Но он так устал, что без отдыха уже не мог идти дальше. Он присел за валуном, затем прилег и закрыл глаза. Однако вскоре он проснулся, или лучше сказать, его разбудили холод ночи и голод, который наступал все более и более решительно.

Диосс дрожал от холода. Он выбежал из дома в одном хитоне и потерял одну сандалию, когда перелезая через стену, другая ему была больше не нужна, и он оставил ее внутри конуры Аргоса. Он был босой и в коротком хитоне, который порвал о ветки, и который едва прикрывал его тело. Голод тоже не согревал его. С ужина, который он ел вчера, до прихода стражников, во рту у него ничего не было, и хотя он и привык голодать, но пугался того, что будет дальше. Теперь он понял, что голод может стать худшим врагом, чем дикие звери и страшные лесные демоны, так как от него можно было утомиться, потерять силы и умереть. Он также понимал, что ему нужно было поторопиться, он не должен терять времени, и достичь цели, как можно быстрее , прежде чем страдания и усталость истощат его итак небольшой запас сил. Он встал и стал быстро спускаться вниз.

Теперь дела у него пошли лучше. Серп луны, стоявший высоко, достаточно освещал путь, скудно. искривленные деревья и кусты не мешали ему идти.

Затем кустов снова появилось больше, и лес сразу стал более густым, неприветливым и темным. Ужас снова навалился на Диосса, но он преодолел себя и неудержимо пошел дальше вперед.

Внезапно он почувствовал, как что-то скользкое шевельнулось под его босой ногой, и в то же время под ней раздалось тихое шипение. Диосс вскрикнул и отпрыгнул в сторону. Он пробежал несколько шагов, прыгнул на большой валун и молниеносно забрался на него. Только здесь он вздохнул с облегчением. Но он не мог заставить себя идти дальше. Все тело, каждая мышца, каждый его нерв дрожали от сильного напряжения, сердце его молотом колотилось в груди. Только теперь мальчик понял, что самая большая опасность таилась не вокруг него, а внизу на земле, в траве, между камнями и гравием. Это действительно так и было. Дикие животные в этих горах уже стали редкостью, они были встревожены близостью крупных городов и многочисленных населенных пунктов, но все отвратительные пресмыкающиеся: ехидны, змеи, скорпионы размножились и стали бичом для пастухов, охотников и скотоводов. Теперь Диосс все это вспомнил и… храбрость совершенно его покинула.

Он не мог заставить себя сойти с валуна и опустить ноги на холодную, сырую траву: каждое прикосновение к ней заставляло его вздрогнуть. Слизистый камни, мокрые от росы, которые падали под каждым прикосновением ее ног шевелились и в любой момент могли превратиться в змею, высунувшую наружу свое ядовитое жало. Опасность подстерегала его со всех сторон. Диосс

никогда не думал, что ночью в лесу могло быть так страшно. Если бы он об этом знал, то никогда бы не выбрал этот путь. Но теперь он уже не мог вернуться.

Вдруг он издалека услышал кукарекание петуха. Это придало ему смелости и он вновь обрел уверенность в себе. Близость людей успокоила его, хотя он знал, что бояться надо было не только животных, но и людей. В то же время ему стало ясно, что нужно было торопиться. Крик петуха означал, что наступает утро. Он не мог терять время. Он спрыгнул с валуна и снова двинулся в путь. Перевал был уже недалеко. После напряженного часа подъема он добрался до гребня. Начинало светать. На пустынном, каменистом и покрытом лишь низкими, редкими кустами можжевельника перевале, он откинулся назад и ему в его лицо ударил сильный холодный ветер. В то же время перед его глазами открылся красивый вид.

Но Диосс не обращал на него внимания. С правой стороны уже светало, в ночных сумерках возникли очертания ближайших деревьев и силуэты скал, а дальше темнел лес. Диосс побежал к нему. Лишь бы попасть в лес и укрыться среди тени его деревьев. Он отдохнет там, спрячется от людей и подумает о том, как ему быстрее попасть в Мегару.

Внезапно, всего в нескольких шагах от леса, он услышал неподалеку громкий окрик. Он оглянулся и замер. Два человека бежали к нему с холма.

Диосс быстро проскочил между деревьями, споткнулся о корень, упал, встал и побежал дальше. Он бежал все медленнее и медленнее, крики позади него все еще увеличивались; наконец силы покинули его, он упал, и в этот момент к нему кто-то подбежал и схватил за шею.

— Ты кто? — раздался ужасный голос.

Второй из преследователей тоже подбежал и встал над ним.

Диосс поднял глаза и увидел тёмные, недобрые, злые, безжалостные лица. Он узнал охотников за рабами по веревкам, которыми были подпоясаны эти люди.

— Дяденьки, помилуйте, отпустите меня, я не сделал ничего плохого.

Один из охотников, невысокого роста, со шрамом, уродующим его лицо, в ярости пнул его ногой.

— Тогда почему ты убегал, раб?

— Я не раб, клянусь, я ничего ни у кого не крал, я ничего плохого не делал.

Диосс сложил ладони рук и упал на колени, его глаза наполнились слезами.

Преследователи даже не взглянули на него, а посмотрели друг на друга.

— Мне кажется, что мы сегодня легко заработаем несколько драхм. От кого ты убегал, паршивец?

Диос снова поклялся, что он не раб, что он грек, свободный от рождения, что он идет в Мегару, чтобы попасть на корабль, на котором он должен отправиться в Милет, чтобы спасти свою семью.

Ловцы рабов долго над ним смеялись.

— Неважно. Теперь ты отправишься в Мегару вместе с нами. А там уже тебя немного поколотят, и ты расскажешь, откуда ты сбежал и куда направляешься.

Диосс был в отчаянии. Он чувствовал, что ничем не сможет смягчить сердца этих черствых людей, что ни мольбы, ни слезы не тронут их. Он понял, что все потеряно, все кончено, и все что он вытерпел, страх, голод, побег, оказались бесполезными и он не спасет ни сестру, ни мать, ни брата...

Собрав последние силы, он вскочил на ноги, и побежал. Но он смог пробежать всего несколько шагов, когда один из охотников за рабами догнал его и свалил на землю. Затем он стал бить петлей веревки мальчика по голове, лицу, груди, толкать и пинать ногами. Второй ловец рабов равнодушно смотрел на все это.

— Ладно, с него хватит, не бей его так сильно, — сказал он, наконец, — отпусти его.

Он удобно уселся под деревом и достал из корзины кусок хлеба.

Внезапно где-то вдалеке залаяла собака. Диосс оттер слезящиеся глаза от крови и пота.

В это время громная собака сбегала с холма с перевала вдоль камней, звеня цепью в колокольчиками на ней.

— Аргос, Аргос! — закричал мальчик отчаянным, плачущим голосом.

Да, это был Аргос, который сразу же залаял, приближаясь к нему, как черный, нарастающий шар из меха и шерсти.

— Аргос, сюда, ко мне! Не дай им убить меня, Аргос!

Оба охотника схватили оружие, и тот, который бил Диосса, обернулся и замахнулс на собаку. Этого было достаточно.

По крику мальчика Аргос понял, что ему предстояло сразиться, и теперь он понял с кем.

Короткий, ужасный рык, затем прыжок, и два тела сомкнулись друг с другом, когда шар из шерсти распрямился и прыгнул на обидчика. Вдруг раздался отчаянный и приглушенный крик.

В Аргосе текла волчья кровь, и он хватал любого противника прямо горло.

При этом второй разбойник вскочил на ноги, и в его руке сверкнул нож, но Аргос хотя и был охвачен яростью боя, заметил это движение. Он бросился на него всем телом, ладонь негодяя разжалась и он выронил свое оружие, и стал убегать. Аргос бросился за ним, но на мгновение цепь удержала его. Он настиг врага, когда тот уже успел залезть на дерево. И поэтому его добычей стал лишь оторванный кусок хитона.

Так что преступнику это сошло с рук. Теперь он с ужасом смотрел на своего полузадохнувшегося, всего в крови лживого приятеля. Диосс тоже дрожал от страха, закрывая глаза руками. Сначала он хотел от радости закричать, и обнять это прекрасное, верное животное. Но теперь он увидел, что вся шея, голова и рот собаки были испачканы кровью, густой кровью, которая ручейками сбегала из черных волос. Он не посмеет притронуться к собаке, он не посмеет даже обратиться к ней громче.

— Аргос, Аргос, — шепчет он разбитыми губами, — пойдем, пойдем. прочь, отсюда.

Он подобрал нож, оброненный там ловцом рабов, и быстро стал спускаться вниз.

А Аргос медленно последовал за ним, на секунду задержавшись, обернулся, тихо зарычал и показал свои белые клыки.

Почему Аргос появился здесь сегодня утром, уставший, запыхавшийся, все еще с висевшей на шее цепью? Почему он не охраняет усадьбу мельника, как обычно? Почему спущенный на ночь с цепи он не сбежал в прошлый раз, а именно сегодня?

Если бы Аргос умел говорить, он бы все объяснил мальчику.

Если бы Диосс внимательно вгляделся в шерсть животного, он бы увидел что помимо свежих следов крови, на морде Аргоса было немало собственной засохшей крови, шрамов и отеков.

Это был не первый раз, когда Аргос вступил в сражение, и не единственный раз за эти сутки, когда он защищал свою жизнь от от врагов.

Когда Диосс вылез из будки Аргоса и попрощался с ним, он не думал, что кроме него еще кому-то может грозить смертельная опасность.

Возле стены в это время оказался сын одного из слуг мельника. Несмотря на то, что было уже совсем темно, он увидел Диосса рядом с собакой и как мальчика убегал. Сначала он так удивился, что потерял дар речи, потом захотел все рассказать мельнику, но передумал, потому что Терпнос недавно его побил, тогда как Диосс никогда не причинял ему никакого вреда. Поэтому он не торопился с сообщением, он намеренно подождал полчаса, а может и дольше, просто чтобы дать Диоссу время убежать. Но, в конце концов, он не выдержал и счастливый рассказал все отцу, а тот, в свою очередь Терпносу. Мельник сначала ему не поверил, поэтому отправился к Аргосу и нашел в собачьей конуре одна из сандалий Диосса. От этого он пришел в ярость.

Даже его самые верные слуги никогда не видели мельника в таком состоянии. Он схватил лежавшую рядом тяжелую палку и начал изо всех сил бить собаку, прикованную цепью. Он не просто хотел ее избить, он хотел ее убить, и он бы это сделал. если бы… Если бы доски конуры не оказались гнилыми, и если бы Аргос не был таким сильный.

Почувствовав, что на этот раз на кону стоит его жизнь, пес напрягся изо всех сил. В тот момент, когда Терпнос замахнулся, чтобы нанести смертельный удар, собака дернулась, гнилая доска конуры треснула и сломалась, а цепь вырвалась из гнезда и загремела по земле. Аргос оказался свободен.

Оба противника, теперь стояли, наконец, напротив друг друга на равных, на мгновение удивленные такому повороту событий. Первым опомнился мельник. Он выронил палку, закричал от ужаса, прыгнул в открытую дверь и захлопнул ее за собой. Аргос остался хозяином положения. Он презрительно рявкнул раз, другой, потом прошелся по двору, о чем-то думая. Собаки не любят менять своего хозяина, и всегда остаются ему верны.

Но этот хозяин хотел его убить! Аргос это почувствовал и запомнил навсегда. Все кончено. Но что ему нужно было делать теперь? Нужно было уходить. Но куда? Аргос снова разрывался на части.

Его нос хорошо различал зловонный запах Терпноса, солдат и надежно и безошибочно следы босых ног Диосса, которые пробегали здесь не так давно. Он завилял хвостом. Он еще раз залаял: но на этот раз совсем иначе, радостно, преданно и с тоской. И тогда он понял, что должен делать: он пошел по свежим следам Диосса, уткнувшись носом в землю..

Он давно бы догнал Диосса, но ему мешала цепь, которая свисала у него с шеи и все время цеплялась за кусты и деревья, поэтому он потерял много времени.

Однако он успел вовремя.