Три побега из Коринфа

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

В остальном все прошло очень быстро. Через полчаса после прочтения договора, деньги были пересчитаны и взвешены, после чего начальник тюрьмы дал знак охранникам вывести пленников.

Полиникос вздохнул с облегчением. До тех пор он не мог избавиться от беспокойства, что в последний момент коринфяне найдут способ обмануть их. Насмешливый взгляд Терпноса усиливал его предположение. Когда, Полиникос услышал приказ об освобождении пленников, он успокоился.

Они стояли в просторном зале. С одной стороны была большая дверь, которая вела на улицу, а с другой стороны такая же дверь, которая вела во двор. Через мгновение в эту дверь вошли трое стражников, которые привели Карию с восьмилетним сыном Фемона.

— Вот ваши заложники, — сказал Терпнос.

Полиникос кивнул головой, но продолжал смотреть на дверь, которая вела в темницу.

- А где Эвклея? - спросил он, наконец.

Начальник тюрьмы сделал удивленный вид.

— Эвклея, дочь Фемона?

— Да, его дочь. Почему ее здесь нет?

— Мы ничего не обговаривали, господин, об Эвклее.

Полиникос задрожал от гнева.

- Как? - прошептал он тихим голосом. — Мы же говорили о карийке с двумя детьми.

— Это верно.

— Поэтому я прошу освободить и второго ребенка. Это написано в договор.

— В договоре, сказано, что двое детей Фемона и эта женщина будут освобождены из разряда заложников и с этого момента смогут наслаждаться свободой.

— Поэтому я прошу освободить и второго ребенка.

— Другой ребенок сбежал и незаконно находится на свободе; и с этого момента, он имеет право на эту свободу, и перестает быть заложником.

— Кто это? — Полиникос едва пробормотал эти слова.

— Какой-то Диосс, ведь вы его хорошо знаете, господин, возможно, он на вашем корабле, — широко улыбнувшись, произнес Терпнос.

Начальник тюрьмы кивнул: — Да, Диосс. Отныне ему больше не придется прятаться. Вы выкупили его, господин.

Полиникос почувствовал, как кровь прилила к его голове.

Ксенон схватил его за руку. Он боялся, что его друг взорвется от гнева.

— Коринфяне, — сказал он, — вы, что, думаете, что мы хотели выкупить того, кто и так уже на свободе.

Начальник тюрьмы и стражи пожал плечами.

— По закону он все еще находился в заключении. Он освобожден только сегодня.

Полиникос бросился вперед.

— Это мошенничество! — закричал он. — Эвклея должна была быть выдана. Я настаиваю на выдаче Эвклеи.

Начальник тюрьмы обратился к писарю с серьезным лицом.

— Писарь, было ли в договоре упоминание об Эвклее?

— Не было.

— Если мы должны были выпустить Эвклею, нужно было написать об этом в договоре?

— Если раба должны выкупить и он является взрослым, его имя обязательно должно быть включено в договор.

— Эвклее шестнадцать лет, так что она уже взрослая, — сказал начальник тюрьмы.

— Если бы речь шла о ней, то нужно было бы написать особо, назвав ее отца и мать, верно, писарь?

Писарь подобострастно подтвердил.

— Тогда все в порядке?

— Прекрасно. — Полиникос стиснул зубы. Лишь из последних сил он сдерживался, чтобы не взорваться. Его рука невольно потянулась к мечу.

Ксенон увидел это, и поэтому быстро заговорил.

— Коринфяне, — холодно сказал он, — Я понимаю, что вы считаете, что договор не относится к Эвклее, но тогда его можно будет выкупить отдельно.

Начальник стражи задумался и прищурил глаза

— Это уже возможно, — медленно сказал он, — и это было бы очень дорого.

Ксенон кивнул.

— Хорошо, — сказал он, — скажи, сколько. Деньги все равно будут выплачены сегодня.

Полиникос наклонился к нему: — Ксенон, — тихо сказал он, — у меня нет даже тридцати драхм.

— У меня тоже, но не волнуйся. Мы одолжим их у членов нашего экипажа. Клянусь Зевсом, что ты получишь эти деньги, друг мой.

Но начальник стражи, который тем временем тихо разговаривал с Терпносом, покачал головой.

— К сожалению, — сказал он, — эта рабыня, которую вы называете Эвклеей, уже принадлежит ее владельцу, Хореону. Он сам уже принял о ней решение перед отъездом.

— Как так? - Полиникос больше ничего не мог сказать.

— Вот так, вот — снова добавил Терпнос, — почтенный отшельник. Мой благородный господин и покровитель Хореон приказал перед своим отъездом, чтобы девушку сразу же после истечения срока заключения, отправили к нему в дом, откуда она будет доставлена финикийцам с первой же группой рабов.

— Финикийцам, а точнее Хираму, финикийскому правителю Кипра, который дружит с Хореоном и купил ее себе!

Ксенон и Полиникос замерли.

— Он купил Эвклею?

— Да. — Терпнос повернулся к Полиникосу с ядовитой усмешкой. — Я вижу, молодой человек, что вас очень интересует судьба этого девушки. Но вы не бойтесь, благородный князь Хирам ее не обидит. Он приказал ее хорошо кормить и с ним на Кипре ей будет хорошо. Она понравилась принцу. Вы все поняли, молодой человек?

Полиникос ничего не ответил. У него не было слов. Он смотрел на Терпноса тусклым, отсутствующим взглядом. Его вены вздулись. Если бы тот знал его лучше, в этот момент он бы вздрогнул.

Ксенон еще раз попытался спасти положение.

— Но девушка еще здесь, в темнице, — сказал он начальнику стражи. — И до тех пор, пока она здесь, ты решаешь ее судьбу, а не Хореон

— Ты ошибаешься, незнакомец. По приказу Терпноса, который представляет здесь интересы своего хозяина Хореона, ее сегодня уже отвезли к нему в усадьбу. Ее больше нет в темнице.

Полиникос сделал шаг в сторону Терпноса.

— Это сделал ты, негодяй!

— Конечно, я, Полиникос Милетский, сострадательный благодетель рабов!

Полиникос уже не слышал этих слов. Его лицо побледнело, а рука непроизвольно вытащила меч из ножен. Осторожный и бдительный Терпнос тоже вытащил меч. Они напали друг на друга так, что звон мечей был слышен по всей улице. Солдаты, которые стояли снаружи, ворвались в зал.

— Помогите! - крикнул начальник стражи.

— Сюда! — заорал Терпнос. Но было уже поздно. Дерзкий и самоуверенный Терпнос полагавшийся на свою силу, на этот раз просчитался.

Недаром Полиникос был сыном офицера, и недаром он еще с раннего возраста воспитывался, чтобы стать военным и обучался ловкости обращения с мечем и копьем. И, хотя, с тех пор прошло много лет, он в страсти и самоотверженном гневе, без раздумий и без подготовки, увернулся от уловки врага и молниеносным выпадом пронзил грудь противника уверенным уларом. Терпнос широко раскрыл глаза, выронил меч, застонал от боли и упал на пол. Один из стражников, который прибежал на помощь, ударил Полиникоса сзади и ранил его. Но он не успел ударить его еще раз. Полиникосу потребовалось всего мгновение, чтобы обернуться, его меч сверкнул как молния, прорезав воздух, раздался страшный крик и стражник свалился на каменный пол.

Полиникос пришел в ярость. Словно обезумев, не оглядываясь, он бросился на другого охранника, не отступая и не защищаясь, а, жаждал мести и искал смерти. Он был ужасен. Вчя его щека была в крови, а изо рта появилась пена. Его меч словно зажил своей жизнью и казлось, что у него в руке не один, целых три меча.

Начальник стражи и Терпнос, наверняка, предвидели этот взрыв, даже желали его спровоцировать и застраховаться от него, вызвав шестеро вооруженны стражников. Однако начальник тюрьмы теперь с ужасом наблюдал за своим позорным поражением и бегством своих подчиненных.

Терпнос и один солдат были убиты, другой сражался с Ксеноном и, кажется, тоже был ранен, потому что отступил и закричал от боли.

Один из охранников, увидя происходящее, стал, как бы отступать, пытаясь заманить за собой ошеломленных Карию с сыном и схватить их. Сам начальник тюрьмы был ранен, и отступал с бледным лицом, которое было порезано острием меча Полиникоса. Сначала он отступал медленно, затем все быстрее и быстрее, пока не выскользнул через порог во двор. Последний стражник быстро последовал его примеру, когда на пороге его поразил карающий меч Полиникоса, но стражник все, же успел выскочить в дверь и захлопнуть ее за собой.

Полиникос остановился, вытер рукой пот и кровь со лба и бросился к двери. Однако дверь была закрыта. Он начал рубить, колоть и бить по ней рукояткой меча, и пинать ее ногами.

К нему присоединился Ксенон. Ему тоже удалось расправиться с двумя стражниками и он, увидев позорное бегство врага, восхищался упорством своего друга. Но с него уже было достаточно. Он был готов помочь другу в несчастье и в трудную минуту не оставлял его одного, но ему не хотелось зря терять жизнь.

Наконец, дверь поддалась

Он взял Полиникоса за руку: — А теперь, давай быстрее уходить отсюда.

Полиникос еще не пришел в себя. Он оттолкнул своего друга.

— Оставь меня! — закричал он. - Не мешай мне! Уходи сам отсюда!

Ксенон побледнел и отступил.

— Что ты забыл в этой темнице, дурак?!

Полиникос снова повернулся к нему.

— Я хочу умереть, ты понимаешь, я хочу умереть! Без Эринии я не могу жить! Я тебе говорю, уходи отсюда.

Ксенон не знал, что делать. Он снова подошел к нему и завел ему руки за спину. Полиникос вскрикнул от боли. Его рука была повреждена, а лицо и лоб были разбиты и все в крови. Противостояние трем мечам одновременно, дало о себе знать. Его ноги дрожали.

— Уходи, — мрачно повторил он.

Но Ксенон не ушел. С улицы доносились крики, стоны и растерянные голоса.

Должно быть, это раненый солдат звал на помощь.

— Давай, бежим отсюда, Полиникос, пока еще есть время.

Полиником покачал головой. Ксенон заламывал руки.

— Полиникос! — в отчаянии воскликнул он. — ты что, хочешь, чтобы я тоже умер?!

— Я? — Полиникос посмотрел на него с удивлением.

— Ведь, я не могу оставить тебя, а ты хочешь погибнуть. Подумай, что случится мной?

Полиникос пришел в себя. Его сопротивление несколько ослабло.

— Ты думаешь, что кто-то выиграет от твоей смерти? Ведь твоя карийка тоже погибнет. Пока ты жив, у нее есть хоть какая-то надежда.

Это было похоже на правду. Полиникос кивнул. Он позволил другу вывести себя. Медленно, по мере того как сочилась его кровь, его сила и воля покидали его. Он нерешительно вышел вслед за другом на улицу. Множество зевак окружило орущего солдата, он лежал, растянувшись на дороге перед ними.

Двое иноземцев выглядели жутко, их обнаженные окровавленные мечи внушали ужас. Никто не знал, из-за чего произошла стычка, и никто не посмел их задерживать.

Оба друга быстро удалялись. Но не успели они пройти и ста шагов, как Полиникос остановился

— Я больше не могу идти. Я ослаб, — сказал он.

Ксенон огляделся и понял, что нужно сделать. Он подошел к стоявшей рядом двухколесной повозке, в которую были запряжены две лошади.

— Уйди! — крикнул он извозчику.

Когда возничий увидел направленные на него мечи, он спрыгнул с повозки, и моментально исчез, как сквозь землю провалился. Оба друга запрыгнули в повозку.

Ксенон хлестнул лошадей, и они пустились рысью. Колеса загрохотали по булыжнику. До них доносились крики и проклятия пришедших в себя стражников. Однако, захватив лошадей, они сразу же оторвались от бегущих преследователей. Через мгновение они были уже за городом и ехали по Истмийскрй дороге. Встревоженные и испуганные лошади летели изо всех сил.

Ксенон стоял на повозке и управлял лошадьми, как возничий на скачках на ипподроме. Полиникос держал в руках меч.

Впереди в сумерках появились огни восточной гавани. Полиникос ничего не чувствовал. Он забыл про осторожность. Ему было все равно. Темнело. Осенний вечер быстро спускался на город.

Диосс не беспокоился о том, что его узнают. Он об этом даже не думал. Он вышел на берег, а оттуда на широкую дорогу, которая вела от Истмы к Коринфу. Вот куда он должен пойти. Увидеть свою мать, сестру и братика.

Полиникос поклялся, что сегодня они будут свободны. Пора было идти, потому что эфесцы завтра уезжают. Ему надо поспешить и собрать всех вместе. Вероятно, они уже идут сюда из близлежащего Коринфа и он их встретит по дороге... Они идут к нему навстречу, идут и разговаривают … Диоссу показалось, что он слышит голос матери и мягкие, ласковые слова Эвклеи. Он оглянулся вокруг, прислушиваясь к шуму улицы.

Темнело, но по широкой дороге шло еще много людей, возвращающихся с работы с коринфского порта.

Внезапно вдалеке послышался шум. Толпы людей быстро отскочила в сторону. По улице, как будто за ней гнались, пролетела повозка! Лошади были покрыты пеной. Они фыркали от усилий и спешили изо всех сил. Они летели, как ветер.

Возничий подгонял их кнутом, а за ним стоял человек с мечом в руке.

О, Зевс, что это значит? Кто это? Диосс только успел отпрыгнуть в сторону. Мимо него пролетела разъяренная команда. Мальчик потерял дар речи. И с первого взгляда он понял все. Первый, это был Ксенон, другой — Полиникос, да, Полиникос, бледный, с окровавленной головой, с безумным отчаянием в глазах. Что могло случиться? Почему они так ехали? Тысяча мыслей промелькнули в его сознании. Диоссу захотелось побежать за ними, но он не смог даже сдвинуться с места. Его волосы на голове встали дыбом от ужаса. Произошло что-то ужасное; да, скорее всего, все потеряно. Он больше не увидит ни свою мать, ни свою сестру. Что случилось? Почему? Он должен вернуться и узнать. Сдерживая слезы, он побежал назад. Потеряна последняя отчаянная надежда. Может быть он ошибся, и это был не Полиникос? Ведь было уже темно.

Но нет, о не ошибся! Добравшись до площади, он увидел пустую повозку запряженную лошадьми, а дальше, уже в порту, на барку, быстро вбегали двое мужчин. Это была их эфесская барка. Становилось все темнее и темнее, но на берегу зажигали ночные костры, от которых разливалось кровавое зарево.

Диосс чувствовал, как комок поднимался к его горлу. На какое-то время он остановился и отдышался, потом быстро помчался вперед. Он еще не добежал до корабля, как вдруг позади него послышался топот лошадей и крики. На площадь ворвались несколько солдат на лошадях и остановили уставших животных. Они быстро помчались к берегу. Диосс уже все понял. Это были преследователи и они гнались за убегавшими. Сейчас они схватят Полиникоса и убют его. Они гонятся за ним, - за Полиникосом. О Боже!

Нет, не все еще потеряно. Эфесцам удалось отвести корабль от берега на несколько шагов. Но коринфские стражники с такого расстояния не могли запрыгнуть на корабль. Они кричали, орали и толкали друг друга.

Они указывали на какую-то высокую фигуру на корабле. Да, это Полиникос! Лицо Полиникоса, было искажено болью и отчаянием, он дрожал и был весь окровавлен и бледен.

Рядом с Диоссом внезапно раздается какой-то мощный голос:

— Эфесцы, выдайте нам преступника, совершившего нападение на нашу тюрьму! Выдайте этого Полиникоса Милетского!

Ему ответила лихорадочная суета на эфесском корабле. Там быстро приготовили весла и стали поднимать паруса.

И снова послышался этот командный, громкий громкий голос: — Эфесцы, выдайте его нам, иначе вы все погибнете!

На эфесском корабле произошла неразбериха. Это Полиникос бросился вперед.

— Выдайте меня им, — кричал он, — я проклят, я все равно погибну, я сам хочу погибнуть! Пустите меня!

Кто-то остановил его. Кто-то оттащил его обратно.

Лисипп, шкипер эфесской барки, и несколько других моряков стали советоваться. Они не знали, что делать.

— Эфесцы, — кричали им с берега, — отдайте нам этого негодяя, или мы утопим вас, как крыс! И не попробуйте убежать! Наш патрульный корабль догонит вас сразу же у выхода из гавани! Смотрите! Уже все готово, что безумие уже затмило ваши глаза и вы все хотите погибнуть?

Это была правда. Большой коринфский сторожевой корабль, готовился броситься в погоню. Солдаты и лучники уже собрались на палубе, гребцы занимали свои места.

Эфесцы, и сам Лисипп, это хорошо видели. Если бы началось преследования, у них не будет никаких шансов спастись. Было уже совсем темно, но коринфяне на своих многочисленных веслах не позволят им уйти так далеко, чтобы потерять их из поля зрения. А затем этот быстроходный военный корабль их догонит, и произойдет. совершенно безнадежная стычка с солдатами.

Поэтому Лисипп колебался. Он смущенно теребил себя за бороду. Он смотрел с бессильной яростью на огромный коринфский корабль, который спокойно готовился к отплытию. К этому моменту на берегу собралось уже много людей.

— Выдайте его стражникам! - кричала толпа.

— Выдайте и уплывайте отсюда! — орали другие.

Диосс все это слышал, видел и понимал. Да, они его выдадут, затем Полиникоса убьют и все будет кончено. Полиникос погибнет вместе с Карией, Эвклеей и его братиком. Все будет кончено! Все и так уже кончено! Никто больше не позаботиться о них, если Полиникус погибнет. А он, ведь, его друг, единственный друг. И он должен умереть!

Глядя на эфесскую барку и на огромный сторожевой корабль, его взгляд вдруг упал на огонь, который ярко горел в бочке на камне прямо на берегу, где стоял на якоре коринфский корабль. Он отбрасывал свет пламени на море и освещал берег. Огонь горел в маленькой бочке со смолой, установленной на железном основании, вмонтированном в камень. Такие костры зажигались каждую ночь посреди гавани. Сторожевой корабль стоял возле самого огня.

Глаза Диосс загорелись. Он изо всех сил бросился к бочке с огнем.

— Эфесцы убегайте, быстрее уходите, дураки! — кричали из толпы.

— Бесполезно, их скоро догонят. Их легко догонят! — кричали солдаты. - Берегитесь, корабль вот-вот отойдет от берега. Они не слишком торопятся. Они и так уверены, что догонят их.

— Нет, они их не догонят, — прошептал Диосс, который был уже рядом с костром. Он был бледен и уже не плакал, он знал, что делать. Он знал даже, что он может погибнуть, и даже, что он должен погибнуть. Но это не имело никакого значения. Еще не все потеряно. Пусть он погибнет, но, по крайней мере, он спасает своего друга. Полиникос должен выжить. По крайней мере, он должен остаться жить. Только в том случае, если ему удастся сдвинуть эту бочку с места?

Он подбежал, напряг все силы и с огромным усилием вытянул бочку из стояка; он снова откинулся назад, свалил бочку на бок и горящая смола постепенно начала выливаться наружу. Диосс стал толкать ее обеими руками и ногами к берегу, еще шаг-полтора... и бочка с грохотом покатилась на палубу, стоящего на якоре, корабля, оставляя за собой поток струящегося огня.

Наступила зловещая тишина. Затем единственный громкий крик сотряс берег.

— Корабль охраны горит.

Диосс вне себя от восторга и боли, с обожженным руками и ногами и горящим хитоном на груди смотрел на дело своих рук широко с открытыми глазами.

Корабль охраны загорелся.

Гребцы побросали весла и руль, и начали прыгать в воду, другие, засуетившись и толкая друг друга, побежали на берег, остальные заметались, чтобы потушить пожар.

А что сделала эфесская барка? Она уплывала,заработав веслами изо всех сил. И была уже далеко.

Теперь они поверили, что смогут спастись и уплывут... Они сейчас уплывут... Налягут на весла и уплывут, и он Полиникос вместе с ними.

— Он спасен… — радостно и восторженно прошептал Диосс…

В это мгновение он получил страшный удар в бок и упал. Страшная боль пронзила его тело. Но он все же услышал или ему показалось, что услышал, издали победные крики. Ему захотелось еще раз взглянуть на исчезающий во тьме корабль, но он уже не смог. Он получил еще один удар, затем еще, и еще. Туман закрыл ему глаза. Темная завеса заслонила все вокруг. Диосс упал как подкошенный и ударился головой о каменную насыпь.