Три побега из Коринфа

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Два дня спустя Диос уже шел с сыном Килона по дороге, которая вела в Марафон, в небольшое приморское поселение, которое позже прославится великой битвой, но тогда оно было еще обычной, незначительной рыбацкой деревушкой. Диосс полностью выздоровел, отдохнул, однако его глаза были красными от слез. У него была причина плакать. Ему пришлось попрощаться в тот день с Аргосом и оставь его у Килона. По другому ничего было сделать нельзя.

Мудрый крестьянин, как и его брат-горец, легко объяснил мальчику, что он не может взять собаку с собой на корабль. И так как мальчик и слышать не хотел о продаже собаки он, ему посоветовали иначе поступить с Аргосом.

Его временно одолжили Килону, а на самом деле его брату, чтобы пес охранял стада в горах.

За это Килон дал мальчику четыре драхмы, которых хватило бы на столь долгое путешествие. Если мальчик когда-нибудь вернется сюда и возвратит деньги, он сможет снова получить собаку. Так сказал Килон, улыбаясь, потому что не верил, что мальчик когда-нибудь сможет вернуться сюда один за собакой, тем более, что сумма в четыре драхмы была весьма значительной.

Около полудня они прибыли в большую деревню, которая лежала на склоне горы Парнес. Их сразу окружили мальчики, сверстники и знакомые сына Килона. Он остановился и с гордостью и волнением рассказал им историю Диосса.

Затем вся группа подошла к повороту дороги, откуда открылся широкий вид на море. Мальчики стали подробно объяснять Диоссу, куда ему идти дальше. Килон посоветовал ему идти на Марафон, а не в афинские порты, потому что в Марафоне у него был знакомый, у которого Диосс мог бы остановиться на день или два.

— Не думаю, — сказал он Диоссу, — что тебе так легко удастся найти корабль, плывущий на Самос или в Милет. И даже если ты его найдешь, не каждый возьмет тебя с собой. И что ты будешь делать, если тебе не к кому будет обратиться? Ведь сейчас, как нарочно, участились набеги морских пиратов, так что корабли боятся выходить из гавани.

То же самое говорил и Килон, а ребята, которые разговаривали с Диоссом, подтвердили это.

— Раньше, — говорили они, — каждая рыбацкая лодка выходила в море, но теперь только более крупные корабли совершают дальние рейсы. В море стало опасно с тех пор, как Веджанус появился на островах.

— Какой Веджанус?

— Морской разбойник; здесь уже обосновывалась не одна банда, но говорят, что у Веджануса — самая худшая. Ему ставили ловушки, устраивали за ним погони, но он ускользал от них. Подробнее обо всем этом вам расскажут в Марафоне.

Внезапно мальчики замолчали, потому что заметили, что рядом с ними стоит какой-то не местный странник с мешком за спиной и посохом в руке.

Странник был невысокого роста, лысый, болезненного вида и суетливым.

Когда он заметил, что мальчики смотрят на него и перестали разговаривать, он повернулся и быстро зашагал прочь.

— Кто это? — спросил сын Килона.

— Мы его не знаем. Какой-то бродяга.

С того места, откуда Диосс попрощался с ребятами и сыном Килона и отправился в путь, открывался прекрасный вид на море и деревушку Марафон, куда он направлялся

Дорогам хорошо просматривалась. Заблудиться было невозможно. Диосс шел быстро. Но все же, он винил себя в своей немощи и болезни, из-за которых потерял несколько драгоценных дней. А там в тюрьме, его мать, с сестрой и братом считают дни и часы. Тут он вспомнил, что Килон не слишком поверил в то, что этот его друг - незнакомец, а не родственник, заплатит за его семью крупную сумму в двести драхм.

— Если только, — сказал он, — этот парень не какой-нибудь богач.

Диосс не знал, богат ли Полиникос. Он, конечно, был намного богаче их, но это ничего не значило.

От этих печальных мыслей его отвлек неожиданный голос.

— Куда ты идешь, малыш?

Диосс увидел перед собой лысого странника, которого еще недавно они встретили в деревне. Он вздрогнул. Лицо незнакомца было неприятным. Его маленькие, бегающие глазки не останавливались ни на мгновение. Однако у него был мягкий, тихий голос.

— Я иду в Марафон, — ответил мальчик.

— Зачем?

Диоссу не очень-то хотел отвечать, но странник через мгновение вздрогнул и сказал:

— Я слышал, как ты говорил, что в деревне, хочешь найти корабль, чтобы отправиться на Самос, в Малую Азию.

— Да, - хмыкнул мальчик.

— Это трудный вопрос, — сказал незнакомец, — потому что сейчас редко туда плавают корабли, и никто тебя без денег не возьмет.

— У меня есть деньги, — сказал Диосс.

- Много? - прищурился незнакомец.

— Четыре драхмы!

Незнакомец презрительно поджал губы.

— Этого мало, почти ничего, — проворчал он. — Я сомневаюсь, что кто-то возьмет тебя за такие деньги на корабль.

Некоторое время они шли молча. Незнакомец украдкой, но внимательно посмотрел на Диосса. Он вдруг щелкнул пальцами и сказал.

— Если хочешь, можешь отправиться сегодня.

— Как так, господин?

— Очень просто Я знаю человека, который до сих пор ходит на барке в ту сторону. Он бы он взял тебя за четыре драхмы.

— Правда, сегодня?

— Да, мальчик, ты сам видишь, что я, так сказать, моряк. или чернорабочий на корабле, ты, наверное, и сам понял. Мой хозяин сегодня отправляется в те края. Если бы ты захотел, я мог бы замолвить за тебя словечко, чтобы он взял тебя с собой. Мы идем на Икарию, а не на Самос, но оттуда уже виднеется берег, и любой рыбак отвезет тебя туда.

— Правда, вы бы это сделали, господин?

— Ну, я еще не знаю, я пока не знаю ничего определенного. посмотрим, что скажет капитан.

— А когда вы отправляетесь?

— Сегодня вечером. Нам нужно поторопиться, малыш.

Они шли быстро. Внезапно незнакомец свернул на боковую тропинку. Диосс остановился.

— Почему бы нам не пойти прямо на Марафон?

— А зачем нам идти на Марафон? Наш корабль не там. Он стоит немного в стороне. Так мы дойдем до него быстрее.

Диосс колебался. Он недоверчиво посмотрел на незнакомца.

Тот снова сузил глаза, улыбнулся и неприятно загримасничал. Наконец, он сказал:

— Ты боишься. Ну тогда, не иди. Посиди в Марафоне месяц - другой. Мне не нужны твои четыре драхмы.

Диосс перестал колебаться. Мысль о том, что, возможно, сегодня он окажется на корабле, подстегнула его.

— Я иду, — сказал он.

Они довольно долго шли по каким-то затерянным лесным тропинкам и только к вечеру выползли из кустов. В нескольких десятках шагов перед ними раскинулось море. Когда Диосс увидел спокойную рябь поверхности воды, он вздохнул с облегчением.

Здесь море врезалось в сушу крошечной, узкой бухтой с крутыми берегами и покрытое крупными скалами. Сначала ему казалось невозможным чтобы какой-либо корабль мог пройти между этими скалами.

Однако в бухте у берега стояла довольно большое судно. На нем несколько десятков человек бегали, перекатывая и поправляя какие-то бочки. Рядом, на суше, пылал костер. Вокруг него сидело несколько человек. Когда они увидели вновь прибывших, быстро встали.

Высокий, здоровенный, плечистый мужчина подошел к ним, держа голову между массивными плечами, так, что выглядел почти сутулым.

— Это ты, лысый? Ну, ты, даешь! Зачем ты привел этого мальчишку?

— Это… наш пассажир, — тихо усмехнулся проводник Диосса, — Он хочет пойти с нами в Икарию.

— Ты что, спятил, придурок?

Лысый мужчина отвел плечистого в сторону.

— Не волнуйся, он заплатит. У него с собой четыре драхмы.

Диосс больше не слышал никаких слов, только приглушенный шепот и кудахтанье своего проводника.

Ему стало не по себе. Он оглядел окружающих его людей.

Лица у них были дикие, морщинистые, обдутые ветром, и они смотрели на него почти враждебно. Все они были вооружены.

Оба мужчины, лысый, и тот, плечистый, который, по-видимому, был здесь самым главным, долго разговаривали. Лысый, видно, в чем-то убеждал, своего собеседника, Тот пожал плечами, очевидно рассерженный и раздраженный.

Внезапно Диоссу показалось, что он услышал как его проводник сказал: — Ты можешь получить за него, по меньшей мере, пятьдесят драхм.

Он подумал, что тот говорит о каком-то товаре. В конце концов, он не был уверен, что он все это хорошо расслышал. Но здоровяк вздрогнул и нетерпеливо парировал:

— Мне не нужен такой заработок.

Затем он повернулся к мальчику.

— Иди, откуда пришел, — сказал он.

Диосс стоял в растерянности, не зная, что делать. Наконец, он вынул из кармана хитона свое сокровище — драхмы, полученные им от Килона.

— Господин, у меня действительно есть деньги, я заплачу вам. Кроме того я буду помогать вам - рубить дрова , мыть посуду, зашивать парус, буду делать все …

— Пошел к черту! — повторил моряк, по-видимому, капитан этого корабля

Диосс скрестил руки на груди.

— Что мне теперь делать, — прошептал он, — куда мне идти? - Он снова повернулся к капитану корабля: — Господин, я не уйду, я должен спасти свою мать, сестру и брата, они в рабстве, и я должен найти своего друга и их выкупить. Это надо сделать быстро, я не могу ждать. Иначе их продадут, и все будет кончено. О, Боги, помилуйте меня! Возьмите меня с собой.

— Иди отсюда, дурачок, пока я добрый! Иди в Марафон или куда захочешь, пока я не сломал тебе шею.

— Но все говорят, что в Марафоне никто не хочет выходить в море. Говорят, что нужно ждать целый месяц, чтобы найти корабль. Все боятся этого Веджануса.

- Кого, дурачок? - резко дернулся здоровяк.

— Этого разбойника Веджануса. Его здесь все боятся.

Здоровый матрос вдруг расхохотался. Его люди подошли к нему и тоже расхохотались. Они окружили мальчика еще плотнее. Когда Диосс увидел, что еще не все потеряно, он начал снова: — Господин, я на вашем корабле буду полезен, я умею шить, умею латать, мыть палубу.

Матрос, некоторое время, молча, наблюдал за ним.

— Забавный дурак, — сказал он.

— Ну, что тут поделаешь? — засмеялся один из матросов.

Диосс какое-то время молчал, лихорадочно обдумывая, что сказать.

— Я могу… я еще могу… играть на флейте, — быстро добавил он. Они снова засмеялись. Даже плечистый капитан посмеялся от души.

— Ну ладно, — сказал он. — Ты будешь играть для нас в пути, а мы слушать тебя.

— Там, среди добычи, в ящике, лежит старая флейта. Кажется она еще целая. Так, что, давай, парень. Ты сам этого хотел. Тут ничего не поделаешь. А ты не боишься этого разбойника?

— Веджануса?

— Да, Веджануса.

— Мне немного страшновато, но что поделать. В лесу я тоже боялся… боялся рыси, ловцов рабов, но мне надо было идти, и сейчас я должен идти.

— Зачем?

— Чтобы спасти свою мать, братика и сестру.