Ты думал, я не узнаю?.. (СИ)

Глава 54 Матвей

С некоторых пор снотворное перестало на меня действовать. А увеличивать дозу опасно — могу не проснуться.

Если и удается сомкнуть веки, ненадолго нырнув в забытье, то оно непременно обрастает кошмарными образами и утаскивает в леденящие от ужаса кровь недра, из которых не выберешься, не облившись холодным потом и не пожалев, что вообще родился на этот свет.

Я вижу во снах, как Артем снова и снова стреляет в мою дочь, а мне из раза в раз неподвластно ее спасение. Иногда сценарий кошмара меняется, и Ксюша выживает — лишь за тем, чтобы вновь ускользнуть из моих рук, тем самым ввергнув меня в пучины невыразимой, лютой боли, потому что не сумел ее удержать. Иногда мне снится залитое тьмой ничего, в котором гулким эхом проносится слезливый шепот Артема. Он повторяет: «Где она? Где она?».

Очередная бессонная ночь. Я бездумно смотрю, как тлеет табак, и выдыхаю струю горького густого дыма. Поднимаю тяжелую от мыслей, словно налитую чугуном, голову и потираю переносицу. Стою по пояс голый на балконе, жмурясь от режущей глаза яркости лунного света и травлю легкие, в тысячный (ну или какой там по счету) раз размышляя над тем, что иду правильным путем, хотя стою в тупике.

Все странно.

Я ничего не могу нарыть на того мальчика, с которым встречалась Ксюша. Хотя меня конкретно озадачивает то, что нет никакой информации о его близких школьных друзьях: Лапине Денисе и Рябинине Максиме. Их будто стерли с лица Земли. А такое вообще возможно? Об этих ребятах нет ничего в соцсетях. Я не исключаю того факта, что их семьями было принято решение сменить имена и города. Так или иначе, об этом ДОЛЖНЫ БЫТЬ хоть какие-нибудь упоминания. В конце концов, я не один в этом котле неразберихи варюсь, а с бывшим следаком, после увольнения из полиции открывшим свое детективное агентство. Он аргументировал информационные пробелы так: «Им кто-то помог исчезнуть». Окей. Логично. Но для чего? И кто? Эти ребята, как бы жестоко ни звучало, скорее свидетели трагедии, а не ее жертвы, или зачинщики. Так зачем им растворяться в воздухе?

Что ни день, то очередной вопрос. Я в них по горло увяз, как в болоте, у которого нет дна.

***

— Папуля, смотри на меня! — кричит со «сладкой» карусели Юля, вскочившая на ноги и вскинувшая высоко руки.

— Детка, аккуратнее, — я махаю кистью вверх-вниз, жестом призывая ее сесть.

Кучкующиеся рядом мамочки сначала смотрят в мою сторону заинтересованно, а затем, после того как приглядятся повнимательнее, с ужасом округляют глаза и отворачиваются; некоторые даже отшагивают. Согласен, видок у меня отталкивающий. К одежде не придраться, а вот к свежести лица… Посмотрел бы я на то, как они пытаются сложить пазл в убийстве их дочерей, при этом оставаясь бодрячком.

«Ну и козлина же ты черствая, Метелин» — с осуждением проносится по чертогам разума голос подсознания.

Я бросаю взгляд на наручные часы и, мысленно посчитав, сколько времени мне понадобится на то, чтобы отойти к тележке с напитками, быстро шагаю по заданному курсу. В свой единственный выходной я бы предпочел поваляться дома, на диване, но Ксюша на протяжении недели выпрашивала поездку в парк развлечений, вот и пришлось выбраться из своего логова.

Собираясь сказать продавцу напитков: «Эспрессо, без сахара», я вдруг зависаю, осознав, о ком подумал вместо Юли.

Ругнувшись на самого себя, озвучиваю, наконец, заказ, расплачиваюсь и оглядываюсь на карусельный аттракцион с вращающимися кабинками в виде пирожных, в одной из которых находится Юля.

— Ваш кофе, пожалуйста, — молодая девушка за розовой тележкой с дежурной улыбкой протягивает мне бумажный стаканчик.

— Спасибо, — бормочу я, отхлебываю и самую малость расслабляюсь. Утром не успел залить в себя кофеиновое топливо, поэтому был заторможенным и никак не получалось собраться с мыслями. Еле заставил себя выволочить тело на улицу, усесться за руль и отправиться за дочкой, чтобы привезти ее сюда.

В кармане вибрирует телефон, но в каком именно узнаю, похлопав сперва по правому, затем по левому.

— Есть новости, — без лирических отступлений объявляет Прохоров, частный детектив.

— Слушаю.

— Я нашел Максима Рябинина, сменившего три с половиной года назад имя на Алексея Захарова.

— Так и знал, что без этого не обошлось… А со вторым что? Денисом Лапиным.

— Парень утонул прошлым летом.

— Сам? — понятия не имею, с чего вдруг я выдаю такую мысль, напрягшись всем телом.

— Несчастный случай. По официальной версии, — выждав паузу, сомневающимся тоном добавляет Прохоров. — Факты так совпали, что за несколько дней до своей смерти Денис обращался в Войковское отделение полиции с признанием.

— Каким?

— Мне неизвестно. Его заявление быстро замяли. Вернее, даже рассматривать не стали, и спустя четыре дня тело восемнадцатилетнего Дениса достали со дна Пироговского водохранилища.

Подозрительно — не то слово.

— Хорошо. По крайней мере, до одного можно добраться, — стараюсь во всем этом безумии найти толику прока. — Тебе удалось раздобыть контакты Рябинина?

— Скину смс-кой.

— Спасибо.

Прохоров роняет долгий, тяжелый вздох.

— Не нравится мне, куда это все ведет.

— Главное, что вообще ведет.

Но я подумаю об этом завтра. А сегодня в моем расписании одни аттракционы да молочные коктейли.

Возвращаюсь к к «сладкой» карусели, бегло мажу взглядом по здоровенным механическим кексам… и Юли среди детей не обнаруживаю. Провожу повторный зрительный осмотр, однако дочки по-прежнему нет в зоне моей видимости. Принявшись метаться вдоль розового деревянного заборчика, служащего ограждением, вытягиваю шею и стараюсь заглянуть как можно глубже в кабинки. Вдруг, она пригнулась, или нарочно спряталась от меня, желая разыграть.

Папе ничерта не весело, солнышко!

Я бросаю полный стаканчик в мусорную урну, перепрыгиваю заборчик и под всеобщее недоумение зевак лавирую между кабинками, выискивая Юлю. Сотрудник парка, ответственный за данный аттракцион, требует, чтобы я немедленно покинул карусельный круг. В ответ я вытряхиваю из него, куда запропастилась моя дочь. Когда шок сглаживается атрофирующим страхом, я понимаю, что накинулся на парнишку без реальных на то оснований.

Это Я проглядел, что Юля куда-то запропастилась. Это Я отошел на пару, как мне казалось, минут.

Я ее потерял.