Тьма, выкованная в огне

Глава 47

— В будущем, майор, только я, и никто другой, буду обращаться с речами к солдатам! — говорил принц Тиккин, расхаживая вдоль небольшой полоски травы в двадцати ярдах позади огневого рубежа.

Небольшое расстояние от крепости до берега принц проехал верхом на Рокоте Грома, хотя конь по-прежнему нервничал вблизи деревьев. Не успел его высочество спешиться, как конь сорвался с места и ускакал обратно в крепость, где и спрятался между бриндов и мурафантов. Конова испытал легкую гордость за Цвиндарру, совершенно не боявшегося жуткого соседства.

— Это мой полк, а не ваш! — продолжал Тиккин.

Лицо у него побагровело, но скорее от пребывания на солнце, нежели от гнева. На самом деле, несмотря на непростительное нарушение Коновой этикета, принца явно заботило нечто иное. Крики «Сильра! Сильра!» носились над полком, долетая с противоположного берега: эльфиды распаляли себя, готовясь к атаке.

— Разумеется, сэр, — отвечал Конова, не особо переживая из-за начальственного недовольства.

Скоро битва закончится, и всему этому кошмару настанет конец.

Принц прекратил расхаживать взад-вперед, дрожа и обхватив себя руками. Он посмотрел на тот берег и покачал головой.

— Я застал конец вашей речи, майор, и обратил внимание, что обо мне вы даже не упомянули. Тем не менее она звучала довольно вдохновляюще; надо попросить Ралли написать для меня что-нибудь в таком духе.

Он потопал ногами и снова принялся вышагивать взад-вперед.

— Погода совершенно невыносимая. Сначала пекло, хоть яичницу жарь, а нынче я совершенно продрог!

Конова тоже чувствовал холод, но вполне притерпелся к нему. Его осенила мысль.

— Послушайте, сэр: когда мы со всем полком приносили клятву верности, вы ведь беседовали с Ралли?

Принц снова остановился и задумчиво посмотрел на небо, сдвинув кивер на затылок. С тех пор как они отправились в поход, он потерял добрых десять фунтов, щеки утратили пухлость, а воротник мундира свободно болтался на шее. Как ни раздражало это Конову, но его высочество и впрямь становился похож на настоящего принца и командира, закаленного невзгодами и проливавшего кровь в бою, хотя крови он пролил не так уж много. Поумнел ли он при этом — другой вопрос.

— Да, — сказал он наконец, опустив глаза и с подозрением уставившись на майора. — Ее просто зачаровала моя идея строительства большой библиотеки в Келуине. Госпожа Синдзин полагает, что помещенная туда Звезда окажется недосягаемой почти для любых мерзавцев и глупцов, жаждущих воспользоваться ею. Собственно, так я и планировал.

— Несомненно, — отозвался Конова, спрашивая себя, дал ли принц себе труд поразмыслить над этим «почти». — А вы не припомните, вы не мерзли в ту ночь? Не чувствовали ли вы порывов холодного ветра… или, может, заметили выпавший иней?

Принц Тиккин приподнял бровь.

— К чему вы клоните, майор?

А Конова, сам затеяв этот разговор, не знал, как выпутаться.

— Кое-кто из солдат жаловался на странности самочувствия. Я просто любопытствую, не испытываете ли вы в последнее время каких-нибудь особых ощущений.

Принц успокоился и даже улыбнулся.

— Вот уж никогда не заподозрил бы в вас наседку! Не беспокойтесь, майор. Я в жизни не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Я бы даже сказал, что я чувствую себя великолепно, если бы не этот треклятый холод.

Вот оно что. Значит, принца клятва действительно не затронула.

— Очень хорошо, сэр. Солдаты будут рады это слышать.

— Ну разумеется! — Принц горделиво ударил себя в грудь. — Они служат в лучшем полку имперской армии под командой наследника престола! Ладно, довольно о моем здоровье. Все ли готово к битве?

Конова демонстративно оглядел строй, будто изучая расположение рядов, хотя на самом деле проделал это раз десять.

— Полк готов, сэр!

— Отлично, превосходно! Ну что ж, очень хорошо. Очень, очень хорошо. Где мы встанем, здесь?

Конова вновь столкнулся лицом к лицу с тем печальным фактом, что принц Тиккин понятия не имеет, как управлять полком в бою.

— Знаете, сэр, вам, как основному командиру, разумнее наблюдать за ходом битвы из крепости. Оттуда прекрасно просматривается поле боя, и вы сможете держать под контролем все происходящее, — соврал Конова.

Разумеется, место командира рядом с его солдатами, в гуще событий. Но глупец этого никогда не поймет.

Принц оглянулся на крепость.

— По-моему, она далековато, чтобы вести оттуда сражение…

Не успел он это сказать, как из-за реки прилетела стрела — видно, эльфидский лучник старался изо всех сил поразить офицера. Стрела бессильно ткнулась в землю футах в двух от них и медленно завалилась набок. Крики «Сильра!» сделались громче.

— Солдаты не сомневаются, что вы с радостью рискнули бы жизнью ради удовольствия сражаться бок о бок с ними, сэр. — Конова слегка развернулся, дабы не упустить из виду новые стрелы. Принц, как он заметил, позаботился встать так, чтобы майор оказался между ним и рекой. — Но ваш долг, сэр, взять на себя роль стратега, дабы определить решающий момент, когда все повиснет на волоске… Ну и Звезда, разумеется… Вам ведь нужно искать Звезду?

При упоминании о Звезде Тиккин оживился и вновь принялся расхаживать взад-вперед, забыв о стрелках на противоположном берегу.

— Она где-то близко, майор, мы буквально держим ее в руках! Она здесь, я это чувствую!

— Да-да, сэр. Наверняка, сэр. Тем больше причин продолжать поиски. Я уверен, скоро вы ее обнаружите.

Воздух дрожал от пения эльфидов.

— Да, вы правы!

Еще одна стрела прилетела из-за реки по крутой дуге, клюнула сверху кивер принца, отскочила и упала к их ногам.

— Правильно целится… — пробормотал Конова, глядя за реку на эльфидского лучника.

— То есть как?! — возмутился принц, явно готовясь закатить очередную истерику.

— Целиться следует всегда в главного, сэр. Отруби голову, и тело упадет само. Они, очевидно, сознают угрозу, которую вы представляете, — ответил Конова. — Возможно, Ралли подсобит вам составить речь в честь нашей будущей победы? Я знаю, солдаты будут с нетерпением ждать вашего обращения.

— Да, это будет вполне уместно, — важно промолвил принц и умолк: его, видимо, посетила очередная идея. — Кстати об уместности, майор: офицеру следует как можно реже спешиваться. Солдаты нуждаются в постоянном вдохновении. Они должны смотреть снизу вверх на того, кто ими командует. Затем нам и нужны лошади.

— Большинство коней нервничает при виде этих деревьев, — ответил Конова.

Ему почти удалось скрыть, насколько он взбешен.

— Ничего, привыкнут! Или пойдут на суп! — заявил принц и нагнулся подобрать стрелу. — Я рассчитываю видеть вас в седле, майор. И никаких отговорок! Сражаться надлежит как следует.

— Хорошо, сэр, — сказал Конова, понимая бесполезность спора.

— Ну а теперь, — сообщил его высочество, направляясь к крепости, — я, пожалуй, пойду побеседую с Ралли и попрошу ее заняться моей речью. Моя недавняя встреча со смертью придает событиям серьезный оборот, и это должно вызвать интерес у солдат, как вы думаете?

— Как жаль, что они промахнулись… — буркнул Конова себе под нос.

В течение многих тысяч лет река Байнама струилась по Восточной Эльфии, задолго до того, как страна получила это имя, и вода в реке всегда была бурой от ила, смываемого в нее ливнями, круглый год бушующими в этих краях.

До сего дня.

Конова наклонился, оттащил раненого солдата подальше от берега и остановился. Багровая вода бурлила — это рыба, всплывшая к поверхности, торопилась воспользоваться богатым угощением.

— Майор! Ложись!

Конова бросился ничком в траву, над головой раздался грохот, словно десятки мотыг разом ударили по листу жести. Мушкетный залп смел передний ряд эльфидов, входивших в реку в тридцати ярдах впереди, раздирая беззащитную плоть, обнажая блестящие белые кости. Раздался многоголосый вой. Новые десятки эльфидов ушли под воду, затоптанные более удачливыми товарищами, и их стоны сменились бульканьем и тишиной, когда вода заполнила их легкие и они исчезли из виду.

В нескольких дюймах от его головы воткнулась в землю стрела. Ее древко дрожало, словно от ярости из-за упущенной добычи. Новые стрелы засвистели мимо, им ответил дружный залп, волна порохового дыма прокатилась над Коновой, на время скрыв из виду реку. И надо всем этим, точно морской прибой, откатывались и снова нарастали голоса — «Сильра! Сильра! Сильра!», и каждая волна взбиралась все выше и выше на берег.

— Я позабочусь о нем, сэр. — Из дымовой завесы вынырнул рядовой Хрем Фульбер, отобрал у Коновы раненого и взвалил его себе на плечо. — Не стоит вам так расхаживать перед строем. Вы ж, небось, не бессмертный!

Конова позволил Хрему уволочь себя за стену из кирпичей, не особо заботясь о том, не вопьется ли ему в спину эльфидская стрела. Он встал у края стены и снова посмотрел на реку.

— Может, и бессмертный. Может, мы все бессмертные, — произнес он со знакомым ощущением полной бессмысленности всего происходящего.

Эльфиды не собирались останавливаться. Они перли волна за волной, не заботясь о собственной жизни. Те немногие пленные, которых «Железным эльфам» удалось захватить в этот день, стенали и умоляли убить их. Только когда Конова пригрозил исполнить их просьбу, приказав Джиру сожрать их живьем, начиная с ног, один из них передумал.

— Рай! Рай навеки! Звезда вернулась!

— Какой рай? — спросил Конова, сделав Джиру знак подойти на несколько шагов ближе.

Эльфид выпучил глаза.

— Это неважно! Звезда вернулась! И все, кто погибнет, служа ей, получат награду в посмертии!

И эльфид, воодушевленный собственными словами, выбежал на открытое место и встал напротив дула пятифунтовки как раз в момент картечного залпа.

Хрем утащил Конову за стену в тот самый момент, когда от кирпичей отскочило несколько стрел. Солдат пристально посмотрел на Конову, потом кивнул и вернулся в строй стрелков. Крики «Сильра! Сильра!» по-прежнему разносились над битвой, но впервые за все время их мощь ослабела, и стали слышнее крики умирающих — все новые эльфиды отправлялись в свой эльфидский рай.

Даже насмешки, которыми «Железные эльфы» осыпали лезущих в реку противников, сменились оханьем и бранью. Многие просили, даже молили этих несчастных идиотов остановиться наконец, ради всего святого, остановиться!

Битвы не получалось — шла бойня.

Шомпола гремели в мушкетных стволах, сержанты покрикивали «Гляди веселей!», «Целься ниже!», лафеты пятифунтовок скрипели и стонали от каждого выстрела, и все это — на фоне непрестанных криков и стонов умирающих.

Из крепости донесся глухой удар, возвестивший о выстреле гаубицы. Конова поднял голову и увидел размытое пятно снаряда, падающего по крутой дуге в самую гущу эльфидов. Поначалу ничего не произошло — снаряд остался лежать, наполовину зарывшись в мягкую землю, и его горящий фитиль скрылся в пыли. Эльфиды расхохотались, один из них подошел поближе, собираясь поставить на снаряд ногу, — и тут рвануло, нескольких мятежников подбросило в воздух.

В нескольких футах от стены рядовой держал под уздцы Цвиндарру. Конь вел себя на удивление спокойно посреди всего этого хаоса. Конову злила необходимость без всякой нужды рисковать жизнью животного. Спасибо хоть Джира удалось запереть в крепости под надзором Ралли. Если с этим бенгаром что-нибудь случится, его будет очень сильно не хватать…

— Они просто спятили! — фыркнул Лориан, подъехав к нему на одной из трофейных эльфидских лошадок.

Рядом с Цвиндаррой этот конек — пестрая, лохматая животинка — выглядел всего лишь крупным пони. Лориан спешился, передал повод рядовому, который держал Цвиндарру, подошел к стене и встал рядом с Коновой.

— Мальчишки, играющие в солдатики, и то, бывает, строят более разумные планы атаки, чем они!

Конова выглянул из-за стены как раз в тот момент, когда шестеро эльфидов выбрались на западный берег прямо напротив их позиций. Они поднялись на ноги со свирепыми воплями и горящими фанатизмом глазами, и их тут же бесцеремонно скосило очередным картечным залпом с расстояния в двадцать ярдов. За дымом пушечного выстрела не удавалось разглядеть, что с ними сталось. А когда дым развеялся, остались только отчаянно работающие плавники и чешуйчатые рты, хватающие клочья сырого мяса, плавающие на поверхности.

— Как у нас с боеприпасами? — осведомился Конова, заставив себя отвернуться.

На берег выползли двое эльфидов. Один из них придерживал левой рукой вываливающиеся наружу кишки, а правой размахивал миозьей. Два резких мушкетных выстрела поведали Конове об их дальнейшей судьбе.

— Осталось патронов по двадцать на человека. Я велел распотрошить несколько картечных снарядов и наделать патронов про запас, но думаю, они не понадобятся: этих тупиц осталось не так много, — сказал Лориан, соскользнув со стены и привалившись к ней спиной рядом с Коновой.

— Потери?

— Восемь убитыми, пятнадцать ранеными. Принц Тиккин изъявил желание осмотреть каждого из раненых самолично, дабы убедиться в отсутствии среди них симулянтов, — сказал Лориан, указывая алебардой в сторону санитарного пункта в ста ярдах позади огневого рубежа.

Оттуда раненых доставляли на запряженной мурафантами телеге обратно в крепость. Те, чьи увечья сочли недостаточно серьезными, ковыляли обратно в строй. По счастью, тяжелораненых было немного.

Конова кивнул, подобрал с земли фляжку и предложил ее Лориану. Сержант сделал большой глоток и протянул фляжку обратно Конове, который опорожнил ее, на время смыв с губ горький вкус пороха.

— Думаю, пора позволить им ворваться в коридор, — сказал эльф, указывая на единственный просвет в стене окружавших позиции деревьев.

Вход в него преграждал большой завал из срубленных стволов, утыканный заостренными кольями. Деревья использовали обычные, с черными ничего не вышло: никто из солдат не решался подойти к ним достаточно близко, чтобы срубить. На самом деле завал пригодился: он преграждал дорогу эльфидам, пытавшимся пробраться внутрь, а их становилось все больше.

— С этим пора кончать. Кто знает, какая новая пакость нас ждет!

— Разумно ли это? — спросил Лориан, поморщившись от испуганного визга лошади.

Цвиндарра и эльфидская лошадка оба среагировали на визг: насторожили уши, нервно кося глазами. Лориан обернулся посмотреть, что происходит. Эльфидская конница шла в очередную бесполезную атаку. Конова нехотя последовал примеру Лориана, но тут же отвернулся, увидев как из багровой воды взметнулись копыта, дробя оказавшиеся поблизости черепа: лошади паниковали и пытались сбежать куда глаза глядят. В отличие от всадников, животные не питали иллюзий насчет бессмертия и рая.

Конова взглянул на небо и с изумлением обнаружил, что солнце уже садится за крепость на холме.

— У нас нет выбора. Либо мы сделаем это сейчас, либо придется драться в темноте, а этого я предпочел бы избежать.

Лориан наконец оторвал взгляд от резни и посмотрел на Конову. Глаза у сержанта были красные, лицо чумазое и бледное.

— А вы уверены, что у нас получится?

Конову окатило холодной волной — это желудь у него на груди напомнил ему, что такое подлинная сила.

— Есть только один способ это выяснить.

Он отошел от стены и подозвал знаменосцев. К нему строевым шагом подошел маленький, свирепого вида сержант с полковым знаменем, сопровождаемый тремя массивными, не менее свирепого вида капралами с алебардами. Знамена королевы и принца развевались над крепостью.

— Сержант Салия Агуом и знаменная группа по вашему приказанию прибыли, сэр! — четко отрапортовал знаменосец и отдал честь, ловко удерживая древко знамени у левого плеча.

Это был один из немногих чернокожих зесеров в полку — несомненно, доброволец из южных владений империи, с островов Тимолия. Тимолийцы считались грозными бойцами: они впитывали воинственность с молоком матери, ибо веками боролись за власть над островами с красными орками Винамарука. Судя по боевым шрамам на физиономии Агуома, сержант своих предков не посрамил.

— Ступайте туда, где лежат раненые, и отправьте всех оставшихся в крепость, а потом давайте сигнал к отступлению, — приказал Конова.

— Слушаюсь, сэр! — ответил сержант, отдал честь и зашагал прочь.

Трое капралов двинулись следом, похожие на кабацких вышибал, нанятых унимать буянов… собственно, так оно и было, только буянов требовалось не только унимать, но и убивать.

— Надеюсь, сработает, — сказал Лориан, глядя вслед знаменосцам.

— Мы сделаем так, чтобы сработало, — ответил Конова, ощущая нарастающую уверенность в себе. — Скоро битве конец!

— И что потом, майор? — спросила Ралли, словно из воздуха материализовавшаяся за спиной у них с Лорианом.

В зубах у нее торчала особенно толстая сигара, и сигарный дым казался крепче обычного.

— Потом стемнеет, — коротко ответил Конова, не желая выслушивать вопросы, на которые не имел ответов. — Где Висина?

Ралли хмыкнула, вынула из зубов сигару и аккуратно шагнула в сторону. Мгновением позже в то место, где она стояла, вонзились сразу две стрелы. Прогремела пушка, сразу после выстрела на миг воцарилась тишина, нарушенная новыми криками и стонами эльфидов.

— В крепости, лечит раненых. Послушать ребят, так она настоящий ангел. После сегодняшней бойни многие обязаны ей жизнью.

Конова кивнул, удивив и Ралли, и Лориана.

— Думаю, она сделает больше добра, чем все мы. Пусть требует все, в чем нуждается, — она это получит. Я хочу, чтобы за ранеными ухаживали как можно лучше.

Ралли с Лорианом переглянулись.

— Я с удовольствие ей это передам, майор. И от души надеюсь, что сегодня у нее работы не прибавится, хотя зря, сердцем чую. — Ралли глубоко затянулась, глядя не на эльфидскую армию, а на высящиеся вокруг деревья.

— И скажите ей… скажите, что я просил передать «спасибо», — добавил Конова. Его щекам внезапно сделалось жарко.

— Я-то передам, но вы уж не забудьте сказать ей это сами — потом, когда все закончится. — Седовласая женщина похлопала его по руке и ушла.

Конова обернулся и увидел вытаращившегося на него Лориана.

— Только ни о чем не спрашивайте. Давайте заканчивать с этим.

Они забрали лошадей у рядового, тот явно вздохнул с облегчением и удрал под защиту стены. Конова взобрался в седло и, взглянув сверху вниз на Лориана на его низкорослой лошадке, особенно остро ощутил, как высоко он от земли. Цвиндарра тряхнул головой, но остался спокоен.

— Вы сами вызвались служить в кавалерии? — спросил Конова, пуская коня шагом.

Лориан улыбнулся, впервые за долгое время.

— Майор, это же единственный нормальный способ сражаться! Когда под тобой могучий скакун и ветер в лицо… это же просто магия — та единственная магия, которую я понимаю, — добавил он.

— Вы говорите прямо как герцог, — покачал головой Конова. — Вот я как-то никогда не понимал этой связи между кавалеристом и его лошадью.

— Некоторые могут сказать то же самое об офицере и его бенгаре, — кивнул Лориан в сторону крепости.

Теперь улыбнулся Конова.

Между лошадьми просвистела стрела, конь Лориана слегка шарахнулся в сторону.

— Подайте сигнал знаменосцам! — распорядился Конова.

Лориан повязал на наконечник алебарды маленький красный флажок, поднял его и помахал им из стороны в сторону. Секунду спустя взревела труба. Два взвода третьей роты, охранявшие проход между деревьями снаружи, начали организованное отступление. Как только они миновали проход, следом за ними принялись медленно отходить другие взводы. Судя по их виду, приказ их не радовал. Они долго и тяжело отстаивали этот коридор. Они видели, как их товарищи гибли, обороняя его. До победы оставалось совсем немного! Эльфиды наступали и откатывались лишь затем, чтобы снова броситься в атаку. Их продвижению мешала растущая груда тел перед позициями «Железных эльфов».

— Они отступают слишком медленно! — сказал Лориан, подавшись вперед, в сторону крепости.

Конова скрипнул зубами, мысленно призывая своих зесеров поторопиться. Он понимал их чувства, однако же, по замыслу, противнику полагалось принять их отступление за бегство!

Из-за деревьев послышался рев, и в проход влетел отряд эльфидских всадников. Миозьи свистели у них над головами. Конники опрометью неслись на отступающих зесеров. Ближайшая к проходу пятифунтовка выстрелила в самую гущу отряда, опрокинув с полдесятка скакунов. Несколько животных заартачились, заплясали на месте. Однако две лошади, разогнавшись, пронеслись ярдов пятнадцать, врезались в строй «Железных эльфов» и сбили с ног нескольких солдат. Те быстро вскочили, однако же дело было сделано. Там, где прежде держался единый строй, появилась брешь, и две половины строя, продолжая отступать, начали невольно расходиться в стороны. Следовавшие за всадниками пешие эльфиды воспользовались шансом и ринулись в брешь, рассчитывая атаковать береговую линию обороны с фланга.

— За мной! — крикнул Конова, обнажив саблю и ударив Цвиндарру каблуками.

Конь заржал, рванулся вперед и едва не лишился всадника, поскольку тот держался за повод только одной рукой.

В прорыв перли все новые эльфиды. Над передней шеренгой «Железных эльфов» поднялись клубы дыма, и многие эльфиды рухнули, но на их место тут же встали другие, а перезаряжать было уже некогда. Еще одна атака эльфидской конницы — и эльфиды прорвут строй и окажутся за спиной тех солдат, что удерживают позиции вдоль берега. Желудь на груди кольнул морозом, понуждая спешить. Конова на миг оглянулся и увидел мчащегося рядом Лориана с алебардой наперевес, точно с копьем.

— Стой, гады, стой! — заорал Конова, направив Цвиндарру прямиком в прорыв, на толпу эльфидов.

Те растерянно вскинули руки, обнаружив мчащегося на них громадного черного коня. Конова рубанул саблей какого-то эльфида и отсек тому руку по локоть. Рана заблестела черным инеем, и Стремительный Дракон ощутил, как его охватывает знакомая холодная ярость. Цвиндарра встал на дыбы, взмахнул копытами, и раздался мерзкий звук, когда два черепа, разлетелись под стальными подковами.

Эльфиды вопили от боли, кровь хлестала к небесам. Над ухом у Коновы свистнула миозья, он развернулся в седле и рубанул наискосок, но никого не убил, только Цвиндарру едва не поранил. Вдобавок потерял равновесие от удара и непременно вылетел бы из седла, не подайся Цвиндарра в сторону и не подхвати неумелого всадника. Снова раздался свист миозьи, острые как бритва лезвия джимика отрубили одно из крылышек на майорском кивере. Цвиндарра выгнул шею и клацнул зубами, укусив эльфида за живот. Конь поднял несчастного в воздух и встряхнул. Когда Цвиндарра разжал зубы, кишки эльфида вывалились на траву.

Конова направил коня вперед, к следующей группе эльфидов. Пригнувшись в седле, он пырнул одного из них в грудь — клинок в руке дернулся, упершись в позвоночник. Рана тут же начала чернеть — вокруг засевшей в ней сабли заплясали язычки ледяного пламени. Эльфид отшатнулся назад, его вопли резко оборвались — его тошнило черным ихором.

Еще двое эльфидов бросились на врага, но не успели подобраться на расстояние выпада сабли, как мимо пронесся Лориан на своем низкорослом коньке. Первого он пронзил своей алебардой, а второго затоптал копытами. Один из железных эльфов выступил из строя и для верности заколол затоптанного эльфида штыком. Конова заметил на ранах слабые язычки ледяного пламени.

Он смотрел на это пламя, когда что-то сильно ударило его в грудь. Лютый холод накрыл его с головой, и он вылетел из седла, чудом успев бросить стремена. Он рухнул на спину, дыхание перехватило, все вокруг на миг посерело. Стрела, угодившая в спрятанный под мундиром желудь, раскололась и валялась в нескольких футах от него.

Один из эльфидов бросился к нему. Его крики «Сильра! Сильра!» были еле слышны за шумом битвы. Конова пытался стиснуть рукоять сабли, но его правая рука не подняла бы сейчас и перышка. Огромная черная тень вздыбилась над ним, и Цвиндарра вышиб эльфиду мозги одним ударом переднего копыта.

Атака эльфидов захлебнулась. Конова сделал мучительный вдох и сел. Руки и ноги снова слушались.

— Сомкнуть ряды! Сомкнуть ряды! — орал Лориан, встав на стременах и понукая зесеров восстановить строй, чтобы защитить Конову.

Солдаты наконец снова сошлись вместе, не переставая при этом отступать. Двое из них подхватили Конову и помогли ему встать на ноги. Он поблагодарил их и неуклюже взобрался в седло, позволив Цвиндарре унести его обратно к Лориану.

Теперь, когда прорыв ликвидировали, атака эльфидов устремилась в новый проход, между рекой и крепостью. Пушка, прикрывавшая его, выстрелила снова, проредив ряды эльфидов и заставив остальных повернуть к крепости.

По сигналу пушкари поспешно сняли одно из колес лафета и забрали его с собой, чтобы мятежники не смогли укатить оставленное орудие к себе. Видя бегущих пушкарей, эльфиды воодушевились, решив, будто «Железные эльфы» наконец-то сдались под их напором.

Торжествующий рев разнесся по рядам бунтовщиков. Их кровопролитный натиск со стороны реки начал слабеть — оставшиеся силы смещались в сторону в надежде переправиться напротив прохода. Конова прикинул, что боеспособных солдат осталось порядка тысячи. Однако его задумка обещала изрядно уменьшить их численность…

Строй отступающих зесеров начал разворачиваться влево, отходя назад к берегу. Открылась брешь между крепостью и рекой, как бы приглашая эльфидов ринуться внутрь. Если они и распознали смертельную ловушку, то ничем этого не выдали.

— Как вы, майор? — спросил Лориан, подъехав к нему вплотную.

Он протянул руку, но вместо того, чтобы поддержать Конову под руку, похлопал по шее Цвиндарру.

— В полном порядке, а все благодаря ему, — сказал Конова, наклоняясь вперед, и тоже погладил коня.

— Отличный скакун! — сказал Лориан, явно восхищаясь лошадью. — И дерется как бес!

— Будем надеяться, эти так не умеют, — сказал Конова, с нарастающим смятением наблюдая за бегущими мимо эльфидами.

Тысячи их погибли или искалечены, и все ради чего? Только потому, что они верят в силу большую, чем они сами, способную избавить их страну от подчинившей ее империи. Конова поднес руку к груди и ощутил холодный груз напротив сердца. «А я? — подумал он. — Ради чего сражаюсь я?» — Майор?

Конова сказал «угу» в знак того, что все слышит, и продолжал наблюдать, как эльфиды с ребяческим восторгом несутся мимо. Как только они окажутся в кольце деревьев, ловушка захлопнется…

Он посмотрел наверх, на холм. Там знаменосцы торопливо уходили в крепость, где ждала остальная часть третьей роты вместе с гаубицей. Оглянувшись назад, он увидел, что каждый второй солдат на огневом рубеже вдоль реки развернулся в сторону крепости.

Эльфиды оказались между двух огней. Не хватало лишь его сигнала, чтобы началась финальная часть бойни.