Уроки вежливости для косолапых

Глава 39. Что-то сломалось..

Марина

В воздухе повисает угнетающая тишина. Я перевожу настороженный взгляд на Мишу, в ожидании хоть какой-нибудь реакции.

Он же молчит, тоже смотрит на меня в упор, и молчит.

Впервые отсутствие реакции с его стороны меня напрягает.

Мне категорически не нравится это молчание.

Я, конечно, ляпнула, не подумав, но ведь ничего особенного не предложила.

Так ведь?

Интересно, это я сейчас себя пытаюсь убедить? Очевидно, себя.

— Меня Толян ждет, и домашку надо сделать, — наконец повисшее молчание прерывает Саня.

Я готова поклясться, в его голосе звучит сожаление, он как будто оправдывается.

И кто тут, собственно, взрослый?

А ведь я должна была подумать о злосчастных уроках и вообще…

Улыбаюсь через силу, смотрю на мальчугана.

— Марин, — наконец отмирает Буров, устало потирая глаза.

Его голос звучит глухо и с каким-то надрывом. Вздыхает тяжело и я окончательно жалею о своих, так опрометчиво брошенных словах.

— Нет, ничего, — тряхнув головой, отгоняю давящую на грудь тяжесть сожаления, — я понимаю, все нормально.

Оправдываюсь, совсем как девчонка шестнадцатилетняя.

— Я не подумала, — поворачиваюсь лицом к Саше, улыбаюсь мальчику, чтобы хоть как-то сгладить эффект, вызванный моим неожиданным и странным предложением.

Ситуация разворачивается совершенно глупая.

— Сань, — голос Миши звучит будто издалека.

Краем глаза я замечаю, как он делает движение головой, указывая на дверь.

Саша понимает дядю без слов, ставит на стол пустой стакан и выходит из кухни, оставляя нас наедине друг с другом.

Я никак не могу заставить себя посмотреть на Бурова, просто пялюсь на деревянный пол, уткнувшись в одну точку.

Внутри все как-то неприятно сжимается.

— Не надо ничего говорить, — я с трудом нахожу в себе силы сказать хоть что-то.

Хорошо чувствую на себе его взгляд: тяжелый и проникающий в самое нутро.

— Я… — собираюсь продолжить, но все мысли мгновенно вылетают из головы, когда он обвивает меня руками.

Я на секунду закрываю глаза, не в силах сопротивляться приятному теплу, разливающемуся по телу. Мне нужно всего мгновение, один короткий миг и я снова приду в себя.

— Мариш, — разворачивает меня лицом в себе, я не противлюсь, поддаюсь его движениям, совсем как тряпичная марионетка в руках опытного кукольника.

Открываю глаза и смотрю на него.

Буров хмурится, сводит брови к переносице, пытливым взглядом внимательно скользит по моему лицу, словно пытаясь найти ответ на какой-то невысказанный вопрос.

— Я хочу остаться, — произносит, прижавшись ко мне и вперив в меня серьезный взгляд. — Но? — спрашиваю зачем-то, прекрасно понимая, что этих самых “но” — более, чем достаточно.

Саша хотя бы.

— Вопрос не во мне, Мариш, — вздыхает, — вопрос в том, насколько тебе сейчас это реально нужно.

— В прошлый раз тебя это не интересовало.

— Потому что в прошлый раз я видел, что нужно. И потом, Саня уже не маленький, все понимает, если мы остаемся, то это уже претензия серьезность, а ты сейчас как будто не в себе. Я просто не хочу, чтобы ты завтра пожалела и мы откатились к тому, с чего начали, а то и дальше.

Я ничего не отвечаю, молча прокручиваю в голове сказанное, анализирую. Мысли путаются и сосредоточиться никак не получается.

Он прав, наверное, в чем-то, но сейчас мне эгоистично не хочется думать о том, что будет завтра.

Я вдруг отчетливо понимаю, что не хочу сегодня оставаться одна, а потому, отбросив все сомнения, я встаю на носочки и сама тянусь к его губам.

Он, конечно, не пытается увернуться, отвечает и практически сразу перехватывает инициативу. Целует, но делает это осторожно, будто отслеживая мою реакцию, готовый в любой момент прекратить.

Его большие теплые ладони медленно скользят по моей спине, гладят, обжигают своим жаром, и мне хочется продлить этот момент.

Так странно, еще несколько дней назад я желала вытравить его из своей жизни, по крайней мере думала, что желала, а стоило ему исчезнуть…

И все-таки права была Тонька, когда говорила, что с головой у меня точно не все в порядке.

Продолжая растворяться в поцелуе и прикосновениях, я пытаюсь прислушаться к себе, откопать тот привычный, ставший уже родным, инстинкт самосохранения.

Пусто. Будто что-то сломалось и не подлежит восстановлению.

Буров первым разрывает инициированный мною поцелуй, ладонями обхватывает мое лицо, заглядывает в глаза.

И когда он смотрит так, будто зрит своими голубыми омутами в самую душу, я не в состоянии выдавить из себя ни звука.

Он как-то странно улыбается уголком губ, будто сумел что-то разглядеть, что-то, ему одному известное.

— Я отвезу Саню и вернусь, хорошо?

Я моргаю, силясь понять суть сказанного. Мне на это требуется не меньше пяти секунд. Осознав, я наконец киваю. И вроде все нормально, а ощущение, будто легкие в груди сжались и никак не могут раскрыться.

Я еще раз киваю, теперь уже увереннее. Отступаю на шаг, он меня отпускает.

Вздыхаю тихо, едва слышно и натягиваю на лицо вымученную улыбку.

— Я вернусь, — повторяет с нажимом.

— Хорошо.

Быстро целует меня в губы и выходит из кухни.

Я слышу доносящиеся из зала голоса, но сути разговора не улавливаю.

— Марина Евгеньевна, — неожиданное появление Саши выдергивает меня из легкого морока.

— А? Что? — перевожу взгляд на паренька.

Он стоит на пороге.

— Это самое, я спасибо хотел сказать, — произносит, неловко почесывая затылок.

— За что?

— Так за ужин, — пожимает плечами, — спасибо, правда было очень вкусно.

— Я рада, что тебе понравилось, — подхожу к нему и, не сдержавшись, обнимаю.

Просто хочется.

— Теперь вы к нам в гости приходите, правда, у нас никто готовить не умеет, — говорит и смеется, косясь на показавшегося дядьку.

— Поговори мне, — взъерошив Сашке волосы, бубнит Буров, — иди давай, одевайся.

Я выхожу в прихожую, проводить своих неожиданных гостей. Молча наблюдаю как медведь и медвежонок одеваются в спешке. Первым из квартиры выходит Сашка.

— До свидания, Марина Евгеньевна.

— Пока, Саш, — провожаю мальчика взглядом.

Старший Буров задерживается.

— Марин, я вернусь часа через полтора.

— Хорошо, — отзываюсь тихо.

Подхожу к нему, позволяю оставить на моих губах поцелуй. Он уходит, а я запираю дверь и наваливаюсь на нее спиной.

Прислушиваюсь себе, воспроизвожу в памяти то ощущение, что возникло у меня за ужином.

“Я вернусь” — звучит в голове голос.

Вздыхаю и почему-то вспоминаю его обещание позвонить. На душе сразу так тоскливо становится. Понимаю, что напрасно себя накручиваю, прояснили ведь все, но с каждой секундой позволяю сомнениям просачиваться все глубже.

Немного постояв в тишине, окидываю взглядом свою опустевшую прихожую, возвращаюсь на кухню и принимаюсь за аккуратно сложенную в раковину посуду.

Когда заканчиваю с уборкой, невольно бросаю взгляд на часы.

Ловлю себя на мысли о том, что действительно жду его возвращения. Жду, как давно ничего не ждала.

Полтора часа проходят почти незаметно, сев за проверку контрольных десятого “Б”, я настолько погружаюсь в процесс, что теряю счет времени.

Лишь закончив понимаю, что с того момента, как Буровы покинули мою квартиру, прошло больше двух часов.

Я даже инстинктивно тянусь к телефону, но довольно быстро себя одергиваю.

Тонька бы снова предложила позвонить самой. Возможно, на моем месте она бы так и сделала.

Мысленно усмехнувшись, собираю работы в стопку и убираю их в ящик своего рабочего стола. В систему оценки выставлю, когда закончу проверять все работы.

Снова смотрю на часы, понимая, что Буров сегодня не вернется.

Отмеренные полтора часа давно прошли.

Может случилось что? Вспоминаю о недавнем пожаре, но тут же отгоняю дурные мысли.

Еще немного посидев в комнате, встаю и с чувством острой досады иду в душ.

Вода всегда помогает. Теплые струи приводят меня в чувства и мне снова удается взять себя в руки. В конце концов, ничего непоправимого не произошло.

Из ванной выхожу, завернувшись в теплый махровый халат. Сразу направляюсь на кухню, включаю чайник и вновь смотрю на часы, уже почти смирившись, когда внезапно раздается звонок в дверь.

— Полтора часа давно прошли, — замечаю, открыв дверь.

— Не уложился, — произносит виновато, переступая порог моей прихожей. — Пустишь?

— Ты уже вошел.

— Марин, — подается вперед и уже привычно, по-медвежьи, притягивает меня к себе, — я же обещал, что приеду.

— Ты опять не позвонил, — говорю, чувствуя легкий укол обиды.

— Мариш, ты сейчас просто не поверишь.

— Во что?

— Мне телефон вырубили, забыл пополнить счет, я в пробке стоял, прости, — последнее шепчет мне на ухо.

— Тебе не кажется, что у тебя слишком часто возникают проблемы со связью? — не знаю, зачем язвлю, от обиды, наверное, и в то же время прижимаюсь к нему, носом утыкаюсь в шею и вдыхаю исходящий от него аромат.

— Марин, — хрипло, — лучше сейчас меня тормозни, потому что потом я не остановлюсь, — отстранившись, говорит надрывно.

Я не сразу понимаю, к чему он, и лишь проследив за его взглядом, наконец осознаю, что пояс халата развязался и полы благополучно расползлись в стороны.