Уроки вежливости для косолапых

Глава 50. Секреты на стол

Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я решаюсь продолжить. И я бесконечно благодарна Бурову за терпение, за то, что не торопит, не задает вопросов.

Просто ждет, пока я наконец соберусь с силами.

— Мариш, мы можем поговорить об этом в другой раз, необязательно…

— Нет, — прерываю его и качаю головой, — все нормально.

Я делаю глубокий вдох, внимательно смотрю на Мишу. Нам просто нужно откровенно поговорить, а мне — окончательно закрыть этот вопрос.

— Я была замужем, ну ты и так в курсе, — начинаю не слишком уверенно.

Буров кивает, давая мне возможность продолжить.

— Тогда, в двадцать один я была слишком наивна, чтобы подумать о последствиях, я впервые в жизни влюбилась, а он казался принцем из сказки. Умный, интеллигентный, обеспеченный, хорош собой. Красиво ухаживал, подарками задаривал, водил в дорогие места, делал комплименты, оказывал знаки внимания. В общем, мой бывший муж точно знал, как нужно себя вести, чтобы вскружить голову девчонке вроде меня. Наши отношения развивались стремительно, я и сама не заметила, как он занял собой все пространство вокруг меня, оправдывая это заботой. Я верила, это было даже мило. Постепенно из моей жизни пропали друзья, мои собственные интересы, и моя жизнь. Но даже тогда мне все казалось правильным, и всякого, кто пытался меня образумить, я резко отталкивала. Помнишь Костю?

Я чувствую, как сжимаются ладони на моей талии. Синие глаза медленно но верно заволакивает тьма.

— Спокойно, я уже говорила, что Костя просто друг, — напоминаю на всякий случай, — мы были лучшими друзьями и, конечно, Костя пытался до меня достучаться, но я слышать ничего не хотела, тем более не хотела слышать критику в отношении Вадима, а Костя в выражениях не стеснялся, в отличие от меня, он сразу понял, что на самом деле из себя представляет мой бывший муж. Меня его нелестные замечания задевали, в какой-то момент я даже обвинила его в ревности, в общем, Костя просто сдался, нельзя помочь человеку, если он сам этого не хочет. Я считала, что права, и когда Вадим сделал предложение, я не думая, согласилась. Наверное, ко всему прочему мне просто хотелось сбежать от токсичных родителей, а тут такая сказочная возможность. Я даже не придала значения тому, что мама подозрительно хорошо относилась к Вадиму, видимо, родственную душу в нем разглядела.

Я замолкаю, чтобы перевести дыхание, усмехаюсь грустно, чувствуя, как внутри меня натягивается струна. Ненадолго погружаюсь в воспоминания.

— Первые несколько месяцев после свадьбы все было хорошо, или мне так казалось, а потом началась критика, сначала по мелочам, где-то еду пересолила, где-то пересушила, дальше одежда не та, слишком ярко, слишком коротко… Я и сама не заметила, как превратилась в блеклую тень мужа, делала все как он хочет, жила ради него. Единственное на что хватило ума — работа, ее я не бросила, к счастью. Вадима это бесило жутко, он хорошо зарабатывал и считал, что жена должна сидеть дома, это я тоже оправдывала заботой и любовью. Глупо, правда?

Буров никак не комментирует мой вопрос, понимая, что в ответе я не нуждаюсь.

— Со временем речь зашла о детях, его намеки становились все настойчивее, переросли в уговоры, я была не против, но забеременеть никак не получалось. Вадим бесился, винил, естественно, меня, а я… я считала, что он прав. Постепенно я и сама поверила в свою никчемность. У всех его друзей уже были дети, а я все никак не могла, и вдруг случилось чудо — беременность. Я была счастлива, по крайней мере так мне казалось, но эйфория длилась недолго, снова и снова поднимался вопрос о моей работе, бесконечная критика и как результат — выкидыш.

С каждым сказанным словом говорить становится все труднее. Я много лет не возвращалась к этой теме, не делилась, не обсуждала ее даже с Тонькой, справлялась со своей болью сама, как умела, пряча ее где-то глубоко внутри и не позволяя подниматься на поверхность.

— Иди сюда, — не знаю, то ли мой рассказ на него подействовал, то ли просто чувствует мою в нем потребность.

Прижимаюсь к его груди, кладу голову на плечо, вдыхая его запах.

— Я должна была уже тогда понять, какую совершила ошибку, но вместо этого я лишь глубже погрузилась в самокопание. Я себя винила, понимаешь? Искренне верила, что причина выкидыша только во мне. Мои собственные родители, наши с Вадимом друзья, точнее его друзья, знакомые, все непрестанно твердили, как сильно мне повезло, какой у меня невероятно заботливый муж, и как я должна быть благодарна за то, что он выбрал именно меня. И знаешь что? Я верила. Верила в то, что его недостойна и из кожи вон лезла, чтобы доказать обратное. И даже когда отношения стали практически невыносимыми, я продолжала искать проблему в себе. Только забеременев во второй раз, я как будто прозрела. Не сразу, на четвертом месяце где-то. Впервые тогда позволила себе огрызнуться, стала отвечать на упреки, даже порывалась уйти. И, наверное, если бы ушла…

Если бы ушла, то мой малыш сейчас был бы жив. Запрещаю себе плакать, но слезы безудержно катятся по щекам. Кажется, будто все это было только вчера.

— Все, Мариш, — Миша обхватывает меня за плечи, заставляет посмотреть в глаза, большими пальцами стирает дорожки слез с моих щек.

А они катятся и катятся, и ничего я с этим не могу поделать. Во мне будто что-то взрывается, лопается. И все, что я так долго держала внутри теперь неистово рвется наружу.

— Все, слышишь?

— Я должна была уйти, понимаешь? Должна была. Если бы я ушла, все было бы иначе, — тело колотит дрожь, легкие горят огнем и каждый вдох отдается болезненным спазмом в груди.

Наверное, так выглядит истерика.

Меня буквально трясет от горечи, обиды и абсолютного бессилия.

— Тшш, не надо, — он продолжает собирать пальцами слезы, — услышь меня сейчас, ты ни в чем не виновата.

Я смотрю на него из-под намокших ресниц, поджимаю губы. Дышу часто и прерывисто, мне просто не хватает воздуха. Катастрофически не хватает. И почему я решила, что всковырнуть старые раны будет просто?

— На шестом месяце я твердо решила поставить точку. Даже вещи собрала. Мне некуда было больше идти и я позвонила маме, понимаешь? Еще одна беспросветная глупость. Я должна была догадаться, что она тут же кинется звонить моему мужу. Вадим, конечно, примчался. Мы поругались, я помню, как схватила чемодан, а потом обжигающий удар по лицу, я потеряла равновесие и… Проснулась я уже в палате частной клиники, с переломами и без ребенка. Несчастный случай, падение с лестницы.

Усмехаюсь. Боже, как глупо это звучит.

— Я так понимаю, заявления не было? — слышу в голосе Бурова опасные нотки.

— Нет, мне бы никто не поверил, свидетелей не было, все вокруг в Вадиме души не чаяли, да и сил у меня, если честно не осталось. В тот момент жизнь как-то потеряла смысл, уже было не важно. Я с трудом выдержала бракоразводный процесс, если бы не Тонька, не знаю… Мне просто хотелось поскорее избавиться от этого кошмара и забыть все, что с ним связано.

— Я понял.

Смотрю на него и понимаю, что вот это спокойствие совершенно напускное.

— Миш, не надо, — сжимаю пальцы на его плечах.

— Что?

— Не надо в это лезть, не надо ничего делать, пожалуйста.

— А я разве сказал, что собираюсь что-то делать? — улыбается, но в глазах ни намека на веселье.

Взгляд холодный, колючий.

— Миш, я рассказала не для того, чтобы рыться в прошлом, он все равно свое получит, я просто хотела, чтобы ты… чтобы все было честно, — тараторю взволнованно, уже жалея о своих откровениях.

И вот кому это надо было?

Держала в себе раньше, и дальше бы молчала.

— Получит, конечно, — усмехается, а я еще сильнее напрягаюсь, — ну чего ты разволновалась, Мариш, все хорошо.

— Обещай, что не станешь его трогать.

Он осторожно прикасается ладонью к моему лицу, гладит, успокаивающе и смотрит на меня пристально.

— Миш…

— Не буду я его трогать, — обещает вроде, но как-то неохотно, — лучше скажи мне, тебе бесплодие в той же клинике поставили?

Я не сразу понимаю, к чему он клонит. Доходит до меня секунд тридцать спустя.

— Нет, в смысле, да, но я и у других врачей была. У меня после падения открылось кровотечение сильное, чудо удалось избежать удаления матки и придатков. Уже то, что я забеременела второй раз было большой удачей…

— Так, все, иди ко мне, закрыли пока эту тему.

— Миш, — упираюсь руками в его плечи, — это не ошибка, у меня не будет.

— Будет.

— Я серьезно.

— Я тоже не шутил.