Уроки вежливости для косолапых

Глава 8. Меньше знаешь — крепче спишь

— Не то слово, Тонь, не то слово, — вжав голову в плечи, будто это хоть как-то должно было помочь мне скрыться из поля зрения здоровяка, произношу практически шепотом.

Лишь бы не узнал. Лишь бы только не узнал.

— То есть подожди, — Тонька хватается за виски, несколько раз моргает, потом вздыхает громко и продолжает: — ты уехала из клуба с Буровым, провела с ним ночь и сбежала от него утром?

— Обязательно было это говорить? — смотрю на подругу с укором.

Все это даже в моей собственной голове звучало ужасно. Я, правда, думала, что хуже уже просто быть не может, но, как оказалось, жизнь любит сюрпризы.

Когда я успела так засорить свою карму, что высшие силы решили отыграться на мне по полной программе?

А впрочем, очень удобно, конечно, винить провидение в своих ошибках.

— Ну а что, — недоуменно говорит Тоня, а я аккуратно слежу взглядом за мужчиной.

Работница буфета как раз выносит большой поднос с новой партией любимых Тонькиных пирожков. Медведь тем временем просовывает руку под пиджак и вынимает из кармана бумажник, потом с невозмутимым видом берет из рук буфетчицы протянутый бумажный пакет с пирожками.

Я сама не знаю, зачем наблюдаю за этой сценой вместо того, чтобы отвернуться и просто дождаться пока он уйдет.

А Буров, словно нарочно, совсем не торопится, убирает бумажник на место, потом медленно заворачивает край пакета и ставит его на столешницу. Следом достает из кармана брюк телефон. Судя по всему, несколько секунд читает какое-то сообщение и кладет мобильник в карман.

Уходить все еще не торопится, наоборот, вдруг начинает осматриваться, бросает взгляд на наш столик.

Да вашу ж мать!

Я снова сталкиваюсь с ним взглядом.

Тонька продолжает что-то говорить, я слов не разбираю, но начинаю отчаянно кивать, сместив взгляд на подругу.

Однако, как ни стараюсь сосредоточиться на словах Тоньки, все равно ощущаю на себе пристальный взгляд. Хоть тресни, даже не глядя на Бурова, я уверена, что он продолжает смотреть в нашу сторону.

Неужели все-таки узнал?

Да ну нет, нет же. Не мог просто!

Я в тот день изменила не только собственным принципам, но и привычкам. Тонька тогда на славу постаралась, чтобы сделать из меня совершенно другого человека. Я даже волосы распустила, чего уже давно не делаю, а подруга хорошенько поколдовала над макияжем, сотворив тем самым из скромной училки женщину-вамп. И это я не преувеличиваю ни капли. Я когда на себя в зеркало взглянула, первое о чем подумала — срочно все смыть.

Но Тоне каким-то совершенно чудным образом удалось уговорить меня оставить все как есть, она ведь старалась, и потом, красиво ведь вышло, ярко, но не вульгарно. С этим, безусловно, нельзя было не согласиться. Что-что, а вкус у Тоньки всегда был отменный.

Еще в школе она то и дело колдовала над макияжем одноклассниц и девчонок из параллельных классов.

Возможно, в другой жизни из нее бы вышел какой-нибудь звездный стилист, широко известный на всю страну, а то и не только на страну, но девочка Тоня решила иначе.

В общем, не мог он меня узнать, к тому же нетрезвый был.

— Ты вообще меня слушаешь? — в какой-то момент до уха доносится недовольное шипение Тоньки.

Видимо, мои кивания и отсутствующий взгляд начинают ее раздражать.

— Нет, — сознаюсь честно, не видя причин лгать.

В конце концов, кто если не Тонька как нельзя лучше понимает, в каком я сейчас состоянии. Да что там я, у нее вон самой глаза как расширились, так обратно и не сузились.

— Понятно, — заключает печально и ведет плечом, абсолютно точно собираясь снова обернуться.

— Даже не думай, — я останавливаю ее прежде, чем она успевает развернуть корпус.

Мысленно же молюсь, лишь бы он просто поскорее ушел.

Как ни стараюсь не смотреть в сторону местоположения медведя — почему-то теперь эта кличка окончательно оседает у меня в голове, — но боковым зрением все равно улавливаю движения.

И вот что мне совершенно не нравится, так это то, что Буров, кажется, делает шаг в нашу сторону. Сначала я даже надеюсь, что мне показалось, но спустя пару секунд теряю остатки этой самой надежды, потому что медведь, чтоб его, в самом деле направляется к нам.

И, наверное, еще немного и я бы окончательно потеряла веру в благосклонность высших сил, но именно в этот момент у Бурова зазвонил телефон.

Дальше все происходит будто в замедленной съемке, медведь отвечает на звонок, потом круто разворачивается, берет на ходу свой пакет с пирожками и…

Выходит из буфета!

— Господи, ты существуешь! — выдыхаю с огромным, нет просто громадным облегчением и буквально развалилась на стуле.

Ладонями прикрываю лицо и слышу грохот собственного сердца. Так и инфаркт словить можно.

— Дааа… подруга, умеешь ты удивить, — Тонька поднимается со стула, — я за пирожками, а потом жду подробностей.

Я не успеваю ничего сказать, подруга быстрым шагом направляется к раздаче.

Офигеть. Нет, это даже не офигеть, это просто охренеть!

Во что я вообще ввязалась? Ну кто меня просил соглашаться на это долбанное классное руководство?

Я вдруг вспоминаю слова Воскресенской. Вот теперь они не кажутся мне такими уж неправильными. А ведь и правда, зачем беспокоить занятых людей?

Правда ведь?

Я несколько мгновений убеждаю себя в том, что мне действительно совсем не обязательно так рьяно проявлять инициативу, к тому же речь идет о каких-то паре месяцах. Мне вот зачем вообще напрягаться? Пусть этим кто-то другой занимается.

Продолжаю себя убеждать, да не выходит. Доводы вроде логичные и разрешение от начальства имеется, да что там разрешение — прямой приказ, в в каком-то смысле, а я все равно через себя переступить не могу. Принципы.

Нет, не смогу я спустя рукава свою работу делать.

Лучше ее вообще не делать.

А может мне и вовсе уволиться? Не такая уж и плохая идея. Все равно меня коллектив не любит. Да и в обычной школе мне неплохо было, возьму две смены, репетиторство опять же…

Пока раздумываю, возвращается Тонька с подносом, на котором тарелка с горой пирожков и два стакана с компотом.

А мне сейчас совсем не компот требуется.

— Так, ну давай рассказывай, — щурится Тонька.

— Я уже все рассказала.

— Не не не, стоп, подруга, одно дело какой-то неизвестный мужик, и совсем другое — Михаил Буров.

Я невольно прыскаю со смеху. Серьезно? Нет, серьезно?

Михаил? Михаил Буров.

Вот уже действительно ситуация, когда все сошлось.

— Ты чего? — прожевывая кусок пирожка, Тонька смотрит на меня как на умалишенную.

— Ничего, это истерика уже, Тонь, я забыть об этом хочу, и вообще.

— Ну ты хотя бы скажи, насколько он хорош.

— Тоня!

— По шкале от одного до десяти? — не сдается подруга. — Ну тебе жалко, что ли?

— Тоня, блин.

— Просто назови цифру.

— Одиннадцать, — я роняю голову на стол и закрываю ее руками, будто боюсь, что потолок над нами вот-вот обвалится.

Тонька в ответ присвистывает.

— Так, еще один вопрос…

— Тоня, я тебя умоляю, хватит.

— Ну, Марин, а размерчик как?

— Ты издеваешься, что ли! — восклицаю, подняв голову.

— Ну а что? Пятнадцать хотя бы есть?

— Я что, по-твоему, линейкой измеряла?

— Ой, ну давай на понятном тебе языке.

— Чего? — теперь моя очередь смотреть на нее как на больную.

— Корнишон, морковка, баклажан? — она начинает откровенно ржать.

— Ой, ну тебя.

— Да ладно тебе, ну чего ты покраснела-то, все взрослые люди. Полагаю, не корнишон, как-то не стыкуется.

— Тоня!

— Не корнишон же?

— Нет, — поверить не могу, что вообще продолжаю вести этот разговор.

— Ладно, мое любопытство в принципе удовлетворено, но все равно, шок. Это ты, подруга, конечно, умудрилась. А вот теперь давай серьезно…

— Кошмар, я переспала с дядей ученика, — сокрушаюсь, не слушая подругу.

— Боюсь, это не все, — добивает меня Тоня.

— Это еще что значит?

— Это значит, что надо хоть немного интересоваться сплетнями и к коллективу ближе держаться.

— Мне не надо, давай ближе к делу.

— Во-первых, он не просто дядя Саши Бурова, он его законный и единственный опекун.

Значит все-таки не выдумывал.

— А с родителями что?

— Умерли, — спокойно отвечает подруга, а у меня внутри что-то екает.

— Ты сказала во-первых, а во-вторых?

— А во-вторых, он в совете учредителей и, можно сказать, самый крупный спонсор, не считая Измайловых, но ты не в курсе кто это, да?

Я бы лучше и дальше была не в курсе. Работала бы себе, получала зарплату и все на этом.

— Но и это еще не все… Когда родители Саши погибли, это незадолго до твоего прихода случилось, он оказался вроде как единственным родственником. Тут у нас многие поначалу хотели привлечь внимание завидного холостяка, как только он появился.

— Удивительно, — не без иронии вставляю я свои пять копеек.

— Угу, только типом он оказался не очень приятным, грубый, вечно недовольный, и слышать лишний раз ничего не желает о проблемах с его подопечным. Мол, мы тут достаточно получаем, чтобы быть профессионалами и не надо перекладывать ответственность за свою несостоятельность на родителей, — продолжает Тонька, — это, кстати, цитата. Еще было что-то про задницы, и то, что надо меньше ими крутить на рабочем месте, и лучше на это место мужиков взять, раз все так запущено.

Чем больше я слушаю Тоньку, тем меньше мне хочется лишний раз контактировать с Буровым.

— В общем, у всех моментально отпало желание привлечь его внимание, к тому же, о нем ходят нехорошие слухи.

— Это какие? — сглатываю вставший посреди горла ком.

— Поговаривают, что с криминалом связан и руки у него в крови собственного брата и его жены, ну то есть родителей Сашки.

— Ч… чего? — на этом моменте я давлюсь собственной слюной.

— А вот того, но ты этого не слышала, а я не говорила, еще не хватало проблем, и вообще, вот об этом забудь, зря я ляпнула, конечно. Это я на эмоциях, потому что охренела знатно сейчас.

— Да погоди ты тарахтеть, — рявкаю на подругу, потому что ее совершенно точно понесло, — так с чего такие слухи пошли?

— Да не знаю я, Марин, просто там какая-то нехорошая история была, вроде как этот Буров вообще жил где-то далеко от наших мест, то ли на Сахалине, то ли еще где, а потом объявился внезапно, как раз незадолго до смерти брата, и вроде как бизнес у того отжал, не без помощи своих криминальных связей. Турбаза, что ли, в общем, какое-то прибыльное дело, а потом машина его брата вроде взорвалась, поговаривают, что взрывчатка. Сашке повезло, его там не было. Хотя черт его знает, повезло ли…

У меня складывается впечатление, что я вдруг оказалась в каком-то боевике. Рассказанное подругой практически приводит меня в ужас. Если все это правда, то в то утро все могло закончиться не так хорошо.

— В общем, Марин, держись от него как можно дальше и постарайся с ним больше не спать, пусть там даже не корнишон и одиннадцать по десятибалльной.

— А то ж я собиралась.

— Я серьезно. Правда, если он тебя узнал…

Я вздрагиваю, вспомнив, как совсем недавно он собирался подойти к нашему столу. Но ведь он не обязательно ко мне шел, правда? Может с Тонькой хотел о чем-то поговорить.

— Надеюсь, что не узнал.

— Вообще не должен был, — подруга осматривает меня критическим взглядом, — я впервые рада этом твоему стилю “офисная мышь”.