Уроки вежливости для косолапых

Глава 46. Откровения

Марина

— Марина Евгеньевна, вы тут? — вздрагиваю, когда внизу раздается голос Саши.

Отрываю взгляд от пейзажа за окном и оборачиваюсь. Саша как раз успевает подняться по лестнице.

— Марина Евгеньевна?

— Да тут, конечно, где же мне еще быть, — улыбаюсь мальчику, как только он появляется в поле моего зрения.

— Вы же собирались разобрать вещи, — он озадаченно хмурится, глядя на мою лежащую на полу сумку.

Собиралась.

Вздыхаю, сажусь на кровать и еще раз осматриваюсь.

— Задумалась я просто, красиво здесь.

— Это да, — с видом знатока соглашается со мной Саша и как-то странно меняется в лице.

— Все хорошо? — уточняю осторожно.

— Угу, — вздыхает, опускает взгляд в пол, сует руки в карманы и садится рядом со мной на край кровати, — маму с папой просто вспомнил.

— Скучаешь по ним? — обнимаю его осторожно, он едва заметно вздрагивает.

— Иногда, — отвечает неопределенно, — эту базу они с папой построили.

Я киваю, вспоминая рассказ Тоньки.

— Только тогда она меньше была, и вот этих домиков треугольных не было, это уже дядь Миша стал базу расширять, папа хотел, но не успел, а дядя Миша в память о родителях… — он замолкает и снова тяжело вздыхает, а я вижу, как сложно ему даются слова и воспоминания о родителях.

Я и до этого момента сомневалась в правдивости слухов, донесенных до меня подругой, а сейчас, глядя на Сашу и выслушав его короткий рассказ — только сильнее убеждаюсь в правильности своих сомнений.

— Дядя Миша хороший, — вдруг заявляет Сашка, повернувшись ко мне лицом, — вы только его не бросайте, ладно?

Я удивленно вскидываю брови в ответ на столь странную просьбу, звучащую из уст тринадцатилетнего мальчика.

— Он мог меня не забирать, — продолжает Саша, — и я бы оказался в детдоме, потому что других родственников у меня нет, только дядя Миша, а он меня даже не знал почти и все равно забрал, и даже когда я ему нервы трепал, все равно не отказался.

Слушаю его и чувствую, как к горлу подкатывает ком и в носу начинает щипать.

— А вот эти домики… Их мама моя хотела, это ее идея, она архитектором была, — он окидывает взглядом комнату и грустно улыбается, — и весь комплекс — тоже ее проект, дядя Миша ничего не менял, все как она планировала.

Я понимаю, что, наверное, нужно что-то сказать, но в голову не приходит ничего путного. Как-то своим рассказом Сашка умудрился поставить меня в тупик.

— Вы же не уйдете? — его зеленые глаза, кажется, проникают глубоко в душу.

Ком в горле с каждой секундой становится больше. Поджимаю губы и только качаю головой.

Ну вот тебе и взрослая женщина, растрогалась, как девчонка сопливая.

— Не уйду, Саш, — головой понимаю, что давать подобные обещания ребенку, потерявшему родителей неправильно, но ничего не могу поделать со вспыхнувшим внутри порывом.

— Он раньше на базу никого не приглашал, да и вообще никого не было у него, я не видел, работал все время, даже в выходные, только вы ему не говорите, что я вам рассказал, ладно?

— Не скажу.

— Марина Евгеньевна.

— Что?

— Только это… — мнется, неуверенно на меня поглядывая, — вы больше пучок тот стремный не делайте.

— Какой пучок?

— Ну на волосах, он вам не идет.

— Саша! — еще один.

— Ну что? Это же правда, и очки вам тоже надо сменить, — продолжает ребенок.

— Что еще мне надо сменить? — интересуюсь, едва сдерживая смех.

— Больше ничего, все остальное вроде норм.

— Вроде? — уточняю. — Ты помнишь, что я все еще твой учитель?

— Да нормально все, в принципе и очки ничего, — смеется.

— Быстро соображаешь.

— А то.

— Так ты чего вернулся-то?

— За вами, как обещал, вы так-то уже почти час тут сумку разбираете, — кивком указывает на мою сумку.

— В смысле, почти час? — осматриваюсь, в поисках своего телефона.

— В прямом.

Надо же, я ведь совсем потеряла счет времени. Как только мы приехали, Мишу тут же дернули работяги. Сашка увязался за ним, пообещав вернуться. Только оставшись наедине с собой в отдельно стоящем от основного комплекса деревянном домике, я наконец окончательно осознала, что согласилась на выходные с Буровым.

Выходные, вдали от города. Когда в последний раз я позволяла себе что-то подобное? И мне бы не заморачиваться, как советовала Тонька, да не выходит. Совместные выходные, да еще и с ребенком — это уже серьезно, даже если самой себе признаваться не хочется. И шаг за шагом я приближаюсь к черте, ступив за которую, уже не смогу повернуть назад. А за этой чертой уже не будет места секретам из прошлого, хотя бы потому что это просто нечестно.

— Вы, кстати, не переоделись, — мои размышления снова прерывает голос Сани.

— Действительно, — тряхнув головой, отгоняю ненужные мысли.

— Ладно, — пожимает плечами и встает, — я вас тогда внизу подожду, а, да, забыл сказать, там дядя Глеб с женой приехали, они в ресторане на базе уже ждут.

— Дядя Глеб?

— Ну да, — виновато отводит взгляд, — ну это друг дяди Миши.

Друг значит. Делаю глубокий вдох, прикрываю глаза. Отлично, теперь мне предстоит знакомство с друзьями, о котором меня никто не удосужился предупредить.

— Ладно, я внизу, — бросает Сашка и мгновенно скрывается с моих глаз.

Подхожу к зеркалу, осматриваю себя и решаю оставить все как есть. О знакомстве с друзьями меня никто не предупреждал, да выходные наряды я с собой не брала.

Даю себе несколько секунд на передышку, привожу в порядок дыхание и успокаиваюсь. В конце концов я ведь сама согласилась ехать.

Сашка, как и обещал, ждет меня внизу.

Стоит мне появиться, он тотчас же окидывает меня взглядом и сводит к переносице брови.

— Я подумала, что мне лень, — объясняю.

— Вы точно странная, — выдает свой вердикт.

— Ты мне лучше скажи, идти далеко?

— Да не, триста метров, чуть меньше.

— Ну пойдем, — киваю на дверь.

Несколько минут идем молча, Саша, то ли от скуки, то ли задумавшись, пинает попавшийся под ноги камень, шелестя сухими листьями под ногами, а я осматриваюсь по сторонам, пытаясь вспомнить, когда в последний раз вообще выезжала на природу, и прислушиваясь к своим ощущениям.

Память услужливо подкидывает воспоминания о прошедших днях, университетских увлечениях и вот таких вот вылазках с группой раз в месяц.

А потом случились знакомство с Вадимом, брак, убивший во мне все стремления и интересы, оставивший за бортом друзей и целую жизнь, развод, знатно потрепавший нервы и какое-то совершенно бесцельное существование. Эдакий день сурка, длившийся почти три года.

— Марина Евгеньевна, — чувствую, как меня дергают за руку.

— А? Что? Прости, я засмотрелась.

— Ага, вот тут срежем, через лес, там тропинка прямо к базе.

— Как скажешь, — пожимаю плечами и иду вслед за своим проводником.

Поднимаю голову, устремляю взгляд в серо-бурое осеннее небо и чувствую, как медленно на меня накатывает умиротворение. Пожалуй, я была бы совсем не против остаться тут подольше.

— Ой…

Сашка как-то очень резко тормозит и, не сориентировавшись своевременно, я буквально влетаю в его спину, благо, мне удается удержать равновесие.

— Ты чего?

— Там это… — слышу, как он шумно сглатывает, вытаращив глаза на причину резкой остановки.

До слуха доносится повизгивание переходящее в нечто, напоминающее рычание, и я с ужасом наблюдаю приближение к нам источника этих странных звуков.

— Отойди назад.

Хватаю Сашку за плечо и резко завожу его за спину.

— Не шевелись, — шепчу, чувствуя, как меня саму начинает потряхивать.

Довольно крупный медвежонок, забавно передвигая лапками и покачиваясь, неминуем сокращает разделяющее нас расстояние.

— Он маленький, — тихо замечает Сашка, — потерялся может?

— Угу, — мычу, — сомневаюсь, и вообще, ты почему не сказал, что тут медведи водятся.

Я тоже хороша, могла бы и догадаться. Хотя… С чего бы?

— Так их тут и не было никогда, — шепчет Саня.

— А это тогда что? — цежу сквозь зубы.

— Может мы его обойдем? — не слишком уверенно подает идею Саша.

— Это вряд ли, они в это время уже засыпать должны, а раз он тут, значит…

— Что?

— Где-то поблизости бродит и мамка, причем скорее всего злая и голодная, так Саш, давай-ка назад, не хватало нам…

Договорить я не успеваю, тишину разрывает утробный звериный рев.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, кому он принадлежит и насколько плачевны наши с Саней дела.