В чужом теле

Глава 31

После трапезы Нил расплатился кредиткой.

Когда они выходили из ресторана, его взгляд упал на часы.

Без десяти семь.

— На свиданку опаздываешь? — спросила Сью.

— Парк в десять закрывается.

— Знаешь, чего думаю? — предложила она, — Нам надо с тобой по-быстрому идти сразу на горки, а магазины и всякое прочее оставить на потом. Согласен?

— Согласен.

— Ну вот и договорились! — улыбнувшись, Сью взяла его за руку, — Спасибо за ужин. Вкуснятина. Ребрышки — вообще, просто язык проглотишь.

— Да, очень даже неплохие.

— Я нормально сейчас сказала?

— Вполне.

— А ты заметил, как я не сказала «ваще».

— Заметил.

— Действительно же очень вкусно было, — сказала она, тщательно выговаривая каждое слово.

— Да, было.

Тогда, за ужином, Нил лишь смутно заметил, насколько сладкими и пряными были ребрышки. Большую часть времени он не мог сконцентрироваться на еде. Мысли в голове путались — и не столько из-за выпивки, сколько из-за Сью. Сердце колотилось слишком быстро. На протяжении всей трапезы у него был комок в горле, а также постоянная эрекция разной степени напряженности в штанах.

Ничуть не помогло, когда она сообщила о своем «безкальсонном» статусе.

Также не помогло наблюдение за тем, как она причмокивала и слизывала липкий соус со своих пальцев, периодически удовлетворенно постанывая и закатывая глаза.

Зато помогло нечто иное.

Незадолго до прибытия еды, Сью перевела разговор на тему, которая не имела никакого отношения ни к женщинам, ни к наличию или отсутствию белья на ком-либо.

— Не то чтоб я прям ваще не знаю, как по-нормальному говорить. Просто никогда особо не приходилось. Повода не было там, то-сё. Слышь, а давай, ты мне покажешь, чего и как я там неправильно говорю?

— Ты уверена, что хочешь на это тратить время?

— Конечно. Оно мне надо, тебя позорить? И тебе оно надо, когда я болтаю как Джед Клампетт?[18] Блин, ты же у нас большой голливудский сценарист.

Нил рассмеялся.

— Не настолько большой. Может, когда-нибудь стану.

— Ну короче, меня срочняком надо научить как чётенько базарить, без всякого там.

Судя по ее ухмылке, над последней фразой она специально постаралась.

— Что ж, — сказал Нил, — давай попробуем…

После этого, в любую минуту, когда они не пили коктейли, не жевали еду и не пытались слизать вездесущий соус со своих пальцев, все их разговоры касались улучшения речевых навыков Сью.

Нилу помогло поработать немного учителем словесности. Он мог сконцентрироваться на том, что знал и умел, не отвлекаясь на прочее. По крайней мере, какое-то время.

Но ему так и не удалось ни на мгновение освободиться от знания, что Сью прекрасно осведомлена о его чувствах.

Она знает, что я в нее втюрился.

У нее под юбкой ничего нет.

К моменту выхода из гриль-бара «Сочные ребрышки», он чувствовал себя вымотанным как после тяжелой работы. Судя по времени на наручных часах, парк должен был закрыться часа через три.

Нил и Сью пошли, держась за руки, ко входу в дальнем конце частокола.

Солнце только-только скрылось за горами на западе.

Теперь вся гряда была подсвечена ослепительно-золотым сиянием, которое исчезло, когда они прошли под кривоватым деревянным знаком, где можно было прочитать:

— Ну, что ж, — произнес Нил.

Сью сжала его ладонь и ухмыльнулась.

— Это настоящее. — сообщил он.

— В смысле? Настоящее что?

— Карнавал.

Хотя солнце едва успело сесть, все огни в Неосвоенных Территориях ярко горели, наполняя сумерки красным, зеленым и желтым.

Десятки переливающихся разноцветных огней. И шум. Ярмарочный шум.

Гудки каллиопы[19], бренчание банджо, грохот и рев американских горок, крики и визги, возгласы зазывалы, баханье выстрелов из тира, звон колокольчиков… другие звуки, которые Нил не мог ни различить, ни опознать. Карнавальный шум. И карнавальные запахи сигарного дыма, сладкой ваты, попкорна, выпивки, парфюма и лосьона для загара…

И люди.

Не гигантские толпы, что всегда присутствуют в Диснейленде, Волшебной Горе и тому подобных парках, но гораздо больше народу, чем Нил ожидал встретить в таком месте, как Форт. Они не могли все быть местными. Нил мог предположить, что некоторые приехали из таких городов как Рино, Спаркс, или с озера Тахо…

Можно было различить ковбоев, дальнобойщиков, плотников, официанток, студентов, туристов с рюкзаками, учителей, великовозрастных хиппи, бойких пенсионеров. Были молодые супружеские пары. Маленькие дети на колясках и в рюкзаках родителей. Дети постарше, с криками бегающие туда-сюда.

Стайки подростков-старшеклассников, что пытались выглядеть крутыми взрослыми мужиками. Стайки старшеклассниц, что жевали жвачки, перешептывались и хихикали. И юные парочки, что гуляли, мило держась за ручки, полностью увлеченные друг другом.

Ни одного типа бандитской наружности в пределах видимости Нил не замечал.

Повсюду ковбойские шляпы, узкие джинсы и сапоги.

Никаких мешковатых штанов, спущенных до середины задницы, никаких огромных рубашек и курток, призванных спрятать выпирающий 9-миллиметровый пистолет, или обрез дробовика, или автомат «Узи».

— Ну, Тотошка, мы определенно больше не в Лос-Анджелесе… — пробормотал Нил.

— Нет. — сказала Сью, — И я там никогда не была. В Лос-Анджелесе. Но ты ж меня туда отвезешь завтра, да?

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Не знаю. Возможно, мне захочется просто остаться здесь, где уютно и безопасно.

— Слышь, а безопасно ли на вон том «Пони Экспрессе», а?

— Сомневаюсь.

Гигантский белый каркас американских горок нависал над всеми прочими аттракционами и увеселениями в дальней части главного проспекта парка. Выглядел он как железнодорожный мост, построенный безумцем — настолько резко рельсы взмывали в сумеречное небо, а затем падали вниз, с крутыми как обрыв склонами, головоломными поворотами и новыми кручами.

Все это было увешано лампочками как рождественская ёлка.

Пока Нил глазел на сооружение вдали, поезд из полудюжины вагонеток взлетел на высочайшую точку и рухнул прямо вниз. Он увидел, как многие из пассажиров вскинули вверх руки, словно прося пощады. Услышал смутные, далекие крики ужаса и радости.

— Божечки… — произнес он.

— Все еще хочешь прокатиться, да?

— Смерть — долг наш перед Богом[20].

— Никто не помрет. — они начали идти в сторону далекого аттракциона, — Ну если тебе стремно, всегда можешь сесть вон на лавочке, чмокнуть свой браслет, и покататься вместе со мной.

— Мне не страшно.

— На врунишке горят штанишки.

— По крайней мере, на мне есть штанишки, в отличие от некоторых.

Она мягко толкнула его плечом.

— Слышь, ну всему городу-то не обязательно рассказывать.

— Эй, вы!

Нил повернул голову.

Парень в ковбойской шляпе и красном фартуке, стоявший за низким заборчиком в игровой будке, поднял мячик. Похоже, смотрел он прямо на Нила.

— Да-да, вы! Подходите сюда! Выиграйте великолепный приз для юной леди! Один мяч — один доллар! Достаточно сбить три бутылки — и выигрыш твой! Ну давай же, ты ведь крутой мужик, я же вижу, покажи ей, на что способен!

Нил стеснительно улыбнулся, помотал головой, и пошел дальше.

— Э-э, неужто не хочешь показать мне, на что ты способен, крутой мужик? — с ухмылкой спросила Сью.

— Я не очень хорош в таких играх. А ты хочешь попробовать?

— Я? Я хочу на Пони Экспресс.

И они пошли дальше по пыльной дорожке между игровыми будками, киосками с едой, сувенирными лавками, множеством аттракционов и увеселительных павильонов — смотря по сторонам, но нигде не останавливаясь. С каждым шагом, который делал Нил, Пони Экспресс словно становился все выше.

К моменту, когда они достигли конца главной аллеи, каркас уже возвышался над ними, заслоняя небо — колосс из дребезжащих балок, окрашенных белой краской и увешанных разноцветными светильниками.

Они заняли место в хвосте очереди.

Сью запрокинула голову, поводила ей из стороны в сторону, затем сказала:

— Ну и здоровенная же, зараза.

— Никто нас не обязывает на нем кататься. Нет такого закона.

— Еще как есть! Закон имени меня: «Не ссы, просто делай».

— С таким правилом по жизни, можно в какие угодно неприятности встрять.

— Пока прокатывало.

— Ну, готов поверить, что мы выживем. Вероятно.

Но по мере того, как очередь становилась все короче, Нил начал воображать обратное. Он представил, как вся сцепка тележек срывается с верхней точки рельс и летит над парком — с ним и Сью в переднем ряду.

Летит сквозь ночной воздух, падает, сносит деревья, и…

«Этого не будет» — сказал он себе.

Но что если произойдет землетрясение… Или сумасшедший террорист подорвет секцию рельс…

— Ты как, норм? — спросила Сью.

— В порядке. Просто слегка нервишки шалят.

— Ты когда-нить был на таких горочках?

— О, конечно. Много раз.

— А я — нет.

Нил с трудом поверил своим ушам.

— Ты никогда не была на американских горках?

— Не-а. Ни разу не бывала в местах, где они есть. Ну, до сегодняшнего.

— Никогда не была в парке аттракционов?

Она криво улыбнулась.

— Клёвая я, да?

Нил покачал головой.

— Кошмар какой, — сказал он.

— Ну, не конец света. Сейчас-то я здесь, разве нет?

Он положил руку ей на плечо.

— Ну да. Сейчас ты здесь. И если мы что-то пропустим сегодня, сможем вернуться завтра.

«А когда приедем обратно в Л.А., — подумал он, — я все ей покажу. Диснейленд, Ферма Нотта, Волшебная Гора, студии Юниверсал… Хотя это, конечно, киностудия, не совсем парк развлечений. Но все равно хочется ее туда сводить».

И еще деревянная набережная на Венис-бульваре.

И Голливудская Аллея Славы.

Окружная ярмарка, хотя она только в сентябре откроется.

Музей Джина Отри…[21]

Чтобы она везде побывала, надо все ей показать, и разделить с ней впечатления.

«Хотя, на набережную лучше не надо, — подумал он, — А то вдруг придется весь день уворачиваться от пуль и ножей».

Не хотелось бы, чтобы наше чудесное времяпровождение было испорчено досадной смертью кого-то из нас.

«А как же Марта?» — задумался он.

«А она тоже пойдет с нами.

Будем тусоваться втроем.

Марта и я — ну, понятное дело, как пара. А Сью и я — будем как брат с сестрой…»

Как Карен и Даррен?

— Что случилось? — спросила Сью.

— А? Нет, ничего.

— Да ты просто ща вздохнул так и башкой помотал, как будто твою собаку только что переехали и раздавили в лепешку.

Нил не смог сдержать улыбки.

— На самом деле, я размышлял о том, как Марта воспримет знакомство с тобой.

— Наложит в штаны от счастья, разумеется. Как же еще?

Нил рассмеялся.

— Может быть, ты и права.

Внезапно, они оказались первыми в очереди. Работник парка в кавалерийском мундире поманил их вперед. Нил последовал за Сью через турникет. Пока они шли по деревянной платформе, девушка в наряде из сыромятной кожи с бахромой сказала им встать у цифры один.

Номера были нарисованы краской у края платформы.

Чем меньше число, тем левее.

Не требовалось особой догадливости, чтобы сообразить, что номер один будет первым по ходу движения.

Но Нил все равно был шокирован, узнав, что им предстоит сидеть в первом ряду головного вагона.

Он издал сдавленный стон.

— Ну теперь-то что еще? — поинтересовалась Сью.

— Мы первые.

— Ну и круто!

— Аййй! — вскрикнул он, когда Сью со смехом ущипнула его за руку.

Пони Экспресс еще не прибыл. Однако Нил его слышал. Слышал грохотание и дребезжание металла, слышал визги пассажиров. Он ощущал дрожь и вибрацию платформы под ногами.

О господи, я не хочу туда!

Мы разобьемся!

Он чувствовал, словно все его внутренности опускаются и скукоживаются.

«Нет причин бояться, — сказал он себе, — Ничего не случится. Это просто американские горки.

Аттракцион для развлечения.

На самом деле он вовсе не опасен. Опасность ненастоящая».

Его ноги ослабли. Мурашки забегали по всей коже.

Просто скажи ей, что не хочешь. Пусть едет одна.

И показать себя трусом?

Я стоял лицом к лицу с маньяком! И пристрелил того ублюдка! Я не могу испугаться дурацкого аттракциона.

И упомянутый аттракцион внезапно прибыл.

Состав резко остановился, оказавшись сиденьями головного вагона чуть ниже края платформы, прямо перед местом, где стояла Сью.

Когда, фиксирующие рамы поднялись вверх, мужчина и маленький мальчик начали вылезать с другой стороны. Мальчик, на вид не старше десяти, ухмылялся как мистер Сардоникус[22].

— О господи, — пробормотал Нил, — Мелкий гаденыш сошел с ума.

Сью сжала его руку.

— Насколько эта штука вообще безопасна?

Поразившись этой внезапной нервозности, которой он совершенно не ждал от девушки, Нил внезапно сам немного приободрился.

— Если б на ней разбивались — она бы тут не стояла. Так думаю.

Ответ, похоже, обнадежил ее.

— Ну да, так оно и есть, наверное.

— Все с нами будет хорошо, — сказал Нил, почувствовав себя еще лучше.

— Ладно.

Она пошла первой. Нил следом. Как-то слишком быстро, они уже оказались сидящими бок о бок, зафиксированные металлической рамой.

— Готова? — спросил Нил.

— Это вряд ли! — скорчив гримасу, Сью сжала раму обеими руками.

Вагонетка дернулась вперед и сразу начала громыхать и дребезжать, медленно взбираясь по склону. Она поднималась все выше и выше. Крутой подъем вжал Нила в подушку сиденья под ним. Впереди вздыбленные рельсы словно уходили в бесконечность.

— Мне это не нра-вит-ся-я! — пропела Сью.

— Веселье еще даже не началось, — сказал ей Нил, — Ты подожди, пока мы до вершины доберемся.

— Мне страшно!

— Так и должно быть.

Когда они достигли вершины, Сью начала тихо бормотать:

— О боже, о боже, о боже!

Они доехали до гребня горки.

Нил не видел спуска внизу. Он вообще ничего не видел впереди, кроме каких-то горных склонов вдали.

— Ну, понеслась! — крикнул он.

— Блиииин! — закричала Сью.

Они одновременно схватились за раму перед падением вниз.

Падение не наступило.

Поезд дернулся и резко остановился.

Они больше никуда не ехали.