В чужом теле

Глава 41

Распутин, свернув за угол, увидел несколько машин, припаркованных вдоль обочины.

Какая же из них… ну, конечно. Белая, как ее там, «Субару», или…вот она!

«Это не его машина, — понял Нил. — Наверное, угнал».

Подходя к машине, Распутин не искал ключи.

«Естественно, — подумал Нил. — У него их нет. Должно быть, замкнул провода…»

Водительская дверь не была заперта. Распутин открыл ее, забрался внутрь, потянулся к рулевой колонке и завел машину.

Ключом. Уже торчавшим в замке зажигания.

Двигатель заработал плавно, бесшумно.

«Неплохая машинка, — подумал Распутин. — Может, я оставлю ее себе».

Он рассмеялся, затем нахмурился.

«Как тут включаются фары? У меня же получилось, когда я сюда приехал… А, вот. Прекрасно».

Два ярких луча метнулись вперед. Распутин нажал на газ и отъехал от тротуара.

— И-и-и по-о-огнали-и! — провозгласил он вслух.

Надо нормальную тачку взять за эти бабки, которые получу. Как насчет «Линкольна-континенталя» или «Таункара»? Или, эй, почему бы не «Феррари»? Ну сколько это может стоить? Не пол-ляма, это уж точно. За полмиллиона я мог бы купить долбаный самолет.

Да, конечно. Сейчас я могу купить себе чудесное нихера. Возвращайся в Кингман[32], затаись и не высовывайся, пока раны не заживут.

Если они заживут.

Этот хуила, он еще пожалеет…

Ну ничего, ничего, скоро еще увидит, что я сделаю с этой его подружкой, которая с ним пивко сосала. Будет небольшая демонстрация того, что потом и его ждет. Я ему покажу, как проделывать во мне дырки…

Распутин представил себе Нила, прибитого гвоздями к деревянной стене. На этот раз не к полу, а к стене. Голого, как и раньше. Кисти разведенных в стороны рук пригвождены, сведенные вместе ноги опущены в зеленое пластиковое ведро.

Ведро, предположил Нил, предназначалось для сбора его крови и других телесных жидкостей…

«Умно», — подумал он, чувствуя тошноту.

«По крайней мере, этот парень не похож на меня».

Если уж на то пошло, жертва в фантазии Распутина даже не походила на предыдущую воображаемую версию Нила. Этот парень был старше, слегка обрюзгший, с аккуратно подстриженными черными усами. Совсем не тот красивый блондин, которого он представлял в прошлый раз.

«Он не может решить, как я должен выглядеть», — предположил Нил.

И он, очевидно, понятия не имеет, как выглядит Сью.

«Спасибо Богу за это», — подумал он.

Женщина была прибита гвоздями к противоположной от Нила стене. Так, чтобы они были лицом друг к другу. Чтобы он мог наблюдать.

Как и у Нила, ее руки были разведены в стороны, а ноги стояли в зеленом ведре.

На вид ей было лет сорок. В хорошей форме. Стройная, с очень большой грудью.

«Вот как, по его мнению, выглядит моя „собутыльница“?»

Она не была похожа на Сью или Марту. Они обе были намного моложе. Ни у одной из них не было такой груди, и обе они были блондинками.

И волос у них было намного меньше.

Нил никогда не видел такой волосатой женщины: густые черные локоны, свисающие на лоб и ниспадающие по обеим сторонам головы; тяжелые черные брови, которые почти сходились над переносицей; огромная поросль ниже пупка.

Распутин улыбнулся через плечо воображаемому Нилу, подошел к женщине и поджег ее лобковые волосы. Они вспыхнули, как будто их облили бензином. Она извивалась у стены и танцевала внутри своего ведра, ее огромные груди подпрыгивали, кожа светилась оранжевым в отблесках огня.

У Распутина, поглощенного своими фантазиями, снова возник стояк.

«Сделать это с его подружкой, и он двадцать раз пожалеет, что тогда вздумал стрелять в меня, уёбок!

Сделать это с ней для начала, и заставить его смотреть. Заставить его смотреть на все, пока она не сдохнет. И только потом взяться за него.

А может, внесем небольшой элемент интерактивности в игру.

Что мне отрезать в первую очередь, Нил? Веко? Сосок? Левый или правый? Выбирай…»

Внезапно узнав дом, Распутин вырвался из своих фантазий. Он ударил по тормозам и свернул на подъездную дорожку. Фары осветили широкую белую дверь гаража.

«Надо запомнить адрес», — сказал себе Нил.

«Давай, Распутин, посмотри на дом! Давай же, Лесли! Черт возьми! Смотри!»

Вместо того чтобы смотреть в сторону дома, Распутин опустил глаза на пассажирское сиденье. Он взял маленькое устройство с тускло светящимся дисплеем — пульт от гаражных ворот — и направил его на лобовое стекло.

«Мы заезжаем в гараж? Так я не узнаю адрес!»

Дверь гаража начала подниматься.

Машина двинулась к нему.

«Посмотри на дом, ублюдок!»

Тот этого не сделал. Он не сводил глаз с поднимающейся двери.

Все, что Нил смог разглядеть периферийным зрением Распутина — это одноэтажное оштукатуренное здание с несколькими кустами перед ним.

Затем Распутин выключил фары.

Дом погрузился во тьму. Казалось, там вообще не горел свет: ни в окнах, ни над входной дверью, ни в гараже.

Распутин медленно въехал в черную, широкую пасть гаража.

— Дом, милый дом. — сказал он.

Распутин заглушил двигатель. Когда он нажал на пульт, дверь гаража с грохотом начала опускаться. Он оставался на месте до тех пор, пока она полностью не закрылась.

И задумался, что ему следует делать теперь, когда он был дома.

Пойти прямо в постель?

Вероятно, ему следовало бы лечь спать, но он чувствовал себя слишком возбужденным для этого.

«В любом случае, завтра смогу проспать весь день. До темноты делать нечего.

Можно не ложиться еще какое-то время и повеселиться».

Распутин, чувствуя восхитительную дрожь возбуждения, вылез из машины. Он пробирался сквозь темноту, осторожно ступая с вытянутыми руками.

Нашел дверь в дом.

Но не открыл ее.

Он коснулся ручки только для того, чтобы сориентироваться. Затем нащупал дверной косяк. А потом выключатель.

Щелкнул кнопкой.

И прищурился от яркого света.

Повернулся.

Нил мельком увидел мужчину у стены: руки разведены в стороны, ноги в ведре, голова опущена.

Распутин лишь мгновение смотрел на мужчину, прежде чем повернуться и направиться через гараж к женщине.

Стройной, с очень большой грудью.

Но ни черных локонов, ни густых черных бровей, ни зарослей ниже пупка. Там, где раньше были все эти волосы — в фантазии Распутина — у этой женщины была голая, обожженная кожа.

Нил сразу понял, что это была не фантазия.

Не фантазия, а воспоминание.

Она подняла голову, и ее глаза открылись.

Нил взвизгнул.

«НАДО СВАЛИВАТЬ ОТСЮДА…

НЕТ! Я НЕ ЭТО ИМЕЛ В ВИДУ»!

Слишком поздно.

Он был выдернут — мгновенно освобожден от дрожащего, напряженного тела и грязного разума Распутина. Исчезло ощущение его пулевых ранений, его дрожащее возбуждение, горячее и скользкое прикосновение к его кожаным брюкам, сильная боль от его эрекции. Исчезла беспорядочная смесь его воспоминаний, фантазий, выдумок и комментариев.

Нил внезапно снова стал самим собой.

Как пойманную на крючок рыбу, его подбросило вверх, сквозь балки гаража и крышу, в чистое ночное небо.

Он посмотрел вниз, но его уже с силой швырнуло высоко вверх и далеко от дома. Под ним мелькали залитые лунным светом крыши, верхушки деревьев, серые улицы, яркие лужи света, припаркованные машины…

Он попытался сбавить скорость, но не смог.

Браслет быстро наматывал его, как будто рыболов боялся, что он может сорваться с крючка.

Его сбросило с высоты и затянуло в окно квартиры Марты. Горела лампа. Он мельком взглянул на Сью. Она сидела на корточках рядом с его креслом, голубое одеяло укутывало ее спину. Ее голова оказалась у него на пути. Нил ударил ее бедром, но ощутил лишь воздух. Мгновение спустя он приземлился внутри своего собственного тела.

Его сердце билось сильно и быстро. Он задыхался. Волосы промокли от пота, а одежда прилипла к телу.

Открыв глаза, он встретился взглядом с Сью.

Она выглядела взволнованной.

— Ты вернулся, — сказала она.

— Да. Слава Богу.

Было так приятно снова увидеть ее.

Такой живой и невредимой.

Такой милой и красивой.

Ее волосы были растрепанными, спутанными, золотистыми в свете лампы. Плечи были укутаны одеялом.

— Надо думать, ты с браслетом летал. — сказала она.

— Ага.

— Тот еще адок был, наверное. — Ее правая рука высунулась из-под одеяла. Одеяло сползло с ее груди и бока, когда она протянула руку и погладила лицо Нила. — Сейчас с тобой все в порядке?

— Мне уже лучше.

— Ты пару раз орал во весь голос. Напугал меня так, что аж поджилки тряслись.

— Извини, — сказал Нил.

— Не за что извиняться, — сказала она мягким голосом, с нежным выражением в глазах, ее рука гладила его по голове сбоку, как будто она пыталась успокоить испуганного щенка.

— Похоже, я тебя разбудил, да?

— Все в порядке, — сказала она. — Я рада, что ты вернулся.

Его глаза проследили за ее вытянутой рукой до того места, где она соприкасалась с накрытым одеялом плечом, затем опустились к ее груди. Она казалось случайно, невинно выставленной напоказ из-за небрежно соскользнувшего одеяла. В тени лампы грудь казалась бронзовой и слегка подрагивала от движений ее руки.

— У меня было очень сильное искушение помочь тебе вернуться, — сказала она. — Снять браслет. Это бы сработало, да?

— Верно.

— Так я и думала.

— Почему ты этого не сделала?

— Посчитала, что ты сам должен решать, когда возвращаться. Как-то неправильно показалось вмешиваться.

— Так ты… сидела рядом со мной и наблюдала?

Она кивнула.

— Я хотела быть начеку, на случай, если что-то реально пойдет не так. Ну и вообще, мне нравится наблюдать за тобой. Только сейчас это было немного больно, потому что я видела, как тебе плохо.

— Мягко говоря.

— Ты должен был войти в мое сознание, — упрекнула она его.

Нил встретился с ней взглядом.

— Откуда ты знаешь, что я там не был?

— Могу пятнадцать признаков тебе назвать. Во-первых, ты не улыбался…

— Я нашел его.

Рука Сью опустилась на плечо Нила.

— Его? Распутина?

— Да.

— Обалдеть. — Она широко раскрыла глаза, слегка покачивая головой.

— Но его зовут не Распутин, а Лесли Глитт.

Она скорчила гримасу.

— Как?

— Лесли Глитт.

— Лесли, это же женское имя.

— А как же Лесли Говард[33]?

— Никогда про такого не слышала.

— Он был великолепен. «Окаменевший лес»[34]? С Богартом?

Сью покачала головой.

— И еще он сыграл Эшли Уилкса в «Унесенных ветром».

— О, а это я смотрела, — сказала Сью. — Так что же все-таки произошло?

— Его самолет был сбит во время Второй мировой войны.

— Не с этим, с другим Лесли. Как, ты сказал, его фамилия?

— Глитт.

— Звучит грязненько[35].

Нил лишь покачал головой.

— Так что произошло? — cпросила Сью. — Ты проник в его сознание?

— Ну да.

— Неудивительно, что ты кричал.

— Это было всего дважды, так ведь?

— Ну… возможно. Крик разбудил меня, может, полчаса назад. Сначала решила, что тебе кошмар приснился. Но ты продолжал корчиться и хватать ртом воздух…

— Я что-нибудь говорил? — спросил он.

— Ты вроде как пробормотал что-то, только я не смогла разобрать, что именно. В основном, ты просто тяжело дышал и скулил. Как бы то ни было, я встала и подошла посмотреть, что происходит. Включила лампу, увидела браслет и поняла, что ты отправился в путешествие.

— Я должен был выбраться отсюда, — объяснил Нил. — Я не мог уснуть. Сходил с ума.

Улыбка приподняла уголки губ Сью.

— Надеюсь это было… не из-за… меня.

— В основном именно из-за тебя.

— Это почему же?

— Я хотел пойти к тебе.

— Как мило.

— Но мы с тобой договорились не делать ничего такого.

— И это, значит, сводило тебя с ума?

— Ага.

— Я бы хотела, чтобы ты очутился во мне с помощью браслета.

— Я тоже. Боже мой, если бы я имел хоть малейшее представление… Это как… ползти по сточной канаве. Пребывание в нем.

— Не хочешь рассказать мне? — спросила она.

— Это будет долгий рассказ.

— У тебя назначена встреча?

— Да. Свидание в Самарре[36].

Она подняла брови.

— А?

— Ничего. Плохая шутка. Плохая литературная шутка.

Сью прищурилась и хмыкнула. Затем отдернула руку. Встав, она плотнее запахнула одеяло.

— А ну ка, подымайся. Пока никто спать не собирается. Иди сюда. — она отвернулась и скользнула к дивану.

Нил встал. Его скомканное одеяло валялось на полу. Он поднял его и бросил на кресло.

Сью, укутанная от плеч до лодыжек в другое одеяло, опустилась на диван, откинулась на спинку и положила босые ноги на кофейный столик.

Нил потянулся и охнул, разминая мышцы.

Когда он подошел к Сью, та скрестила лодыжки и сказала:

— Ты должен дать мне несколько книг почитать. Тогда хоть знать буду, о чем ты говоришь, когда ты снова начнешь щеголять своей образованностью.

— Ладно. — он сел рядом с ней.

— Мы даже можем почитать друг другу вслух.

— Я бы хотел, чтобы ты мне почитала «Железную хватку»[37].

— Ну так принеси мне ее, и я это сделаю. А теперь расскажи мне, что произошло между тобой и этим… Лесли Глиттом.

Нил приобнял ее, закинув руку на плечо. Одеяло на ощупь было мягким и приятным. Он предположил, что ей, должно быть, доставляет удовольствие быть завернутой в мягкую теплую ткань.

Она прислонилась к нему.

— Ничё не упускай, — сказала она.

— Ничего, — поправил он.

— Ничего не упускай, — сказала она. — Или давай лучше я влезу тебе в голову. Как вчера в машине.

Вчера? Неужели только вчера он позволил Сью поцеловать браслет и проникнуть в него?

«Чтобы доказать, что я не убивал Элизу».

Казалось, это было так давно.

«В тот день я встретил Сью. Незадолго до того, как она поцеловала браслет и случайно вошла в меня. Вчера? По дороге в Форт…

Во вторник. Это было во вторник. Мы провели там всего одну ночь, уехали на следующий день… в среду. Возвратились ко мне домой, потом приехали сюда. Это было вечером в среду.

А сейчас больше похоже на утро четверга».

Он посмотрел на ярко-красные цифры на видеоплеере Марты.

3:56 утра.

«Да, точно. Утро четверга».

— Может, тебе стоит просто послушать, — сказал Нил.

— Пожалуйста!

— Я не уверен, что ты захочешь быть во мне. Я видел ужасные вещи.

— Ничего, выдержу. Ну, давай.

Вздохнув, Нил убрал руку.

Когда он снял браслет со своего запястья, Сью сказала:

— Но в любом случае расскажи мне об этом. Хочу услышать рассказ. Не просто думай про себя. Расскажи мне все своими словами, как ты делал это в машине.

— Я не уверен, надо ли это делать.

— Зато я уверена. Так будет лучше всего. — Передняя часть одеяла задралась и разошлась, и ее правая рука оказалась снаружи. Она протянула руку Нилу, прижав при этом свою грудь сбоку.

Он надел браслет ей на запястье.

— Ты точно уверена? — спросил Нил.

— На сто тыщ процентов.

— Если станет слишком тяжело, просто уходи.

— Все будет хорошо, — сказала она, поднесла руку ко рту и поцеловала голову змеи.

И сразу обмякла. Падая, ее рука отбросила одеяло в сторону. Ладонь шлепнула по голому бедру.

Нил увидел, что вся правая сторона ее тела обнажена, за исключением лоскута синего одеяла, которое прикрывало правую ногу от колена до лодыжки.

«О, прекрасно. Смотри на нее. Привет, Сью, ты просто прелесть. Но как мне, по-твоему, сосредоточиться…?

Я мог бы ее прикрыть».

Он не хотел ее прикрывать. Ему хотелось смотреть. И прикасаться.

«Разве мы недостаточно занимались этим раньше?

Этого никогда не бывает достаточно».

Он вздохнул. Затем протянул руку над телом Сью, поднял одеяло и накрыл ее.

— Я такой джентльмен, — сказал он. — Как бы то ни было, вот что произошло. Мне было очень неуютно в кресле. О сне не могло быть и речи. Поэтому я поцеловал браслет и унесся…