В чужом теле

Глава 7

Элиза похлопала Нила по ноге сквозь халат, затем наклонилась вперед и взяла свой бокал.

— Тебе, наверное, лучше лечь, — сказала она, — А я отойду, чтобы не мешать.

Она встала и ушла на другую сторону столика.

— Почему мне лучше лечь? — спросил Нил.

— Не спорь, — ухмыльнулась Элиза, — Так положено.

— Ладно. — он сделал еще один глоток, потом поставил свой бокал на столик. Взявшись за полы халаты, чтобы они не распахнулись, он закинул ноги на диван и лег на спину. Руки он сложил на животе.

— Замечательно, — сказала Элиза, — Теперь закрывай глаза.

— И что будет?

— Увидишь.

— Как я увижу, если закрою глаза?

— Ты собираешься все испортить?

— Нет, нет, только не я. — он закрыл глаза.

— Теперь, поцелуй голову змеи.

— Смеешься?

— Нил.

— Кто это? А, ну да, я.

— Хватит шутить. Целуй голову змеи.

— Ладно. — не открывая глаз, он поднял правую руку к лицу. Но замешкался.

— Может, хоть намекнешь? — спросил он.

— Тебе нечего бояться.

— Если эта штука делает какую-то магию, я не хочу иметь с ней ничего общего.

— Удивлена, что ты веришь в магию.

— Не верю. Но побаиваюсь.

— Но мне ты доверяешь, да?

— Наверное. Конечно, тебе я доверяю.

— Как думаешь, я бы попросила тебя делать что-то, что опасно для тебя?

— Наверное, нет.

— Определенные опасности есть, на самом деле — но ничего, о чем бы тебе стоило волноваться. Во всяком случае, на данный момент. Это своего рода тест-драйв, если угодно.

— Какие опасности?

— Позже, ладно?

— Знаешь, мне как-то хотелось бы узнать заранее о таких вещах перед любым «тест-драйвом».

Элиза тихо рассмеялась. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Она все еще улыбалась и качала головой.

— Ты видишь, что я все еще здесь, да? Все еще цела и невредима? Все еще в здравом уме?

— Похоже на то.

— Так вот, я использовала браслет тысячи раз.

— Тысячи?

— Я владела им почти шестнадцать лет, Нил. Не могу сказать, что пользовалась им каждый день — были периоды, когда я вообще без него обходилась довольно долго. Но были и времена, когда я использовал его… ну не знаю, раз восемь или десять за день.

— Ну, надо думать, ты это пережила без потерь.

— Уверена, что и с тобой будет так же.

— А тот маньяк не имел какого-то отношения к браслету, случаем?

Ее улыбка резко пропала.

— Не думаю. Я не могу представить, как… нет. Слушай, если ты реально не хочешь этого делать… Но давай, скажу тебе кое-что. Я никогда особо не жалела ни о чем, что делала в жизни. О чем я жалею больше всего — так это о том, чего не сделала, хотя могла. Если ты не попробуешь браслет, Нил, то можешь потом вспомнить эту ночь, спустя многие годы и задуматься, а что бы было… и чертовски пожалеть, что не воспользовался этим шансом.

— Можешь просто сказать мне, что эта вещь должна сделать?

— Изменить твою жизнь.

— А если мне моя жизнь и так нравится?

Ее улыбка вернулась:

— Тебе понравится то, что делает браслет. Я обещаю.

— Так что он делает?

— Попробуй, и узнаешь.

— Хорошо, — он хмыкнул и подмигнул ей, — Ну, была, не была! — он повернулся лицом к потолку, закрыл глаза и коснулся браслетом своего рта.

Ощутил изумрудные глаза на своих губах. Почувствовал теплоту золота.

Успокаивающее чувство.

Пока он ждал дальнейших команд, держал браслет у рта и думал о губах Элизы.

Она, наверное, целовала эту вещь тысячи раз. Ее губы касались этого самого места, где находились его губы прямо сейчас.

Чувствуя приятную легкость в голове, он представил, как воспаряет с дивана, а Элиза смотрит на него.

Свободной рукой, в которой не было бокала, она поманила его к себе.

— Давай прямо сюда, — сказала она, показывая на себя, — Входи.

«Если ты не против, то я — тем более» — подумал он.

И внезапно оказался внутри нее.

Словно смотря на мир глазами Элизы, он увидел себя, распростертого на диване, с руками на животе, с закрытыми веками. Похоже, он спал.

«Да это и есть сон. Все это мне снится».

Он уже здесь? Должен быть.

— Привет? Нил? Ты во мне? Добро пожаловать.

«Господи…» — подумал он.

Он все чувствовал: всю Элизу, с головы до ног, изнутри и снаружи. Она явно ощущала боль во многих местах, но не придавала ей особого значения. Ее слегка потряхивало, она нервничала и была взволнована — приятное переживание от того, что он оказался в ней.

Нил попытался заговорить, но не смог: ни его тело на диване, ни Элиза не издали ни звука.

Тогда он сказал в уме: «Элиза, я здесь. Что происходит? Это ведь сон, да?»

Элиза подумала: «Не знаю, что ты сейчас пытаешься сказать, но я не могу тебя слышать. Это сугубо односторонний канал. Абонент — не оппонент. Говорю дурацкими стихами, супер. А еще потупее рифму вспомнить не могла? Ну ты даешь! Прекрати, или он подумает, что я идиотка».

«Нил? Ты не можешь со мной общаться. Я не могу даже определить, здесь ты или нет, но предполагаю, что да. Итак, тебе нравится пока?»

«Невероятно» — подумал он.

Посмотрим, как ему понравится вот это.

Она подняла бокал ко рту и отхлебнула.

Нил почувствовал прохладное стекло на своих губах — ее губах. Ощутил жидкость, наполняющую ее рот, холод на ее зубах. Почувствовал бурление пузырьков тоника, горечь водки и кислоту лимона. Потом она сделала глоток. Нилу казалось, словно он сам сглотнул. Он почувствовал, как напиток течет по его гортани, затем согревается в желудке.

Все это время, Элиза продолжала думать. Не обращаясь к Нилу, а как бы сама по себе — но одновременно размышляя, и сомневаясь, и раздумывая много о чем на нескольких других измерениях сознания, которые казались очень глубокими и едва различимыми как связные мысли.

Словно слушать радио, которое принимает несколько станций сразу — некоторые слышны лучше, другие лишь как отдельные слова сквозь помехи.

Она опустила бокал.

Надеюсь, он не слишком психанет там. «Как дела, Нил?» Посмотрим, что он об этом подумает.

Она развернулась и пошла через комнату.

Нил ощущал каждое ее движение. В полной мере, будто это он совершал шаги, но в то же время иначе, поскольку не контролировал их.

Он был лишь пассажиром в чужом теле.

Пассажиром внутри Элизы.

Он чувствовал, как работают ее мышцы. Ощущал ковер под ее босыми ногами, и сатиновую ткань пижамы, мягко скользящую по ее коже. Он чувствовал, как ее грудь, довольно маленькая и не особенно тяжелая, подпрыгивает и опускается при каждом шаге. Он чувствовал напряженную твердость ее движущихся ягодиц, а также странное и непривычное отсутствие веса и объема в паху.

«Так вот, значит, каково это — быть ей» — подумал он.

Потрясающе.

Если бы не боль.

Тот подонок хорошо над ней потрудился. Нил чувствовал, где ее резали ножом, щипали и сдавливали пальцами, зубами или пассатижами — или делали больно иными способами.

Там, где на ее кожу были наклеены пластыри, он ощущал легкую припухлость.

Ее лицо, вроде бы, казалось полностью целым. Но вот ее грудь, похоже, особенно понравилась ублюдку как объект причинения мучений. Там все болело, и было наклеено штук семь пластырей. Соски очень опухли, но не были заклеены. Несколько пластырей она наклеила на живот, еще пару на левую ягодицу. Губы ее влагалища горели, словно их щипали или кусали. Нил не ощущал там никаких пластырей.

Он не обнаружил какой-либо боли внутри нее. Похоже, она сказала правду, что ее не насиловали.

Пока Нил концентрировался на физических ощущениях ее тела, Элиза медленно шла к выходу из комнаты, держа в руке почти пустой бокал. Хотя она безостановочно думала, но не обращалась к Нилу напрямую, поэтому он не следил особо за ее мыслями.

Но был, тем не менее, поражен и ошарашен.

Так вот что делает браслет? Позволяет вот так кататься в чужом теле?

Невероятно!

Словно я — это она.

«Ты в порядке?» — спросила Элиза мысленно.

«Нормально» — подумал он.

«Я никогда раньше этого не делала».

Довольно жутковато, что он сейчас во мне.

Но парень отличный, вроде. Но господи, это так интимно. Интересно, он уже навестил мою промежность? Блять, а если он это слышал? Естественно, слышал. Скажи спасибо, что хоть не назвала ее… Нет, не-не-не, нет…

«Привет еще раз, Нил. Слушай, эмм, пора покинуть территорию, ладно? Это была лишь небольшая демонстрация, хорошо?»

Должно быть, я с ума сошла. Ой, отлично, теперь он и это слышал, наверное. Да какое в жопу «наверное»? Жопу. А что насчет моей ж… Ну отлично.

«Ну все, теперь у меня больше нет никаких остатков достоинства, Нил. В любом случае, ты спас мне жизнь, так что теперь ты по крайней мере не имеешь иллюзий, кого именно спас».

Да ладно, я не так уж и плоха. Могло быть гораздо хуже. Например, если… Убери его отсюда!

«Нил? Эй! Пора уходить, хорошо? Если ты еще здесь. Ты здесь? Если да, то ты должен как бы пожелать вернуться в свое тело».

Что если он не уйдет? Что если ему здесь настолько понравится…

Он вышел.

Больше не находясь внутри Элизы, больше не чувствуя веса и движения ее тела, больше не видя то, что видела она, и не ощущая то, что ощущала она. Больше не подслушивая ее мысли.

По крайней мере, боль тоже исчезла. Но это была небольшая цена за множество других ощущений.

Он ощутил грусть и чувство утраты. Хотел вернуться в нее.

Но знал, что не должен этого делать.

Поэтому он направился к своему телу, лежавшему на диване, словно во сне.

Домой.

В этом теле не было ничего волнующего и странного. Оно казалось знакомым вдоль и поперек. Его вес, его размер, его мускулы. Все такое же, как когда он вышел. Хотя несколько мест побаливали, он ощутил заметное облегчение, по сравнению с болью Элизы.

Он открыл глаза и повернул голову.

Элиза, стоя напротив него на другом конце столика, скривилась в гримасе и яростно покраснела. Она пожала плечами.

— Ну вот, — произнесла она, — Это и есть волшебный браслет.

— Офигеть, — сказал он. Потом приподнялся и свесил ноги с дивана. Склонившись вперед, он взял свой бокал. Сделал несколько больших глотков водки с тоником.

У Элизы коктейль был вкуснее.

— Извини, что пришлось тебя выгнать, — сказала она.

— Да ничего страшного.

— Это было… мне стало слишком стыдно.

— Да нечего там стыдиться.

— Должна была подумать головой сначала. В смысле, я побывала в таком количестве людей, что точно знаю: невозможно ничего утаить от пассажира. Сама попытка что-то скрыть раскрывает любой твой секрет. Почти всегда. Чтобы не думать о чем-то, тебе надо сначала подумать об этом. Это невозможно. Не говоря уж о том, что пассажир чувствует чужое тело во всех подробностях. Ни о какой приватности тут и речи быть не может.

— Ну, мне очень понравилось.

Она снова скорчила гримасу и пожала плечами.

— Как пассажиру, тебе-то было отлично, конечно. Но люди, в которых ты вселяешься… Господи, ты даже не представляешь, насколько уязвимыми и оскверненными они бы себя почувствовали, если бы знали об этом.

— А они не знают? — спросил Нил.

— Понятия не имеют. Так что, в каком-то смысле, и вреда никакого нет. Они не знают, что все самые укромные уголки их тела и души тайно изучил незваный гость. Черт, да даже я сейчас не знала точно. Лишь предполагала, что ты был во мне.

— Был.

— Ну, я так и думала. В смысле, для того все и затевалось.

— Я думал, что это сон. Вначале, по крайней мере.

— Это был не сон.

— Значит, я был «пассажиром»…

— Именно. Как попутчиком в чужой машине у абсолютного незнакомца. Только сегодня все было немного иначе, поскольку мы с тобой знакомы. Обычно, ты будешь кататься в совершенно незнакомых людях. И скажу тебе, вот тут как раз начинаются настоящие приключения. Ты не знаешь о них ничего, или почти ничего. Просто запрыгиваешь и едешь с ними какое-то время, и смотришь, куда эта дорога тебя приведет. Когда надоест — или когда что-то пойдет не так — просто выпрыгиваешь.

— Звучит достаточно просто, — сказал Нил, допив залпом свой коктейль.

— Это и правда просто. Но может повернуться очень нехорошо. Боже мой, ты не поверишь, что мне довелось пережить. Невероятные вещи.

— Невероятные в хорошем или в плохом смысле?

— В обоих. Говорю же, не поверишь. Лучше подожди, и увидишь все сам — может, даже и не такое увидишь. Ладно, я пойду еще себе налью немного. Ты будешь?

— Я сам сделаю, — предложил он, быстро поднявшись на ноги.

Элиза улыбнулась через плечо, двигаясь к бару.

— Да ничего. Я вполне могу…

— Может, тебе лучше посидеть и не напрягаться лишний раз. Ну то есть, я знаю, насколько тебе больно.

Ее лицо покрылось пунцовой краской.

— Полагаю, ты все обо мне знаешь теперь. Но нет, не настолько больно. Давай бокал, тебе тоже налью.

Нил капитулировал и отдал свой бокал.

Элиза зашла за барную стойку.

— Можешь на стул сесть пока.

Он запрыгнул на один из высоких стульев. Склонившись вперед, он положил локти на столешницу. И скривился от боли.

— Ну вот видишь, сам ведь не в лучшей форме.

— У меня ерунда, по сравнению с тобой, — сказал Нил.

— Да, думаю, ты знаешь, о чем говоришь. Но учти, что женщины крепче.

— Да ладно?

— Не ладно, а факт. По части терпимости к боли. Поверь мне, у меня были возможности сравнить, — она начала смешивать коктейли, продолжая говорить, — Я знаю практически все, что можно знать про людей. Если покатаешься достаточно, такое узнаешь… — она покачала головой, — Больше, чем хотелось бы. Но это всегда очень увлекательно. Ты писатель, так что для тебя это будет как дар божий. Встретишь столько интересных личностей и странных историй, что не будешь знать, что с ними всеми делать. Твоей главной проблемой будет сдерживать себя от катания в чужих телах… просто чтобы найти время и записать увиденное. Найти время вообще для чего бы то ни было, на самом деле. И тут мы переходим к Предупреждению Номер Один: не позволяй ему управлять твоей жизнью. Если не будешь осторожен, подсядешь очень быстро.

— Ну да, я уже могу представить, как это может произойти.

— Это неизбежно произойдет. Просто сопротивляйся, как любой зависимости. Делай перерывы. Или по крайней мере снижай частоту использования. В твоих интересах, чтобы это было для тебя хобби, а не одержимостью.

— Я обычно неплохо умею себя сдерживать.

— Надеюсь на это, — наполнив оба бокала, она выжала в каждый по дольке лимона. Затем размешала коктейли красной пластмассовой палочкой и пододвинула одну порцию к Нилу.

Они вместе подняли бокалы.

— Пей до дна, — сказала Элиза.

— Будем здоровы, — сказал Нил.

Они выпили. Этот коктейль показался Нилу крепче, чем тот, что он смешивал сам. Но так было даже вкуснее.

— Итак, — сказала Элиза, — переходим к Предупреждению Номер Два: не вселяйся ни в кого из знакомых. Можешь поверить мне на слово. Я это узнала по своему печальному опыту. Даже с людьми, которые тебя любят, можно прийти в ужас от того, что творится у них в голове. Тебе лучше не знать. Просто поверь.

— Но искушение будет сильным…

— Чудовищно сильным. И я уверена, что ты рано или поздно поддашься. Но сопротивляйся искушению насколько сможешь. Возьми за правило кататься только в незнакомых людях. Они тоже будут тебя шокировать своими мыслями, но по крайней мере, с ними у тебя не будет эмоциональной связи. И ты вряд ли обнаружишь себя в качестве темы их мыслей.

— Ну…

— Иными словами, не лезь к своим родственникам. И к Марте.

— Блин, ну даже не знаю. Для меня, если честно, было бы очень заманчиво побыть в теле Марты несколько минут.

Элиза хмыкнула.

— Мое дело предупредить. Но я тебе тут не полиция по делам волшебных браслетов. Делай с ним что хочешь. Но учти, что если будешь вселяться в своих девушек, любовниц, то можешь быстро оказаться очень-очень одиноким парнем.

— Надо будет подумать об этом.

— Подумай очень хорошо и тщательно.

— Хорошо, а есть еще какие-то предупреждения?

— Сколько у тебя времени осталось?