Вечный попадос IV

Глава 13. Союз великого рандома

Конечно, сразу уйти не получается. Сначала приходится дождаться окончания мероприятия. Затем — ответить на вопросы журналистов.

По общему решению мы не сообщаем общественности о том, что нам предстоит в будущем. Земля уже входит во множество миров Оси Единения, а значит наше грядущее противостояние с Легионом неизбежности влияет на неё не слишком сильно.

Если по-простому, обратно из Оси нас точно не выпрут, а это самое главное.

Так что нечего забивать людям голову всякими путешествиями в далёкие миры с целью наведения там порядка. Благодаря императору местные и так немало настрадались. Пусть хоть порадуются.

Интерес к тому, что скажет Нейрофронт, испаряется быстро. Людям больше интересно, что теперь будут делать преемники, особенно цесаревич Андрей.

Оставляем беднягу им на растерзание, а сами потихоньку сбегаем.

Недалеко, потому что путь заступает улыбающаяся Кира. Позади неё ухмыляется Дрейк в дурацкой футболке. Вот кто проводит тут время, развлекаясь по полной!

— Уже уходите? — спрашивает девушка. — Можно с вами?

Саша, как инициатор побега, на мгновение задумывается. Неудивительно, ведь с этой Кирой нужно держать ухо востро. Но вид чистого дневного неба всё же перевешивает, поэтому Саша кивает:

— Хорошо. Приглашаем вас в гости.

— Ну наконец-то! — неподдельно радуется Дрейк. — А то всё работать и работать заставляете.

Усмехаюсь:

— По тебе не скажешь, что перетрудился.

Бывший боженька страдальчески закатывает глаза:

— Лапы плывущего лебедя тоже под водой не заметны. Но это не значит, что он передвигается сам собой.

— Дрейк в основном меня сопровождает, — тут же сдаёт страдальца Кира. — Пока идут переговоры, он спит. Или шатается где-то поблизости.

— Вот! — непрошибаемый бездельник с видом мудреца поднимает вверх указательный палец. — Зато если что, я всегда на страже.

— А что, так трудно пришлось? — спрашиваю, имея в виду переговоры с руководством Оси.

Кира отмахивается:

— Не очень. Легион неизбежности атаковал приграничные планеты. Довольно успешно. Поэтому главные оказались на всё согласны, лишь бы это больше не повторилось.

Ну да, как часто и бывает. Для нас — удача. Для кого-то — горе и смерть.

Наверное, Саша с Иваном думают о том же, потому что разговор прерывается. Кира смотрит удивлённо, явно не понимая, что нас так огорчило. Всё ведь так здорово обернулось!

Но на подходе к бывшей резиденции Бориса Петровича ребята снова оживляются.

— Интересно, что там сейчас происходит, — задумчиво тянет Саша. — Может, вообще его с лица земли стёрли…

— Вряд ли, — Иван успокаивающе похлопывает подругу по плечу. — Скорее, разграбили и растащили дочиста.

Девушка отпихивает его руку подальше от себя.

— Это меня вообще никак не утешает! — заявляет сердито. — У меня там вообще-то куча вещей осталась! Которые мне теперь велики…

Наконец мы оказываемся на знакомой парковке у подножия холма, на котором стоит печально знакомый мне дом. Назвать его своим у меня язык не поворачивается. Хотя по найденным документам он как раз принадлежит мне.

Отдам его Саше, если захочет. Мне такая пышная громадина точно ни к чему.

— Выглядит нормально, — констатирует будущая хозяйка, внимательно оглядывая территорию. Та и впрямь кажется довольно ухоженной. — Ну, кто быстрее по лестнице?!

И бросается вперёд!

Иван бежит следом. За ним, чуть подумав, — Дрейк.

А мы с Кирой остаёмся наедине. Она идёт впереди, я поднимаюсь следом.

— Что ты почувствовал, когда оказался в новом мире? — спрашивает девушка, будто это и впрямь её интересует.

Усмехаюсь:

— Тошноту. Хорошо, что доктор оказался волшебником.

Кира останавливается и поворачивается ко мне.

— Почему ты на меня не злишься? — почти шепчет она. — Ты ведь по моей вине теперь здесь.

Пожимаю плечами:

— А смысл? Тут оказалось не так плохо, как я подумал изначально. Да и в родном мире меня мало что уже держало.

— В родном… — эхом повторяет, отворачиваясь. И продолжает взбираться вверх. — Ты странный, Олег. Я ведь уже пыталась тебя убить. И убью, если мне не понравится твоё поведение.

— Ага, очень страшно, — киваю с умным видом, хоть она на меня сейчас не смотрит. — Только после первого раза к смерти начинаешь относиться как-то… философски что ли.

— Равнодушно, — подсказывает девушка.

Качаю головой:

— Нет. Просто имеешь в виду и такой исход. Ничего особенного.

Больше Кира ничего на спрашивает. Так молча добираемся до входной двери.

— Олежек, — тут же бросается ко мне пожилая женщина. — Как вырос-то, возмужал!

— И тебе здравствовать, Маруся, — обнимаю её в ответ. С нашей последней встречи прошло всего ничего, так что вряд ли я успел так уж сильно измениться. Но спорить на эту тему не хочется.

— И правда невероятно, — то ли в шутку, то ли всерьёз гудит стоящий рядом с Сашей бородач, в котором я узнаю чудо-доктора Валентина. Золотой он человек: и меня откачал, и Саше помог скрывать от БП триаду.

От души пожимаю ему руку. И радуюсь, что сегодня нас тут встречают именно эти люди. Петровичевы мордовороты, видимо, разбежались. Но плакать по ним никто не собирается — я так точно.

— А теперь, хозяева дорогие и гости, — Маруся окидывает взглядом нашу небольшую компанию, — пойдёмте чай пить.

Странное ощущение — возвращаться в дом, из которого совсем недавно сбегал, сверкая пятками. Так и кажется, что откуда-нибудь, как чёрт из табакерки, выпрыгнет БП.

— А Борис Петрович так и не возвращался, — с лёгким налётом неприязни произносит домоправительница. — Смылся за день до того, как всё это светопреставление началось.

Валентин по-доброму усмехается:

— Маруся до сих пор не верит, что Борис Петрович под следствием. Ни в какую отсюда уходить не хотела.

— И не зря, как видишь! — улыбается женщина. — Ребяток-то я дождалась наконец-то. А кто сбежал — туда ему и дорога.

В столовой нас рассаживают по местам. Я впервые вижу здесь столько народу. Не считая званого обеда, на котором меня уговаривали присоединиться к ВладеМиру.

Интересно даже, что стало с этим «великим домом» сейчас. Романовский точно последовал за императором. А вот Анатолий Андреевич, насколько я слышал, идею связать судьбу с Легионом не поддержал. Точнее — где-то отсиделся. И одним из первых предложил поддержку цесаревичу.

Но осадочек всё равно остался. Не просто так эти ребята считались императорскими приближёнными и нос вовсю задирали.

Впрочем, дальше будет видно. Если доживём вообще.

— Я так-то ничего особенного не готовила, — жалуется Маруся, выставляя на стол огромную тарелку с запечённым мясом. «Чаю попить», ага. — Вот предупредили бы вы хотя бы за день…

— Тогда бы вообще из-за стола не вышли, — усмехается Саша, вынося с кухни ещё две наполненные едой тарелки.

Наконец мы рассаживаемся вокруг стола и поднимаем бокалы за светлое небо.

Тост прерывает вдруг подскочившая на месте Маруся, которая смотрит на циферблат наручных часов.

— Ба-а-атюшки, — ахает она, — кого ж там принесло? Уж не злыдень ли вернулся?!

Женщина бросается ко входу. За ней, предложив нам на прощание отдыхать и не волноваться, спешит Валентин.

Мы переглядываемся. Сейчас ни о какой опасности речи вроде бы не идёт. И всё равно упоминание о Петровиче заставляет занервничать. Слишком уж часто мы сегодня его вспоминаем.

Из коридора слышится невнятный бубнёж — а следом в столовую врывается цесаревич Андрей собственной персоной. За ним следуют наши ошарашенные работники и трогательно держащиеся за руки Ломакин с Ларой.

— Предатели! — вопит исполняющий обязанности правителя ЦиРИ, тыкая в нас пальцем. — Ушли отдыхать, а меня бросили! Хорошо хоть, люди добрые подсказали…

Причитающего цесаревича берёт в оборот Маруся. Усаживает его на почётное место и приносит приборы для всех новоприбывших.

Потом уже Андрей возвращает пытающегося сбежать из-за стола доктора и усаживает рядом с собой то краснеющую, то бледнеющую домоправительницу. Ещё бы, не каждый день руководство страны в гости жалует!

— Что думаешь делать дальше, Олег? — спрашивает среди всей этой суматохи Лара. Она нарочно подсела поближе ко мне, оттеснив в сторону недовольного таким раскладом Дрейка.

Пожимаю плечами:

— Сначала покончим с Легионом, а там будет видно.

Лара надувает губы:

— Странно ты рассуждаешь, парень. Куй железо, пока горячо. Слышал такую пословицу?

— О чём это ты? — спрашиваю с подозрением.

— О том, что ваш Нейрофронт может стать жуть каким важным брендом, — потирает ручки эта доморощенная пиарщица. И тут же огорчённо вздыхает. — А вы даже про свою войну с Легионом никому не рассказываете.

— Всё правильно, — возражает Ломакин. — У нас и так ситуация нестабильная. Сначала Симулякр, потом монстры, теперь вот на Ось пришлось соглашаться. Недовольных много.

Лара насмешливо водит из стороны в сторону пальцем:

— Не-пра-виль-но! Самое время для появления и продвижения настоящих героев.

Задумчиво чешу затылок.

— Понимаешь, — начинаю осторожно, пытаясь получше подобрать слова. И всё равно не подбираю. — Ну какие из нас герои? Герой — это когда наперёд известно, что он всё преодолеет и всех защитит. А мы ни в чём таком не уверены.

Лара прожигает меня сердитым взглядом.

— Ничего подобного! — отвечает с жаром. — Рассуждаешь как эти ваши неизбежники. Никто ничего наперёд не знает. Случайности правят миром.

— Ага, — киваю. — Рандом как он есть.

И только теперь замечаю, что люди за столом притихли, прислушиваясь к тому, о чём мы говори.

— То, что вы собираетесь сделать, — Лара по очереди указывает на каждого из Нейрофронта, — должно остаться в веках. А страна должна знать своих героев. Независимо от результата.

— А что они собираются сделать? — с тревогой интересуется Маруся. — И зачем? Вроде ж теперь всё хорошо стало…

Делать нечего. Сухо и как можно более кратко рассказываю историю взаимоотношений Оси и Легиона, а также нашу грядущую роль в них.

За столом повисает тягостное молчание.

— Шило в заднице покоя не даёт, — чуть слышно бормочет Маруся. — Шанс, я так понимаю, не то чтобы великий.

— Мы не знаем, — серьёзно отвечает Саша. — Но по-другому никак не получается.

— То есть вы собирались за всех нас отдуваться, — женщина медленно поднимается с места упирается ладонями в столешницу. — И чтоб никто ни сном, ни духом. Так что ли получается?

— Вот и я о том же! — поддакивает Лара. — Этим чинушам — не в обиду, Андрей Васильевич! — лишь бы всё по-тихому провернуть. А ведь нас это всех касается. Каждого.

Андрей недовольно хмурится и ерошит волосы на затылке.

— Да я разве против? — отзывается. — Но ситуация нестабильная. Только от одной напасти избавились, хотите всех в другу забросить?

— Не забросить, — осмелевшая Маруся смотрит цесаревичу прямо в глаза. — Поддержать. Воочию увидеть, как наше добро побеждает зло пришлое.

— А если не получится? — Андрей тоже смотрит на женщину тяжёлым взглядом. — Если зло всё-таки победит?

— Тогда на смену старым героям придут новые, — не моргнув глазом отвечает женщина. — Научатся на их ошибках, воодушевятся их примером. Рано или поздно злу всё равно не выстоять.

— Вообще-то, — подаёт голос Иван Васильевич, — никто из нас проигрывать не собирается.

— Вот-вот, — кивает Саша. — Один мой Белый Прайм чего стоит!

Маруся плюхается обратно на своё место.

— Вот видите, — она слабо улыбается. — Покажите всем, что это легионам дрянным нас бояться надобно.

Андрей тоже возвращается на место и откидывается на спинку стула.

— Абсолютная прозрачность… — бормочет он. — Тотальная публичность… Свобода в принятии решений…

Чем больше он думает, тем сильнее хмурится. И я его прекрасно понимаю. Большинству населения ЦиРИ, да и всей Земли, вряд ли придётся по душе такая открытость и ответственность.

Люди заняты своими делами, им недосуг заботиться ещё и о всеобщем благе.

Но им важно знать, что кто-то стоит на страже их интересов. Тут Маруся абсолютно права.

— Шоу, — прерываю бубнёж цесаревича. — Мы покажем им шоу. Что-то вроде Большого турнира. Только по-настоящему.

— Точно! — тут же воодушевляется Лара. — Мы прогремим с ним по всей Оси Единения!

— Да вы же на вашей Земле совсем поехавшие… — восхищённо присвистывает Дрейк. — Мне нравится!

— А мне нет, — бурчит Кира. — Но руководству Оси точно придётся по вкусу. У нас тоже есть недовольные ускоренной процедурой принятия вас в содружество. И, откровенно говоря, их немало.

— Отлично, — произношу с мрачной решимостью. Помирать — так с музыкой! — Убьём таким образом сразу целую кучу зайцев. Порекламируем Оси Землю и наоборот.

— И Нейрофронт порекламируем, — чуть не мурлычет довольная Лара. — А после того, как вы вернётесь…

— Может, «если вернёмся»? — прерываю восторженную мечтательницу. Вот будет обидно, если эти сладкие мечты накроются медным тазом.

— Когда! — возмущённо отвечает женщина. — Даже думать не смей о поражении! У меня на вас, ребята, большие планы.

— Она уже назначила себя вашим рекламным агентом, — поясняет Ломакин с улыбкой. — И собирается заработать кучу денег.

— А то! — ухмыляется Лара. — Бара-то моего больше нет стараниями некоторых… Не в обиду, ваше высочество!

Андрей наконец улыбается.

— Давайте сделаем это, — произносит он решительно. — Тем более, я тоже там буду. И лишняя известность мне не помешает.

Слова цесаревича не расходятся с делом. Организовываем трансляцию прямо на месте.

— Так, — спохватывается Андрей, когда приходит пора начинать. — А название? Как будет называться наше шоу?

— Нужно что-то про содружество, — подсказывает Саша. — Мы ведь все вместе действуем.

— Содружество против неизбежности, — предлагает Иван.

— Давайте без «против», — со знанием дела отметает вариант Лара. — Нужно что-то более позитивное.

— Союз великого рандома, — озвучиваю то, что приходит в голову. — Как раз противоположность неизбежности, случайность как она есть.

Саша показывает большой палец:

— Мне нравится!

Остальные тоже так или иначе выражают одобрение. А для тех, кого тут сегодня нет, сюрприз будет.

Цесаревич приосанивается и начинает трансляцию.

— Жители ЦиРИ… Нет! Жители Земли! Вас приветствует Союз великого рандома…

Выхожу из гостиной в коридор, чтобы его не слушать. Почему-то в его устах то, что мы придумали сейчас на коленке, кажется жуткой ерундой. Наверняка сейчас инфосайты снова взорвутся от негодования. Опять, мол, этот Нейрофрон нас куда-то тащит…

— О чём думаешь? — ко мне неслышно подкрадывается Саша.

Необязательно ведь выкладывать ей всю подноготную. Улыбаюсь:

— Думаю, что мы с тобой теперь будем делать с этим домом. Хочешь забрать его себе?

Девушка оглядывается вокруг.

— Не хочу, — отвечает со вздохом. — Я тут выросла, но совсем ничего к этому месту не чувствую. Хочу построить собственный.

— Продать тяжеловато будет, наверное, — задумчиво трогаю золочёную раму висящей на стене картины. — Может, под что-то переделаем?

— Под штаб нашего союза, — хлопает в ладоши девушка. — Всё равно нам надо будет где-то готовиться. А места тут достаточно.

— Мне нравится, — теперь уже я демонстрирую ей большой палец.

— Вы чего тут? — к нам выходит Лара. — В сети такой шторм поднялся — мама не горюй! Наше шоу будет успешным, как ничто другое. Осталось со всеми договориться.

Мимо нас проносится Андрей.

— Нет! — рявкает он. Не нам — видимо, успел связаться с кем-то через триаду. — Без меня никаких комментариев! Да, и этим тоже ничего. Буду через десять минут.

Лара хихикает:

— Тяжко ему придётся, бедняге. Хотя он, конечно, молодец, ничего не скажешь. Справляется.

— По-другому никак, — вздыхает Иван, который тоже выходит следом. — Нам обоим ещё расхлёбывать и расхлёбывать…

Сочувственное молчание прерывает по-военному чёткий шум шагов. И что же тут делает адмирал Ким? Ещё и Найт за её спиной хмурится.

Женщина останавливается и окидывает нас мрачным взглядом:

— Хорошо, что почти все в сборе. Есть новости.

И что-то мне подсказывает, что они нам совсем не понравятся…