Вечный попадос IV

Глава 2. Ты не она

— Я ему сейчас сам так заряжу — мало не покажется! — с неприкрытой радостью улыбается киборг. — Ты где всё это время шарился, придурок?

— Да так, — отмахивается бывший цесаревич. Сейчас он выглядит куда здоровее, чем в те времена, когда был жив. — То там, то здесь. Без физического тела знаешь как удобно?

— Даже слышать о таком не хочу, — морщится Иван Васильевич. — Но я рад, что ты остался здесь.

Андрей беззаботно ухмыляется и вдруг заявляет:

— А я к тебе теперь вроде как привязан, брат. Не знаю только, хорошо это или плохо.

— Синхронизация?! — ахает Лорел. — Может ли такое быть?

— А почему нет? — отзываюсь я. — Вы ведь как-то с кем-то синхронизируетесь.

Окуляры Изгака со щелчком опускаются и поднимаются вверх.

— Ваша эволюция порой поражает, юноши, — задумчиво произносит он. — То, к чему мы шли сотни лет, человеческая раса реализует почти мгновенно. Это удивительно, да. И страшно. В руках Легиона неизбежности ваша планета станет ужасающим оружием.

— Значит, нам нельзя допустить их порабощения, — отзывается Найт.

Ада в ответ насмешливо фыркает:

— Мечтайте. Да они там от старости сдохнут, пока вы тут вдоволь наговоритесь.

— Значит, не позволим им подобной роскоши, — усмехаюсь и я. — Веди.

И мы отправляемся. Добираться недалеко — дороги от каждого из гейтов напрямую ведут к центру Золта, а мы торопимся. Совсем скоро перед нами появляется закрытый на веки вечные вход в Архивную башню, где когда-то мы приключались вдвоём с Адой. Но больше нам туда не нужно.

Вместо парадных входов девушка проводит нас в неприметный проулок.

— Вот люк, через который мы туда проникнем, — показывает она еле заметный на фоне дорожного покрытия прямоугольник. — Так нас труднее будет отследить. Приготовьтесь войти, как только я его открою.

— Наконец-то, — произносит знакомый голос, а из полутьмы выступает женская фигура. Кира! — Вы тоже пришли уничтожить ядро разрушения?

— Никто никого не уничтожит! — неприветливо отзывается Папка. — Так что иди отсюда, куда шла.

Полные губы Киры кривятся в усмешке.

— Ну и какой из тебя исследователь, парень? Считай, просто повезло. Все знают, что ядро разрушения лучше уничтожать до того, как процессы станут необратимыми. А, поняла! Ты хочешь получить больше привилегий, когда нейтрализуешь её после уничтожения мира? Вот только далеко не факт, что все умрут, а ты останешься…

Андрей успевает перехватить взбешённого киборга, каким-то чудом удерживая его от нападения на ухмыляющуюся исследовательницу.

— Ты ошибаешься, — прерываю на полуслове его ругань. — Никакого разрушения не будет. Мы просто её вернём.

— Ой ли? — девушка недоверчиво вскидывает брови. — И я должна поверить вам на слово?

Пожимаю плечами:

— Да я и не собирался тебя убеждать. Мне в принципе всё равно, как там в Оси твоей принято. — Кира понимающе кивает, будто именно таких речей от меня и ожидала. — Но ты тоже можешь с нами пойти. Если обещаешь не путаться под ногами.

— А я тебе что всегда говорю, Кира? — раздаётся из ниоткуда насмешливое. На этот раз бывший Змеиный бог Дрейк предпочёл остаться невидимым. — Эти ребята своё дело знают, на собственной шкуре проверил.

— Зачем они нам нужны, Олег? — кипятится Папка. — Ты ведь своими ушами слышал, чего хочет эта тётка!

— Тётка?.. — Кира будто не верит собственным ушам.

— Я не доверяю исследователям Оси, — Найт направляет в сторону девушки алебарду. Которую Кира игнорирует, будто уверенная в своей непрекосновенности. — Но вам стоит доказать свою исследовательскую эффективность им напрямую. Чтобы знали, чего лишатся, если их войска исполнят свои угрозы.

— Да что им доказывать… — упрямится киборг. Он раздражённо высвобождается из братского захвата, но нападать вроде больше не собирается. Пока.

— Собственно, Найт уже объяснил, что именно, — развожу руками. — Мы не просто исследователи Оси. Мы довольно эффективные ребята, которые умудряются перезагружать миры, от которых другие отказываются, и разбираться с ядрами разрушения до того, как они становится всеобщей проблемой, — обмениваемся с Андреем дружелюбными кивками. — С другой стороны, набранные нами очки эффективности можно подвергнуть сомнению, ведь получены они были с помощью Симулякра. Поэтому пусть смотрят и убеждаются, что сотрудничать с нами реально выгодно.

— Ладно, — ворчит Папка. — Только пусть отдаст свою пушку мне. Не хочу, чтобы она влезла в самый неподходящий момент.

— Я прослежу, — тут же отзывается Дрейк. — Без моего разрешения она даже пальцем пошевелить не сможет.

— Эй! — Кира поднимает глаза вверх, будто Змеиный бог действительно находится где-то сверху. — Не было у нас такого договора!

— Да? — усмехается её напарник. — Не было, значит будет! Бог я в конце концов или кто?

— Ты в первую очередь комплементарная сущность! — топает ножкой девушка. На её щеках пылает сердитый румянец. — Моя личная!

— Кажется, в меня тут совсем не веруют, — жалуется неведомо кому Змеиный боженька. — За это временно лишаю тебя права на голос.

Кира яростно разевает рот, силясь произнести хоть что-нибудь. Кажется, я даже различаю по движениям её губ некоторые особо эмоциональные слова. Но ничего не слышно. Зато Твой Папка одобрительно показывает ночному небу Золта поднятый вверх большой палец.

— Идём, — напоминаю, больше не обращая внимания на девушку. — Хватит терять драгоценное время.

Как оказалось, Ада его совсем не теряла. Пока мы препирались с Кирой, Админ разблокировала крышку люка, под которой оказалось привычное уже марево телепорта.

— Я буду ждать здесь, — сообщает девушка. — Сделаю всё, чтобы вас не отследили и не отключили принудительно. А вы постарайтесь закончить всё поскорее.

Мы по очереди спрыгиваем в люк. Сначала Папка с бывшим цесаревичем. Потом Лорел. За ней — Изгак и Найт. Кира, наконец.

— Знаешь, Ада, — спохватываюсь перед тем, как сделать шаг в неизвестность. — Спасибо. Если бы не ты…

— Если бы не я, — сварливо отвечает девушка. — Всего этого вообще, может, не было бы. Давай, иди уже.

— Не важно, что было бы, — качаю головой. — Главное, что есть сейчас. И я тоже постараюсь.

Админ смотрит пронзительно, будто считывая самые потаённые мысли:

— Волнуешься?

Киваю:

— Ничего, справлюсь. Сейчас мне тем более нельзя проигрывать.

— Значит, не обидишься, — хмыкает девушка. И спихивает меня в люк!

Пара добрых слов застревает в горле. Потому что вместо ожидаемого падения я лечу вверх! Хотя, чего греха таить, я действительно волнуюсь. Да, всё, благодаря чему Нейрофронт присоединился к исследователям Оси, действительно происходило. Мы и в самом деле совершили многое. Вот только практически всё это случалось как бы само собой, неожиданно и спонтанно.

Теперь же всё по-другому. Сейчас на кону жизнь знакомого человека. И благополучие планеты, на которой я обитаю. Такая ответственность…

Что если я не смогу повторить предыдущий успех? Что если Саша…

Мысль прерывается, когда я материализуюсь в обширном помещении. Оно совершенно пустое, только в самом центре находится открытая со всех сторон круглая сцена. Остальные тоже тут — осматриваются.

Но кажется, главные события ждут нас в центре залы. Туда-то мы и отправляемся.

И действительно, стоит подойти к сцене поближе, как на ней появляются две кукольные девочки. Они совершенно одинаковые — лицо, причёска, даже розовые платья. Разница лишь в том, что одна держит в руках робота, а вторая — пупса в пелёнках.

— Не хочу играть в дочки-матери, — дуется первая девочка. — Вечно ты со своими куклами, Вторая.

— Да ладно тебе, — миролюбиво возражает девочка с пупсом. — Твой папа сказал, нам надо больше времени проводить вместе.

— Не хочу! — сердится девочка с роботом. — Ты мне не нравишься! И вообще, не хочу играть с малышнёй!

— Да ладно, — ядовито усмехается Вторая. — Всего лишь десять лет разницы. Потерпи уж того, кто завтра умрёт вместо тебя.

— В каком смысле? — настораживается первая.

— Тебе что, не сказали? — хохочет Вторая. С каждым словом она становится больше и всё сильнее нависает над первой девочкой. — Твой отец тебе вообще хоть что-нибудь рассказывает? Или ты думаешь, что в нейрохирургическом экспериментальном центре твоего дяди тебе станут делать операцию на сердце? Да ты ещё наивнее, чем я-малолетка!

Последнюю фразу Вторая буквально кричит, нависнув над девочкой с роботом. Но вместо того, чтобы испугаться, первая откладывает игрушку и берёт Вторую за руку.

— Почему тебе обязательно надо умирать? — шепчет так тихо, что я едва её слышу. — Разве ты не можешь жить также, как и я?

Вторая возвращается к прежнему размеру, будто сдувается.

— Нет, — произносит с горечью. — Сама подумай, ну как я выживу? Ты заберёшь моё тело. Твоё умрёт. А мне места не останется.

— Останется, — первая девочка обнимает Вторую. — Давай теперь будем вместе.

Сцена затемняется. Затем вспыхивает красный свет. По площадке мечутся невнятные тени и доносятся голоса.

— Борис Петрович, поздравляем! Пересадка прошла успешно!

— Временные проблемы с памятью — это норма! Скоро всё наладится.

— Ничего страшного, что девочка не помнит то, что происходило до операции. Главное, что помнит папочку…

И снова темнота и тишина.

А затем мы слышим пение. Без слов, на манер колыбельной. Это и в самом деле оказывается колыбельная — луч выхватывает из темноты фигуру девочки, которая баюкает робота на манер младенца.

С другой стороны сцены появляется бело-красная клоунская маска. Которая начинает сурово выговаривать голосом Бориса Петровича — настолько реалистично, что у меня мороз по коже.

— Разве ты не собиралась заняться кибернетикой? Тебе ведь пятнадцать, не пять! Почему ведёшь себя как маленькая? Ты точно моя дочь? Точно человек?..

Девочка откладывает робота в сторону и встаёт на ноги, глядя в сторону маски.

— О чём ты, папа? — спрашивает со слезами в голосе. — Я совсем не понимаю. Тебе не нравятся мои игры? Я больше не буду.

Она отпинывает свою игрушку в сторону и та исчезает в темноте.

— Видишь? — улыбается девочка. — Я всё ради тебя сделаю! Что скажешь! Теперь ты доволен?

Маска молчит. Девочка ждёт ответа.

— Ясно, — наконец произносит Петрович мрачно. — Ты не она. Моей дочери больше нет.

— Врёшь, — шепчет девочка.

— Это ты врёшь, подделка.

— Нет! — девочка резко вскидывает голову. — Неправда!

Маска безжалостно улыбается:

— Ты сама знаешь, что я прав. Будешь теперь делать всё, что я скажу, ясно?

— Нет! — девочка сердито топает ногами. Сцена, а за ней и весь пол, начинают качаться.

— Да, — смеётся маска. — Послужи на благо дома Обуховых хотя бы так, подделка.

— Я не подделка! — уже по-настоящему ярится девчушка. — Я настоящая! Я существую!

Маска что-то говорит, но её уже не слышно. Окружающее пространство заполняет оглушающий многоголосый вопль. Пол под ногами и сцена продолжают раскачиваться. Где-то неподалёку грохает сверху кусок чего-то…

Так, пора это заканчивать!

— Бо!

Пара пуль, одна за другой, вонзаются в улыбающуюся маску. Из трещин на ней сочится красная жидкость, похожая на кровь. Правда, я в этом далеко не так уверен, как хотелось бы.

Девочка замолкает и замирает. Теперь в ушах звенит тишина.

— Поч-шшшему ты стреляешшш в меня? — шепчет незнакомый голос. — Разве я преступник? Разве не ж-шшшертва?

— Ты сам сделал свой выбор, — припечатываю безжалостно. — Сам решил, как надо поступать. А когда не получилось, как хотелось, — обвинил во всём другого.

— Да что ты понимаешшш, — оскорбляется голос. — Легко судить о том, чего никогда не переж-шшшивал. Ты вообщ-шшше из другого мира. И детей у тебя никогда не было.

Усмехаюсь:

— Это ты сейчас меня уязвить так пытаешься, да? Не получится! Потому что не важно, из какого я мира. Не важно, что у меня есть, чего нет. Важно только, принимаю ли я ответственность за собственные действия. Да и вообще — за всё, что меня касается.

— И-шшш ты, — тянет голос. — Тогда как, по-твоему, я долж-шшшен был поступить? Принять в семью нелюдя, который будет ж-шшшить вместо моей дочери? Не ж-шшширно ли будет?

Громкие аплодисменты заглушают окончание фразы. Это я стараюсь, аж ладони отбил. Но восхищение требует выхода.

— Ай, молодца! — поражаюсь я. —Спрашиваешь совета, которому даже не собираешься следовать!

— Откуда ты знаешшш? — изображает недовольство голос. — Я, мож-шшшет, благодаря этому стану действовать по-иному.

— Не станешь, — качаю головой. — Тебя ведь не существует.

Трещина на маске расширяется с громким звуком.

— Да что ты такое говоришшш? — веселится маска. Только меня не проведёшь: я слышу нотки паники в её голосе. — Скажи ещ-шшшё, что сам с собой тут болтаешшш…

Киваю:

— Да, примерно так и есть. Только не с собой. С Сашей.

Трещина на фарфоровой физиономии становится ещё шире.

— Саши больше нет! — голос так злится, что забывает шепелявить в нужных местах. — То, что ты видел в доме Бориса Петровича — нелюдь, занявший её место!

Зеваю — что-то надоело мне выслушивать эту болтовню.

— Какие будут ваши доказательства? — цитирую старый фильм. — Кокаинум не предлагать.

— Не знаю я этих ваших кок… кака… дряни этой! А у тебя какие доказательства есть?

— Ай-ай-ай, — грожу пальцем не в меру наглой маске. — Нехорошо вопросом на вопрос отвечать. Но мне не жалко. Внимай: о моём иномирном происхождении не знает практически никто. Саша одна из немногих.

— Подумаешь! — хохочет голос. — Она кому угодно могла об этом разболтать! Возможностей было — вагон и маленькая тележка.

— Тогда об этом бы объявили по телевизору, — улыбаюсь я. — Грех не использовать такую информацию против намозолившего глаза конкурента. Так что Петрович об этом понятия не имел. Вообще.

Маска молчит, переваривая услышанное. Всерьёз что-то возразить она явно не может. Я пафосно тыкаю в сторону маски пальцем:

— А в следующее мгновение — ты распадаешься.

Громкий треск — будто раскалывается сердцевина столетнего дуба. Маска разлетается на мелкие осколки, а вслед за ней исчезает сцена с так и не шелохнувшейся девочкой.

Чернота вокруг рассеивается. Теперь в помещении, где мы находимся, совсем пусто. Только пришедшие со мной вроде как соратники взирают на меня в немом изумлении.

— Вообще-то вы тоже могли помочь, — ворчу я. — Хоть бы ты, Папка, высказался. Я что, за всех отдуваться должен?

Киборг с огорчённым видом мотает головой. Ну, хоть не соглашается, и то хорошо.

— Они не могли, — отвечает за Папку бог-змеюка, который по-прежнему где-то прячется. — Я запретил. Хотел посмотреть, как ты один выкрутишься.

— В следующий раз при встрече я тебе втащу, — сердито сообщает Дрейку вновь завладевший языком Иван Васильевич. — Ну что, куда идти? Где Куджо?

Задумчиво озираюсь вокруг.

— По идее, она сама должна к нам выйти. Думаю, уже скоро.

— Как у тебя всё просто, — хмыкает тоже обретшая голос Кира. — Повернуть разрушение ядра вспять почти невозможно. Да и после будете жить, как на пороховой бочке, ведь оно, того и гляди вернётся в прежнее состояние. Оно вам надо?

— Не вернётся, — успокаиваю вскинувшегося было киборга. — Потому что Саша никогда бы не захотела становиться ядром разрушения. И даже сейчас могла справиться со всем в любой момент и собственными силами. Просто это было бы чуть дольше и сложнее.

— Почему ты так уверен? — прищуривается Кира. Она по-прежнему совсем не верит моим словам. Но это не важно.

На самом деле я выманиваю Сашу.

— Потому что слишком хорошо её знаю! — объявляю во всеуслышание. — Эта девушка настолько любила мир, что никогда не стала бы его разрушать!

— Ошибаешься, Олег, — строго произносит девушка. Её голос идёт будто бы со всех сторон. — И сосчитать нельзя, сколько раз я мечтала тут всё уничтожить.

Ага, вот и ты! Попалась!