Вечный попадос IV

Глава 18. Уши не трогай

Усмехаюсь:

— Это тебе, Виктор Алексеевич, не стоило к нему присоединяться. Подумал бы головой хоть немного, бежал бы так, что пятки сверкали.

Романовский упрямо задирает подбородок:

— Много ты понимаешь во вселенском равновесии, махинатор несчастный! Радуйся, что до твоей шеи наши руки пока не дотянулись.

— Чего это я махинатор? — удивлённо вскидываю брови. — Вроде никого не обманывал… Ну почти.

Бывший жених желчно улыбается:

— Ну да, конечно. Особенно эпично у тебя с ротацией вышло. Легче сказать, кого вы тогда не кинули.

— В процесс ротации вмешалась третья сила, — Андрей взирает на Романовского как благородная леди на таракана — то ли прибить его, то ли подальше отбросить. — И тебе, Витя, прекрасно это известно.

Романовский зыркает на цесаревича так, будто впервые его замечает.

— Не стоит, Андрей Васильевич, обращаться ко мне так, словно мы с тобой на брудершафт пили, — говорит высокомерно. — Я с предателями ЦиРИ переговоров не веду.

Ага-ага, я так и подумал. То-то ты вместо исполнения приказа бывшего императора ты языком почесать остановился. Хочется, видно, высказаться напоследок.

Цесаревич широко улыбается, словно Романовский сделал ему комплимент.

— Разве тебе, Витя, не приходило в голову, что предатель тут именно ты? — интересуется вкрадчиво. — Вы, те, кто связался с Легионом, по итогам чуть не загубили нашу планету. А теперь разеваете пасть на целую вселенную. Челюсть не клинит, Витя?

Внезапно Романовский усмехается и убирает лицевую защиту. Ну точно — он сюда не драться, а пообщаться пришёл. И это неплохо — вдруг получится переубедить.

— Не клинит, — качает головой бывший жених. — Не вижу в наших действиях никакого предательства. Зато ваша гуманность в итоге выйдет вам боком.

— А что такое «гуманность»? — громким шёпотом спрашивает Иван Васильевич. — Что-то на матерном?

— Нет, — Андрей бросает на брата косой взгляд. — На старо-матерном.

Виктор Алексеевич кивает собственным мыслям:

— Вот об этом я и говорил. Вопиющая некомпетентность, невежество и полная профнепригодность подрастающего поколения в действии.

— Это был сарказм, — тем не менее, щёки Ивана слегка розовеют. — Но такому старикану его не выкупить.

— А ты, Саша? — Романовский кивает в сторону хмурой девушки. — Как ты вообще оказалась в подобной компании? Он ведь даже по-русски разговаривать не умеет!

Саша шумно втягивает носом воздух. Выглядит так, будто она собирается открутить бывшему жениху голову голыми руками.

— А, вспомнил! — вдруг восклицает Дрейк. — То-то ты мне знакомым показался!

— Ну, я довольно известен в определённых кругах, — с приятным удивлением кивает Виктор. — Стыдно признаться, даже фанаты имеются.

— Я не о том, — отмахивается бывший бог. — Хищные джунгли — помнишь такую локацию?

Физиономия Романовского слегка вытягивается, а светлые, почти белые глазки начинают бегать.

— Не понимаю, о чём ты…

— За целый год, — прерывает Дрейк оправдательные потуги, — он посетил мою пирамиду больше двухсот раз. Это рекорд, уважаемый.

— Да какую пирам…

— Ого, заслуживает награды, — теперь Романовскому мешаю высказаться я. Вряд ли боженька решил припомнить старое знакомство из добрых побуждений. — И чем же он там занимался?

Дрейк хитро прищуривается:

— Да ты сам видел. Новичков водил за ресурсами. В Симулякре вашем этот тип был известен как Крушитель Небес.

Изумлённо присвистываю и тычу в Романовского пальцем:

— Да ладно! Правда? Никогда бы не догадался! В жизни он какой-то…

— Мелковатый, — подсказывает Иван Васильевич. Что характерно, без киборгской брони он сам на полголовы ниже Романовского.

Саша негромко хихикает, привлекая гневное внимание бывшего жениха.

— Да ладно издеваться. Зато глянь, альтруист какой, — взываю к совести сокомандника. — Начинающим помогает. За просто так, поди.

— Не-а, — ухмыляется Дрейк. — Плата за участие в группе, комиссия за полученные предметы, сбор пожертвований в пользу дома Владеющих Миром…

— А самому ВладеМиру о том было известно? — мигом подмечаю слабое место. Этим делягам только пожертвований не хватало, ага, как же. — Или всё шло в карман Виктора Алексеевича?

Ухмылка Дрейка становится ещё ехиднее:

— Угадай. В особых случаях он забирал всё. Тут, правда, чаще всего я ему помогал.

— Зачем же тогда с ним ходили? — подаёт голос Кира. — Разве не пошла дурная слава?

— Обижаешь, куколка, — обиженным бывшее божество совсем не выглядит. — Унести ноги из моей пирамиды и так-то непросто. К тому же с моей подачи многие нападали первыми.

— И вряд ли каждый из тех, кто входил в Симулякр, мог быть в курсе, — добавляет Саша. — Всегда найдутся те, кому лень заглянуть на ифосайты.

— Кругом обман, — подводит итог боженька.

— А ты! — вдруг восклицает Романовский, с непередаваемым возмущением глядя на Сашу. — Сама-то как меня обманула! А ещё невестой прикидывалась!

Девушка досадливо морщится:

— Это было решение отца. Лично я никогда за тебя замуж не хотела.

— Вон как ты запела, — обиженно тянет подручный императора. По всему видно, что отказ бывшей невесты ударил по жениховскому самолюбию сильнее всего. — А ведь раньше глаз на меня поднять не смела. Свободу почуяла. Нарядилась как…

— Как? — в голосе Саши слышится едва заметная угроза.

Щёки Романовского краснеют, это даже под шлемом заметно. Ишь ты, каким застенчивым оказался.

— Как та, кого назвать стыдно! — выпаливает он. — Уши эти, хвост! Тьфу, мерзость!

Саша, как и каждый из нас, и впрямь одета по-Симулякрски. Прямо сейчас она раздражённо дёргает ухом, а её металлический хвост хлещет из стороны в сторону, то и дело угрожая кого-нибудь задеть.

— Уши не тронь, — шипит она, будто и впрямь превратилась в настоящую кошку. — Не тебе, гад брехливый, судить о мерзости.

Судя по виду, из собственных ушей Романовского сейчас дым повалит. Даже жаль, что их не видно. Однако он в считанные секунды всё-таки берёт себя в руки.

— Довольно, — произносит пафосно. — Моя совесть чиста. Видит бог, я пытался.

— Что-то я твоих попыток не заметил, — упрекает Дрейк. — В следующий раз старайся лучше.

Виктор Алексеевич фыркает — и закрывает визором свою сердитую физиономию.

— Приступить к уничтожению, — командует он. — А ты, Сашка, держись. С тобой я сам расквитаюсь.

В первые мгновения ничего не происходит. Ну какое уничтожение, скажите на милость? Бойцов в чёрных доспехах здесь не так уж много. При должном усердии и достаточном количестве времени их разложили бы даже мы вдвоём с Найтом.

Но так кажется только поначалу.

По всему залу раздаётся электрический треск. Между нашей разношёрстной компанией и шайкой Романовского взбухают шаровые молнии. Каждая из них разрастается и превращается в монстра.

Они настолько между собой различаются, словно прибыли сюда из разных миров. Хотя почему «словно»? Уверен, информации о всяких тварях в недрах Легиона хранится куда больше, чем в несчастном Симулякре!

И вся эта призванная кодла сейчас облизывается на нас.

Романовский на мгновение исчезает — и появляется перед Сашей, направляя обе пушки ей прямо в лицо.

Это и служит сигналом. Монстры дружно взвывают на разные голоса и всем скопом набрасываются на кажущуюся уже не такой грозной нашу команду.

В мгновение ока нас раскидывает по разным углам.

Меня окружает целая толпа, которую приходится старательно расстреливать. Некогда даже посмотреть, что происходит со всеми остальными.

— Сам держись, скотина! — громовым голосом вопит Саша. Она проносится в прыжке над моей головой, а за ней несётся Романовский с Белым Праймом наперегонки.

Саша мячиком отталкивается от стены им навстречу — и врезается в робота. Тот стремительно перестраивается, заключая девушку в белоснежную броню. А после на реактивной тяге сразу взмывает вверх, к самому потолку.

Романовский камнем падает на пол, размазывая самого неудачливого монстра по его поверхности. Снова подпрыгивает — и взлетает к ней.

Дальше следить за их перемещениями не получается — противников слишком много. При том даже, что Аки и Бо практически взяли управление стрельбой на себя.

К счастью, почти сразу ко мне прорубается Найт. Он широко, будто косой, взмахивает алебардой — и оставшиеся между нами монстры вспыхивают, разлетаясь светящимися осколками.

— Тянут время, — недовольно бурчит воитель, вставая со мной спиной к спине. — Не враги, а смех один.

— И правда, — простреливаю бронебойной пулей несколько противников разом. А другой пушкой, не глядя, палю в сторону, охолаживая самых настырных тварей. — Может, к двери?

Воины Легиона, охраняющие вход в святая святых Керериновой постройки, в бой не вступают. Взирают на происходящее без особых эмоций.

Ну, или мне так кажется — их лиц за визорами я просто не вижу.

— Единственный разумный вариант, — Найт размашистым движением сносит сразу троих монстров. — Будем прорываться.

Бросаю быстрый взгляд наверх, где Саша схлестнулась с бывшим. Теперь уже она увлечённо гоняет его выстрелами из Любимки.

Думаю, справится.

— Кира, Иван! — повышаю голос, насколько возможно. — К чёрту монстров! К выходу!

Найт в это время расчищает путь, кроша алебардой одних тварей и пинками расшвыривая других. Помогаю ему, насколько возможно, но по большей части просто прикрываю спину.

Всё равно против толпы неразумных и небронированных существ меч на палке куда эффективнее отдельных выстрелов.

— Обижаешь, Блэт, — сердится Бо.

И тут же начинает палить очередями. Аки следует её примеру.

— А сразу что, не судьба была? — усмехаюсь.

— А сразу жирновато было бы, — в тон отвечает рыжая нахалка. — Хорошего понемножку.

— Жадина, — бурчу я. Не время патроны экономить вообще-то.

— Транжира, — фыркает Бо, тем не менее, продолжая отстреливать нападающих. — Была б твоя воля — оставил бы меня с голым магазином.

Пока мы болтаем, бойцы Легиона соображают, что с алебардой наперевес к ним прорываются не просто так. Они беспорядочно палят, бездумно выкашивая даже монстров, которые призваны с нами сражаться.

Что лишний раз доказывает: подобные призывы им ровным счётом ничего не стоят.

Шустрый Найт умудряется алебардой блокировать летящие в него пули. Ещё и атаковать исхитряется! У меня так не получается, но пока что спасает издавна установленный генератор щитов.

Поближе подобраться к охранникам не успеваем — дорогу преграждает шмякнувшийся сверху Иван Васильевич. Быстро распрямляется и устремляется к врагам, бросая:

— Чур, я первый!

Ах ты, киборг! По верхам нечестно!

— Ну да, ну да, пошёл я в баню, — возмущается из кучи монстров не такой прыгучий Андрей. — А ещё брат называется.

Но Иван будто не слышит. И даже не замечает вражеских выстрелов. Вихрем проносится вдоль ряда охранников, раздавая удары направо и налево. Найт возмущённо рыкает — и набегает на них с другой стороны.

Ишь ты, два дебошира схлестнулись не на шутку!

Предоставляю им возможность поразвлечься, а сам держу на расстоянии оскорблённых таким невниманием тварей.

— Вот так всегда, — сетует Дрейк, который вместе с Кирой наконец добирается до нас, — Нам достаётся самая грязная работа.

Что-то непохоже. В отличие от прошлого раза, бывший бог остался в человеческом облике. Он неторопливо шёл к месту сражения с Легионом, а монстры на его пути замедлялись и будто бы теряли ориентиры.

Кире только и оставалось, что их отстреливать.

Сейчас девушка останавливается рядом со мной.

— Не стоит ли ей помочь? — кивает наверх.

По всему видно, Романовский наконец взял себя в руки и перешёл в наступление.

Саша, уходя от его атаки, с грохотом врезается в стену. От Белого Прайма, который по-прежнему её защищает, отваливаются куски брони. Верный Любимка выскальзывает из захвата и падает вниз.

— Не стоит, — качаю головой. — У них свои счёты. Да и незачем: она всё равно сильнее.

Саша яростно рычит, врубая ускорение. Миг — и девушка точно напротив Романовского. Но не останавливается, а врезается в него, блокируя руки с пушками и будто пытаясь обнять.

Бывший жених впечатывается в стену спиной. Теперь уже его броня покрывается трещинами и начинает осыпаться.

Он не сдаётся, пытается оттолкнуться. Но Саша разворачивает его в воздухе — и, не выпуская из захвата, шмякает об пол.

Чёрные доспехи окончательно разваливаются, а наводняющие помещение монстры дружно взрываются.

Нас затапливает тишина: к этому моменту от воинов Легиона тоже не остаётся ровным счётом ничего.

Девушка тем временем отпрыгивает от несостоявшегося жениха подальше. Тот с трудом поднимается на ноги.

— Это не я изменилась в Симулякре, — медленно и веско произносит Саша. — Это тебя никогда не заботило, какой я была на самом деле. А ведь Куджо — я и есть.

Её броня — части Белого Прайма — разлетается в стороны. И тут же возвращается назад, складываясь по-новому. Саша тем временем становится Куджо, а в руках девушки оказывается огромная пушка с длиннющим стволом. Почему-то розовая.

— Ого, вот это краш! — она без труда вскидывает её, целясь в прифигевшего Романовского. — Что, уже передумал сражаться? Значит, пушечку назову Пацифистом. Пацифист Краш — звучит!

Романовский дёргается, пытаясь что-то предпринять. Зря!

Выстрел, второй, третий.

Несмотря на попадания по касательной, броня Виктора Алексеевича приходит в негодность. А сам он, будто разом лишившись всех сил, падает на колено.

Иван Васильевич оттесняет меня в сторону и торопливо подходит к девушке.

— Гляди, какой! — широко улыбается она, демонстрируя обнову. — Спорим, я тебя в пять секунд уделаю?

— Даже не сомневаюсь, — ухмыляется Иван. И обращается к Романовскому. — Сдавайся. Твоё поражение было неизбежно. Или как вы там любите приговаривать, в своём Легионе.

— Проще его прикончить, — кровожадно замечает Найт, подходя поближе. Следом подтягиваемся и все мы. — Чтобы не мешал больше.

— Не надо. В отличие от призванных существ, он самый настоящий, — возражает Андрей. — Его не убивать стоит, а судить. Желательно вместе с императором и верхушкой Легиона.

— Согласна, — поддакивает Кира. — Судить нужно показательно и публично, чтобы вся Ось Единения видела.

Романовский издаёт сдавленный смешок. Шлем, в отличие от остальной брони, у него в полном порядке, так что выражения лица совсем не видно.

— Что ж, — произносит он. — Я действительно проиграл. Только это уже ни на что не повлияет.

— Ох, да ладно тебе, — Дрейк хмурится. — Жуть какие зануды вы, неизбежники. Семь бед — один ответ. Скукотища.

— А вам, болванам, ничего не докажешь, я смотрю, — в наш тесный круг врывается голос императора. Он слегка дрожит, будто от ярости. — Я очень недоволен твоими успехами, Виктор.

Массивная фигура бывшего правителя ЦиРИ в чёрных доспехах стынет возле заветной двери. А за его плечом маячит чёрненький и страшненький Электротапок — ровно такой, каким я встретил его после ротации.

Странно, что их появление никто не заметил.

— Они не просто пришли, — виновато шепчет Аки. — Они телепортировались. Я даже засечь не успела.

— Хватит, отец, — решительно выступает вперёд Андрей. — Вы проиграли. Сложи оружие.

Император не отвечает. Зато Электротапок взрывается фонтаном искрящихся мячиков. Которые конечно же несутся к нам!

Отскакиваем в стороны — мало ли какие сюрпризы приготовили нам эти чокнутые.

Рядом с коленопреклонным Романовским на мгновение появляется Тапок. И тут же исчезает, прихватывая проигравшего с собой.

Они оба материализуются напротив императора. Виктор при этом не двигается и не поднимает голову.

— Ты знаешь, что бывает за такие провалы, — сдержанно рокочет бывший правитель. И укладывает ручищу в защитной перчатке подручному на голову.

Мгновение — и тело Романовского рассеивается чёрным туманом. Даже покорёженная броня исчезает!

Император вскидывает голову. Мне чудится, что за визором шлема вспыхивают холодным пламенем его глаза.

— Непослушные дети, — выплёвывает он. — Вы слишком долго творили, что хотели. Но ваше везение закончилось на мне!