Вечный попадос IV

Глава 7. Протокол «Слияние»

— Неужто прямо-таки всё? — спрашиваю насмешливо. — С чего бы такое дружелюбие, дядя?

Петрович будто бы только сейчас меня замечает.

— А ты что тут делаешь, Олег? — хмурится он. — Мне докладывали, что тебя уже давно в застенки упекли. Ещё в тот день, когда ты сбежать пытался.

— Тебя обманули, — широко улыбаюсь. — И я не пытался. Сбежал. Кажется, что меня особенно никто даже не искал.

Торжество бешеного деда чуть бледнеет. Он недовольно жуёт сморщенными губами, будто изобретает проклятие позаковыристей. Но почти сразу берёт себя в руки.

— Это не важно, — елейным голосом произносит он. — В конце концов ты же явился сюда зачем-то.

— Не «зачем-то», а «за кем-то»! — встревает Иван. — Отдавайте нам Крошку Куджо!

Петрович опять недовольно хмурится.

— Не говорите так, ваше высочество, — чуть ли не угрожает он. — Это имя опозорило славный род Обуховых. Который, прошу учитывать, всегда следовал за своим императором.

— И Ваховы? — интересуюсь невинно. Обещал же старый хрыч вообще всё рассказать.

— Ваховы всегда больше радели о науке, — отмахивается Петрович. — На том и погорели. Теперь всё твоё достояние стало моим!

Ну, это мы ещё посмотрим. До моих восемнадцати ещё есть время, хоть и немного. Да и без разницы теперь — долг-то всё равно аннулирован. Впрочем, портить старику момент злорадости не хочу. Пусть потом сюрприз будет.

— Получается, император и в самом деле куда-то намылился? — продолжаю спрашивать. Люблю, когда злодеи рассказывают о своих планах. Даже если просто время зачем-то тянут.

Борис Петрович хитро хихикает:

— Намылился-намылился. И мы вместе с ним. Только куда именно, я не скажу!

Покладисто киваю. В таких разговорах главное — не наседать. Пусть злодей чувствует своё превосходство. Так он станет ещё разговорчивее.

— И Сашу тоже забираешь?

— Конечно! — таращит глаза старикан, будто я спросил несусветную глупость. — Мы её замуж выдадим, за кого надо. Или владычице в прислужницы определим — тут уж как получится.

— Владычице? — интересуюсь будто бы из вежливости, заглушая заодно зубовный скрежет Ивана Васильевича. — Императрице что ли?

— Она ведь у меня подпорченная получилась, — Петрович меня словно не слышит, оседлав любимую «лошадку». — Так мы её чуток подрихтовали. Самую малость. Сашка! Ну-ка, покажись!

Иван радостно вскидывается, но вместо девушки изо всех дверей выкатываются роботы — такие же тумбочки на ножках, которые насылала на меня Ирида. Только их много, очень много. Они катятся лавиной, чуть не сшибая на своём пути Борис Петровича. И сплошным потоком направляются к нам.

Найт и Андрей атакуют одновременно, разбивая поток механизмов, словно два ледокола. Но отвечать или уклоняться роботы даже не думают. Вместо этого направляются к выходу, организовав там настоящую давку.

— Роботы, я смотрю, у тебя тоже порченные! — весело упрекаю обозлённого старикана, который раздражённо отпихивает настырные «тумбочки». — По добру говори, где Саша?

Петрович зыркает через плечо — и вдруг припускает зайцем в ближайшую дверь!

— За ним! — почти по-киборгски ревёт Иван. И первым бросается вперёд, разбивая встречных роботов свежеобретёнными перчатками.

Мы не отстаём и дружно врываемся в абсолютно пустой коридор. Оказывается, прущие из него роботы материализуются прямо в дверях, а не выходят изнутри. Ирида, помню, тоже вытворяла что-то подобное, но совсем не в тех масштабах.

Мы топаем по коридору, явно спускаясь вниз. И оказываемся в огромном зале. «Испытательный полигон», — подсказывает что-то похожее на память Владимира. Хотя с чего бы? Это просто опыт. Ясное дело, что на исследовательской базе такие помещения нужны обязательно. Особенно учитывая специфику того, что здесь изучают.

Борис Петрович находится тут же, около вертикально установленной капсулы кратковременного погружения. Он бесцеремонно вытягивает оттуда безвольное женское тело и нещадно встряхивает.

— Стой! — приказывает сердито. — Хватит! Отзывай свою армию!

— Горшочек, не вари, — ехидно подсказываю я.

Петрович бросает Сашу — а это именно она! — и поворачивается к нам.

— А ну брысь отсюда! — топает он ногами. Будто правда котов прогоняет. — Девку не получите! Только через мой труп!

«Девка» в это время неловко принимает сидячее положение. Она выглядит непривычно тощей и какой-то заторможенной. Видно, резкий выход из виртуальной реальности даёт о себе знать.

— Труп — это мы сейчас устроим, — кровожадно обещает Иван, демонстрируя внушительные в перчатках кулаки. И мы дружно направляемся выполнять обещанное.

Петрович заметно пугается. Вздёргивает Сашу на ноги и заслоняется, приставив к виску невесть откуда взявшийся пистолет. Да не обычный, а будто позаимствованный из Золта. Старикан и такие штуки умеет проворачивать? А как раньше брехал: никакой триады, вредно для здоровья…

Но остановиться всё же приходится — мало ли что этот сумасшедший собирается делать! Хотя ситуация для него безвыходная: дверь тут есть только одна и она за нашими спинами.

— Сдавайся, Петрович, — говорю спокойно. Аки в это время подсвечивает на нём подходящие области для атаки. — Вредить тебе мы не собираемся, просто передадим Антону Ломакину.

Лицо деда кривится в презрительной гримасе.

— Спелись всё-таки, — упрекает он. — А я ведь его величество предупреждал… Сами сдавайтесь! Для вас пути обратного нет: император скоро всё к рукам приберёт. Даже думать будете, как по линеечке.

Саша, до этого безвольно висевшая на руках отца, негромко хихикает. Тихий звук разносится по пустому помещению, многократно усиливаясь. Да ну, в реальности ведь так не бывает, правда?..

— Это вряд ли… — хрипло произносит девушка.

Петрович ощутимо её встряхивает:

— А ты молчи, горе!

— И что ты мне сделаешь? — издевательски спрашивает Саша. — Выстрелишь? Очень страшно.

Петрович явно не представляет, что на это ответить. Он бросает взгляд в нашу сторону, будто надеется найти подсказку. Затем перехватывает пушку поудобнее и нервно тычет девушке в висок.

— И выстрелю! Не надейся, что рука не поднимется!

Саша горько усмехается:

— Уже давно не надеюсь.

А после явно обращается к нам:

— Не вмешивайтесь. Пожалуйста.

Борис Петрович победно скалится.

— Вооот! Другой разговор! А теперь отойдите к стене и ждите, пока…

Что «пока» мы так и не узнаём. Потому что за спиной БП вдруг возникает Белый Прайм. Совсем не такой огромный, как тогда, в космосе, но на пару человеческих ростов тянет. Он подхватывает Петровича подмышки и вздёргивает вверх. Не высоко, но от неожиданности дед роняет Сашу вместе с пистолетом. Оружие, так и не сослужив никакой службы, растворяется в воздухе.

А Прайм встряхивает Петровича — и отшвыривает в сторону.

Тем временем Саша поднимается на ноги. Видно, что это даётся ей непросто, но желание расквитаться с постылым родственником решает всё.

— Разве я тебя не слушалась?! — девушка встаёт перед роботом, сжав кулаки. — Разве я не старалась тебе угодить?

Петрович пытается встать — и не может. То ли доспехи неудобные, то ли травму получил. Но всё равно презрительно хехекает:

— Что толку, если ты просто нелюдь?

— Да ты сам меня такой сделал! — голос девушки звенит гневом. — Я операций не просила!

БП всё-таки встаёт на ноги.

— Вот как ты заговорила! — рычит он. — Так хотелось сдохнуть?! Ну, это я сейчас устрою!

Доспехи, надетые на БП, стремительно перестраиваются. Он превращается в стальную крепость, со всех сторон ощетинившуюся дулами орудий. Даже не представляю, сколько энергии у него сейчас отжирает эта махина! Он будто не собирается выживать.

Иван Васильевич дёргается помочь Саше. Останавливаю его, качая головой. С некоторыми вещами человеку надо справиться самому.

Тем временем Прайм прыгает между Сашей и Борисом Петровичем. Вовремя! Потому что крепость открывает огонь. Заряды врезаются в броню робота, не причиняя тому никакого вреда.

— Твои атаки больше на мне не работают! — победно выкрикивает Саша. — Я решу всё одним ударом! Давай, Прайм!

Бывший Изгак в мгновении ока оказывается прямо перед стреляющими пушками. Небрежное движение стальной ручищи — и половину стволов сворачивает набок. Крепость пытается повернуться другим, столь же вооружённым боком. Но Прайм не собирается дожидаться: из его предплечий появляются знакомые клинки

Удар!

Броня крепости лопается, словно перезревший орех. Клинки уезжают обратно, а огромные руки Прайма хватаются за края и разваливают крепость на две половины.

Офигевший Петрович трясётся внутри, будто желейная начинка.

— Я ошиблась, — Саша подступает к папаше, разминая пальцы. — Ударов нужно два.

И бьёт его в лицо.

Петрович валится навзничь и не шевелится. Подозреваю, что просто притворяется — вряд ли девушка могла настолько сильное его приложить.

А после на пол оседает Саша. Видно, напряжение последних минут выкачало из неё остаток сил. Белый Прайм исчезает, как и Найт с Андреем.

Мы с Иваном дружно бросаемся к девушке.

— Вы пришли, — без выражения констатирует она. И только потом заливается слезами.

Борис Петрович поймал Сашу в тот момент, когда она наконец решилась открыть мне свою личность. Угрозами заставил сохранить всё в тайне, а после закрытия Симулякра будто с катушек слетел.

— Будто раньше ничего не мог сделать, а после вдруг сумел, — объясняет девушка, как только слегка успокаивается. — Может, правда с этим Легионом договорился, не знаю.

— Скорее всего, — хмурится Иван Васильевич. — В резиденции отца тоже именно с тех пор стало неспокойно. Вот бы узнать, что они замышляют.

— Судя по всему, ничего хорошего, — задумчиво чешу освобождённую от шлема голову. — Давайте поторопимся. Только Петровича тоже с собой придётся брать.

И, по всей вероятности, тащить его придётся мне. Потому что Иван Васильевич теперь от Саши долго не отлипнет.

— Подождите, — спохватывается девушка, когда мы снова выходим в холл. — Здесь же, наверное, данные по исследованиям остались. Нужно их забрать.

Находим кабинет директора. Я по-прежнему волоку БП, благо, симулякрские усиления всё так же работают.

— Гадство, — выдаёт Иван Васильевич, стоит нам переступить порог. Совершенно согласен: все имеющиеся тут компьютеры раздолбаны в хлам. Кажется, я знаю, чем занимался тут Петрович последние полчаса перед нашим приходом.

— Ничего, — со знанием дела начинает копаться в обломках Саша. — Наверняка хоть где-то память не пострадала.

Найденные ею детали совсем не напоминают те, что привычны мне. Поверю на слово: в конце концов она в этом мире побольше моего живёт. Зато теперь мы с чистой совестью можем отправляться по домам.

Выходим из здания. Ожидаю какой-нибудь подставы. Наверняка тут должны были остаться ещё охранники. Но ничего не происходит: на базе будто все вымерли. Хорошо, конечно, вот только тревожно очень уж.

Спокойно перебираемся через стену так же, как попали внутрь. Петровича, который по-прежнему строит из себя обморочного, перетаскиваем на пару с Иваном. Саша справляется с помощью Прайма.

— Ты мне, кстати, вот что скажи, — пока идём, задаю давно мучающий меня вопрос. — Они тебя всё это время вообще не кормили что ли?

По сравнению с собой прошлой девушка действительно выглядит слишком уж миниатюрной. В чём только душа держится?

— Я почти всё время в капсуле полного погружения провела, — усмехается Саша. — Кормёжка там стандартная, автоматическая.

— Куда тогда всё делось?

— А, это, — девушка хитро усмехается. — Я ведь триаду и впрямь тайком от отца установила. И про Симулякр он не знал — мне Валентин, врач, помогал скрываться. Он же предложил препарат для замедления обмена веществ. У него куча побочек, но благодаря триаде это не страшно.

— Зачем так рисковать? — недоумевает Иван.

— Я с детства пухленькая, — стесняясь, признаётся девушка. — Триада это дело сразу выправляет. Отец заметил бы. А когда он меня поймал, уже смысла не было скрываться.

Присвистываю:

— Ну ты и конспираторша! Держи с ней ухо востро, Иван.

— Ничего, — ухмыляется тот. — Я и сам кое-что умею.

Везение продолжается, потому что автомобиль Ломакина по-прежнему находится в условленном месте. Антон Викторович вопросов не задает: и так ясно, что операция по спасению увенчалась успехом. Сковывает руки Петровича извлечёнными из бардачка наручниками и с нашей помощью усаживает его на заднее сиденье. Справа и слева усаживаемся мы с Иваном. Саша — вперёд.

И можно отправляться.

На обратном пути мы дружно помалкиваем: сказывается усталость. Да и Петрович уши греет: нечего посвящать его в наши секретные секреты.

Ломакин высаживает нас неподалёку от дома Лары. Вместо нас к нему в машину усаживаются два типа в непримечательных костюмах. Наверное, вызвал, пока ехали.

— Куда мы идём? — интересуется Саша, недоверчиво оглядываясь по сторонам. Ещё бы! Окружающие здания доверия совсем не вызывают.

— К другу, — отвечаю таинственно. — И вообще-то мы уже пришли.

Недоверие девушки быстро сменяется восторгом, стоит нам оказаться внутри подземного жилища Лары. Она сама встречает нас на пороге.

— Наконец-то! — бросается почему-то к Саше. — Наконец-то я на тебя вживую посмотрю, Крошка Куджо! Какая же ты красоточка!

Пара минут — и девушки становятся лучшими подругами. Лара крутится вокруг неё, потчует всякими вкусняшками. Мы с Иваном насмешливо переглядываемся, но не влезаем. После всего пережитого Саше такое отношение как бальзам на душу. Пусть радуется.

А мы тоже найдём, чем червячка заморить.

Наконец Лара торжественно объявляет:

— Ломакин сдал вашего урода куда надо, и едет сюда. Закатим пир, да?

— Да! — нестройно отзываемся мы. Лично я за это время уже объелся, но кто я такой, чтобы портить людям праздник?

— Отлично! — радуется женщина. — Тогда сейчас закажу доставку. Кто что хочет?

Ответить мы не успеваем. В гостиной включается телевизор.

— Внимание, внимание, — раздаётся безэмоциональный голос диктора. — Экстренные новости.

Неужто сейчас про Бориса Петровича расскажут? Вот это Ломакин шустрый!

Но вместо дядиной физиономии на экране появляется императорская. Он стоит на одной из улиц Золта — кто хоть раз там бывал, ни с чем не перепутает. Выглядит абсолютно так же, как и в реальности. А за его спиной маячит чёрный силуэт Электротапка. Так вот где ты теперь обретаешься, бывший приятель! Далеко пошёл, как я погляжу.

— Граждане ЦиРИ, — внушительно рокочет его величество. — Мы стоим на пороге величайшей цифровой эволюции. Триады стали лишь подготовкой. Теперь мы готовы приступить ко второму этапу.

Мы дружно переглядываемся. Второй этап? Эволюция? О чём этот тип вообще болтает?

— Посему я принял решение, — продолжает правитель, — инициировать запуск протокола «Слияние». Да, чуть раньше намеченного времени. Да, многие погибнут. Но это жертвы, на которые я вынужден пойти ради будущего процветания всего человечества.

— Что случилось? — дверь кабинета громко хлопает и оттуда выбегает… Ада?! — Меня к хренам выбило из Симулякра!

— Меня тоже, — потирает подбородок Найт.

И сразу, один за другим, в комнате появляются Андрей, Аки, Бо, Белый Прайм в игрушечной форме. Даже выдра Ё, и та тут как тут!

— Что происходит? — на разные голоса вопрошаем мы. Ничего более конструктивного пока на ум не приходит.

— Ломакин сказал, чтобы мы вышли на улицу, — убитым голосом сообщает Лара. — Там своими глазами всё увидим.

Ох, как мне не нравятся подобные речи! Сразу такие подозрения закрадываются…

Делать нечего. Поднимаемся наверх и всей толпой высыпаем на улицу. Мы не одни такие — народу вокруг множество. И все, как один, уставились в сторону Симулякра.

Неудивительно — ведь там происходит нечто ужасающее.