Ведьмины косы (СИ)

Глава 43

Десять дней тайного счастья пролетели стайкой птиц по небу. Арета жила от встречи до встречи. Ричард много работал и вырывался к возлюбленной на полчаса после обеда и ночью.

До сих пор, вспоминая, что они вытворяют наедине, Арета густо краснела. Недаром интимную жизнь называют таковой.

Ричард умел и изобретателен. Испытывать на себе его эксперименты страшно, но каждый раз ведьма забывает обо всём в моменты блаженства. Ричард виртуозно играет на её теле, как на музыкальном инструменте, и тело поёт, изгибается в его руках и бьётся в экстазе.

Зато для всех остальных Анна — очередное амурное увлечение короля, новая фаворитка, чей триумф будет недолгим.

Никто не должен знать про венчание в храме Ша-Арон. Это тайна для всех.

Про свадьбу узнал только Каин Шойн благодаря своему проклятому дару, да и тот лишь разочарованно поджал губы, покачал головой и тихонько пробубнил:

— Ты всё-таки сделала это. Ну, что ж, я тебя предупреждал.

И всё.

Но ведь Шойн не пророк. Возможно, сильнейший менталист в мире, но будущее скрыто от него. Так что не ему предсказывать беды и несчастья.

Конечно, Арета не верит в сказки и присказки «и жили они долго и счастливо». Будет и зависть, и попытки устранить соперницу, и козни придворных дам, претендующих на престол.

У безродной слабосильной ведьмы нет аргументов против знатных особ, кроме одного: она уже жена Ричарда.

Только вот как пережить целый месяц прессинга?

Испытания начались буквально на следующий день после свадьбы, когда одна из дамочек-бабочек, разодетая в пышное невесомое платье, как бы невзначай спросила у Ареты:

— Какой ваш любимый танец? Только не говорите, что тафот. Это закоренелая классика и скука, дань истории.

Как назло, после любовных открытий ни одно название танца не пришло ведьме в голову.

— Я не любительница танцев, — честно ответила Арета.

— Как же вы тогда развлекаетесь? — неподдельно удивилась дамочка. — Поверьте, дорогуша, большинство мужчин выбирают женщин именно на балу, любуясь изящными изгибами талии, рук и шеи. Это в прямом смысле язык любви! К тому же без балов во дворце вы очень скоро покроетесь плесенью от тоски.

Сидящие за столом придворные, которые, оказывается, прислушивались к разговору, активно закивали, поддерживая говорившую.

— Мне есть чем заняться во дворце, — нейтрально ответила ведьма, надеясь, что неприятный разговор сойдёт на «нет».

— Ах, да, вы же советница Его Величества… — бабочка игриво переглянулась с приятельницами, видимо, под словом «советница» подразумевая «любовница».

И сколько среди них таких вот бывших «советниц»?

Н-да, обзавестись подругами в этих стенах вряд ли выйдет. Серпентарий во всей красе.

Ричард в тот раз отсутствовал за обеденным столом, внезапно сорвавшись на какую-то неотложную встречу. Поэтому Арета чувствовала себя дискомфортно и одиноко.

Шойн лишь смотрел на неё с укоризной. «Я же говорил», — читалось в его взгляде.

Не только менталист прожигал глазами дырки в самообладании ведьмы.

При коротких встречах Паршута бросала на сестру колючие и отнюдь не добрые взгляды. И это беспокоило. С каждым разом всё сильнее.

После обеда, на котором король в очередной раз отсутствовал, Арету за руку поймала Паршута.

— Идём! Скорее! — и потянула за собой.

— Куда? — подобное обращение заставило ведьму окаменеть и подозрительно взглянуть на девицу.

— Ты очень высоко залезла, сестрица, но вряд ли понимаешь, куда. Я желаю тебе добра, поверь. Пора тебе раскрыть глаза, пока ещё не поздно, — бросила та и ещё увереннее потащила Арету за собой в сторону крыла для высокопоставленных особ, как раз туда, где жила госпожа Паршуты.

Однако, вместо покоев Вивьен Ларгу, они свернули в неприметную дверцу в коридорчике для прислуги и теперь протиснулись в потайной вход. Лаз петлял туда-сюда, а временами и вовсе заставлял пригибаться, чтобы не стукнуться о низкий потолок. Пахло сыростью и подвальной пылью. Неприятное место.

Будь Арета одна, заблудилась бы.

Всё нутро ведьмы противилось такой прогулке. Это могло быть что угодно: ловушка, покушение на неё или просто козни местных змей. Тайные ходы на то и тайные, чтобы их не показывали случайным людям. Ясно одно: ничего хорошего это «раскрытие глаз» не предвещает.

Может, развернуться и сбежать? Арета сможет дать отпор Паршуте.

Но любопытство, вопреки голосу разума, победило.

Узкий тайный лаз привёл их к дверцам встроенного в стену шкафа, изготовленным из горизонтальных реек, неплотно подогнанных друг к другу. Видимо, специально, чтобы изнутри было видно и слышно, что происходит в комнате.

За дверцами находилась гостиная госпожи Ларгу, в которой, вольготно расположившись на мягком диване… сидел Ричард.

И если первую минуту Арета пристально вглядывалась в его образ, внушая себе, что это может быть кто-то другой под личиной короля, то вскоре она поняла: король настоящий. Жесты, стальной взгляд, как у Тристана, и голос…

Это был ОН! Богиня, что он забыл в покоях бывшей любовницы?

— …Не имею ни малейшего желания обсуждать с тобой это, — Ричард смотрел на собеседницу пренебрежительно, как на не слишком-то дорогую и изрядно набившую оскомину игрушку.

— Значит, я права, — Вивьен улыбалась, судя по голосу. — Вот почему ты не спешил возвращать меня. Очередное увлечение, да какое экзотическое! Чем тебя зацепила рыжая деревенщина, Ричард? Тебе без меня совсем сорвало крышу?

— Всерьёз думаешь, что твоё отсутствие могло как-то повлиять на меня? — король иронично изогнул бровь.

— Как же, как же, Его Величество ни одну женщину не возвысит выше ремня своих штанов, — уже с неподдельной горечью ответила госпожа Ларгу. — Я потеряла ребёнка в дороге. Ты в курсе?

— Да, мне доложили, — равнодушно кивнул тот.

Арета слушала разговор в оцепенении. Светлый образ Ричарда исказился в её сознании. Ибо происходящее в покоях Вивьен Ларгу точно не было постановкой.

Вивьен была беременна от него… и он это знал.

Конечно, Арета понимала, что Тристан не просто так назвал племянника бабником, но сейчас прикасаться к прошлому Ричарда было больно. В грудь будто зашили пушечное ядро. Тяжело. Хочется упасть и умереть.

Разговор в гостиной продолжился:

— И? — с вызовом вопрошала Вивьен Ларгу. — Я не получила от тебя ни весточки! Тебе всё равно, что умер наш ребёнок?

— Давай начистоту, Вив: какой была бы жизнь бастарда? Чтобы скрыть внебрачного ребёнка от общественности, ты оставила бы его у кормилицы в какой-нибудь захудалой деревеньке. Собственно, за этим ты и ехала. Обижаешься, что я тебя не пожалел? Для тебя ребёнок был нужен исключительно как инструмент давления на меня. Так что я рад, что проблема самоустранилась. Я — не мой отец. Мне не нужны бастарды.

— Вот как, значит… — голос брюнетки дрогнул. — Новой своей постельной грелке ты тоже поёшь любовные оды? А если она понесёт, ты её, как и меня, сошлёшь «подальше от дворцовых интриг»?

— Это не твоё дело, — холодно бросил он.

— Отчего же? — теперь Вивьен по-змеиному зашипела. — Мне же интересно, когда после очередной неумёхи ты явишься ко мне? Ха! Знаешь, во дворце уже делают ставки, когда рыжая овечка надоест тебе. Я поставила на окончание траура. Как думаешь успеешь остыть к ней до этого срока?

— Предупреждаю тебя, дорогая моя Вив, твой язык однажды доведёт тебя до пожизненной ссылки.

— Да, мой король! — она упала на колени возле его ног. — Всё, что я могу, — лишь огрызаться от отчаяния! Когда-то ты говорил мне, что я прекрасно подошла бы на роль твоей королевы. И вот, теперь ты свободен. Так почему обходишь меня вниманием? Что изменилось за время моего отсутствия? Разве я подурнела? Разве дала повод пренебрегать мной?

— Встань, Вив. Меня не трогает твой цирк, — ничуть не проникся состраданием Ричард.

— Птичка нашептала мне, что покои королевы уже ремонтируют. Значит, ты всё-таки собрался жениться. Кто она? — секундная пауза. — А хотя, нет, не говори, я и так знаю: сегорийская принцесса. Я видела её на новогоднем балу — прекрасная малышка. Да только она никогда не научится ублажать тебя в постели, как я. Ты сам знаешь, что никто не сравнится со мной.

— Ты преувеличиваешь свою незаменимость. Но я могу тебе помочь избавиться от одиночества: ты станешь неплохой партией, скажем, барону Коршу или графу Ерге. Или тебе больше по душе мужчины в возрасте, как покойный граф Ларгу?

— В этом весь ты: попользоваться и насильно выдать замуж за кого-нибудь из своих лизоблюдов, — Вивьен по-прежнему сидела на полу, отплёвываясь пропитанными горечью словами и шмыгая носом. — Не завидую этой, как там её… Анне. Для неё весь кошмар ещё впереди. Ты ведь ещё не сказал ей о скорой женитьбе на принцессе? Нет? Ну, конечно… — она вдруг неестественно бодро вскочила на ноги. — А знаешь, что? Я прямо сейчас пойду и пролью свет на её нерадужное будущее!

Ричард одним слитным движением схватил женщину за запястья.

— Ты ни слова больше не скажешь ей, Вив, если не хочешь замолчать навсегда.

— Ну! Давай же! Убей меня! Только сперва у меня есть последнее желание… Я ведь заслужила его, верно? В последний раз будь со мной таким же страстным и ненасытным, как раньше. А потом — делай всё, что хочешь… — она обессиленно припала грудью к груди Ричарда, а его руки обвились вокруг её талии.

Арета отшатнулась назад, обрывая наблюдение, и юркнула в узкий лаз. Серой мышью неслась по проходу, чудом не заблудившись. Паршута, сделав то, о чём, очевидно, договорилась со своей госпожой, не стала препятствовать.

Шойн был прав. Арета сама была права, когда собиралась бежать.

Что ж, узелок с крестьянской одеждой и всем необходимым не зря собран и ждёт своего часа.

Сейчас нельзя плакать. Вот выберется из дворца, скроется ото всех, и тогда даст волю эмоциям. А пока она, как голем, делает то, что давно уже должна была.

Не видя никого и ничего вокруг, она пронеслась мимо Каина Шойна, мимо людей, которые вежливо-отстранённо поздоровались с ней.

Некогда расшаркиваться и смотреть по сторонам.

Бежать!

В гардеробной Арету ждал узелок с вещами и припрятанный артефакт личины.

— Что ж, пришло твоё время, — вздохнула Арета, надевая на себя подвеску-личину и активируя её. Магических сил едва хватило на простое действие, но это ерунда.

Выскользнула из теперь уже не своих покоев, переодетая в самое скромное платье из тех, что шила для неё модистка, и неспешно покинула коридор. Еле удержалась, чтобы не побежать — до того боялась встретить…

В большом дворцовом коридоре навстречу ей попался Ричард. Как-то быстро он расстался с Вивьен, но Арете было не о размышлений об этом.

Сердце ухнуло куда-то вниз, но ведьма призвала на помощь силу воли и уверенность, что артефакт-личина надёжно скрывает её.

Она учтиво присела в прощальном реверансе королю и хотела было двинуться дальше, но Ричард обратился к ней:

— Чудесное платье, миледи.

Его слова вызвали панику. Что ответить? А что если личина не меняет голос? Или Ричард узнает её ауру? Тогда побег провалился…

Надо срочно выкручиваться!

— Благодарю, Ваше Величество, — нарочито низким и томным голосом ответила ведьма и выдавила из себя широкую подобострастную улыбку.

Огонёк интереса тут же потух в голубых монарших глазах, и Ричард, кивнув, двинулся дальше, в направлении королевского крыла.

Фух! Не узнал…

Как покинула территорию замка, Арета не запомнила. Кровь в жилах гудела роем пчёл. Сознание сосредоточилось на одной-единственной цели и не реагировало ни на усталость, ни на душевную боль, ни на страх.

Потом. Всё потом.

И вот, Ригертонский портальный зал. Арка перехода… Уже знакомый город Рикс, и теперь…

Бежать! Как можно дальше!