Ведьмины косы (СИ)

Глава 48

Утро принесло Ричарду не только гору дел, но и очередную новость: утренняя казнь Паршуты отменяется.

Перед королём с нехарактерно виноватым взъерошенным видом стоял Каин Шойн.

— Не вели казнить, вели миловать, — пытался шутить менталист. — Всю ночь у меня было дурное предчувствие, и я спустился в казематы. Девчонка-таки сбежала из камеры. Охранник, который ей помогал, корчится в агонии прямо в коридоре. Вот-вот отдаст богине душу за нарушение кровной клятвы.

— С девкой что? — короля совершенно не волновал охранник.

— Я убил её. Прости, — поджал губы и покачал головой, на которой неопрятной всклокоченной шапкой торчали светлые волосы.

— Где тело?

— Я оттащил труп обратно в камеру и закрыл. Идём?

Ричард кивнул, и они с Каином спустились в казематы.

Всё было, как и сказал маг: корчащийся и стонущий охранник на полу в коридоре, а в камере окровавленное тело Паршуты с дырой на спине между лопаток.

Кровь пропитала платье до бёдер и теперь подсыхала, делая края ткани грубыми. В раскрытых глазах осталась лишь ничего не выражающая пустота, но король не протянул руки, чтобы закрыть ей веки.

Девица была абсолютно точно мертва. Ричард даже дотронулся до полуостывшего трупа и просканировал остаточную ауру.

Добегалась пигалица.

— Чем ты её? — спросил король и тут же сам ответил: — Фаерболом?

— Да. Я не боевик. Применил первое, что вспомнил. Не рассчитал силу.

— Ясно. Вели вместо Паршуты казнить охранника. Прямо сейчас, пока не помер.

— Так точно! — отрапортовал Шойн. — Разреши идти?

— Иди. Потом жду тебя у себя в кабинете. Позавтракаешь потом.

Шёл последний день пребывания Ареты и Петро в Сбруйске. Сегодня они нагуляются, ещё раз переночуют в чудесной уютной комнате, а с утра отправятся куда глаза глядят.

Да, бросать арендованные апартаменты из-за какого-то сна было бы глупо. Арета слишком устала от скитаний. К тому же с ней теперь Петро, и он ребёнок, а у детей должно быть детство.

— Сегодня воскресенье. Ярмарка. Давай прогуляемся пешком, купим провизии в дорогу и поспрашиваем, в какую деревню можно податься, — предложила она.

Мальчик охотно согласился. После выздоровления и сладкого сна в мягкой постели он пребывал в прекрасном настроении.

Прогулка началась с лавки сладостей. Петруша влюблёнными глазами разглядывал зайчиков из золотистого жжёного сахара и разноцветные пряники в форме пятерни.

Ну, как тут не порадовать парнишку? Не зря же он мужественно переносит трудности и невзгоды.

Лакомствам Петро радовался, как чуду: прыгал, визжал, засунув сахарного зайца в рот целиком.

— Хпахиба! И-и-и! — не забыл поблагодарить свою новоявленную родительницу.

— Пожалуйста, — Арета улыбалась и радовалась вместе с ним. Какое же счастье, что они встретились! — А теперь давай закупимся сукном, сухарями да вяленым мясом.

На самом деле купить нужно было много чего: и одежды, и швейных принадлежностей, и посуды. Им же начинать жизнь с нуля.

Только вот как всё это довезти до пункта назначения? Да знать бы ещё, куда заведёт их тропа жизни. Может, имеет смысл закупить вещи по прибытии в новое пристанище?

Как быть?

И всё же провизия нужна. В дороге пригодится.

Салом и мясом торговал молодой пригожий мужчина со смутно знакомым Арете лицом.

— Извините, мне показалось, что я вас где-то видела, — объяснила она. — Вы, случаем, не бывали в Снегирёвке?

— Так Аська моя, жена, оттуда, — мужчина удивлённо раскрыл он рот. — А вы… Не припомню лица… — нахмурился, пытаясь выудить из памяти русоволосую женщину с ребёнком, но не смог.

Арета улыбнулась и деактивировала артефакт личины, сняв с себя перстень.

Петро, уже видевший истинную внешность ведьмы, пока они скитались по лесу, ничуть не удивился. А вот мужчина округлял глаза и затараторил:

— Вы же ведьма деревенская, да? О-о-о! Я помню, вы были на нашей свадьбе! Как же… Как же… — он смешно закусил свой согнутый указательный палец. — За…

— Забава, — улыбнулась она.

— Точно! Как же вы выжили? Мы как прознали про нападение на деревню, так примчались, но было уже поздно. Сами понимаете, живём-то теперь неблизко… Нам осталось только похоронить тела в огне. Сами понимаете, в мороз ни одна лопата землю не возьмёт…

— Благодарю за ваше неравнодушие. Мы как раз оттуда едем. Видели кострище на бывшем пятачке.

— А вы? Вы не пострадали?

— Меня похитили тогда. Я чудом выжила, потеряла память. Теперь вот ищу, куда бы пристроиться. Дома-то больше нет…

— Так давайте к нам? Мы вот в Медяшкино перебрались, это в противоположную сторону от Снегирёвки и Ефимовки. Аська моя со свёкрами не поладила, вот мы и уехали подальше. А сейчас она три месяца как родила двойню, так тяжко по дому приходится. Мы только рады будем приютить вас. Если согласитесь, конечно…

Арета только сейчас вспомнила, как зовут Асиного мужа. Соседка звала его ласково: Алёшка.

— Мы с радостью примем приглашение, — улыбнулась она. — Поздравляю с рождением деток! Познакомьтесь, кстати: это Петро, он будет теперь моим сыном, его родные родители тоже погибли от рук шайки Бовена; Петро, а это Алексей, муж моей бывшей соседки.

— Очень приятно! — просиял Петрушка и поспешил разрекламировать себя. — Я и дрова колоть умею, и вёдра с колодца носить! Мы не доставим вам неудобств!

На что Алексей только добро ухмыльнулся.

Так и порешили, что встретятся на этом же месте в пять часов пополудни.

— Так, значит, ничего не надо нам покупать? — поинтересовался не по годам практичный малыш.

— Ну, почему же? Сукна купим, швейных иголок да кой-чего из посуды. Не с пустыми же руками ехать.

— Немного грустно, что мы не останемся ещё на одну ночь на постоялом дворе. Мне очень нравится там ванна, — вздохнул Петро.

— А знаешь, что? Вот сейчас закончим с покупками и вернёмся. Там и накупаешься.

Одежда для обоих, простая и удобная, нашлась удивительно быстро. Арете попалась лавка прекрасной швеи, у которой хотелось скупить абсолютно всё.

Намеряв себе штаны, рубаху, жилет да расшитый синими нитками серый кафтан, Петро, чтобы не скучать, пристал к продавцу дудочек и свистулек и опробовал звучание каждого инструмента. Он деловито изучал глиняные инструменты, сравнивал, где звучание звонче и красивее. Кажется, вон та белая, покрытая пёстрой глазурью, уточка настолько пришлась ему по душе, что без неё он не уйдёт.

— Возьмите ещё вязаные носочки для вашего сыночка, — предложила Арете швея, когда та расплатилась, и протянула белые с синим рисунком маленькие вязаные вещицы.

— Моему будут малы, — Арета покачала головой. — Но я возьму две пары. У моей приятельницы как раз родилась двойня.

— Только одни остались, — ответила швея и, пока Арета повернула голову в сторону, выглядывая, не натворил ли чего Петро, незаметно сунула маленький бумажный свёрток ведьме в сумку.

— Благодарю вас! — сказала Арета на прощание и побежала спасать продавца свистулек.

С остальными покупками пришлось побегать туда-сюда по торговым рядам, выбирая наиболее подходящие по соотношению цена-качество товары.

В подарок Асе ведьма купила белоснежную пуховую шаль и новенький глиняный котелок с ручкой.

Вернувшись в апартаменты, Арета ощутила щемящую тоску в груди. Да, жизнь потихоньку налаживается, но как же больно быть обманутой!

Пока Петро плескался в ванне, Арета плакала в спальне. Боги, она же поверила, что с ней случилась та самая любовь, которая сильнее трудностей, которая пройдёт через время и лишь окрепнет. А в итоге… скребущее по нервам чувство разбитости и несправедливости.

Чего ещё было ждать от Паршуты?

С другой стороны, разве лучше было бы жить в неведении, пока покорённая во всех смыслах рыжая ведьмочка не надоест Его Величеству?

Так что в этот раз сестра в какой-то степени оказалась полезна. Раскрыла Арете глаза.

Зато от Ричарда она ждала явно другого. Уж точно не осознания, что она очередная «одна из». Больше всего Арету задело его равнодушие к смерти пусть не родившегося, но всё-таки родного ребёнка. А ещё точь-в-точь такие же слова любви король нашёптывал Вивьен. Настоящий конвейер из кратковременных возлюбленных. Надо же как-то развлекаться молодому привлекательному монарху.

Вот и вся любовь.

Побег Ареты пробудил в Ричарде охотничий инстинкт, и остаётся надеяться, что скоро Его Величество остынет и переключится на другой объект.

Вдруг в плечо ей врезался магический вестник. Это означает лишь одно: Ричард узнал данное ей богиней имя.

Пустой лист, сотканный из магии, растворился в воздухе.

И что это значит?

Алексей посадил своих будущих жильцов в крытую повозку. Сказал:

— Ехать шесть часов. Доберёмся только к ночи. Можете поспать, если укачает.

Вскоре Петро сладко засопел, по привычке свернувшись клубочком, хотя день стоял тёплый. А Арета перебралась вперёд к Алексею. Всё же за приятной беседой мрачные мысли меньше лезут в голову.

Ася, раздобревшая, румяная и в фартуке выскочила из дома, а увидев гостью, расплакалась.

— Забава… Живая! — и от души обняла ведьму.

Они не были близкими подругами, но жители Снегирёвки Забаву любили. За готовность помочь, за неизменную честность, за чистоту души. В общем, все видели от неё только добро, и никогда — зла.

Асе ведьма пару лет назад отказалась варить приворотное зелье и проводить ритуал на удачу в любви, но зато простой человеческий совет помог, и в итоге у девушки с Алексеем всё сложилось как нельзя лучше.

— Мальчишки у нас родились в марте, — поделилась радостью Ася, хотя Арете почудились нотки грусти в её улыбке и взгляде. Или это всё сумерки? — Платон и Игнат. Как раз только что уложила их. Ой, что же мы стоим-то! Проходите-проходите, чаю попьём с коврижкой…

Известию, что Забава останется пожить у них, Ася обрадовалась, как заветному подарку.

Атмосфера за столом царила душевная: женщины и поплакали, вспоминая погибших родных и делясь новостями, и посмеялись над бравыми рассказами Петро.

В разгар беседы Ася поделилась наболевшим, из-за чего они забрались так далеко от родной деревни Алексея

— Серафима Никитична не давала мне ничего делать по-своему. Натолкла пюре на топлёном молоке? — не годится! Отнеси свиньям это безобразие! Открытый мясной пирог на бездрожжевом тесте? — «Да кто ж тебя, криворукую, готовить учил?» — спародировала Ася свекровь. — Я плакала каждый день, просила её попробовать мою стряпню, вдруг понравится, а она ругалась, что я только продукты зря перевожу, и Алексеюшке нужна другая, толковая жена. Вот Алёшка и увёз меня. Причём сбегали мы (кому сказать — засмеют!) ночью, через окно, как воришки, — тут она счастливо разулыбалась, глядя на мужа. — Алёшка оставил повозку на выезде из деревни и заранее стаскал тючки с нашим лично нажитым скарбом. Мы и поехали… К утру добрались до Сбруйска, а уже оттуда поехали в противоположную сторону, чтобы подальше.

Тут Алексей решил добавить:

— Нам повезло: здесь мясник недавно помер. А он одинокий был, вот староста и предложил занять его место. Теперь я мясом занимаюсь да плотничаю. Работа есть, дом есть, еды вдоволь.

— А теперь ты, Забавушка, появилась, и у нас есть надежда… — взволнованно прощебетала Ася, но осеклась, не договорив.

— На что? — насторожилась ведьма.

Ася с Алексеем снова переглянулись.

— У нашего Платоши глазки… Они слепые и сильно опухшие. Мы заметили неладное сразу, как он родился. Примочки травницы не помогли, а целитель из Сбруйска содрал с нас четыре злотня, но опухоль лишь на пару дней стала меньше, а потом вернулась. С каждым днём Платоше всё хуже. Даже не ест почти… — рассказала Ася.

— Так что же вы сразу не сказали? — вскочила с лавки Арета.

— Так неудобно дёргать тебя сразу, уставшую с дороги. Завтра хотели… — замялась хозяйка.

— Мама его прям за минуту вылечит! — охотно пообещал Петро, памятуя о своём поистине чудесном исцелении. — Как новенький будет!

— Неси его сюда, — попросила ведьма и проверила свой магический резерв: несмотря на физическую усталость, тот был полон. Вот уже полдня как она сняла кольцо-личину, поэтому ничто больше не высасывает её силы.

Когда Ася принесла спящего малыша, Арете стало ясно, что ребёнок плох. Совсем плох. Приедь она на неделю позже, могло быть уже поздно.

Зато, как только ведьма поделилась с ним магией жизни, мальчонка начал высасывать её почище хрустального отзеркаливающего артефакта-браслета.

— Ребёнка ещё в утробе прокляли, — выдала Арета после того, как просканировала ауру младенца. Сил он забрал немерено и, кажется, даже подрос прямо у неё на руках. А ещё у мальчишки в будущем неплохие шансы стать магом, но об этом его родителям пока ни к чему знать. Сначала пусть выздоровеет. — Проклятье я сняла, опухоль тоже спадёт к утру, но зрение будет восстанавливаться медленно.

Ася упала на колени прямо перед лавочкой, где сидела Арета с Платоном на руках. Женщина сотрясалась в рыданиях, обеими ладонями прикрывая себе рот, чтобы не разбудить громкими всхлипами второго сына.

— До последнего дня за тебя молиться буду… — пообещала она.

Алексей сидел с противоположного края стола и молча тёр покрасневшие от слёз глаза.

— Всё будет хорошо, — улыбнулась Арета, хотя у самой уже щекотало в носу. — Можете вернуть ребёнка в колыбель. И нам с Петро тоже хотелось бы отдохнуть.

Оба растроганных родителя тут же отмерли, подскочили, засуетились, а через полчаса, после ополаскивания в бане тёплой водой, Арета с Петро уже нежились в мягких, попахивающих печным дымком, постелях.