Великие Дома Империи

Глава 25

Через два дня, как и было сказано, Вышинский умер. А на третий день мой счёт пополнился переводом от неизвестного лица. Сто кусков, по договорённости.

Знаете, я до сир пор не разобрался в том, как работает вся эта клановая экономика. Вот есть Трубецкие, они контролируют некие банки. Есть клановый бюджет, из которого формируется губернаторский и муниципальный. Есть правящее ядро аристократов, прямых вассалов Трубецкого. Эти ребята владеют собственными заводами-пароходами, банками, недвижкой и прочими ништяками. Они что, скидываются? Отстёгивают наверх… налоги какие-то? Ко мне вот никто не лезет по вопросам об отчислениях. Либо я мелкая сошка, либо ещё не вечер. Потому что полицию, коммунальные службы, СБ, налоговиков, армию, флот и авиацию, точнее аэронавтику, надо содержать.

Мысли о налогах испортили мне настроение.

Киллеры не платят налоги.

С другой стороны, а как их взять? Я же сотрудничаю с Ганзой. Вот сейчас я поеду в посёлок, сниму со своего счёта в «Азарот-Банке» всю наличку и отвезу её в «Транскапитал». Ищи ветра в поле. Ну, и самое главное, я уверен, что за убийство топового бойца из конкурирующего клана никто мзду не потребует. Всем выгодно забыть об этой сделке и этом переводе.

Иное дело — репарации и доходы от казино…

Я поручил Джан навести справки по поводу того, что мне могут предъявить сверху. Эх, завести бы годного юриста на постоянной основе… А то всякий раз, когда мне будет прилетать очередная транзакция, в сон будет заползать зелёная жаба. Которая душит, ага.

Поскольку деньги любят надёжную охрану, я прихватил с собой Демона. И большую спортивную сумку.

— Куда едем? — поинтересовался мой телохранитель, заводя двигатель.

— Грабить банк, — хмыкнул я.

Пожав плечами, Лютый выехал из гаража. Вот за что я люблю этого типа, так это за его немногословность и исполнительность. Грабить банк? Не вопрос. В круиз на «Титанике»? Всегда пожалуйста.

— Слушай, — сказал я, когда «Борей» оставил Красную Поляну за кормой, — ты же в курсе про Федю? Ну, что у него день рождения на днях.

— Если быть точным, в субботу, — кивнул Демон. — Мне Витька все уши прожужжал.

— Здорово, — все знают про Федю, кроме меня. Даже точную дату знают. — А что Витька дарить собирается?

— Хм, — бравый вояка нахмурился. — Не помню. Но могу спросить.

— Ты лучше узнай, что Федя мечтает достать или получить. Я бы и сам спросил, но… тогда сюрприза не получится.

— Будет сделано, шеф.

— Спасибо, дружище.

В «Азарот-Банке» я под завязку утрамбовал сумку хрустящими купюрами, загрузил всю эту красоту в багажник и приказал своему шофёру двигать в город. До субботы ещё есть время, поскольку сегодня воскресенье. Федя сидит дома, к нему в гости пришли одноклассники — очкарик Вася и непоседливая Мгелика. Те самые ребята, с которыми мы познакомились на автобусной остановке. Дружная компания восторженно носится по Бродяге, рубится в теннис и перебирает фигурки супергероев. А очкарик Вася ещё и приволок свою коллекцию марок, так что у моего оружейника вполне может появиться новое хобби…

«Транскапитал» — единственный банк Фазиса, где мне всегда рады.

Вот где реализован милый сердцу принцип «24/7». Для ВИП-клиентов, понятное дело. Почти 24, но не будем придираться. В воскресенье представительство Ганзы работало до четырёх часов, но я прибыл задолго до закрытия и порадовал своего персонального управляющего очередным вложением. Я разместил на счету всё, кроме причитающейся моим деловым партнёрам доли. И тут же поинтересовался у Вениамина Бабарыкина, нет ли у него на примете хорошего юридического консультанта.

— Конечно, есть, — оживился управляющий. — Могу хоть сейчас пригласить. И даже закрепить за вами, господин Иванов.

— Как мило, — обрадовался я. — Зовите, месье Бабарыкин.

Иногда я троллю управляющего подобным обращением, но он свой мужик и не обижается.

Бабарыкин испарился с моими деньгами, а его место заняла девушка в строгом деловом костюме с эмблемой Ганзы на груди. На весьма соблазнительной, должен отметить, груди.

— Здравствуйте, господин Иванов, — девушка присела в кресло напротив, заложила ногу за ногу и откинула непослушную прядь волос со лба. — Я — ваш персональный юрист. Лариса Эдгарс.

Я напряг память.

Фамилия Эдгарс, кажется, латвийская. Но в этой реальности такой страны не существует. Прибалтика — часть Российской империи.

— Лифляндия, — догадался я.

— Я родилась там, — кивнула Лариса. — Лифляндская губерния. Потом родители переехали в Евроблок…

— И вы сделали карьеру у ганзейцев, — закончил я. — Госпожа Эдгарс, меня интересует налоговое законодательство Дома Эфы.

— Слушаю вас внимательно, — лицо девушки стало серьёзным.

— Итак, я хочу понять, откуда у Дома Эфы деньги. Поскольку я с недавних пор состою в клане… не грозят ли мне какие-нибудь… хм… налоги?

Девушка-консультант понимающе кивнула.

— Видите ли, Сергей, Российская империя — в некотором роде уникальная страна. Здесь нет централизованной власти.

— Как и в Евроблоке, — замечаю в ответ.

— Не совсем, — мягко поправила меня Лариса. — Старейшие династии Евроблока сумели договориться и избрать единое правительство, установить сложную систему сдержек и противовесов. Здесь же… полная, извините, анархия. Великие Дома, они же кланы, поделили страну на сферы влияния, причём это не географические границы. Некий концерн может иметь филиалы по всей стране, его акции будут продаваться на биржах, но контрольным пакетом будет владеть условный Дом Орла. И этот Дом станет определять политику концерна. А концерн, в свою очередь, может скупать земли в разных уголках страны, владеть заводами, кораблями или ещё чем-нибудь.

Разумеется, я об этом знал.

Мне вся эта система напоминает спаривающихся спрутов. Непонятно, где чьи щупальца. Вот остров, он принадлежит, допустим, Приморской губернии. Географически. А в реале его выкупила подставная компания, которой владеет крупный концерн, управляемый Домом Эфы. Если акции концерна принадлежат ещё нескольким Домам, его позиции нерушимы — все участники этой клоунады заинтересованы в получении прибыли.

— Вернёмся к налогам, — остановил я увлёкшуюся девушку.

— Конечно, — спохватилась Лариса. — Плохая новость заключается в том, что они есть. Применительно к Дому Эфы схема выглядит так: жители Фазиса и подконтрольной губернии платят подоходный налог в размере тринадцати процентов от любой прибыли.

— И куда это всё идёт? — заинтересовался я.

— В клановую казну, — ответила девушка. — Из которой формируются губернский и муниципальные бюджеты.

— А если я состою в клане?

— Тогда налог составит один тире пять процентов, но юридически эти отчисления будут считаться… хм… вассальным взносом. Тут всё зависит от ступени в иерархии клана. Чем ниже ступень, тем ниже процент.

— Что облагается налогом?

— Проще перечислить, что не облагается, — рассмеялась девушка.

— Ладно, перечисляйте.

— Личные переводы от других соклановцев, не определённые как оплата услуг.

Мне стало интересно:

— А как это определить?

— Обычно отправители делают соответствующие пометки. Если же у налоговой службы возникнут вопросы, они вызовут вас для уточнения по непонятным транзакциям.

— Но это не касается внутренних переводов по счетам «Транскапитала»?

— Внутренних — не касается, — заверила Эдгарс. — Этим многие пользуются для… хм… оптимизации. Но внешний перевод на ваш счёт легко отследить, а банк-корреспондент, не принадлежащий Ганзе, ответит на любые запросы Великого Дома.

— Даже если этот банк принадлежит другому клану? — хитро улыбнулся я.

— А вот здесь не факт, — подмигнула в ответ Лариса. — Издержки децентрализации.

— Понятно. Что ещё не облагается?

— Репарации и прочие издержки, полученные вследствие победы в войне Родов. Но лишь в том случае, если воевали друг с другом внутриклановые фамилии. Конфликты и победы за пределами Дома Эфы считаются извлечением прибыли посредством силовых решений.

— Грабёж, — назвал я вещи своими именами. — И рейдерский захват.

— Такого нет в Кодексе Эфы! — рассмеялась девушка. — Но, по сути, вы правы. Это легальное ограбление слабого Рода сильным под прикрытием клана. Иногда — по прямому распоряжению.

— Хорошо, — подвожу промежуточные итоги. — Грабёж внутри клана и подарки. Это всё?

— Ну, разные там благотворительные организации, но это вас не касается. Жертвуют-то не вам.

— А что если я получаю доход с казино или ресторана, частично отжатых в ходе боевых действий? Долю я заимел в качестве репарации, но это не одноразовый платёж.

Девушка нахмурилась, вспоминая статьи законов.

Внезапно лицо консультанта просветлело:

— Сама доля, как часть имущества, оценивается и не облагается. Это и есть ваши репарации. А вот последующий доход…

Мне оставалось лишь мрачно кивнуть.

Значит, Эфа выставит мне счёт за обдирание несчастных лудоманов, просаживающих деньги за колесом рулетки и прочими «однорукими бандитами». Надо быть к этому готовым.

— Пять процентов, — задумчиво повторил я. — И так везде? У всех кланов?

Мысль казалась слишком очевидной, чтобы до этого никто не додумался. Поставь налоги меньше, чем у конкурентов, и только поспевай записывать в очередь одарённых перебежчиков.

— У всех, — разрушила мои фантазии Эдгарс. — Раньше проценты плавали, Великие Дома вели между собой экономические войны и переманивали талантливых одарённых. Но в 1965 году, насколько мне известно, было подписано соглашение, и процентные ставки уравнялись по всей стране.

— Баланс, — хмыкнул я. — Точнее, паритет.

— Именно, — кивнула Лариса.

И тут меня посетила свежая мысль.

— Получается, я буду платить с любых официальных заработков от одного до четырёх процентов. А если выйду из клана — тринадцать?

— Верно.

— Спасибо за помощь, госпожа Эдгарс.

— Обращайтесь, — улыбнулась девушка. — И, поверьте, Ганза ваши инвестиции защитит. Ничего, кроме банковских комиссий, вы платить не будете.

— Что радует, — ухмыльнулся я, поднимаясь со своего места.

Теперь мне понятна ещё одна причина, по которой все так рвутся в клан. Если ты нищеброд с зарплатой в сто рубликов, то навряд ли задумываешься об оптимизации налогов. Получаешь свои копейки, пьёшь чачу и не заморачиваешься. Выбился в люди, заработал свой первый капитал? Возникает естественный вопрос, хочешь ли ты платить Дому Эфы больше.

С другой стороны…

Бесплатный сыр только в мышеловке.

Казалось бы, что там один процент, если ты — нижняя ступень иерархии? Ни о чём. Но Эфа может призвать тебя в армию, если возникнет необходимость, взять твоих мехов, запретить сотрудничество с деловым партнёром, если он из другого клана.

Тринадцать процентов — плата за свободу.

Что касается меня, то надо бы выяснить, какой именно процент с меня снимут, и когда в этой реальности подаётся налоговая декларация. Вот этим вопросом и займётся Джан, мой официальный представитель.

Вернувшись домой, я первым делом наткнулся на големов, которые развешивали на террасе постиранное бельё. Действиями ушлёпков руководила Джан. Гог держал пластиковый тазик со шмотками, а Магог аккуратно присобачивал чьи-то джинсы прищепками к верёвке на колёсиках. Погода была ясная, и морфистка решила заняться наболевшим вопросом. Веселье разворачивалось на террасе второго этажа, из которой можно было попасть в гостиную. Я бы и не заметил ничего, но Мгелика восторженно завопила:

— Ухтышка! Големы отжигают!

Детвора ломанулась на террасу, чтобы посмотреть, как бездушные твари справляются с бельевыми верёвками. У Магога получалось не очень хорошо, джинсы дважды упали на пол, но он старался. Гог напоминал каменного истукана с острова Пасхи — его функция выглядела самой простой.

— Он уже три прищепки раскрошил, — сказала Джан, завидев меня. — Но процесс идёт. Думаю, они способны обучаться.

Сразу после этих слов очередная прищепка хрустнула в неумелых лапищах Магога. Впрочем, джинсы уже висели на верёвке, что вселяло уверенность в завтрашнем дне.

За обеденным столом было шумно — мы пригласили новых друзей Феди. Мгелика восхищалась Бродягой, Вася ей робко поддакивал, остальные перебрасывались дежурными фразами. Когда детвора разбежалась, я позвал Джан к себе в комнату и протянул спортивную сумку с деньгами.

— Что это? — девушка с удивлением посмотрела на сумку. — Намекаешь, что я жирная?

— Ты стройная и красивая, — заверил я. — Там ваша с Федей доля. За выполненный заказ.

— А сам Феде не хочешь передать?

Качаю головой:

— У меня тренировка горит. А ещё надо изучить мыслекарту. Скоро в Самарканд, и я хочу прикинуть, что там и как.

— Ладно, — Джан забрала подношение.

— Слушай, — я почесал подбородок. Привычка, оставшаяся с прошлых перерождений. — Не хочешь нанять повара? Или служанку какую-нибудь? Мы это можем себе позволить. А ты сосредоточишься на управлении делами Рода.

— Я подумаю, — проворковала турчанка, неожиданно шагнула вперёд и чмокнула меня в щёку. — Пока мы справляемся с Алисой, но идея неплохая. В доме моего отца было три повара, представляешь?

— Когда-нибудь и мы дорастём.

Обсудить клановое налогообложение я не успел.

Нас прервал мелодичный звонок.

— Это ещё что? — я нахмурился.

— Бродяга поставил новый звонок, — морфистка буквально восприняла вопрос. — Красиво, да?

Переливчатая трель повторилась.

— Бродяга, кто там? — поинтересовался я.

— Очень похоже на курьера, приносившего бандероль, — спокойно ответил домоморф.

Вздохнув, я пошёл открывать.

На пороге действительно стоял прыгун, который ранее доставлял мне клановую корреспонденцию. В руках одарённый держал конверт, запечатанный сургучом.

Я сразу почуял неладное.

Приняв конверт, поднялся к себе в комнату, сломал печать и достал отпечатанное на машинке письмо с размашистым автографом Барского. Мне надлежало погрузиться в сон не позднее полуночи и обсудить детали второго заказа.

Второго заказа, Карл!