Великие Дома Империи

Глава 4

Ехать пришлось недолго.

Монетный бульвар напрямую связывает набережную с предгорьями. Одна из самых удобных магистралей, если хочешь быстро попасть на первую линию. Раньше я пользовался трамваем и канаткой, чтобы забраться в административное сердце Фазиса. Но сейчас можно утопить педаль газа в пол и насладиться скоростью на хорошем покрытии. Ещё бы Монетке быть плохой — по ней ежедневно колесят чиновники.

Припарковавшись у знакомого футуристического здания, я обнаружил привычную картину. Бетонная площадка была забита тепло одетыми людьми, которые держали в руках транспаранты и что-то скандировали. Запечатав «Борей», я предпринял героическую попытку протолкаться к центральному входу. Протестующих не останавливала ни слякоть под ногами, ни порывистый ветер, швыряющий в лицо хлопья снега.

— Спишите долги! Мы — ваш народ!

Мой взгляд зацепился за смутно знакомую девушку, которая держала в руках белый флаг с тремя синими полосами. Девушка вся скукожилась от холода, её зубы стучали друг о друга, и это при том, что она была одета в длинный пуховик да ещё перемотана тёплым шарфом.

— Чего опять требуете? — мне стало интересно.

Уняв дрожь, девушка пояснила:

— Списать кредиты.

— А так можно?

— Конечно, — девушка удивилась моей неосведомлённости. — Каждый год после Йоля правительство списывало старые задолженности.

— В клановых банках?

— Угу.

— А сейчас?

— Подлые твари, — неожиданно выдала активистка. — Кинули нас на деньги! Списания не было. Впервые за пять лет, представляешь?

— Очень хорошо представляю, — на моём лице появляется сочувствующее выражение. — А зачем кредиты берёте? На что?

Девушка на секунду задумалась.

— Ну… На всякое. Квартиры там… У нас, например, четыре квартиры. По кредитам ещё не расплатились. А туристов нет, не сезон. И как нам отдать? Что есть зимой? Правительство не могло так подло с нами поступить!

— Действительно, — подавив улыбку, согласился я. — Ну, удачи вам.

— Спасибо! — искренне поблагодарила девушка.

Разумеется, я не стал никому объяснять всю ущербность их позиций. Бесполезно. Во-первых, кто заставляет брать все эти кредиты, не рассчитывая своих сил? Во-вторых, если уж взяли — платите. Никто никому ничего не должен. И ладно бы семья жила на улице, без крыши над головой. Нет, у них есть четыре квартиры, они их сдают туристам посуточно, а сами живут где-нибудь в Пригорье, в собственном доме. Потому что не любят работать. А «туристо» — лёгкие деньги. Которые можно распределить грамотно, а не поить толпу родственников чачей или устраивать свадьбы на двести человек. Впрочем, я могу ошибаться. Разница менталитетов…

В мегафон что-то орали.

Парочка активистов расставляла палатку — готовились к длительной осаде.

На транспарантах красовались лозунги: «1979 ГОД — ВЛАСТЬ ОПЯТЬ ГРАБИТ НАРОД», «ГДЕ МОИ ХИНКАЛИ, ГУБЕРНАТОР?», «ДРЕВНИЕ ВСЁ ВИДЯТ», «СЕГОДНЯ КРЕДИТ — ЗАВТРА ВОЛКИ В ДОМЕ».

Смысл последнего изречения от меня ускользал. Но, если предположить, что протестующие намекали на ненавистный Дом Волка, многое становилось на места.

Когда я вошёл в вестибюль и начал топать, отряхивая налипший снег, ко мне устремился пожилой охранник.

— Вам куда?

— Мне бы в архитектурный отдел.

— Назначено?

Я малость опешил.

— А есть предварительная запись?

— Телефонная, — важно кивнул дед. — Но посетителей сегодня мало. Для порядка созвонюсь и уточню, готовы ли вас принять.

— Буду признателен, — улыбнулся я.

В госучреждениях, как известно, самые важные сотрудники — это уборщицы, вахтёры и сторожа. Лучше с ними не конфликтовать.

Дед скрылся в неприметной будочке, кому-то позвонил, выслушал инструкции и лишь после этого дал зелёный свет.

— Приём посетителей в кабинете 604. Это на шестом этаже.

— Спасибо.

Чтобы размяться, я отправился к градостроительным владыкам по лестнице. Людей в здании было немного. В основном народ оккупировал второй этаж, где располагалась социальная поддержка населения.

Миловидная девушка в приёмной сказала, что меня ждут.

Я вошёл в дверь с табличкой «Марицкий С. А., помощник главного архитектора».

— День добрый.

Чиновник оказался упитанным мужичком в деловом костюме. Чем-то он смахивал на Колобка из одноимённой сказки. На луноподобном лице круглые очки смотрелись забавно.

В мою сторону этот персонаж даже не посмотрел.

— Разрешите представиться. — я повысил голос, привлекая к себе внимание. — Барон Сергей Иванов, Дом Эфы.

Человека словно подменили.

Секундное осмысление, затем — подобострастная улыбочка, суетливость и деланое гостеприимство.

— Барон Иванов! — воскликнул чиновник, поднимаясь с кресла и огибая массивную столешницу из полированного дуба. — Как же я сразу не узнал! Простите меня, Ваше Благородие, дела государственной важности! Чайку? Кофе? Крепких напитков не предлагаю, принимая во внимание ваш юный возраст… Василина!

— Ничего не надо, Семён Афанасьевич, — улыбнулся я, наугад тестируя имя-отчество.

Видимо, угадал.

— Чего изволите? — в дверном проёме нарисовалась секретарша.

— Отдыхайте, Василина, — снисходительно разрешил я. — Я не отниму у вашего начальника много времени.

Дверь закрылась.

— Присаживайтесь, — Марицкий собственноручно придвинул мягкий стул. — Излагайте.

— Видите ли, — усевшись, я со скучающим видом посмотрел на чиновника. — Недавно мне пожаловали земли в Красной Поляне. Там ничего нет, и я намерен возвести усадьбу. Хотелось бы узнать насчёт коммуникаций, инженерных сетей и всего такого.

— Документы на землю с собой?

— Конечно, — достаю из рюкзака папку с бумагами. — Вот.

— Секундочку, — чиновник начал листать техпаспорт. — Так, угу. Аааа, понятно… Тот самый участок… Интересно…

— Тот самый? — насторожился я.

— Сейчас проверим, — Семён Афанасьевич ловко извлёк из ящика стола увесистую книжку, похожую на атлас. Открыл примерно посередине, перелистнул несколько страниц и кивнул собственным мыслям. — Да, Ваше Благородие. Этот участок раньше принадлежал графу Канделаки. Раньше — это тридцать четыре года назад.

— И что случилось с графом?

— Ничего хорошего, — нахмурился чиновник. — Он вышел из клана по неизвестным причинам. И почти сразу же ему объявили войну. Там было горячо, как мне дед рассказывал. Какой-то Род сровнял усадьбу с землёй.

— Что значит — сровнял? Это же охраняемая клановая территория.

— Охраняемая, — согласился рассказчик. — Но граф Канделаки выпал из-под крыла Эфы. Войну ему объявили официально, и не было никаких юридических причин не допустить вражескую гвардию в Красную Поляну. Там были мехи и пирокинетики, так что от графских владений одни руины остались.

Я ухмыльнулся.

Тонкий намёк на толстые обстоятельства.

Вот почему Трубецкие пожаловали мне именно ЭТОТ клочок земли. В назидание. Я, правда, не совсем пониманию, что эти ребята будут делать, когда я приду за их головами после разрушения поместья. Или раньше — сразу после официального объявления войны.

— Интересная история, — оценил я. — Но меня интересуют более практичные вещи. Газ, электричество, телефонный кабель, канализация, водопровод. Насколько далеко от моего участка пролегают эти трассы? И есть ли они вообще?

— Конечно, есть, — заверил Марицкий. — Рядом проложена линия электропередач. Канализация и водопровод отведены от системного узла, расположенного поблизости пансионата «Антарес». Газификация… это наша давняя печаль. Горы, оползни, лавины… Слишком опасно. Кто баллоны заказывает, кто на электричестве. Телефонный кабель тоже в наличии. Вы же понимаете, соседи ваши — люди непростые. Элита.

— Понимаю, — кивнул я. — Потому и спросил. Но в чём подвох?

— Баллоны часто взрываются, — начал рассказывать прописные истины чиновник. — Не рекомендую. Отопление в горах лучше завести печное. К телефонному кабелю и электричеству вы подключитесь без проблем. Как, собственно, и к канализации. Что касается водопровода… Магистраль пролегает далеко от вашего участка. Смотрите.

Ко мне придвинули «атлас».

— Тут навскидку… метров пятьдесят. Но старые трубы частично разрушены ударом геоманта. Придётся вызывать бригаду укладчиков с экскаватором и сварочными аппаратами. Вести земельные работы. Влетит в копеечку.

— Я вас услышал, — киваю собеседнику. — Остальные коммуникации покажете?

— Само собой, — улыбнулся чиновник. — Здесь силовые линии. И тут. Здесь телефонный кабель. А вот канализация. Всё в пределах досягаемости. И с соседями проблем не возникнет. Можем оформить карту-схему, но не сразу. Денька три придётся подождать.

— Мне не горит. И ещё вопрос. Кто отвечает за регистрацию домоморфов?

У чиновника едва не отвалилась челюсть.

— Мне послышалось… домоморфы?

— Ну, да. Артефакт такой. Типа жильё, произвольно меняющее конфигурацию.

— Я знаю, что такое домоморф, — кивнул Марицкий. — Редкость в наших краях… Он у вас лицензирован?

— Подозреваю, что нет.

— Ну, тогда подавайте заявку в отдел лицензирования. Бланк заполняется в произвольной форме. Вам подскажут и помогут. Придётся впустить наших сотрудников или продемонстрировать им возможности артефакта на примере наружных изменений. После того, как они установят соответствие домоморфа нормативам градостроительства, вашу заявку рассмотрят. Примерно через месяц назначат заседание специального комитета, ещё через полгода…

— Я понял, — приходится перебить словоохотливого чиновника. Меня такой расклад категорически не устраивал. — А что потом? Если мне выдадут лицензию?

— Тогда к нам, — улыбнулся Марицкий. — Запишем в качестве места базирования домоморфа ваш фактический адрес. И разрешим любые подключения к действующим коммуникациям.

— Но я же могу в нём путешествовать?

— Да сколько угодно!

Распрощавшись с помощником архитектора, я спустился на пятый этаж, без предварительной записи вломился в отдел лицензирования и познакомился с замечательным и невероятно отзывчивым персонажем лет пятидесяти. Дормидонт Поликарпович быстро оценил преимущества денежных купюр над техническими регламентами и выездами специалистов. Не прошло и часа, как я стал обладателем заветной лицензии со всеми необходимыми печатями и подписями.

Надо было видеть лицо Марицкого, когда я переступил порог его кабинета и весело помахал цветной картонкой.

— Регистрируйте, Семён Афанасьевич.

— Ре… что? — наблюдать за реакцией чиновника было невероятно весело. — Уже?

— А чего нам откладывать яйца кота в долгий ящик. Пришёл, увидел, подписал.

— Однако, — помощник архитектора восхищённо покачал головой. — Вы, юноша, очень хорошо уловили суть процессов… хм… происходящих…

— … в городской администрации? — мягко прервал я. — А чего ж тут не понимать. Это Россия. А не какой-нибудь, упасите Древние, Евроблок.

Марицкий хмыкнул.

И шестерёнки завертелись.

Дополнительные купюры полетели в топку, паровоз разогнался до сверхсветовых скоростей, и через сорок минут я уже выходил из кабинета со всеми необходимыми разрешениями, согласованиями, картами и схемами. Теперь ничто не стоит на пути созидания, а я смогу заняться более важными вещами.

Вернувшись домой, я первым делом позвонил Алисе.

— Что выяснила?

— Ты действительно можешь повысить ставки и перевести конфликт… в военную плоскость, — подтвердила девушка. — Но лишь в том случае, если имеешь титул. А это, насколько я помню, для тебя невыполнимо.

— Меньшая из проблем, — отмахнулся я. — Ты сейчас разговариваешь с бароном Ивановым. Прошу любить и жаловать.

На том конце провода — молчание.

— Сергей, ты шутишь?

— Нет. С недавних пор я — титулованная особа. Но всю эту хрень наподобие «Вашего Благородия» можешь опустить. Давай перейдём к этапу, где я начинаю и выигрываю. Что мне светит в плане обогащения?

— Так. — Девушка замялась. — Так. Поздравляю, все дела… И не буду спрашивать, как ты это провернул. Но если предположить, что ты победил в войне с влиятельным аристократическим Родом, тебе положены репарации. Для начала имеешь полное право забрать их усадьбу и родовые земли. Плюс — семьдесят процентов всего движимого и недвижимого имущества. Гвардию распустишь. Заберёшь себе половину всех денежных накоплений, если они лежат на счетах имперских банков. Навесишь счета за пропавшее либо уничтоженное имущество своего Рода. И всё это совершенно безнаказанно, если вы оба состоите в клане. Если нет — за твоей головой придут действительно крутые ребята.

— Не придут, — успокоил я девушку.

— И они могут принудительно сменить сюзерена, — добавила Алиса. — Стать твоими вассалами.

Занятная перспектива.

Вот только связывать клятвой тех, кто меня ненавидит…

Такое себе.

— Спасибо, — я повесил трубку.

И, не раздумывая, направился в комнату Феди.

Дверь была заперта, и я просочился прямо сквозь полотно.

— Ты охренел? — оружейник уставился на меня, не успев поднести батон ко рту. Рядом, на столе, красовалась бутылка кефира. — А стучать не судьба?

— Некогда стучать, — отрезал я. — Война у порога, а мы не готовы.