Вена: история города

Глава вторая Прилегающие окрестности

Когда я сижу дома перед компьютером и смотрю в окно, то с высоты моего перестроенного мансардного этажа я вижу не столько переулок внизу, сколько балкон безликого дома напротив и крону растущего перед ним дерева, которому, наверное, лет сто. Обитателей квартиры с балконом я никогда не встречала на улице, но тем не менее можно сказать, что мы с ними почти знакомы. Я знаю, что они любят рано вставать, и могу видеть, как они старательно ухаживают за цветами. Только вот жаль, что плоды их трудов — сами чудесные цветы — скрыты от меня за оградой балкона. А иногда у нас с обитателями этой квартиры случается даже общее развлечение — мы вместе наблюдаем фейерверк в саду дворца Шварценберг. Наверное, и им тоже немало известно обо мне: они видят, как я ухожу, прихожу, как много работаю и сижу перед компьютером…

Больше вообще-то в этом скучном здании нечего разглядывать, ничего примечательного нет ни в нем, ни в соседних квартирах. Зато куда более увлекательно погрузиться в добрые старые времена. Воображение будоражит уже то, что почти точно напротив, по адресу Салезианер-гассе,11, некогда находился особняк фон Вечера. Официально он именовался дворец Сальм, по фамилии первых владельцев, принадлежавших к известному аристократическому роду. Так, например, граф Никлас Сальм заслужил лавры еще при организации обороны Вены во время первой турецкой осады. Конечно, барочный дворец потомки графа Никласа воздвигли значительно позже — в начале XIX столетия. Он располагался среди прекрасного парка и в непосредственном соседстве с садом великолепного дворца Меттерниха. В 1916 году красивый особняк снесли, и позже на этом месте появилось новое здание в стиле модерн. Совсем рядом стоял и стоит сегодня дом И. Цана — штаб-квартира известной фирмы-производителя люстр, которая некогда обслуживала и двор кайзера. После революции 1848 года дворец Сальм перешел в руки сербского князя Милоша Обреновича. Он расширил его и добавил передний сад, который сохранился на Салезианергассе и по сей день. Небольшой дворец в стиле барокко вовсе не был редкостью в этой столь полюбившейся аристократам округе, и, не случись в 1880 году с его обитателями трагическая история, вряд ли бы кто-нибудь помнил о нем.

Итак, из хроники мы узнаем, что в 1880 году особняк был взят в аренду бароном фон Вечера, дипломатом, служившем в Константинополе. Известно также, что барон женился на Элен Бальтацци. В Константинополе считали, что она составила барону хорошую партию, но брак был заключен не по любви. Их четверо детей были уже большими, когда баронесса переехала во дворец на тогдашней Вааггассе. И почти сразу же начались несчастья. Восьмого декабря 1881 года во время пожара в Рингтеатре погиб старший сын — шестнадцатилетний Ладислаус. По делам дипломатической службы барон Вечера в очередной раз пребывал за границей, и все чаяния баронессы сосредоточились на оставшихся троих детях и прежде всего на дочери — Марии Александрине.

Жильцы нашего дома по праву гордятся подобным соседством. А новоселы незамедлительно узнают, что юная баронесса Мария Вечера пылко полюбила кронпринца Рудольфа, имела с ним связь и, «только строго между нами», была от него беременна. А точнее, была бы от него беременна, если бы ее строгая маменька это допустила. Я словно наяву вижу, как юная фройляйн взволнованно выходит из ворот и без оглядки бежит к поджидающему ее фиакру. Мои соседи, конечно, не могут не развить такой сюжет и рассказывают, что любимый кучер наследника трона, известный как Иозеф Братфиш, будто бы заезжал в нашу подворотню, чтобы напоить лошадей, и именно здесь ждал фиакр и даже будто бы кучер заглянул в трактир постоялого двора в углу (на месте которого нынче находится химчистка). Не сохранилось никаких подтверждений этой легенды, а многое указывает, что именно в соседнем Марокканском переулке ждал девушку фиакр принца. Только упоминание трактира имеет какое-то отношение к действительности, поскольку тот самый Братфиш стал известным в Вене исполнителем песен и развлекал ими подвыпившую публику в заведении в углу. О популярности певца говорит и то, что народ наградил его шутливым прозвищем Нокэрль, что значит Клецка, видимо, кучер-певец был толстяком. Уже невозможно установить и остается только догадываться, какие песни он любил петь, — никаких свидетельств о том не осталось. Тем не менее выбор довольно широкий, поскольку народные песни — от «Фиакрлид» до «Ах, мой милый Августин» — и сегодня настоящие уличные хиты. И в подтверждение тому они звучат во всех ночных барах, а их записи на виниловых пластинках и CD-дисках исчезают с прилавков как горячие пирожки.

Власти Вены пребывают в неусыпных заботах о традициях и умело распоряжаются доставшимся наследием: песенка об Августине и связанная с ней легенда каждый год оказываются в центре внимания в ноябре, когда известным людям присуждают приз «Милого Августина» за проявленное жизнелюбие, оптимизм и хорошее настроение. Сам Августин жил примерно 300 лет назад и был веселым парнем. Однажды во время эпидемии чумы его недвижное тело нашли посреди улицы — точно так же, как и тела многих других жертв страшной болезни. Его отвезли и бросили в общую могилу, которую не засыпали сразу, поскольку она не была еще заполнена. Каково же было удивление, когда через сутки он проснулся, слегка окоченевший, но вполне бодрый и здоровый и, едва открыв глаза, сразу же принялся горланить песни. Никакая эпидемия его не сразила, он просто напился в стельку. История конечно незатейлива, но показательно, что Августин и его песня стали легендой и символом несокрушимого жизнелюбия и веры в будущее. Неслучайно венские бездомные сделали имя Августина своим брендом в СМИ, назвав его именем газету, радиостанцию и телеканал.

Но вернемся к нашей трагической истории. Иозеф Братфиш мог, конечно, петь эту песенку, пока по приказу своего господина поджидал юную баронессу Вечера. Но в тот роковой день 28 января 1889 года все шло не как всегда. Графиня Лариш, добрая приятельница кронпринца, подготовила по его поручению план свидания в строжайшей тайне.

Она подъехала в своей карете к дворцу на Салезианергассе и быстро посадила девушку внутрь. Мать Марии уже заподозрила что-то и старалась защитить семнадцатилетнюю дочь, догадываясь о порочных намерениях Рудольфа, известного своими похождениями. Но, разумеется, подозрения никак не могли пасть на графиню Лариш, которая подвезла Марию к поджидавшему ее фиакру Братфиша. Кучер стегнул коней и быстро домчал девушку до Майерлинга, в предместьях Вены, где ее ожидал возлюбленный.

Никто не знал, почему Рудольф велел привезти юную баронессу именно сюда, но утром 30 января обоих нашли мертвыми. Все указывало на то, что Рудольф выстрелил сначала в висок Марии, а потом себе. Тем не менее этой версии долго никто не верил и не мог понять. Бесконечные предположения строятся до сих пор. Обсуждают, например, совершенно невероятный инфаркт, якобы поразивший 33-летнего эрцгерцога. Остается только неясным, что же в таком случае произошло с Марией. Но и те, кто верит в двойное самоубийство, пытаются найти его причину: быть может, баронесса была беременна?

Эта загадка все еще настолько занимает умы австрийцев, что в 1992 году торговец мебелью из Линца, некто Гельмут Флаттельштайнер, вскрыл семейную усыпальницу Вечера и извлек останки Марии для изучения. Полиция нашла любознательного исследователя и предмет его изысканий, и с 28 октября 1993 года останки Марии пребывают в вечном покое и недоступны вниманию широкой общественности. Несмотря на это, многочисленные книги пытались и пытаются воссоздать правдоподобную картину тех событий, им посвящены также и фильмы, в первом из них, еще в 1928 году, снималась в главной роли Лени Рифеншталь, и это был любимый фильм Адольфа Гитлера.

А что произошло с главными действующими лицами потом? Последнее желание Рудольфа быть погребенным рядом с возлюбленной в Хайлигенкройц не было выполнено. Эрцгерцог упокоился в склепе монастыря капуцинов в соответствии с несгибаемой волей родителей, кайзера Франца-Иосифа и его супруги, венгерской королевы Елизаветы (Сиси). Его могила и по сей день находится рядом с могилой отца. Да и Братфиш, который после смерти своего господина перестал заниматься извозом и сменил профессию, пел не так уж долго: он скончался в 1892 году в возрасте 45 лет от рака гортани. Что касается графини Лариш (кузины Елизаветы), то во дворце в Хофбурге ей так и не простили соучастия во всей произошедшей истории. Никогда более ее не принимали при дворе, но между тем стало широко известно, что еще за полгода до трагической развязки услужливая графиня тайно привозила Марию во дворец к Рудольфу, после того, как девушка полюбила принца, увидев его на скачках весной 1888 года.

Позднее Мария Лариш поделилась своим взглядом на эту историю в Майерлинге в мемуарах «Мое прошлое». Баронесса Хелена фон Вечера, мать Марии, попала в немилость. Она утратила свое завидное влияние и умерла в бедности в 1925 году, пережив всех четверых детей. Дворец, в котором с 1880 года проживали Вечера, был разрушен в 1916 году, поскольку он мешал прокладывать улицу Нейлинггассе, перпендикулярную Салезианергассе.

Дворец Сальм и Вечера неслучайно был построен именно на этом месте. На переломе XVII и XVIII веков этот район вдруг стал очень модным. В 1697 году здесь начали возводить летний дворец победоносного полководца принца Евгения Савойского, при этом рядом, на Химмельпфортгассе, бесконечно тянулось строительство его зимнего дворца, в котором нынче разместилось министерство финансов. Принцу понравились чудесный воздух, виноградник на пологом склоне холма вдоль Реннвег и неповторимая панорама, открывающаяся на Хофбург. Незамедлительно на склоне расчистили террасы и приступили к возведению одного из самых прекрасных барочных зданий в Европе. Автором проекта был Лукас фон Хильдебрандт. Но название Бельведер возникло позже, уже после смерти принца. Нижний Бельведер с хозяйственными постройками построили за два года — с 1714-го по 1716-й, а Верхний Бельведер, предназначавшийся для приемов, — с 1721 по 1723 год. Прообразом парка служила планировка Версаля. Но счастливый хозяин столь великолепного архитектурного шедевра недолго наслаждался жизнью в этом райском уголке. После смерти принца Евгения в 1736 году имение унаследовал его кузен и, не долго думая, постепенно распродал обстановку дворца. В 1752 году недвижимость перешла в собственность кайзера, а после падения монархии досталась республике.

Примерно в то же время и тоже по проекту Хильдебрандта был возведен дворец Шварценберг. Но, конечно же, самым известным среди аристократических застройщиков этого района был князь Меттерних. В некогда принадлежавшем ему особняке ныне размещается посольство Италии. А на углу Салезианергассе и Беатриксгассе, там, где сейчас уродливо возвышается громоздкое здание штаб-квартиры Австрийской экономической палаты, прежде находился дворец Модена, о котором теперь напоминает лишь названный его именем парк.

Большая часть особняков и дворцов той поры не пережила падения монархии и работ по благоустройству города. А вот наследники князя Меттерниха начали продавать имение по частям весьма заблаговременно. В результате возник целый квартал посольств: немцы, русские и англичане были первыми, кто здесь обосновался. Много позднее их здания обросли современными невыразительными корпусами. Русские воздвигли неподалеку свою церковь, увенчанную характерной архитектурной луковицей, где в православные праздники собирается множество местных русских и просто любителей пышных церемоний. Постепенно в этот район переселились и другие дипломатические представительства, сейчас в общей сложности в этой части 3-го района насчитывается 19 посольств и множество консульств. А итальянцы заняли не только дворец под посольство, но еще и разместили свой институт культуры в не очень большом, но прелестном особняке на Унгаргассе. Великолепны здания посольств Республики Сербия и Республики Черногория, Торгового представительства Франции, финского посольства — этот ряд можно продолжать долго. Когда гуляешь по этому кварталу, не перестаешь удивляться: по обеим сторонам Райснерштрассе одно здание прекраснее другого. И иногда стоит просто подождать, когда распахнется входная дверь, чтобы взглянуть на помпезную лестницу внутри.