Вернись за мной

Глава 15

Элли

— Она закуталась, как бурито, и крепко спит, — сказал я, проходя в гостиную, где сидит Коннор и составляет какой-то список.

Он посмотрел вверх и улыбнулся.

— Хорошо. Она, должно быть, измотана.

Мы все измотаны. По просьбе Хэдли и Коннора я решила остаться здесь еще на одну ночь. В конце концов, я приняла решение остаться, потому что нам с Коннором нужно о многом поговорить.

Я хочу, чтобы Хэдли чувствовала себя комфортно, даже если это означает, что этот разговор не будет комфортным для меня.

— Так что… Как думаешь, о чем мы могли бы поговорить?

Он отложил бумагу и кивнул.

— Я думаю, это хорошая идея.

— Как насчет того, чтобы мы пошли на крыльцо, чтобы она не подслушала, если проснется.

— Звучит неплохо.

Я глубоко вдохнула через нос и последовала за ним. Мы сели на качели, и я задрожала от снижения температуры воздуха, но я должна так много чего сказать, что не даю себе ни секунды на мысли об этом.

— Я хочу сказать тебе, что действительно не знаю, возможно ли это.

Я хотела бы объяснить, если это нормально?

— Да, конечно.

Я планирую обнажить свою душу и надеюсь, что закончу, не развалившись на куски.

— Я познакомилась с тобой вечером перед тем, как выйти замуж за Кевина. Какой-то частью своего мозга я понимала, что не люблю его и не должна выходить за него, но чувствовала, что… Мне придется. Я искренне верила, что он любит меня и просто защищает — возможно, немного ревниво и неуверенно. Это чувствовалось в том, как он говорил со мной или обо мне, понимаешь? Я убедила себя, что как только наши отношения будут безопасными, он тоже станет таким. Я была не права. В сердце я знала, что это не будет иметь значения, и я не должна этого делать.

В тот вечер я пошла в бар, потому что потерялась, и это было последнее место, где были мои родители перед смертью. Они значили для меня все. Они были… Они умерли недалеко от того бара за неделю до того вечера, и я была в беспорядке после их смерти. Весь мой мир исчез просто так, и я подумала, ну, я подумала, что если бы могла их почувствовать, то знала бы, что делать. Но потом ты сказал "Привет", — и я так растерялась.

Понадобилось всего одно слово, чтобы почувствовать, будто все было исправлено. Ты был такой замечательный, и смотрел на меня так, будто я была особенной и красивой. Мы танцевали в том баре, и я хотела одну ночь, о которой мечтает каждая девушка. Даже если бы она была единственной? Даже если бы это было так неправильно?

— Но та ночь могла быть не единственной.

Он прав. Если бы я не ушла до того, как он проснулся, я бы никогда не вышла замуж за Кевина. Даже если бы Коннор все-равно уехал, возможно, я нашла бы в себе мужество остаться, понимая, что могла бы иметь. Я была такой наивной и не хотела, чтобы утреннее солнце стерло ночь, которую мы провели в темноте. Вместо того, чтобы ухватиться за возможность, я согласилась на то, что считала единственным выбором.

Я на самом деле не думала, что Коннор хотел большего, потому что он был так же счастлив, что провел ту ночь в анонимности, как и я.

— Я думаю, что мы солжем, если скажем, что это правда. Ты тоже от чего-то убегал, если я правильно помню.

Мы использовали друг друга, чтобы избежать реальности нашей жизни. Как бы мне ни хотелось верить, что могло произойти что-то большее, это неправда. И я достаточно лгала, чтобы знать разницу.

Он посмотрел на горизонт и ухватился за нижнюю часть качелей.

— Так и было.

— Ты не женат, так что ты точно не от этого убегал. — Я попыталась немного успокоить его.

Очевидно, это не сработало, потому что теперь мужчина выглядит так, будто его что-то преследует.

— В ту ночь, когда мы встретились… — Он замолчал.

Я протянула руку, положила свою ладонь на его, а его вторая рука накрыла мою. Дрожь, которую я почувствовала на этот раз, не имеет ничего общего с холодом.

— В ту ночь, когда мы встретились? — Мне трудно держать голос ровным.

На лице Коннора не видно эмоций, но воздух вокруг нас потяжелел. Это странно, но я помню то самое ощущение той ночи, когда мы встретились. Казалось, я так глубоко чувствовала его прикосновение, что никогда не стану прежней. Наши сердца переплелись, когда мы обнажились способами, о которых я не догадывалась.

— Это было намного больше…

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

Он покачал головой, отрывая нас обоих от странной связи.

— Мой отец был жестоким пьяницей, который выбивал все дерьмо из меня и моих братьев.

Часть меня разбилась от одного этого предложения.

— Коннор…

— Нет, я не люблю говорить об этом, так что позволь мне попытаться раскрыться.

Я крепко сжала губы, давая ему тишину, которую он просит.

— Когда моя мама умерла, он стал совсем другим человеком.

Постоянно пил, а когда алкоголь перестал приглушать боль, решил выпускать ее наружу. Мои братья делали все, что могли, чтобы защитить меня, поскольку я был самым младшим и самым маленьким.

У меня болело в груди, но я сдерживал любой звук, когда он продолжал говорить.

— Когда они уехали, избегать его стало намного труднее. Я узнал, что бегство ухудшает ситуацию. Когда я возвращался, то платил за это.

Я обхватила пальцами его ладонь, оказывая ему хоть какую-то поддержку. Не могу представить, какое предательство он должен был почувствовать, когда единственный человек, который был нужен ему больше всего, стал человеком, который сломал его. Он был настолько непоколебимым в своей поддержке в отношении меня, давал мне то, что мне было нужно, не требуя ничего взамен, а я даже не знаю, прошлое ему чем-то навредило.

Пережил ли он то, что с ним случилось?

Видит ли он слабую женщину, когда смотрит на меня? Хотя именно он говорит мне, какая я сильная.

— Мне очень жаль. Ты никогда не заслуживал этого ни от кого, тем более от своего отца.

— Никто не заслуживает того, чтобы его били, Элли. Никто.

Неважно, чьи руки это делают — это неправильно и непростительно.

Я поклялся, что никогда не буду таким, как он, и я, чтобы ты поняла, насколько серьезно я имею это в виду. Я бы никогда не ударил кого-то в гневе, если не пытаюсь защитить то, что для меня важно.

Я подняла вторую руку и нежно коснулась его щеки.

— Тебе не нужно стараться, чтобы убедить меня. Я вижу, кто ты. Я не вижу и следа этого человека в тебе.

Его пальцы обхватили моё запястье, тянув мою руку вниз.

— Я очень тяжело работал, чтобы убедиться в этом. Мои братья тоже. Ночь, когда мы встретились, была, пожалуй, худшей, которую я когда-либо пережил. Мой отец был в дерьмовом настроении задолго до моего выпуска. Он пил больше, находя способы застать меня врасплох. Я знал, что должен уйти отсюда, но я не был так умен, как Деклан или Джейкоб, поэтому не получил никаких стипендий. Я не играл в бейсбол, как Шон, поэтому спорт не был вариантом. Я знал, что это была либо тюрьма, либо армия, поэтому пошел на службу, когда стал старше, и никогда не говорил ему об этом. В ту ночь я сообщил ему, что ухожу, и он сорвался с катушек. Он набросился на меня, кричал и говорил вещи, которые я никогда не забуду. Он ударил меня кулаком, а я ответил. Мы дрались, как мужчина с мужчиной, и это был первый и единственный раз, когда я позволил своим эмоциям взять верх надо мной.

— Ты не должен даже на минуту подумать, что это была твоя вина.

Ты защищал себя.

Он провел рукой по лицу.

— Я дрался со своим отцом, когда он был разбит. Я не обвиняю себя, но не беги вперед, потому что я не из-за этого был в ярости. Во мне собралось десять лет ярости от побоев, которые он наносил, и того ада, через который он нас провел.

Это другое. Я знаю, что он, наверное, не воспримет это таким образом, но это совсем не то же самое. Он не искал драк, он просто ответил на совершенное ему зло.

— А если бы я взял биту и ударил ею по голове Кевина, что бы ты мне сказала?

— Что все хорошо.

— Но почему ты отбивалась от собственного нападающего не таким образом?

Руки Коннора сжались, а потом он потер ногу, и показалось, что ему неудобно. Я понимаю его так, как, возможно, никто другой не сможет. Я прожила это, боролась с чувством вины и годами думала, что, возможно, в каком-то смысле я это заслужила, потому что мне так говорили.

Жертвой становишься не мгновенно, и это понимание сопровождает меня каждую секунду. Я признаю это и ненавижу, что у нас такая связь. Хотя благодарна, что я не одна.

— Несмотря на это, — снова начал Коннор, — через несколько часов после того, как проснулся без тебя, я уехал на базовое обучение и не возвращался, пока он не умер несколько недель назад.

В моей голове зависло столько вопросов. Если бы Коннор вернулся хоть раз, все было бы иначе? Если бы столкнулась с ним, я бы что-то почувствовала или, возможно, он сражался бы за меня?

Существует миллион "что если", но есть только одна правда и этот момент времени.

— Я часто задумывалась, не наказали ли меня за ту ночь…

Он так быстро встал на ноги, что я задохнулась, но потом его руки легли на заднюю часть качели, фиксируя ее.

— Никогда не говори этого. То, что мы разделили, не должно нести ни от кого никакого наказания. Как это могло случиться?

— Потому что это было неправильно с моей стороны! На следующий день я собиралась выйти замуж. Я не жалею о том, что мы сделали, до сих пор не жалею об этом, но я никогда не должна была идти в тот номер с тобой.

— Я не понимаю.

— Я вышла за него замуж. Прошла через это, и все это время я…. — Я не могу этого сказать. Если я это сделаю, это будет ошибка. Но потом я подняла глаза и увидела выражение его лица — увидела то, как он молча умоляет меня отдать ему мою правду, и, Боже, я этого хочу. — Я хотела, чтобы это был ты. Человек, который улыбался мне с самым нежным и самым любящим выражением лица. Ты смотрел на меня так, будто я тебе нужна, и знаю, что это было неправильно, но ты тоже был нужен мне.

Когда он снова сел, его голова опустилась на руки, а затем мужчина повернулся и посмотрел на меня.

— Ты тоже мне была нужна.

— Но мы не принадлежали друг другу.

— Нет, пожалуй, нет.

Я откинулась назад, поворачиваясь ровно настолько, чтобы все еще смотреть на него, и думать, мог ли момент, который мы сейчас разделяем, быть нашей повседневной жизнью. Сидели бы мы на веранде, разговаривали бы ночью, наслаждаясь честностью, о существовании которой я даже не подозревала до этого момента?

— Если бы все пошло иначе той ночью, если бы я была смелее и осталась, как ты думаешь, мы могли бы быть чем-то большим?

Коннор снова поднял свое тело, его рука взялась за заднюю часть качелей. Я вижу, как легко вписалась бы в колыбель его рук, будто была создана для него, но осталась на месте, потому что нам еще предстоит поговорить о Хэдли.

— Не знаю. Иногда, когда я представлял, кем мы могли быть, то это было гораздо большим, но я думаю, что фантазия того времени была именно такой. Когда мы познакомились, я был разбит, потому что имел дело с эмоциями, для которых я недостаточно созрел. Той ночью я чувствовал спокойствие, но утром его не стало… как и тебя.

— Меня никогда и не было, я была потерянной.

— А теперь?

Я отвела взгляд, позволяя вопросу бушевать надо мной.

— Я хотела бы сказать, что нахожу свой путь. Я не потерялась, но меня не нашли. Я… надеюсь, что смогу попасть туда, куда должна.

Коннор взял мою руку в свою.

— Это все, на что каждый из нас надеется, Элли.

— Но у кого-то получается не просто надеяться.

Он засмеялся, и звук раздался вокруг нас.

— Я вечный холостяк, который поклялся никогда не иметь семьи или настоящих отношений. Отталкивал всех. Так что я из тех, кто просто надеется.

Понимание этого заставило меня сидеть здесь и гадать, расстроен ли он моим возможным открытием.

— А что, если Хэдли твоя?

— Тогда я стану отцом, которого у нее никогда не было, и той девочке больше никогда не придется бояться ни за тебя, ни за себя.