Вернись за мной

Глава 21

Элли

Я иду по траве, роса прилипает к моим ногам, когда приближаюсь к месту назначения. Я рано проснулась, и поскольку Коннор и Хэдли уже работали в сарае, подумала, что пришло время пойти и получить очень нужный совет от людей, которых я люблю больше всего.

Прошло много лет с тех пор, как я была здесь. Вечность, которую я потратила, пытаясь собрать воедино свою сломанную жизнь. Шли дни, время шло, а мой мир становился сложнее, чем я могла себе представить, но одно всегда оставалось непоколебимым. Я люблю этих людей, и знаю, что они любят меня.

Я держу пучок белых ромашек, который собрала по дороге, моя рука дрожит, когда я подхожу ближе. Вокруг меня кружит запах чистого утреннего воздуха, нотки травы соединены с запахом коров.

И я возвращаюсь к тому дню, когда похоронила их восемь лет назад.

Тогда я стояла здесь одинокая и грустная, чувствуя, будто ничего уже не будет как раньше. Так и случилось. Ночь, когда они погибли, навсегда изменила мою жизнь.

Этот человек украл мою семью и будущее.

Сейчас я собираюсь получить все обратно.

Еще несколько шагов, и я увижу таблички с их именами. Они маленькие, простые и обозначают места упокоения двух самых дорогих для меня людей.

Я останавливаюсь, мое сердце бьется, когда смотрю вниз.

Трава заросла настолько, что я едва разбираю имена, но на ней лежит букет засохших цветов.

— Привет, мама, — говорю я, приседая на корточки, срывая пластырь с болезненной раны, — Я знаю, что прошло некоторое время и…

Ну… Много чего произошло. Надеюсь, ты смотришь сверху и знаешь, что ты бабушка идеальной девочки. Ее зовут Хэдли, потому что… — Я перестаю говорить, проводя пальцем по буквам имени моей матери Хэдли Джоан Коди. — Думаю, ты догадываешься почему. Я хотела, чтобы ты была рядом со мной.

Она напоминает мне тебя. Она умная, веселая, с самой широкой улыбкой. Папа тоже бы ее любил, она такая же любознательная и умная, как и он. Ты бы любила ее. Вы оба любили бы. Но я не уверена, что ты бы гордилась мной, — призналась я. — Понимаешь, я убежала от всего того, чему ты учила меня о семье и уважении.

Думаю, именно поэтому я так долго держалась подальше. Я была уверена, что ты подумаешь, что я дура. Мое собственное сердце разрывалось из-за выбора, который я сделала, и приезд сюда был последним местом, куда я бы могла пойти, но я была глупой, мам.

Ты бы не осудила меня. Ты бы помогла мне.

Моя мама была лучшим человеком в этом мире. Она любила с интенсивностью, которая не сравнится ни с чем другим. Я очень старалась быть такой с Хэдли. Любить ее так, будто каждый день был последним. Много раз я думала, что это действительно так, и надеялась, что осознание моей любви к ней было настолько сильным, что это поможет ей.

Моя собственная мать любила меня именно так.

И я всё равно предала её.

— Прости, мам. Мне жаль, что я не была такой сильной, как ты. — Я посмотрела на могилу, где покоится мой отец. — Мне жаль, что я не нашла такого мужчину, как ты, папа.

Слеза скользнула вниз по щеке.

— Мне жаль, что я боялась и хотела верить, что смогу кого-то изменить. Мне жаль, что я отпустила человека, который вас забрал.

Я не знаю, кто был за рулем той машины, но хочу, чтобы вы знали, что я никогда этого не забуду.

Некоторое время во мне теплилась надежда. Но когда полиция заявила, что не имеет никакой информации или каких-либо сообщений о повреждениях машины, которые бы соответствовали аварии, дело закрылось.

Как и мое сердце.

— Мне так много нужно вам рассказать. — Мой голос дрожит. — Признаться во всем людям, которые воспитывали меня, чтобы быть лучше. Я вышла за Кевина, даже после того, как сказала вам, что не думаю, что выйду за него. Я думала, что он будет таким, как вы надеялись, но это не так. Кажется, даже в колледже я знала, что внутри него есть что-то темное. Теперь я… Ну… Я вношу изменения. Те, которыми вы бы гордились.

Я попыталась подумать, что бы сказала, если бы Хэдли была в моей ситуации. Я знаю, что моя мать положила бы свою руку на мою и сжала бы ее. Она сказала бы, что я умная и знаю, что мне нужно продолжать стучать в дверь.

— Я подала на развод с Кевином после того, как он…. — Мой голос задрожал, как слеза. — Он меня ударил. Он бы меня убил, но из-за Коннора не успел. Я рассказывала вам о нем в прошлый раз, когда была здесь, просто я не знала его имени. Держу пари, вы, наверное, думали, что я выйду за него замуж, поскольку я болтала только о нем. Кроме того, есть возможность, что он может быть отцом Хэдли, а это совсем другое дело.

После того, как я сбежала от Коннора той ночью, я пришла сюда. Я открыла свою душу перед родителями, зная, что никогда не смогу рассказать другой живой душе о том, что чувствую. Мне было стыдно, но также мое сердце было полно надежды. Я рассказала им о том, как он держал меня, заботился обо мне и что со мной теперь все будет хорошо.

— Он вернулся, и не знаю, что это значит, но я не могу перестать думать о нем. Я хочу быть рядом с ним. Я мечтаю о нем днем, а ночью думаю о том, чтобы снова поцеловать его. Я волнуюсь, что еще слишком рано иметь такие чувства. — Моя рука скользнула по холодному металлу, и я задумалась, не сошла ли с ума. — Мы с Коннором знакомы не так давно, и все же, это чувствуется так, будто никто в мире не знает меня лучше. Он был терпеливым, заботливым и добрым. Я знаю, что он хочет меня — я вижу это в его глазах, но он борется с этим.

Мы оба боремся.

— Я забочусь о нем, мама. Я знаю, что он заботится обо мне, но что, если я ошибаюсь на его счет? Что, если он не захочет нас, если Хэдли не его? Что, если он узнает, что Хэдли принадлежит ему и захочет семью, но я уже слишком сломана? Это безумие, и я боюсь.

Господи, я так боюсь совершить те же ошибки, но… Не знаю, сколько еще смогу ему противостоять. И это пугает меня больше всего. Если бы ты только была здесь и сказала мне, что делать, мам.

— Ты избегаешь меня? — Глубокий голос Коннора заставил меня испугаться, когда я смотрела на луну.

Когда мое сердце перестало бешено биться, я покачала головой.

— Не больше, чем ты избегаешь меня.

Хэдли ушла спать два часа назад, я работала над документами, а Коннор делал что-то на ферме. Мы виделись мимоходом после поцелуя, случившегося вчера вечером, но это было так, будто мы вращаемся друг вокруг друга, не совсем в состоянии остановить это притяжение. Я хотела поговорить с ним, но мы либо не успевали либо Хэдли была рядом.

Я надеялась, что он найдет меня здесь, чтобы мы могли понять, что между нами происходит.

— А вот тут ты ошибаешься. Я ничего подобного не делаю, Ангел. Я просто работаю и пытаюсь привести в порядок этот чертов сарай, чтобы мы могли перевезти коров, а твой бригадир сказал, что я должен сделать это до конца недели.

Скоро выпадет снег, и есть смысл перевести скот на более близкое пастбище.

— Как так случилось, что ты вырос на молочной ферме, но не сохранил никакой информации о том как управлять ею?

Коннор пожимает плечами с той напыщенностью, которая мне нравится.

— У меня не было намерения жить или управлять ею, поэтому эта информация меня не волновала.

Я думаю, это имеет смысл.

— Расскажешь мне о своем детстве?

— В общем-то, нечего рассказывать.

Моя голова наклонилась набок. Я не поверю в это ни на минуту.

— Ты вырос здесь с тремя старшими братьями. Должно быть что-то, о чем ты можешь мне рассказать.

Он подошел ближе, его глаза посмотрели на поля перед нами.

— Видишь дерево вон там?

— Да.

— Там мой брат убедил меня, что я потомок Супермена и что полет у меня в крови. Он сказал мне, что у него есть флакон с криптонитом, и если не рискну и не полечу, я умру.

Я засмеялась и прикрыла рот одеялом.

— И ты полетел?

Он пыхнул.

— Нет, я сломал нос и два ребра. Но, — улыбка Коннора стала больше, — тот нагоняй, который получил Шон за то, что заставил меня сделать, того стоил. Клянусь, он не мог сидеть три дня.

— Ох эти парни, — сказала я с раздражением.

— Ты понятия не имеешь. Мы были главными разбойниками города.

Моя мать ходила, извинялась и клялась, что воспитывала нас, чтобы мы были лучше. Но четверо парней, у которых много времени и бурное воображение, были смесью, которую она не могла удержать.

Мне нравится слушать такие истории о нем.

— Я бы хотела иметь братьев и сестер.

— Я бы не советовал.

— Тебе было бы очень одиноко на этой огромной ферме, если бы не было с кем драться.

Коннор склонил голову набок.

— Возможно, ты права. Когда мои братья уехали, мне было тяжело.

Я застрял здесь в одиночестве, и ненавидел это. Хотя, если бы мама была жива, возможно, этого бы и не было.

— Как она умерла? — спросила я и сразу захотела забрать вопрос обратно.

Я помню боль в глазах Коннора, когда он говорил о своей матери, и знаю свою собственную, когда вспоминаю о своих папе и маме.

Тяжело терять родителей. Они создали вас, сформировали вас таким человеком, каким вы есть, и когда их больше нет, как будто часть вашего существования исчезает. Я столкнулась с тем, что мгновенно потеряла обоих. У меня не было ни возможности попрощаться, ни возможности сказать то, что нам нужно. У меня нет закрытых гэльштатов, и я надеюсь, что Коннор смог закрыть свои, независимо от того, насколько это не утешительно.

— Рак. Это было быстро и жестоко. Мы только что узнали, а потом казалось, что я моргнул, и она исчезла. Мои братья и я были…

долбаным беспорядком, но мой отец, ну, — его голос смягчился и наполнился болью, — мы похоронили его рядом с ней в тот день, хотя его тело осталось с нами. Он никогда не стал прежним, как и жизнь, которую мы думали, что имеем.

Я протянула руку, беря его ладонь в свою.

— Не знаю, вернется ли кто-то из нас к жизни, которую думали, что имели, после трагедии. Кто-то или что-то вырывает ее из-под ног, и мы просто плывем по течению.

Его глаза посмотрели в мои с такой интенсивностью, что у меня сжался живот.

— Ты все еще плывешь по течению, Элли?

Я покачала головой.

— Нет, не думаю.

— Почему нет?

— Потому что ты мне не позволяешь.

Он поднял руку и обхватил мою щеку, глядя на меня вниз.

— Ты позволишь мне поцеловать тебя еще раз?

Я одновременно хотела и избегала этого момента. Равные части меня разрываются на желание и страх. Я хочу снова поцеловать его, почувствовать его губы на своих и отдаться моменту. А потом волнуюсь, что если я позволю себе надеяться на большее и потеряю его, это сломает меня еще больше, чем я уже сломана.

Но моя решимость не так сильна.

Сопротивляться ему бесполезно, и я вру себе, когда говорю, что хочу сопротивляться. Нет ничего, чего я хочу больше, чем принадлежать ему.

Так что я сбрасываю свой страх и задаю единственный вопрос, который остался важным.

— Ты причинишь мне боль, Коннор?

— Никогда.

И я ему верю.

— Тогда да, я позволю тебе поцеловать меня.