Вернись за мной

Глава 20

Элли

Уже поздно, но я не могу заснуть. Я кручусь в большой пустой кровати, мой разум вращается в миллионах направлений. Я лежу в одной из старых комнат его брата, а Коннор по другую сторону стены. За последние три недели мы втроем создали странную рутину.

Каждый день я возвращаю Хэдли в наш дом, делаю что-то мелкое и пытаюсь провести там немного дольше, чем мы потратили накануне.

Сегодня она боролась больше, чем обычно. Дочь нервничала и продолжала оглядываться. Из моей сумки выпала книга, создав громкий звук, заставив ее выбежать из дома. Я не знаю, как мы вернемся жить сюда, если ей так страшно.

Тогда мои мысли начали двигаться к тому, что я, кажется, тоже не спешу возвращаться домой. Коннор был милым и вдумчивым. Он всегда играет с Хэдли и следит, чтобы со мной было все в порядке.

Кроме того, он смотрит на меня с жаром и желанием в глазах, которые посылают ток через мое тело. Как и в ту ночь, когда мы встретились, между нами есть химия, которая не утихла.

Я думаю о том, как он спит по ту сторону стены. Как это было бы, войти в его дверь вместо моей в конце дня?

Это мысль, которая меня вообще не должна меня смущать.

Я фыркаю, встаю с кровати, надеваю свитшот с открытыми плечами и направляюсь на кухню. Возможно, несколько минут прогулки помогут мне успокоиться и уснуть.

Подхожу к холодильнику, беру молоко и наливаю стакан. Я стою, положив руки на прилавок, удивляясь, когда моя жизнь стала такой.

Когда оборачиваюсь, то едва не роняю молоко, потому что вижу в темноте профиль человека, стоящего в дверях. Страх сжимает меня так крепко, что я не могу вдохнуть. Я открываю рот, чтобы закричать, но голос останавливает меня.

— Это всего лишь я, — быстро говорит Коннор, поднимая руки вверх, — Ты в порядке.

— Боже мой, у меня чуть не случился сердечный приступ.

Я подумала, что это Кевин, который ждет меня, наблюдает за мной, готовый затащить меня обратно в мой дом и закончить то, что начал.

Возможно, Хэдли не единственная, кто все еще не в порядке.

— Прости, я что-то услышал и пришел проверить. — Он зашел в комнату.

Мое сердце забилось так быстро, что я ухватилась за кувшин с молоком, пытаясь перевести дыхание.

— Меня мучила жажда, и я думала, что веду себя тихо.

Он медленно двигался, пока не стал передо мной, а потом осторожно вытащил молоко из моих тисков.

— Я все слышу. Списываю это на годы службы в армии и на привычку спать с одним открытым глазом. Я не хотел тебя напугать.

Мне бы хотелось сказать, что он меня не пугает, но во многих отношениях он меня беспокоит. Это тот человек, о котором я думаю в течение дня. Мужчина, с которым моя дочь хочет быть рядом. И если я действительно честна сама с собой, то я тоже хочу быть с ним.

Я никогда не чувствовала такой связи с кем-то, только с ним. Все чувствуется так, будто время, которое мы провели отдельно, только сблизило нас.

Это безумие.

Могут ли два человека принадлежать друг другу, даже не будучи вместе? Можно ли любить кого-то, не зная его? Я всегда верила в родственные души, и, стоя здесь перед ним, я не могу отрицать, что мы… Что-то большее.

— Я не могла заснуть, — сказала я вместо ответа на его заявление.

— Почему?

Потому что я лежала в постели, мечтая о тебе.

— Много размышлений.

В основном, из-за него, но также много мыслей было и о Кевине.

Нам назначили дату суда, и я борюсь с этим. Я не готова снова говорить о том, что произошло. Я чувствую, что наконец-то дошла до той точки, когда не проживаю каждый день то утро, поэтому испытывать все эти эмоции перед судом страшно. Не потому, что я не хочу, чтобы Кевин попал в тюрьму за то, что он сделал, а потому, что я не хочу возвращаться к тому, что чувствовала в дни после его ареста.

— Потому что мы уже знаем, когда мы туда пойдем?

Туда пойдем? Он говорит свидание? Моя грудь сжимается, и я пытаюсь понять, когда я на это согласилась.

— Пойдем?

— В суд.

Я мысленно шлепнула ладонью по лбу. Конечно, он имел в виду проклятый суд, а не нас. Мы не встречаемся, мы… избегаем наших чувств.

Сейчас я прямо таки символ психического здоровья.

— Да, я поняла, что ты имел в виду. Просто уже поздно, и я устала, но да, дата суда назначена. Я имею в виду, что у меня еще пять месяцев впереди. Постановление уже вроде готово и….

И твои губы так близко.

Я чувствую тепло твоего тела, когда ты стоишь так близко ко мне.

Одеколон Коннора наполняет воздух вокруг нас, и я вдыхаю, позволяя ему пленить себя.

— Элли?

— Что? — Я продолжаю смотреть на его губы и запоминать, как они двигаются, когда он произносит мое имя.

Медленно мой взгляд поднимается к его. Я вижу голод в его глазах, когда он смотрит на меня. Я так сильно хочу его. Не знаю, потому ли это, что мы стоим в темноте, и только серебряные лучи луны освещают пространство вокруг нас. Может быть, дело в том, что он так чудесно пахнет. А может, это потому, что я чувствую себя одинокой, когда не рядом с ним.

— Коннор? — Его имя — шепот ветра.

— Да?

Мое сердце бьется, когда я борюсь с тем, что хочу сделать, и каждую секунду мне кажется, что прошли годы, но я запрещаю себе думать. Я так много думала, и это никогда не оборачивалось чем-то хорошим для меня.

Я хочу действовать.

Я хочу жить.

Я хочу чувствовать.

Я сократила расстояние между нами так быстро, что он не успел среагировать, и прижалась губами к его рту. Ему не понадобилось и секунды, чтобы ответить. Его руки обняли меня за талию, и он притянул меня к себе. Наши губы мягко соединились, но страсть настолько сильна, что я чувствую, будто могу растаять.

Мой большой палец коснулся щетины на его щеке, наслаждаясь крошечными колючками на моей коже. Он зарычал, и я проглотила этот звук, позволяя ему углубить поцелуй.

Хотя, возможно, я и начала этот поцелуй, но Коннор тот, кто ведет его. Его сильные руки напряглись, когда он слегка наклонил меня назад, глубже погружаясь в мой рот.

Воспоминания, за которые я цеплялась давно стерлись, потому что я не помню, чтобы Коннор целовался так хорошо. Я будто жила в черно-белом мире, но как только этот человек вошел в мое бытие, я увидела разную палитру цветов и настолько яркую жизнь вокруг меня.

Я будто сплю, будто это не по-настоящему, и через мгновение я проснусь в своей постели. Если это сон, я молюсь, чтобы заснуть навсегда.

Я медленно передвинула руки от его лица к шее, а его губы скользнули по моей челюсти.

— Боже, Элли, — голос Коннора глубокий и похотливый.

— Поцелуй меня.

Мужчина отступил, его глаза посмотрели на меня, будто он не осознает, кто он и что мы делаем.

— Это сон?

Я знаю, что он чувствует.

— Нет, я настоящая. Мы настоящие.

Его нос скользит по моему, и мою грудь разрывает от гордости из-за тихого грохота, доносящегося из его груди.

— Я не хочу давить на тебя. Я могу подождать. Я буду ждать. Я буду ждать тебя вечно.

Я ценю это больше, чем он мог бы понять. Коннор наклоняет мою голову так, чтобы посмотреть на меня ближе.

— Я не хочу, чтобы ты ждал, я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Его глаза закрываются, и он выполняет просьбу. Его мягкие губы нежно касаются моих, наше дыхание смешивается, поскольку никто из нас не двигается. Я чувствую головокружение и одышку.

Это почти так, будто я в подвешенном состоянии и отчаянно хочу, чтобы он привязал меня к своему миру.

Я начала двигаться к нему, не в состоянии устоять, а потом услышала единственное, что могло меня остановить.

— Мамочка? Ты здесь?

Я отступила так быстро, что чуть не споткнулась, и широко открытыми глазами посмотрела на дверь, ведущую на кухню.

— Привет, дорогая. Что-то не так? Не можешь заснуть? Нужна вода?

— Коннор! — Она оживляется, как только понимает, что он тоже в комнате. — Я не знала, что ты тоже здесь!

— Привет, малышка.

Она смотрит на него, потом на меня.

— Давай возьмем тебе чего-нибудь выпить, а потом вернемся в постель. — Возможно, если я смогу вывести ее отсюда достаточно быстро, она не будет задавать никаких вопросов.

— Почему вы сидите здесь в темноте?

Если бы я знала, что ответить.

Коннор смеется и хватает ее.

— Потому что свет слишком яркий. Давайте все вернемся спать, пока не взошло солнце и мы не растаяли.

Хэдли хихикает.

— Мы не таем на солнце.

— Что, правда?

— Правда! — Ее голос высокий и полный веселья. — Люди не тают, Коннор.

— Ну, интересно. Ты меня чему-то научила. А теперь мама принесет тебе выпить, пока я уложу тебя спать.

Он оглянулся на меня и подмигнул, прежде чем выйти.

Я осталась в оцепенении, мои пальцы коснулись моих губ, вспоминая наш поцелуй и желая, чтобы он прижимался ко мне.

Я в такой, черт, беде.

Офис Нейта именно такой, каким я его себе представляла, то есть полная противоположность офиса Сидни. Ее кабинет имеет белые стены с серой мебелью, современным декором и совсем не властный или адвокатский. Она сделала его привлекательным и чистым местом, где ее клиенты чувствуют себя спокойно и открыто. Тогда как в офисе Нейта все так и кричит: "Посмотри на меня!".

Его письменный стол занимает треть комнаты с книжными шкафами, стоящими позади. Он сидит в большом кожаном кресле с крылатой спинкой, оно ворсистое и имеет темный цвет. Нет никаких следов каких-либо картин, только его дипломы и несколько фотографий, на которых он изображен с мэром и другими жителями округа.

— У тебя есть какие-то вопросы, — спросил Нейт, поворачиваясь в кресле лицом ко мне.

Сидни щелкнула ручкой, а затем посмотрела на Нейта.

— Какие меры безопасности будут приняты для Хэдли после зачитывания приговора?

Он покачал головой и посмотрел на нее, сузив глаза, будто она смешная.

— Правда, Сид?

— Не ворчи. Если его признают невиновным или отпустят до вынесения приговора, как ты думаешь, он оставит их в покое?

Камень, лежащий в моем животе, перевернулся, посылая новую волну тревоги. Мне бы очень хотелось, чтобы Коннор был со мной, но поскольку он также свидетель, ему не разрешено говорить со стороной обвинения одновременно со мной.

Не то, что мы не могли бы спланировать переворот, если бы захотели, поскольку живем в одном доме, но все равно.

Нейт покрутился на своем кресле, а затем посмотрел вниз.

— Не знаю. Я предполагаю, что в школе может сидеть представитель полиции.

— Я была бы благодарна, — сказала я с нежной улыбкой, — Я знаю, что это нелегко для всех. Это маленький городок, мы все друг друга знаем.

— Это не имеет значения, — перебивает меня Сидни, — Мне все равно, знаю ли я его, тебя или кого-то еще. То, что я увидела той ночью, Элли… Ладно, я хочу убедиться, что такое никогда не случится с тобой снова.

Мое тело замерло, и я начала натирать руки вверх-вниз, пытаясь уберечься от холода. Я никогда не хочу проходить через это снова.

Безопасность и защита, к которым я начала привыкать, исчезнут, если его не признают виновным.

Кроме того, мне сказали, что время, которое он провел в тюрьме, может быть использовано как часть наказания. Кевина ранее не арестовывали, и он не считается опасным. Тот факт, что его вообще задержали, кажется, озадачил Нейта и Сидни.

— Никто не может это контролировать, Сид. Больше всего меня волнует слушание, — призналась я.

Нейт сел прямо.

— Из-за чего именно ты волнуешься?

Легче было бы ответить на вопрос, о чем я не волнуюсь. В этом процессе нет ничего легкого. Я не знаю, чего ожидать. Конечно, они пересмотрели разные сценарии, но могут быть какие-то подводные камни. Если Кевина уволят, он ни за что не отпустит меня. Я разрушила ему жизнь, поэтому мне придется заплатить.

Он не собирается падать к моим ногам и извиняться. Мы предоставляем ему документы о разводе, я не живу в его драгоценном доме, и не держу вещи в том виде, в котором он хочет.

Не говоря уже о том, что я даже не проверяла ферму. Насколько я знаю, рабочие воруют коров, но меня это не беспокоит.

Меня беспокоит моя безопасность и безопасность Хэдли. Так что, да, я волнуюсь.

— Обо всём. А что случится, если они не поверят доказательствам?

Нейт и Сидни переглянулись, после чего Нейтан ответил.

— Я не могу контролировать то, как все происходит, хотя Бог свидетель, я хотел бы это сделать. То что я могу сделать, это представить правду лучшим способом, который знаю. Я нарисую картину и надеюсь, что они ее увидят. Вот почему мы будем много разговаривать и будем переосмысливать определенные вещи. У меня есть четыре месяца, чтобы построить дело правильно.

— Это не меняет того факта, что они могут мне не поверить.

Сидни прервала меня, сжимая мою руку в своей.

— Твоя история не изменится, независимо от окончания. Мы ничего не можем сделать, кроме как сказать правду, Элли. Ты сильная, красивая женщина, которая прошла через ад. Ты сделала то, что должна была сделать для Хэдли. Ты показала ей, что такое сила и мужество. Приговор этого не изменит. У нас есть несколько месяцев, чтобы подготовиться ко всему этому, поэтому, если с него будут сняты обвинения, мы разработаем план, чтобы обезопасить вас.

По моему лицу потекла слеза, потому что эти слова значат так много. Хотя я не знаю, поверю ли я им когда-нибудь. Я так долго думала, что моя правда не имеет значения. Я видела себя слабой и глупой. Что бы ни говорили обо мне другие, я считала, что заслуживаю этого.

Я знала, что не стоит выходить за него замуж.

Черт, я спала с другим мужчиной вечером перед тем, как выйти за него замуж, потому что часть меня хотела сбежать. Я была слишком слаба, чтобы принять это.

Я встала, оделась и ушла, не рискуя ничем с Коннором.

Теперь посмотрите на меня.

Мои пальцы смахнули слезы, которые продолжают капать.

— Мне очень страшно.

— Я знаю, что это так, но ты такая смелая.

— Просто… Он так долго заставлял меня делать все, что хотел. Это похоже на ту плохую игру, в которую он играет, и я чувствую себя глупой и уязвимой. А что, если его выпустят в тот же день? — спрашиваю я. — Что потом?

Глаза Сидни полны беспокойства, но в то же время и решимости.

— Тогда мы все будем рядом, чтобы убедиться, что ты в безопасности. Не то, чтобы тебе пришлось волноваться, потому что Коннор убьет любого, кто попытается причинить боль тебе или Хэдли.

Я посмотрела вверх и почувствовала, как страх сжимает меня так крепко, что больно дышать.

— Вот чего я боюсь. Я разрушу чужую жизнь из-за беспорядка, который наделала сама.