Вернись за мной

Глава 35

Элли

Я сижу на месте, повторяя те слова в голове снова и снова. Его отец нес ответственность за содеянное.

Мое тело будто пронизывают тысячи осколков льда. Я продолжаю трясти руками, надеясь, что ощущения вернутся. Пытаюсь втянуть воздух в легкие, но стены будто проваливаются. Я не могу оставаться здесь. Не могу просто… Сидеть здесь.

Я вскакиваю на ноги, тяну за собой простыню и обворачиваю ее вокруг своего тела. Мой живот вздрагивает. Меня может стошнить прямо здесь, если я еще секунду посижу неподвижно.

Он был там. Он видел, как убили моих родителей. Руками его отца.

Он знал. Он, блядь, знал, что произошло, и все это время скрывал все от меня.

— Элли, — говорит мужчина позади меня.

— Нет! Нет! Не говори больше ни слова.

Когда я смотрю на него, моя голова как будто должна лопнуть.

Коннор, человек, в которого я так влюблена, что отдалась ему полностью, человек, который держал меня после того, как меня избили, лгал мне. Он поклялся меня защищать, построил для Хэдли домик на дереве, заставил меня поверить в него, и все ради чего? Все так… Он… Разбил мое чертово сердце? — Значит, ты не попытался им помочь? Ты просто сбежал и бросил их?

— Я не горжусь тем, что мы сделали. Ты знаешь меня, Элли. — Коннор делает шаг ближе, но я отступаю. Он не может прикоснуться ко мне.

Я потеряю контроль, потому что и так еле держусь. — Я не монстр. Я был чертовски неуправляемым, и моим трем братьям пришлось буквально затащить меня в грузовик. Я хотел пойти к копам, но мы были долбаными детьми. Мы не знали, что делать или что это значит. У нас был план доставить его домой, вызвать полицию, чтобы они его арестовали.

Я с отвращением качаю головой.

— Тогда почему вы этого не сделали?

Ни один из ответов не унял бы бурю внутри меня. Единственное, на чем я могу сосредоточиться — это то, что человек, которого я люблю, в определенной степени ответственен за смерть моих родителей. Все это время я думала о том, как сильно они бы его любили. Надеялась, что они будут гордиться человеком, которого я нашла и полюбила.

Как они чувствовали бы себя сейчас?

— Когда отец проснулся на следующий день, мы вчетвером рассказали ему, что он сделал. Мужчина рассмеялся и назвал нас дураками за то, что мы думали, что сможем убежать, если выдадим его. В конце концов, это была машина Шона — именно она стала причиной аварии, и он сказал, что кто-то, скорее всего, видел, как Шон возвращался на ней на ферму примерно в момент аварии. Все мы были известными нарушителями спокойствия, поэтому он угрожал всем сказать, что все время за рулем был Шон.

Каким ужасным человеком был его отец.

— А машина Шона?

Единственная вещь, которая всегда ускользала от меня — это то, что произошло с автомобилем, который сбил их с дороги. Это была единственная подсказка, которую мы надеялись найти. Все, что мы собрали — то, что авто было красным из-за счесанной краски в месте удара.

Он идет ко мне, а потом останавливается. Я вижу, как ему больно, но мне нужно знать.

— Она в одном из гаражей на территории.

Все время, пока я искала, она была совсем рядом.

— Твой отец знал, кто я? — Я с трудом выговариваю слова. Мое сердце колотится, и мне действительно больно дышать.

— Я не видел его и не разговаривал с ним с той ночи, с тех пор как уехал. Никто из нас не разговаривал. Мы с братьями покинули город и поклялись, что больше никогда его не увидим. Он был говнюком, который ломал все, к чему прикасался. Мы заключили соглашение, что никогда не женимся, никогда не будем иметь детей и никогда не будем похожими на него.

Мне на самом деле плевать на это соглашение. Не тогда, когда я чувствую себя мертвой внутри. Мои пальцы так сильно дрожат, что я боюсь, что они сломаются, но меня били раньше, и я могу принять удар.

— Ответь на мой вопрос.

— Если бы мне пришлось догадываться на основе того факта, что он сумел заставить своих сыновей вернуться туда, куда они больше никогда не хотели возвращаться, тогда да, я думаю, он, наверное, знал, кто ты.

Невероятно. Каким ужасным человеком он должен был быть, чтобы использовать своих детей, чтобы скрыть убийство и сбежать, только для того, чтобы потом быть добрым к нам с Хэдли. Это слишком. Я снова ненавижу его за то, что он забрал у меня.

— Как это могло случиться? — спрашиваю я вслух.

Коннор снова делает шаг вперед, а потом останавливается.

— Если бы я мог вернуть его к жизни, чтобы убить его своими руками, я бы это сделал. Я ненавижу его, Элли. Я бы сражался с ним снова и снова, но я ничего не могу изменить. Если бы мы не поссорились той ночью, я бы никогда не встретил тебя, и даже если я потерял тебя, помоги мне Боже, ты все-равно была бы лучшей частью в моей жизни.

Я протираю глаза, удивляясь еще одному.

— В ту ночь, когда мы встретились, почему ты на самом деле поссорился с отцом? Из-за всего этого?

Он садится на кровать, опустив голову, а его глаза смотрят на меня.

— Я был единственным братом, который все еще жил здесь, но утром он узнал, что я еду в учебный лагерь. Отец угрожал мне, требуя, чтобы я остался, чтобы я и мои братья были под его контролем. Он сказал мне, что имеет силу и способность разрушить всю нашу жизнь, и что я не смогу пойти в армию, если меня арестуют. Шон играл в колледже, Джейкоб только что получил свою первую актерскую роль в ситкоме, а Деклан уже работал над своим стартапом. Нам всем было что терять, а ему нет. Он уже все потерял.

Его волновали только две вещи: моя мать и эта ферма. Я сказал ему, что если он хоть что-то об этом скажет, я разрушу его бизнес. Я бы сказал каждому фермеру, поставщику и покупателю, что он был жестоким пьяницей, который убил двух людей и обвинил в этом своих сыновей. Мы бы его погубили так же, как он нас. Он сказал мне выйти и никогда не возвращаться. Так что я пошел и встретил тебя…

Мой живот опускается, а в голове кружится от количества информации. Не успевая перевести дыхание, я начинаю падать, а потом руки Коннора обнимают меня. Я прижимаюсь лицом к его груди. Плачу по родителям, которые погибли на обочине дороги. Я плачу по четырем ребятам, чей отец был настолько отвратительным, что использовал своих сыновей, чтобы избежать ответственности за убийства. И я плачу за собой и за всем, что потеряла. За тем, что я потеряю, когда выйду из этой комнаты.

Я плачу, потому что никогда не любила никого другого так, как люблю его, но я не могу остаться. Я выпустила всё это в его объятия, потому что недостаточно сильна, чтобы сделать это другим способом.

— Мне очень жаль, Элли. Ты понятия не имеешь как. Я ненавижу себя. Я хотел бы вернуться в прошлое, но не могу. Черт, пожалуйста, не бросай меня. Я люблю тебя и проведу всю свою жизнь, доказывая это тебе. Пожалуйста, скажи, что ты меня не бросишь.

Я бы хотела, чтобы так и было. Но это не то обещание, которое я могу выполнить. Возможно, я могла бы это сделать, если бы они не оставили моих родителей на обочине дороги одних, если бы они ждали, пока появятся медики. Если бы так, у меня бы хотя бы были ответы.

Он понятия не имеет, через что я прошла потом, недели, которые провела, не делая ничего, кроме поиска подсказок. Я звонила в каждую автомастерскую, заправочную станцию и свалку, ища красную машину, которую привезли с непонятными повреждениями.

Иногда я трижды в день звонила в полицию, спрашивала, есть ли какие-то следы. Я отчаянно искала ответы, надеясь, что смогу просто… узнать.

Тот вечер изменил траекторию моей жизни, и, возможно, если бы я имела ответы, то не была бы настолько эмоционально сломанной, чтобы выйти замуж за такого человека, как Кевин.

Хотя, если бы я тогда получила ответы, то никогда бы не встретила Коннора в том баре. Хэдли не существовало бы.

Мне невыносимо об этом думать, и я отказываюсь идти дорогой "что если".

Господи, я так отчаянно хочу верить, что он ничего об этом не знал, пока не появился его брат. Действительно хочу. Но доверие исчезло, и я не знаю, поверю ли я ему снова.

Я делала такую ошибку с Кевином каждый раз, когда он говорил мне, что больше никогда меня не ударит, и я не пойду слепо за мужчиной, независимо от того, как его люблю. После всего, что пережила, я предпочла бы принять потерю сейчас, чем потом, когда слишком глубоко увязну.

Хотя, это уже и так случилось. Любовь, которую я испытываю к Коннору, не похожа ни на что, что я когда-либо испытывала раньше.

Потерять его… Ну, это может меня уничтожить.

Рыдания продолжаются, пока мое тело не опустеет. Я пуста и сломлена. Я не помню, как вернулась в постель. У меня нет воспоминаний, как я обняла Коннора своими конечностями, будто, если я буду держаться достаточно крепко, мне не придется его отпускать, но вот я здесь.

Я откидываюсь назад, ожидая, что он скажет мне, что это был плохой сон, но взгляд его глаз говорит мне, что это не так.

— Мне нужно уходить, — говорю я сырым и хриплым голосом.

— Нет, — быстро говорит он.

Я отрываюсь от него, а мое сердце разрывается от потери его прикосновения.

— Ты должен был знать, что результат будет таким.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Сдаться? Я сделаю это. Я сейчас же пойду к шерифу Мендозы и признаюсь.

Я качаю головой, и прибывает новая волна слез.

— Я не хочу и не нуждаюсь в этом, Коннор. Я точно не хочу, чтобы еще один отец Хэдли был в тюрьме.

Он берет мое лицо в свои ладони.

— Скажи мне, что я могу сделать.

В том-то и дело — я не могу. Он не управлял машиной, которая их убила, никто из них не управлял. Если бы он пошел к шерифу, это причинило бы боль людям, которые уже заплатили за грехи своего отца.

— Ты можешь сделать это как можно проще для меня. Ты можешь показать, что любишь меня, позволив мне встать с этой кровати и выйти за дверь, и не делать это тяжелее, чем оно есть.

Его челюсти сжимаются, как будто он хочет поспорить, но потом садится и идет к кровати. Он делает именно то, что я просила, и все же, это похоже на еще одно предательство. Я не хочу его потерять.

Меня убивает идея оставить его, но я должна справиться с этим сама.

Я не могу совершать те же ошибки.

Я сползаю с кровати, хватаю свою одежду и направляюсь в ванную комнату.

Одевшись, я смотрю на себя в зеркало. Кто эта женщина? Прошли месяцы с тех пор, как я плакала. Все это исчезло в одно мгновение. Я думаю о Хэдли и уроках, которым я пыталась ее научить.

Она будет разбита — больше, чем когда-либо из-за Кевина. Она любит Коннора. Ей нравится здесь жить, и она рассеется, как туман, когда я ей об этом скажу.

Я снова сделала неправильный выбор.

Выхожу из ванной комнаты и вижу, что он прислонился к стене.

Наши глаза встречаются, и я вынуждена отвести взгляд. Он моя слабость, а сейчас мне нужна сила.

— Куда ты пойдешь? — наконец спрашивает мужчина, нарушая молчание.

— Я поеду сегодня вечером в Сидни. Потом не знаю. Наверное, буду искать квартиру.

— Оставайся здесь.

— Здесь? Он отталкивается от стены, приближается, но не касается меня.

— Да, здесь Хэдли счастлива и ей здесь комфортно. Ты можешь остаться здесь, а я найду что-то другое.

— Ты хочешь, чтобы я осталась в этом доме?

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной, но пытаюсь облегчить это и отпустить тебя.

В этом нет ничего легкого.

— Мне нужно время. Я не могу притворяться, что ничего этого не произошло. Я хочу верить, что ты не знал и что твой брат просто рассказал тебе, но это все очень…

— Тебе не нужно больше говорить. Если тебе нужно время, я тебе его дам.

Мне хочется броситься к нему, умолять его обнять меня и не позволять, чтобы пространство или время разлучили нас. Но желания остаются мечтами, а я теперь обеими ногами в реальности.

— Хэдли захочет тебя видеть.

Глубокий вздох вырывается из его горла, когда лицо бледнеет.

— Я буду здесь. В любое время… Для вас обеих.

Я направляюсь к входной двери, не заботясь об одежде или чем-то другом, потому что ничто не имеет значения. Хватаю свою сумочку со стола и останавливаюсь, держа руку на двери.

Просто открой, Элли. Уходи, потому что ты знаешь, что должна это сделать.

Но моя рука замерла, потому что я чувствую его за спиной.

— Элли.

Когда я закрываю глаза, на щеку падает еще одна слеза, и рыдания застревают в моем горле. Еще никогда не было так больно.

Ни разу.

Я выдержала бы еще тысячу побоев, если бы это означало, что мне никогда не придется пережить этот момент.

Выдыхаю, расправляю плечи и ищу силы, которые мне понадобятся, чтобы двигаться вперед.

— До свидания, Коннор.

А потом я выхожу за дверь и направляюсь к своей машине.

Когда проезжаю половину дороги, и дома уже не видно, то останавливаю машину и плачу сильнее, чем когда-либо раньше.