Водоворот

Глава 17 РАСПЛАТА

Эрик Мюллер не мог оторваться от телеэкрана. Он был в ужасе. То, что в номере отеля в Сан-Сити казалось ему таким естественным — и чудесным, — на видеокассете выглядело грязным и отвратительным. Он безотчетно поежился, чувствуя одновременно ледяной холод и жар. Худший из его кошмаров стал явью и предстал перед ним во всей красе прямо среди бела дня.

Пленку доставили ему в офис утром, она была упакована в незапечатанный конверт с наклеенной этикеткой «Личное. Конфиденциально». Слова были напечатаны на машинке. Его идиотка секретарша смогла только вспомнить, что конверт занес посыльный одной из городских служб доставки.

Мюллер как завороженный смотрел на экран, пока зернистое черно-белое изображение не сменилось жужжащим треском, говорящим о том, что запись кончилась. Несколько минут он сидел неподвижно, чувствуя тошноту и абсолютную неспособность собраться с силами, чтобы выключить видеомагнитофон. Мысли его были далеко, в том времени, когда потворство собственным физическим прихотям проложило ему дорожку к тому, что он оказался уязвим для сегодняшнего предательского удара. Кто мог об этом знать? И что им нужно — его смерть или позор, а может быть, что-то совсем иное?

Зазвонил телефон, и Мюллер на ощупь протянул руку к трубке.

— Да?

— Директор, с вами хотят поговорить насчет какой-то видеокассеты.

Он попытался сделать вдох и не смог. Нечто мрачное и кровавое, чего он так долго боялся и так долго отвергал, теперь готовило ему расплату за грехи. Нечто, сотворенное его собственными руками. И вот смерть, или даже что-то еще более страшное, заглянула ему в лицо.

— Директор?

Сквозь шум в ушах Мюллер услышал свой собственный голос, ставший от страха сдавленным и хриплым:

— Соедините меня.

Голос в трубке был незнакомый. Говорила женщина, на беглом африкаанс.

— Директор Мюллер?

— Что вам нужно?

— Копии документов, захваченных вашим спецподразделением во время налета на Гавамбу. — Женщина сделала небольшую паузу. — Документы, свидетельствующие о намерении АНК напасть на поезд нашего президента.

«Голубой экспресс»? Мюллер и не подозревал, что еще есть что-то, что может его шокировать. Но сейчас он понял, что ошибался. Страшно ошибался. Неожиданно для него самого аналитическая часть его мозга выдала информацию, что, судя по манере, с какой говорит эта женщина, она образованная и, вероятно, урожденная африкаанс.

Он попытался потянуть время.

— Не понимаю, о каких документах вы говорите. Таких бумаг не существует.

Прозвучали холодные бескомпромиссные слова.

— Очень жаль, господин Мюллер. В таком случае, боюсь, видеокассета о «неблаговидных поступках» известного вам человека попадет в руки вашему руководству.

Мюллер крепче сжал телефонную трубку, от головокружения стены кабинета завертелись вокруг него. Время. Ему нужно время взвесить все варианты.

Она не оставила ему такой надежды.

— У вас десять секунд, meneer. Если к тому времени я не получаю ответа, я вешаю трубку — и умываю руки.

Вот сука! Мюллер рухнул в кресло. Кто бы ни были эти шантажисты, они держат его мертвой хваткой. У него не было ни малейших иллюзий относительно реакции Карла Форстера на пленку, где шеф его разведки предается любви с черным подростком.

Он судорожно сглотнул и прохрипел:

— Хорошо, черт бы вас побрал. Я согласен. Вы получите бумаги, которые вам нужны.

— Очень разумное решение, — одобрила женщина. — Теперь слушайте, как мы произведем обмен. Сегодня в десять вы один должны приехать…

Трясущейся рукой Мюллер записал ее указания. Когда она повесила трубку, он еще долго сидел неподвижно. Мозг его лихорадочно работал, он мысленно колотился в прутья клетки, в которую его загнали. Судя по всему, выхода нет — по крайней мере такого, который позволял бы избежать катастрофы. Либо он предает своего шефа, либо он предает себя. Если только…

Мюллер взглянул на свои записи. При всем холодном, расчетливом профессионализме, продемонстрированном звонившей женщиной, выбор места встречи и детали, которые она ему продиктовала, носили явный отпечаток дилетантства. Это дает ему шанс избежать петли, которая уже затянулась на шее.

Он принял решение и набрал три цифры внутреннего номера. Даже призрачный шанс на выживание лучше, чем готовность смириться с судьбой.

В уютном гнездышке, служившем йоханнесбургским офисом Иэна Шерфилда, сидели четверо. Эмили ван дер Хейден и Сэм Ноулз расположились на стульях возле письменного стола, а Мэтью Сибена стоял у них за спиной, все еще смущенный тем, что оператор предложил ему стул. Мысль о том, что белый человек может относиться к нему как к равному, все еще казалась африканцу непостижимой.

Иэн бросил взгляд на часы. До встречи с Эриком Мюллером оставалось два часа.

Аппаратура, необходимая им для ночной вылазки, стояла отдельно у него на столе. Пара раций, бинокль, видеокассета, небольшой карманный фонарик и ключи от автомобиля, который Эмили взяла напрокат под вымышленной фамилией. Не много, чтобы бросить вызов шефу южноафриканской разведки.

Он развернул потрепанную карту Йоханнесбурга с окрестностями.

— О'кей, сегодня мы поступим вот так. Вы трое поедете следом за мной в нашей казенной машине. Не приближайтесь ко мне ближе, чем на двести метров, и старайтесь держаться в тени. — Он указал рукой на карту. — Встаньте, пожалуй, где-то здесь, возле пересадочной станции «Н-3». Отсюда вы сможете легко попасть либо на скоростную ветку, либо на развязку Ломбарди, в случае если этот тип нарушит наши планы.

Он показал на рации.

— Связь будем держать по радио. Вопросы есть?

Ноулз энергично кивнул.

— Есть. И очень серьезный. Ты не можешь идти на встречу с Мюллером.

— Какого черта? — Слова вылетели сами собой, и Иэн поморщился. Если вести себя как нетерпеливое дитя, Эмили или Сэма Ноулза навряд ли удастся переспорить.

Сэм ткнул в него пальцем.

— Потому что у тебя рожа такая, парень. Ты в нашей команде телевизионный гений. Не исключено, что этот подонок даже видел пару твоих репортажей, пропущенных цензурой. И вдруг ты являешься собственной персоной, чтобы обменять похабную видеозапись на секретные бумаги. Тут сразу — шлеп! — он хлопнул руками, — и мы все отправляемся в тюрьму, где получаем пулю в затылок.

Эмили поддакнула:

— Сэм прав, Иэн. Вместо тебя пойду я. В любом случае Мюллер уже слышал мой голос.

Ноулз помотал головой.

— Нет. Это тоже не пойдет.

Теперь настала очередь Эмили возмутиться.

— Почему же нет, мистер Ноулз?

Оператор грустно улыбнулся.

— Потому что наш приятель с таким же успехом мог видеть и твою фотографию. В правительстве твой отец, кажется, его враг номер один, не так ли?

Эмили нахмурилась и нехотя кивнула.

— Следовательно, есть только один человек, пригодный для этого дела. Я. — Ноулз постучал себя в грудь.

Неожиданно прокашлялся и заговорил Сибена. Вид у него был испуганный, но полный странной решимости.

— Не совсем так, Сэм. Я мог бы пойти вместо вас.

Ноулз повернулся к юноше лицом.

— Боюсь, что нет, Мэт. Мюллер не просто негодяй и убийца, он расистский негодяй и убийца. Сомневаюсь, что он вообще согласится иметь с тобой дело.

Черт побери. Иэн под столом стиснул кулаки. Как ни бейся, а Ноулз абсолютно и безоговорочно прав. Из них четверых он единственный, у кого есть шанс произвести этот тайный обмен. К тому же шеф разведки уже имел возможность лицезреть его под видом докучливого американского туриста в отеле «Каскад». Они ничем не рискуют, если он еще раз увидит Ноулза.

Он опять выругался про себя и поднял глаза на своего друга.

— Хорошо, Сэм. Твоя взяла. Награда будет твоя.

Иэну хотелось надеяться, что их усилия будут хоть как-то вознаграждены.

Городская свалка Мэддерфонтейн была обнесена металлической сеткой, по ту сторону которой громоздилась сломанная мебель, горы ржавых консервных банок, старое тряпье и всевозможные обломки и обрывки, оставленные современной цивилизацией. На северо-восток от свалки простиралась плоская безжизненная равнина, на которой выделялись лишь редкие водоемы и далекие, освещенные прожекторами трубы завода по переработке органического сырья «Клипфонтейн».

На западе, параллельно границе свалки шла многополосная скоростная магистраль номер три. По свету фар можно было догадаться об оживленном движении автотранспорта на север и юг. На востоке, в жилых кварталах Мэддерфонтейна, лишь кое-где виднелись тусклые огни, пробивающиеся из-под опущенных штор. Фонари горели через два на третий, отчего большие участки улицы были погружены во тьму.

В одном из таких темных провалов стоял побитый старенький «форд-эскорт», припаркованный возле исцарапанных и проржавевших мусорных баков и сараев, в которых рабочие свалки хранили свои инструменты. По обе стороны «эскорта» стояли мужчина и женщина, их внимание было приковано к автомобилю, находящемуся в двухстах метрах от них прямо на дороге.

Иэн настроил бинокль, силясь высмотреть хотя бы серебристый силуэт взятого напрокат «мерседеса», в котором находился Ноулз. Хотя машина стояла под фонарем, он ничего не видел. Черт. На дороге, ведущей вдоль забора свалки, слишком темно.

Находившаяся по другую сторону «эскорта» Эмили вздрогнула — это «уоки-токи» вдруг ожил у нее в руках.

— Эй, вы там, не спите? По-моему, к нам гость. Едет со стороны автострады…

Иэн навел бинокль на развязку. Вон они. Фары автомобиля, приближающегося со стороны шоссе, сначала на большой скорости, затем постепенно замедляясь. Он тряхнул головой. Это наверняка Мюллер.

Эмили нажала кнопку микрофона.

— Мы его видим, Сэм. Мы готовы.

Готовы. Конечно, они готовы, с горечью подумал Иэн. Он два часа думал над тем, что может не заладиться с этим обменом. Два часа, чтобы понять, что им грозит, если Мюллер не явится со своим товаром или попытается их надуть.

Машина — это был «ягуар» — свернула налево и притормозила возле «мерседеса» Ноулза.

Рация в руках у Эмили снова заговорила.

— Это он. Я вижу его через стекло. — Голос Ноулза звучал спокойно, и только оборванные окончания слов выдавали его волнение. Рация зашипела. — Опускает стекло. Приготовьтесь.

Иэн напрягся и еще настойчивее стал вглядываться в бинокль. Бесполезно. Он по-прежнему видел лишь очертания двух машин. Проходили секунды, сливаясь в минуту… еще одну… Он слышал, как Эмили что-то шепчет, — должно быть, молитву.

— Я еду. Вы меня не потеряли? — В шутке оператора слышалось явное облегчение. — Передача состоялась. На первый взгляд все в порядке.

Слава Богу. Иэн почувствовал, как напряжение, сковавшее спину и шею, начинает ослабевать.

«Ягуар» Мюллера отрулил от обочины, опять повернул налево и покатил по едва освещенной Ломбарди, направляясь к пандусу, ведущему назад на автостраду. Иэн смотрел в бинокль ему вслед, пока машина не скрылась в потоке автомобилей и грузовиков, идущих на север, в Преторию. Он повернулся к Эмили и кивнул.

Она нажала кнопку.

— Все чисто, Сэм.

— Отлично! Я еду. Приготовьтесь открывать шампанское, похоже, что сын маленькой миссис Ноулз на этот раз сорвал банк!

Иэн громко рассмеялся, заразившись оптимизмом Ноулза.

Через двести метров «мерседес» стал плавно заворачивать, с таким расчетом, чтобы подрулить прямо к ним. Иэн наклонился к открытому окну «эскорта»:

— Сейчас поедем домой, Мэт. Все прошло гладко.

Сибена улыбнулся ему, подняв голову от руля.

Внезапно «мерседес» затормозил и остановился в двадцати метрах от них.

Эмили нажала кнопку.

— Что случилось, Сэм? Почему ты встал?

Голос Ноулза звучал озадаченно.

— Пока не понятно. Что-то у меня за спиной постукивает. Сейчас проверю. Подожди секунду, не отключайся.

Они услышали щелчок открываемой дверцы.

«Мерседес», как в кино, взлетел на воздух, взметнув в небо гигантский огненный шар. Вверх полетели куски стекла, обломки металла и клочья резины. На какую-то долю секунды взрыв превратил ночь в день, осветив ярким светом всю окрестность.

Пламя не успело еще осесть, как стена разогретого воздуха сбила Иэна с ног и закатила под машину. По другую сторону «эскорта» в ужасе вскрикнула Эмили, брошенная взрывной волной на землю. Летели осколки, ударяя о колеса «эскорта» и делая отметины на лобовом стекле.

Грохот взрыва затих так же внезапно, как и начался, оставив после себя только гул пламени горящего «мерседеса». Иэн и Эмили неуверенно поднялись на ноги и в ужасе застыли, глядя, как языки пламени лижут ночное небо.

Сэма Ноулза больше нет, а вместе с ним ушли в небытие и свидетельства государственной измены Карла Форстера.

Эрик Мюллер прижался к обочине и резко затормозил. Он вылез из своего «ягуара» и, уперев руки в бока, стал с улыбкой наблюдать погребальный костер, полыхающий на юге. Счастливое избавление. Страх, приводивший его в оцепенение с того самого момента, как он увидел видеозапись, почти прошел.

В десяти метрах позади него остановился свернувший с дороги темный седан. Передняя дверца распахнулась, и оттуда вылез высокий, крупный мужчина. Он мельком взглянул на зловещее сияние в южной стороне и устало зашагал по щебенке к Мюллеру.

— Отличная работа, Рейндерс. Ты настоящий профессионал. Я похлопочу, чтобы за эту операцию тебя наградили. — Мюллер еле сдержался, чтобы не похлопать его по плечу.

Агент Пауль Рейндерс ответил на похвалу коротким, почти безразличным кивком головы. На самом деле ничего особенно сложного или интересного в этом задании не было. Горы мусора как раз рядом с машиной были отличным укрытием. Машина, как ему сказали, принадлежала агенту АНК. Он нахмурился.

— Была еще одна машина, директор, с двумя или тремя пассажирами. Больше — никого. — Рейндерс пожал плечами. — Ясно — дилетанты. Никаких признаков поддержки или группы наблюдения.

Он снова взглянул на огонь, по-прежнему бушевавший с большой силой.

— Я не ожидал, что будет вторая машина, но вовремя успел перенастроить часовой механизм, чтобы и она попала в зону взрыва. С этими шпионами проблем у нас больше не будет.

Он произнес это ровным голосом, абсолютно уверенный в своей правоте.

К несчастью для Эрика Мюллера, Рейндерс ошибался.

Кабинеты, рабочие комнаты и эфирные аппаратные были объяты мраком и тишиной — совершенно безлюдные, брошенные американскими сотрудниками, которые не задерживаются на работе. Даже южноафриканские охранники, в дневные часы патрулирующие коридоры в целях сохранности дорогостоящего электронного оборудования, — и те спали у себя дома сладким сном.

Свет в комнате редакции моргнул и остался гореть, освещая залежи видеомагнитофонов, мониторов, монтажных аппаратов и приземистые белые очертания корпуса системы компьютерной графики. Закрыв дверь, ведущую в холл, Иэн прислонился к стене.

— Мы в безопасности.

Эмили подняла на него глаза. Щеки ее еще хранили следы слез.

— Пока.

— Да. Пока. — Иэн с остервенением принялся стирать с лица пятна дорожной пыли. Они были немым напоминанием о ночной трагедии. — Но как только полиция опознает Сэма и выйдет на след его автомобиля, боюсь, у нас будет много неприятностей.

В его мозгу пронеслись картины горящего «мерседеса» и спокойно удаляющейся машины Мюллера, и он ударил кулаками в стену так, что Эмили и Мэтью Сибена от неожиданности подскочили.

— Черт меня побери! Я должен был это предвидеть! Я должен был понимать, что этот негодяй не может так легко сдаться! — Он сделал глубокий вдох, пытаясь овладеть собой. — У нас всего один день, прежде чем все рухнет. У Сэма не было с собой удостоверения. — Он хмуро посмотрел на Эмили и Сибену. — Я позвоню своему приятелю в посольство. Думаю, он сможет выправить для вас обоих какие-нибудь временные документы. Если повезет, мы сможем сесть в самолет и удрать из этой чертовой страны еще до того, как они начнут нас искать.

Сибена с благодарностью кивнул, но Эмили молча отвернулась. Она подошла к аппарату, у которого Ноулз провел столько бессонных часов, склеивая и переклеивая пленку, превращая мешанину звуков и фрагменты зрительного ряда в стройное произведение.

Иэн украдкой наблюдал за ней, молясь, чтобы ее упрямая африканерская жилка не дала о себе знать. Они уже достаточно наигрались в азартные игры. Теперь надо уйти в тень, пока кто-нибудь еще не погиб. Он почувствовал, как руки сами собой сжимаются в кулаки. Ему тоже не хочется уезжать. Ему хочется своими руками прикончить Мюллера. Но между желанием и возможностями — целая пропасть.

— Иэн! — Его угрюмые мысли прервал взволнованный голос Эмили. — Посмотри сюда! — Она держала в руках записку. — Я нашла это вот здесь. — Она показала на стопку видеокассет, аккуратно сложенных на крышке компьютера.

Он узнал небрежный, едва читаемый почерк Ноулза: «Несколько лишних копий видеозаписи в отеле. На случай, если этот гад нас обманет. Достаньте его за меня».

Слезы навернулись Иэну на глаза, и он украдкой смахнул их. Ноулз догадывался, что может не вернуться, и все же он пошел на встречу.

Эмили тронула его за руку.

— Мы не имеем права это так оставить, Иэн. Это будет означать, что Сэм погиб напрасно.

Взяв Эмили за руку, он посмотрел ей в глаза.

— Поверь мне, я не хочу сдаваться. Я просто не вижу, каким образом раздобыть эти документы и при этом остаться в живых.

Сначала она понуро кивнула, но внезапно ее отчаяние сменилось возбуждением. Иэну уже приходилось видеть этот горящий взгляд.

— У тебя есть идея?

Вместо ответа Эмили потянула его к карте Йоханнесбурга, которая висела теперь на стене, и указала на место, где проходила ночная встреча.

— Скажи мне, что было не так в этом месте, около свалки Мэддерфонтейн?

Иэн, хоть и нехотя, снова прокрутил в памяти все ужасные события этой трагической ночи. Как всегда, его мозг сработал точно.

— Там было слишком безлюдно, слишком пустынно. Мы думали, так будет лучше, но это только помогло Мюллеру взять нас на прицел.

Эмили серьезно кивнула и опять ткнула пальцем в карту.

— Значит, для следующей попытки нам надо выбрать вот это место…

Она многозначительно замолчала.

Иэн проследил за ее пальцем и втянул в себя воздух, начиная понимать ее план.

Эмили увидела, что он уловил ее мысль, и поманила рукой Сибену. Теперь он станет полноправным партнером в их делах.

— Я думаю, нам надо сделать так…

С растущим уважением и доверием Иэн и Сибена слушали, как она излагала им свой план захвата документов у Мюллера из-под самого носа.

Обычное течение только что начавшегося рабочего дня нарушил ранний звонок.

— Ваше подлое предательство провалилось, meneer.

Мюллер так крепко сжал трубку, что у него побелели костяшки пальцев. Все тот же хладнокровный, наглый, требовательный женский голос! Черт бы побрал этого идиота Рейндерса! Он провалил все дело.

— Кое-кто из моих друзей уже хотел немедленно дать видеозаписи ход — отправить ее президенту, вашим коллегам по кабинету, другим заинтересованным лицам.

Мюллер содрогнулся, представив себе ликование своих врагов и ненависть бывших союзников, едва только они увидят эти порнографические кадры. Он облизнул пересохшие губы.

— Вам повезло, господин Мюллер. — Ее сарказм больно кольнул его. — Я уговорила их дать вам еще один, последний шанс.

В нем снова затеплилась надежда. Эти дураки хотят дать ему возможность окончательно расправиться с ними! Пододвинув к себе схему улиц города, он взял в руку карандаш.

— Где?

Как и сам голос, указания женщины были четкими, ясными и детально разработанными. Мюллер нахмурился над записями, которые он набросал под ее диктовку. Кто бы ни были эти люди, они явно усвоили урок прошлой ночи. На этот раз провести операцию будет куда сложнее. Он прочистил горло.

— А как насчет кассеты? Когда я получу копию, которая, как вы уверяете, у вас есть?

— Пленку вы получите, когда мы удостоверимся, что вы передали нам настоящие документы. Не раньше.

Мюллер скривился.

— А как я узнаю, что вам можно верить?

На этот раз женщина не трудилась скрыть свое презрение и ненависть.

— А вы этого не узнаете, meneer, только и всего. — Ее голос зазвучал тверже. — Но не рассчитывайте снова нас провести, господин любитель мальчиков. Третьего шанса спасти свою шкуру вам никто не даст.

В трубке раздались частые гудки.

Платформы йоханнесбургского вокзала были заполнены морем взбудораженных черных и белых лиц.

Несмотря на репрессии правительства Форстера, на перегруженном общественном транспорте, по крайней мере в часы «пик», законы строгого апартеида оказались неприменимы. Десятки тысяч чернокожих продавцов, уборщиков улиц, фабричных рабочих, возвращающихся из Йоханнесбурга в свои лачуги в Соуэто, перемешивались с толпами белых служащих и усталых домохозяек, устремляющихся домой, в богатые северные пригороды. В эти вечерние часы на вокзале не хватало места всем потенциальным пассажирам, и он превращался в галдящий, пропахший потом, битком набитый сумасшедший дом.

В этой толчее подразделения солдат и полиции, призванные следить за порядком, могли пресечь лишь очевидные преступления и наиболее вопиющие случаи нарушения общественного порядка. И уж во всяком случае, они не были обучены или экипированы для выполнения секретных операций.

Иными словами, мрачно думал Эрик Мюллер, наблюдая за происходящим из окна кабинета начальника вокзала, спецвойска тут не помогут. Он снова поправил жалюзи, открыв их чуть пошире, чтобы иметь лучший обзор.

Вид снующей внизу толпы вызвал на его узком лице недовольную гримасу. Тяжело придется шести его агентам, расставленным по краям этой толчеи. Он взял висящий на шее бинокль и поднес его к глазам, наведя на урну возле центральной колонны.

Бумаги все еще лежали на месте, заткнутые между урной и колонной. Они были стянуты тонкой резинкой. На этом настояла звонившая ему сучка — опасаясь взрывных устройств или аппаратуры слежения.

Внезапно поток черных рабочих с дневной смены устремился к прибывающему поезду, полностью закрыв ему обзор. Мюллер выругался. Опустив бинокль, он нетерпеливо ждал, пока толпа схлынет.

Когда он снова поднял глаза, бумаг на месте не было. На мгновение Мюллер оцепенел. Потом он резко повернулся, рассматривая группу черных рабочих, которые только что миновали условленное место. Они прошли уже на несколько метров вперед, проталкиваясь сквозь толпу в отчаянной попытке сесть на ближайшую электричку. Мюллер снова выругался. У каждого негра в руках были судки с едой или сумка с покупками — идеальная вещь, чтобы спрятать документы. Он видел, как они смешались с толпой белых пассажиров, движущихся в противоположном направлении.

Опустив бинокль, Мюллер взялся за висящую на поясе рацию.

— Капитан, прикажите своим людям остановить этих черномазых, которые штурмуют поезд на второй платформе! Задержите их и обыщите. Один из них имеет при себе секретные бумаги особой государственной важности!

Воздух прорезали пронзительные свистки, и раздался грохот сапог, бегущих по бетонной платформе. Взвод вооруженных солдат разделил толпу, развернувшись вдоль перрона. В считанные секунды заняв свои места, они с профессиональным проворством стали обыскивать мужчин и женщин, тыча дулами автоматов в сумки и свертки с едой.

Мюллер выдавил из себя невеселую улыбку. Так значит, в заговоре замешаны черные? Тем лучше. Из черных он умеет выбивать информацию. Полчаса работы в отлично оборудованном подвале — и у него будут имена других заговорщиков. А если повезет, он успеет отправить их в небытие прежде, чем они отошлют свою чертову видеокассету.

Но по мере того, как обыск продолжался, улыбка сползала с его лица.

Через раздвижные двери вокзала вышли, щурясь на солнце, двое. Одна — модно одетая молодая белая женщина — несла в руках лишь блестящий кожаный портфель. В пяти шагах позади нее шел тощий молодой негр с тяжелой ношей — сумками, пакетами, коробками, которые наверняка были результатом предпринятой его хозяйкой прогулки по магазинам.

Только один раз обернувшись на вокзал, женщина уверенно пересекла Жубер-стрит и подошла к ожидавшей ее машине — помятому «форду-эскорту». Чернокожий шофер поспешил открыть ей заднюю дверцу. Она грациозно скользнула внутрь и поцеловала сидящего в машине мужчину.

Осторожно отстранившись, Иэн Шерфилд спросил:

— Достали?

Со счастливой улыбкой Эмили ван дер Хейден вытащила из своего новенького портфеля пачку документов. Теперь последняя часть головоломки у них в руках. Мюллер и его хозяин Форстер будут разоблачены, как люди, нарушившие свою священную клятву и предавшие собственный народ в стремлении захватить власть.

Иэн закончил фотокопирование и отложил в сторону последний листок.

— Все.

Эмили оторвалась от чтения. Убрав со лба прядь волос, она медленно покачала головой.

— Господи, даже при том, что я догадывалась, чего ожидать от этих бумаг, в это все равно невозможно поверить! Они знали обо всем, что должно было произойти. Время. Место. Даже какое оружие и кодовые сигналы будут использованы. Все!

Иэн хмуро кивнул и засунул копии в папку вместе с видеокассетой.

— Твой материал? — Эмили показала на кассету. Он снова кивнул.

— Да. Черновой вариант. Сэм собирался… — Голос его дрогнул. — Сэм собирался смонтировать его сам, но теперь мне придется предоставить это ребятам в Нью-Йорке.

Он пошарил в кармане пиджака и достал еще один сверток.

— Думаю, лучше мне забросить это в посольство, чтобы мой приятель отослал его завтра с диппочтой. — Он протянул руку к одной из двух оставшихся кассет с записями, сделанными в Сан-Сити. — Оставлю здесь для этого подонка, пусть подавится.

Эмили прищурилась.

— А зачем ему вообще это отдавать? Он убил Сэма, и, если бы у него была возможность, убил бы и нас.

Иэн вздохнул.

— Я знаю. Но был уговор. А уговор есть уговор, даже если он с самим дьяволом. — Он помахал кассетой. — К тому же мы получили, что хотели. И разрази меня гром, если я когда-нибудь еще опущусь до того, чтобы в самом деле использовать такую вещь против кого бы то ни было — будь он даже таким подонком, как Мюллер.

Эмили ничего не ответила. Он наклонился, поцеловал ее и ушел по своим делам. А она осталась в студии. Девушка сидела молча, напряженно думая. Иэн хороший человек. Возможно, даже слишком хороший. Его чувство долга не позволит ему мстить Эрику Мюллеру — даже после того, как тот убил его лучшего друга. Она вытерла слезы, навернувшиеся при воспоминании о бодром, озорном лице Сэма Ноулза.

Наконец Эмили тряхнула головой и взяла последнюю копию видеозаписи. Нельзя оставлять предательство Мюллера безнаказанным.

Она открыла телефонную книгу. Еще одна курьерская служба Йоханнесбурга скоро доставит запечатанный сверток в министерство правопорядка.