Восток в новейший период (1945-2000 гг.)

Объявив 23 февраля 1945 г. войну Германии. Турция на следующий же день заявила о своем присоединении к Объединенным Нациям и уже 5 марта получила приглашение участвовать в Сан-Францисской конференции стран учредителей ООН (25 апреля — 26 июня 1945 г.). Став членом учреди шлем ООН, она получила ряд привилегий, в том числе на получение в рамках послевоенного международного экономического сотрудничества различных видов помощи и кредитов. Первые послевоенные годы отмечены стремлением правящих кругов Турции всемерно расширить всесторонние связи с западными государствами, прежде всего, с США.

Турция стремилась убедить Запад, что причиной избрания ею прозападной ориентации во многом стали сделанные СССР в ходе Потсдамской конференции предложения рассмотреть вопрос о создании в Черноморских проливах советской военной базы, а также о возвращении некоторых территорий на востоке Турции Советскому Союзу. Эти предложения были восприняты турецкой стороной как угроза территориальной целостности страны и явились аргументом в пользу ее включения в систему американской помощи Европе, защиты от военных угроз со стороны СССР, принятия Турции в НАТО.

Предложение советской стороны оказалось, как очевидно, недостаточно продуманным, хотя бы потому, что стало для турецких властей в сложных послевоенных условиях, когда дело шло к формированию двух военно-политических блоков, поводом публично отказаться от политики нейтралитета.

Развитие страны в 1945–1960 гг.

Эти годы можно рассматривать как первый этап приобщения Турции к западному миру. Он характеризуется жесткой привязанностью Турции к сотрудничеству с США; военно-политический фактор занял в нем главное место, ознаменовавшись принятием Турции в Североатлантический блок (НАТО). Понятно, что это соответствующим образом сказалось на характере турецко-советских отношений.

В июле 1947 г. в рамках «доктрины Трумэна» было подписано первое турецко-американское соглашение о предоставлении Турции американской военной помощи на сумму 100 млн. долл. В 1948 г. была достигнута договоренность о порядке предоставления Турции помощи в рамках «плана Маршалла». Заключив военно-политические соглашения с США, а позже, в 1952 г., вступив в блок НАТО, Турция определилась в выборе стратегии своего развития, в том числе экономического, выбрав новую, прозападную модель модернизации. Отмечая получение Турцией немалых сумм по каналам невоенной помощи, прежде всего, по линии АИД (Agency for International Development), следует иметь в виду, что они составляли лишь часть всей американской помощи. Так, из 2,9 млрд. долл. этой помощи, полученной Турцией в 1948–1959 гг., две трети составляла прямая военная помощь, что позволяло Турции содержать и обучать огромную для нее, более чем полумиллионную армию. На ее территории была создана система военно-воздушных и военно-морских баз НАТО, площадок для запуска ракет, радиолокационных установок, пунктов прослушивания и т. д.

Глубокие изменения в первые послевоенные годы отмечены не только во внешней, но и во внутренней политике Турции. Страну в условиях начавшейся холодной войны ожидала давно назревшая перестройка социально-экономической системы, трудный переход от диктатуры Народно-республиканской партии (НРП) к многопартийности в соответствии с новыми ориентирами ее послевоенной вестернизации. Процесс кемалистских преобразований исчерпал себя, Турция вступала в новый период своей республиканской истории, по многим параметрам политическим, идеологическим и другим — характеризуемый как период посткемализма.

Прежде всего, это проявилось в идеологии. В декабре 1946 г. в меджлисе был обсужден вопрос о расширении религиозного образования, причем некоторые депутаты были убеждены, что такая мера обеспечит возможность морального противодействия коммунистической опасности.

В 1947 г. впервые государством были выделены средства для хаджа. В 1949 г. в школьные учебные программы включены в качестве факультативных уроки ислама, при Анкарском университете для подготовки религиозных деятелей создан богословский факультет. В 1949 г. министерство просвещения открыло два первых десятимесячных курса имамов-хатибов в Анкаре и Стамбуле, за этим последовало открытие таких же курсов в других вилайетских центрах. Запреты все более конкретизировались вокруг «политического ислама», соответствующая и весьма жесткая ст. 163 Уголовного кодекса (отменена в 1991 г.), категорически запрещавшая использование ислама в политических целях, не раз редактировалась. Против ее ужесточения выступало немало депутатов, утверждавших, что эта статья — «агрессия против ислама, полностью противоречит светскости, защищает безбожие, отдает коммунистическим духом».

В январе 1946 г. некоторые исключенные из НРП влиятельные деятели, и в том числе Джеляль Баяр и Аднан Мендерес, образовали Демократическую партию (ДП), представлявшую в основном интересы крупной буржуазии и помещиков, но благодаря своим критическим выступлениям по поводу «крайностей» этатизма, отсутствия демократических свобод, за поощрение частной инициативы получившую широкую поддержку в обществе. В условиях послевоенного оживления политической жизни на состоявшихся в 1946 г. выборах в парламент, Великое национальное собрание Турции, ДП, получившая 61 место, стала серьезной соперницей НРП в борьбе за власть. Через короткое время, в мае 1950 г., в результате новых парламентских выборов многолетнее авторитарное господство лидеров НРП закончилось, власть в стране перешла к ДП, президентом стал Дж. Баяр, а премьер-министром — А. Мендерес.

Новые власти освободили часть политических заключенных, включая и тех, кто отбывал сроки за коммунистическую деятельность. Из тюрьмы вышел и знаменитый поэт Назым Хикмет, правда, не доверяя новой власти, он вынужден был бежать за границу, чтобы потом, лишившись турецкого гражданства, обосноваться в СССР. Дальнейшие события подтвердили, что обещанные ДП демократические законы так и не будут приняты, ДП стремилась самыми жесткими мерами укрепить свою власть, ограничить деятельность оппозиции. На парламентских выборах в октябре 1957 г. за ДП проголосовало избирателей меньше, чем за оппозиционные партии, и лишь мажоритарная система обеспечила ей большинство мест в меджлисе.

Власть ДП продолжила прозападный внешнеполитический курс, взятый после войны НРП. Уместно вспомнить такую важнейшую акцию, как отправка в июле 1950 г. турецкой бригады в Корею, что привело к тяжелым потерям в ее составе, но ускорило принятие Турции в НАТО. В 1955 г. Турция стала участником Багдадского пакта (впоследствии СЕНТО), а после выхода из него Ирака в 1959 г. штаб-квартира блока переместилась в Анкару.

Стремясь, тем не менее, нормализовать отношения с Турцией, советское правительство 30 мая 1953 г. сделало заявление ее послу в Москве, в котором в примирительном тоне была дана оценка негативных моментов в советско-турецких отношениях, подчеркивалась необходимость «сохранения добрососедских отношений и укрепления мира и безопасности». Особо подчеркивалось, что СССР «не имеет никаких территориальных претензий к Турции».

В 1950-е годы в основном завершилось многолетнее реформирование прав земельной собственности. Важнейшим мероприятием послевоенного периода стал Закон о наделении земледельцев землей, принятый в июне 1945 г. Его 17-я статья предусматривала отчуждение и передачу безземельным и малоземельным арендаторам, издольщикам и постоянным сельскохозяйственным рабочим всех фактически обрабатываемых ими земель. Однако к концу 1940-х годов крупные землевладельцы добились пересмотра аграрного законодательства, и правившая тогда НРП приняла поправки, которые коренным образом изменили его содержание. Основным принципом, который лег в основу земельного закона 1950 г., была неприкосновенность частной земельной собственности. Находясь у власти, Демократическая партия приняла в 1955 и 1957 гг. такие дополнения к Закону об аграрной реформе, которые делали главный акцент в земельном вопросе на освоении и заселении целинных и залежных земель, т. е. на государственном фонде. Стремясь переселить крестьян, нуждавшихся в земле, в новые колонизуемые районы, правящие круги намеревались таким образом притушить остроту аграрных противоречий в районах малоземелья.

Главной задачей Демократической партии в экономической сфере стало повышение темпов роста, основным инструментом достижения которых было избрано увеличение государственных расходов по таким направлениям, как финансирование деятельности госпредприятий, осуществление новых инвестиционных проектов, в том числе в области инфраструктуры, а также поддержка сельского хозяйства.

Придя к власти, руководство Демократической партии заявило о намерении ограничить госкапитализм, начать постепенную передачу частному предпринимательству ряда государственных предприятий. Однако правительство так и не приступило к приватизации госпредприятий. Противники этого утверждали, что в Турции госсектор выполняет «вечную» функцию поддержки и развития национальной экономики, оптимизации социального баланса в обществе, дотирования малоимущих слоев, а также науки и культуры.

Но деятельность государственных предприятий требовала значительной бюджетной поддержки. Сложное финансовое положение госпредприятий объяснялось, во-первых, отсталой системой управления и, во-вторых, неверной схемой образования цен на их продукцию. Правительство А. Мендереса препятствовало повышению цен в данном секторе экономики. Особенно жесткую позицию по этому вопросу оно занимало до середины 1950-х годов, считая стабильные цены на госпродукцию средством борьбы с инфляцией. В итоге с 1951 по 1960 г. доля привлеченных источников в финансировании инвестиций госпредприятий составляла порядка 40 %. Одновременно при осуществлении новых проектов наблюдалась излишняя масштабность. Как свидетельствовал в 1955 г. один из современников, «Турция сходила с ума по проектам гидростанций, цементных, сахарных и прочих заводов, число и размеры которых не были ни необходимыми, ни разумными».

В период правления ДП ускорился процесс активного использования методов государственного регулирования сельского хозяйства. К причинам, объясняющим значительное место, которое поддержка аграрного сектора заняла в экономической политике, следует отнести, прежде всего, социальную опору демократов на крестьянство и крупных землевладельцев. Определенное влияние оказали и концепции экономического развития Турции, которые были разработаны американскими экспертами после того, как страна начала активно использовать помощь США и международных финансовых организаций. В этих концепциях отдавался приоритет именно аграрному сектору и связанным с ним отраслям обрабатывающей промышленности.

В конечном итоге все формы поддержки сельского хозяйства — будь то льготные кредиты, закупка сельхозпродукции по гарантированным государством ценам или же снабжение хозяйств машинами и инвентарем — финансировались за счет кредитов Сельхозбанка. Доля средств, выделенных им для «вмешательства» в сельское хозяйство в период с 1952 по 1960 г., составляла почти 40 % от общего объема предоставленных им кредитов.

Активный рост государственных расходов (их реальный рост с 1950 по 1960 г. составил 58 %) заметно опережал рост доходов. Отмененный в 1940 г. налог на сельхозпродукцию не был заменен иной формой прямого налога в аграрном секторе. В 1950-е годы поступления от личного подоходного налога и налога на прибыль (основных видов прямых налогов) составляли лишь 3,5–4 % ВНП. Высокая доля госрасходов являлась, в свою очередь, результатом общей слабости налоговой системы Турции, нежелания режима А. Мендереса идти на непопулярные меры, расширяя систему прямого налогообложения, в том числе за счет ее распространения на сельское хозяйство, широкомасштабного уклонения от уплаты налогов.

1950-е годы вошли в экономическую историю Турции как период неконтролируемой государственной финансовой экспансии. Фискальная политика правительства, не подкрепленная ростом налоговых сборов, явилась причиной разбалансированности госбюджета Турции в эти годы. При этом кредиты Центрального банка, или, говоря иначе, эмиссия, активно использовались в качестве источника дефицитного финансирования.

На этом этапе экономика страны столкнулась с новой для себя проблемой инфляции: если в период с 1946 по 1952 г. среднегодовой прирост цен составил 2,2 %, то в период с 1953 по 1959 г. он в среднем равнялся почти 17 %. Правительство Демократической партии не пыталось отрицать тот факт, что его экономическая политика привела к инфляции, оправдываясь тем, что производство многократно возросло и увеличение денежной массы якобы поощряло и поддерживало экономический рост.

Однако правительство в своем оптимистичном настрое не осознавало всей серьезности ситуации. Западные эксперты буквально умоляли премьер-министра А. Мендереса пересмотреть экономическую политику. В декабре 1955 г. он выступил с речью в парламенте, в которой изложил программу правительства по борьбе с инфляцией. Она предусматривала ограничение бюджетных расходов, сокращение финансирования со стороны Центрального банка, реструктуризацию сельскохозяйственных кредитов, переход части госпредприятий на самофинансирование. Данный список мер свидетельствовал о полной осведомленности правительства о тех шагах, которые следовало принять в том случае, если оно действительно желало взять инфляцию под контроль.

Но несколько месяцев спустя, в середине 1956 г., правительство вместо реализации намеченных мер избрало в качестве средства решения проблемы контроль над ценами, доходами и распределением. Местным органам власти, муниципалитетам и торговым палатам вменялось в обязанность устанавливать предельно допустимые цены на товары и тем самым ограничивать прибыли оптовиков, импортеров и розничных торговцев установленными пределами. Кроме того, закон предусматривал контроль над распределением товаров, в которых ощущался недостаток (в основном импортных), с тем чтобы они не становились объектом спекуляций.

Принятые меры не позволили властям справиться с продолжавшимся ростом цен. Недостаток товаров ограничивал рост производства, усиливал инфляцию и стимулировал расширение «черного рынка». Оптовые цены в 1956 г. выросли на 16,7 %, а в 1957 г. — на 18,5 %.

Во внешнеторговой политике правительство Демократической партии в первые годы своего правления придерживалось курса на либерализацию. В 1950 г. 60 % наименований импортных товаров было освобождено от тарифных и количественных ограничений. В условиях высокого уровня зависимости турецкой промышленности от ввозных компонентов снятие импортных ограничений рассматривалось в качестве важной составляющей экономического роста. Увеличение стоимости импорта не было подкреплено, однако, ростом экспорта. В результате на протяжении всего периода 1950-х годов внешняя торговля Турции оставалась дефицитной, но если в 1950 г. размер дефицита измерялся относительно скромной цифрой в 22 млн. долл., то уже в 1952 г. он достиг 193 млн. Основная причина стагнации экспорта состояла в его традиционной сельскохозяйственной структуре. Начиная с 1920-х годов, она неизменно была представлена пятью-шестью наименованиями сельскохозяйственного сырья: табаком, хлопком, фундуком, и номом, инжиром.

В 1953 г. правительство было вынуждено пойти по пути ограничения импорта, придав ему разрешительный характер и лимитируя ввоз товаров через систему строгого лицензирования, квот и валютных ограничений. В 1953–1957 гг. наблюдалось снижение импорта на 34 %, но и экспорт сократился, хотя лишь на 15 %. Снижение объемов импорта коснулось не только потребительских, но и инвестиционных и сырьевых товаров. Недостаток сырья, полуфабрикатов и запасных частей привел к ощутимому снижению объема производства и росту цен на промышленную продукцию. Между тем именно на вторую половину 1950-х годов приходится активизация предпринимательской деятельности государства, что в числе прочих факторов было связано с попытками государства наладить производство импорт замещающего характера.

Из-за нерешенности проблемы дефицита внешней торговли Турция на протяжении всего периода 1950-х годов нуждалась во внешних займах. Привлечение внешних источников происходило как по государственным, так и по частным каналам.

Постоянное использование на протяжении 1950-х годов внешних источников финансирования имело для Турции тот положительный эффект, что позволило профинансировать одну шестую часть инвестиций в основной капитал. Это сказалось на ускорении темпов экономического роста. Однако оборотной стороной такой политики стало обострение проблемы внешнего долга, особенно в связи с высоким удельным весом в структуре заимствований дорогостоящих краткосрочных кредитов.

Неудовлетворительное развитие экспорта, высокий уровень долговых выплат по отношению к экспортным доходам, снижение золотовалютных резервов являли собой серьезные проблемы. В первой половине 1958 г. правительство оказалось не в состоянии произвести расчеты по своим внешним долгам и признало себя банкротом.

Обострение долговой проблемы и непрекращавшийся рост цен вынудили правительство демократов принять в обмен на финансовую поддержку Запада стабилизационную программу, вошедшую в историю как «программа августа 1958 г.». Разработанная при участии экспертов МВФ, она предусматривала использование мер по ограничению импорта и повышению экспорта, упразднение введенной в 1956 г. системы контроля над ценами, ограничение объема банковских кредитов и т. п. Предусмотренные программой меры оказались достаточно действенными в плане снижения инфляции, тогда как на улучшении платежного баланса они сказались меньше.

Наиболее быстрыми темпами экономика Турции развивалась в 1950–1953 гг.: среднегодовые показатели превышали 11 %. В дальнейшем произошло снижение темпов роста. В период с 1954 по 1958 г. среднегодовые темпы роста снизились до 4,1 %, а в 1959–1961 гг. наблюдалось их дальнейшее снижение (до 3,1 %).

Нарастание со второй половины 1950-х годов сложностей в экономическом развитии страны обостряло социальные конфликты, вызывало недовольство не только неимущих слоев населения, но и части интеллигенции, военных, представителей средней буржуазии. Антиправительственные выступления нередко сочетались с выступлениями против американцев. Правительство в ответ ужесточало судебное преследование оппозиции, борьба с которой проводилась под флагом «борьбы с коммунизмом». Эффективным способом отвлечь общество от социальных проблем оставался также крайний национализм, переходящий в пантюркизм. На этой почве то тут то там возникали вспышки враждебности против нетурецкого населения страны, особенно его предпринимательской прослойки. 6 и 7 сентября 1955 г. произошли массовые погромы греческого, армянского и еврейского населения Стамбула, Измира и Анкары. Подогретые националистическими и весьма популярными в то время лозунгами типа «Кипр — турецкий», толпы погромщиков врывались в дома, магазины, лавки, избивали хозяев, уничтожали имущество. Более всего пострадало греческое население Измира и Стамбула. В исследовательской литературе сложилось мнение, что погромы были отчасти инспирированы властями.

В годы правления Демократической партии был предпринят ряд новых мер, способствовавших усилению влияния исламского фактора в жизни страны: был отменен запрет на чтение эзана (призыв на молитву) на арабском; уроки религии, сохраняя свою факультативность, превратились в неотъемлемую часть учебной программы. Открылись новые школы имамов-хатибов — в Анкаре, Стамбуле, Адане, Испарте, Мараше, Конье и Кайсери; впервые уроки религии были добавлены к программе средней школы. Эти уступки властей вызывали все большее недовольство в турецкой армии. Часть военных была убеждена, что режим ДП попирает принципы Ататюрка, действует в интересах узкой прослойки крупной буржуазии, связанной, прежде всего, с Деловым банком и обогатившейся на спекуляциях, провоцирует рост недовольства народных масс.

Антиправительственные выступления приняли массовый характер весной 1960 г. 21 мая к антиправительственным выступлениям присоединилась и часть армии: около тысячи курсантов Анкарского военного училища вышли на демонстрацию. Группа офицеров во главе с полковником А. Тюркешем, известным пантюркистом, совершила вооруженное выступление против режима ДП. В ночь с 26 на 27 мая 1960 г. танки заняли наиболее важные пункты столицы, а находившиеся в Анкаре члены правительства, депутаты правящей партии, начальник Генерального штаба были арестованы. Премьера А. Мендереса арестовали в Эскишехире. Руководители переворота объявили по радио о свержении режима Баяра-Мендереса и учреждении Комитета национального единства. 27 мая по турецкому радио выступил генерал Дж. Гюрсель, глава этого Комитета, представлявший умеренные круги армейского руководства.

Внутриполитическое развитие и внешняя политика Турции в 1960–1980 гг.

Успешно осуществив переворот, генералы приняли срочные меры по укреплению своего режима — в ноябре 1960 г. 14 участников переворота, включая Тюркеша, были отправлены в отставку, а затем переведены на дипломатическую работу за границу. Таким образом умеренные политики устранили своих радикально-националистически настроенных оппонентов.

В сентябре 1961 г. на о-ве Яссыада завершился судебный процесс над свергнутыми руководителями Турции. К суду были привлечены 592 человека. В том же году по приговору суда бывший премьер-министр А. Мендерес, министр иностранных дел Ф. Зорлу и министр финансов Х. Полаткан были повешены. 461 человек был приговорен к различным срокам тюремного заключения, остальные освобождены.

После военного переворота в 1961 г. в стране была принята новая конституция, провозгласившая Турцию «национальным, демократическим, светским и социально-правовым государством». Конституция подтверждала республиканскую форму правления, независимость законодательной, исполнительной и судебной власти, выборность и сменяемость представительных органов и т. д. Впрочем, она не решала проблему национальных меньшинств, прежде всего, курдов, открывала дорогу легальной деятельности политического ислама и радикального тюркизма. Вместе с тем провозглашенные в ней права и свободы давали демократическим силам страны некоторые возможности бороться за социальные и политические права. В тексте конституции особо оговаривались принципы светскости: право верующего на исполнение молитвы, образование, свободу заявлять или не заявлять о своих религиозных чувствах. В ст. 19 запрещалась эксплуатация религиозных чувств в политических и личных целях. Здесь явно просматривалась попытка конституционно защитить принцип светскости от усиливающихся нападок исламистов. Их растущая активность отражала в значительной мере обострение социальных проблем стремительно урбанизирующейся страны — рост безработицы, трущоб сельских мигрантов на окраинах крупных городов и т. п. На возрождение религиозного потенциала в 1960-1970-е годы активно влияли и внешние факторы, прежде всего, начавшийся общий подъем исламского движения в мире.

Первые выборы в новый двухпалатный парламент состоялись в октябре 1961 г. В нижнюю палату — Национальное собрание было избрано 450 депутатов, в сенат — 150 сенаторов. Более всего голосов в Национальной палате первоначально получили НРП и Партия справедливости (ПС), наследница разогнанной ДП. Президентом страны был избран Дж. Гюрсель, правительства формировались на коалиционной основе первоначально во главе с лидером НРП И. Инёню. Гражданской власти не сразу удалось добиться стабилизации в обществе. Так, 20 мая 1963 г. была предпринята попытка военного мятежа, во главе которого оказался полковник Т. Айдемир, ранее уволенный из армии за аналогичную попытку. Мятеж подавили, военные трибуналы приговорили к различным срокам тюремного заключения около 300 курсантов и офицеров, Т. Айдемир и его соратник Ф. Гюрджан были повешены.

На вторых выборах гражданской власти в октябре 1965 г. ПС получила 240 мест из 450 и сформировала однопартийное правительство во главе с С. Демирелем. В конце марта 1966 г. на совместном заседании обеих палат бывший начальник Генерального штаба турецкой армии Дж. Сунай был избран президентом Турецкой Республики, сменив на этом посту больного Дж. Гюрселя. Успех ПС на выборах был обеспечен поддержкой ее программы влиятельными кругами крупной буржуазии и помещиков, зажиточным крестьянством. В программе предусматривалось преимущественное развитие частного сектора, поощрение иностранных капиталовложений, расширение кредита зажиточному крестьянству и т. д. В то же время главный конкурент ПС — Народно-республиканская партия, сохраняя прежние, дискредитировавшие себя лозунги, пыталась выступать от имени всех слоев турецкого общества.

Впервые с социалистической программой смогла принять участие в парламентских выборах 1965 г. созданная в 1961 г. Рабочая партия Турции. Она получила 15 мест, что дало ей право иметь парламентскую группу. На крайне правом крыле меджлиса утвердилась Республиканская крестьянская национальная партия, получившая 11 мест. Ее председателем был избран вернувшийся в страну А. Тюркеш, сохранявший репутацию лидера пантюркистского движения.

Политическая обстановка в Турции во второй половине 1960-х годов отличалась парадоксальностью — при правом правительстве С. Демиреля слово «социализм» стало модным, книги по социализму пользовались немалым спросом у читающей публики. Активизировались левые профсоюзы. В июле 1967 г. под давлением рабочего движения парламент принял новый Закон о труде, содержавший некоторые уступки наемным работникам.

Заметные изменения произошли во внешней политике Турции. Укрепляя всеобъемлющие связи с Западом, и военно-политические, и экономические, Турция в 1963 г. подписала соглашение о присоединении Турции к европейскому Общему рынку в качестве ассоциированного члена.

Очередная вспышка кипрского кризиса в 1964 г., вооруженные столкновения между греческим и турецким населением обострили до предела турецко-греческие отношения. Провозглашение в 1960 г. Республики Кипр на основе цюрихско-лондонских соглашений создало возможности для вмешательства Великобритании, Греции и Турции во внутренние дела Республики Кипр вплоть до ввода на остров иностранных войск в случае нарушения установленного соглашениями государственного устройства.

Конфликт встревожил руководство НАТО, президент США Л. Джонсон даже направил послание премьеру (тогда — И. Инёню), в котором писал, что в случае вмешательства в конфликт Советского Союза США не придут Турции на помощь, поскольку она действует «без полного согласия и одобрения союзников по НАТО». Этот аргумент подействовал, и турецкие вооруженные силы, кроме бомбардировок Кипра, не предприняли каких-либо действий. Послание Джонсона подорвало веру турецких руководителей в готовность своих союзников по НАТО защищать любые их интересы. Эта переоценка, несомненно, повлияла на внешнюю политику последующих правительств Турции, способствовала ее большей гибкости и сбалансированности.

В 1960-е годы началось послевоенное «размораживание» советско-турецких отношений. В 1963 г. впервые после смерти Ататюрка в СССР побывала парламентская делегация Турецкой Республики во главе с председателем сената С. Ургюплю, через год Советский Союз посетил глава МИД Турции Ф. Эркин. Во время обмена мнениями обе стороны заявляли о готовности к укреплению добрососедских отношений между двумя странами на принципах уважения независимости, территориальной целостности и равноправия. В январе 1965 г. с ответным визитом в Турции побывала делегация Верховного Совета СССР во главе с Н.В. Подгорным. Ежегодные торговые протоколы как приложения к советско-турецкому торговому договору 1937 г. предусматривали увеличение объема товарооборота между двумя странами. За 1961–1965 гг. фактический объем торговли увеличился более чем втрое.

Во время визита в Турцию в декабре 1966 г. Председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина главы правительств двух стран достигли договоренности о сотрудничестве по сооружению в Турции нескольких промышленных проектов. В 1967 г. эта договоренность была оформлена в виде советско-турецкого межправительственного соглашения, согласно которому в Турции в последующие годы был построен ряд крупных промышленных предприятий. Завод в Искендеруне (введен в строй в 1970-е годы) обеспечивал 40 % национального производства стали, алюминиевый завод в Сейдишехире — 100 % производства алюминия и глинозема, нефтеперерабатывающий завод в Алиаге — 28 % нефтепродуктов и т. д.

Новые выборы в октябре 1969 г. в парламент (ВНСТ) подтвердили ведущее положение ПС в политической жизни страны. Медленный, противоречивый процесс демократизации страны сопровождался наступлением реакции в форме полицейских провокаций, убийств из-за угла и судебных преследований левых деятелей. Имели место в то же время террористические левацкие выступления вплоть до похищения заложников и их убийства, что давало повод властям предпринимать ответные репрессии. В проведенной в июне 1970 г. забастовке протеста против репрессий властей в отношении трудящихся приняло участие около 100 тыс. рабочих Стамбула. Это было крупнейшее за всю историю страны выступление турецкого пролетариата.

Подъем рабочего и профсоюзного движения в начале 1970-х годов сопровождался политизацией мелкособственнических слоев общества, апеллировавших уже не только к радикальному национализму, как ранее, но все чаще к политическому исламу. Первая в истории республики происламская партия — Партия национального порядка была создана в январе 1970 г. Основателем и фактически бессменным руководителем этой и сменявших ее впоследствии других исламистских партий был Н. Эрбакан. Выходец из провинции, выпускник Стамбульского технического университета, он не сразу обратился к исламу как средству политического самоутверждения. В 1956–1963 гг. Н. Эрбакан занимал пост генерального директора на небольшой фабрике дизельных моторов. При поддержке мелких торговцев и промышленников он попал в руководящие органы Союза торговых палат Турции. Став в 1967 г. генеральным секретарем этой в те годы единственной крупной организации частного сектора, он в следующем году попытался заручиться поддержкой ПС, чтобы пройти в сенат, но не получил ее (по инициативе С. Демиреля). В 1969 г. в основном за счет голосов некрупных предпринимателей он был избран на пост генерального председателя Союза торговых и промышленных палат, однако правительство ПС аннулировало результаты выборов, и он был удален с этого поста.

Не будучи принят в клан ПС, на выборах 1969 г. Эрбакан получил поддержку в Конье как независимый кандидат и прошел в депутаты парламента. А в январе 1970 г. вместе с 17 соратниками он участвовал в создании Партии национального порядка (ПНП) и вскоре был избран ее председателем. В программе партии подчеркивалось, что она выступает против «использования светскости… в качестве инструмента давления на религию». В своих заявлениях в качестве депутата Н. Эрбакан подвергал Общий рынок, а затем и Европейское экономическое сообщество жесточайшей критике, называя его детищем сионистских кругов, владельцев крупного капитала. Политическое кредо Н. Эрбакана отражало стремление мелкого предпринимателя заявить о себе и своих проблемах. Стихия мелкого производства в Турции была представлена в основном докапиталистическим, ремесленным производством. Итоги промышленной переписи 1970 г. свидетельствовали о том, что в Турции на указанный год имелось свыше 170 тыс. мелких предприятий обрабатывающей промышленности с количеством занятых 325 тыс. человек, причем более двух третей этой армии трудящихся были владельцы предприятий и члены их семей. 68 % названных предприятий составляли мельчайшие мастерские с примитивнейшими условиями труда. Средний доход такого «предпринимателя», вынужденного обеспечивать семью из трех-четырех человек, соответствовал примерно уровню заработной платы рабочего низкой квалификации.

По тем же данным, в Турции действовала 181 тыс. мелких торговых предприятий, смысл деятельности которых состоял в том, чтобы обеспечить себе и своей семье минимальные возможности существования. Вклад сотен тысяч таких «предпринимателей» в экономику страны был относительно невелик, но социальный потенциал этой армии ремесленников, торговцев, шоферов, работников сферы обслуживания был весомой силой и проявлялся в политических выступлениях иногда с самыми экстремистскими лозунгами. Отсутствие у правительства целевой программы поддержки мелкого предпринимательства вызывало протест. Основные средства, выделявшиеся правительством в рамках осуществления промышленной политики, монополизировались крупным капиталом, концентрировавшимся на западе страны. Поэтому в Центральной и Восточной Анатолии массовые протесты часто выливались в форму «национальной» и религиозной борьбы против «масонов, сионистов и империалистов».

Параллельно с этим активизировали свою деятельность религиозные ордены. Еще в 1971 г. приверженец ордена нурджистов Ф. Полей был арестован за проповеди в одной из мечетей Измира, направленные против светских основ турецкого государства. В приговоре отмечалось, что «одной из целей нурджизма было показать Ататюрка молодежи как врага религии», создать режим, опирающийся на религию. После восьмимесячного пребывания в тюрьме он был освобожден.

Развитие событий в стране к началу 1970-х годов все более тревожило правящую элиту. Она потребовала от правительства обеспечить «социальный мир». Выполняя эти требования, правительство Демиреля приняло решение о введении в Стамбуле и Измире чрезвычайного положения. Однако это не улучшило ситуацию, поскольку не были осуществлены реформы, предусмотренные конституцией. 12 марта 1971 г. решением высшего командования армии правительство Демиреля было отправлено в отставку. Новые кабинеты стали формироваться только с согласия генералитета.

24 марта 1971 г. было сформировано первое «надпартийное» правительство во главе с видным деятелем НРП, примыкавшим к ее правому крылу, Н. Зримом, который в связи с этим вышел из партии для обеспечения «надпартийного» характера кабинета.

В правительство вошли представители трех партий — ПС, НРП и возникшей тогда небольшой Партии доверия, а также группа беспартийных технократов. Многие из них были известны как сторонники действительного осуществления предусмотренных конституцией реформ, упрочения независимости страны. В программу правительства было включено проведение ряда реформ (земельной, образования, финансовой, системы правосудия и др.), однако многие из них остались лишь на бумаге. Между тем оппозиционные левые силы подверглись разгрому. Карательные меры, проводившиеся непрерывно до парламентских выборов 1973 г., в определенной степени спровоцировали анархисты и экстремисты, ставшие на путь ограбления банков, убийств, похищения людей. Власти казнили трех деятелей левацкой организации «Народно-освободительная армия Турции».

Сразу после вмешательства военных в управление страной Конституционный суд запретил деятельность Партии национального порядка за выступления против светского режима; ее лидер Н. Эрбакан некоторое время вынужден был находиться за границей.

После «чистки» военными гражданской элиты на выборах в Национальное собрание в октябре 1973 г. больше всего голосов (примерно треть) набрала НРП. Партия справедливости получила 30 %. Третьей стала исламистская партия, возглавляемая Н. Эрбаканом. Она возродилась под новым именем Партии национального спасения (ПНС) и получила 11,9 % голосов, проведя в парламент 48 депутатов, включая главу партии. После такого итога ПНС сочла свою роль в меджлисе ключевой, поскольку ее выбор союзника по коалиции определял и характер правительства.

Сменивший И. Инёню новый лидер НРП Бюлент Эджевит, пойдя в январе 1974 г. на коалицию с ПНС, сделал ряд уступок этой партии, предоставив ее членам семь министерских портфелей. Лидер ПНС Эрбакан стал заместителем премьер-министра. В совместной правительственной программе отмечалась необходимость укрепления госсектора, проведения широкой амнистии, предоставление с 18 лет активного избирательного права, сохранения верности западным союзникам. По кипрскому вопросу подтверждалась прежняя позиция Турции — федеративный Кипр, обеспечение административной и культурной автономии для турок-киприотов. Новое правительство обещало пересмотреть отношения с Общим рынком, поскольку существующие соглашения подготовлены «без учета справедливых интересов Турции».

Коалиция НРП ПНС представляла из себя непрочный блок. Деятельность правительства осуществлялась в условиях постоянных разногласий. Из своей предвыборной программы правительству Б. Эджевита удалось реализовать, да и то с большими осложнениями, лишь один пункт — об амнистии политических заключенных. По Закону об амнистии свыше четырех тысяч человек, осужденных в годы чрезвычайного положения в 1971–1973 гг. к различным срокам тюремного заключения (в основном за демократическую деятельность), были выпущены из тюрем.

15 июля 1974 г. произошел вооруженный путч на Кипре, инспирированный военными кругами Греции. Законное правительство архиепископа Макариоса было свергнуто. Ссылаясь на положения цюрихско-лондонских соглашений 1959 г., правительство Б. Эджевита начало 20 июля высадку на острове турецких войск, которые оккупировали север и северо-восток Кипра. Отношения между двумя партнерами по НАТО — Турцией и Грецией обострились до крайности, войска в каждой из стран были приведены в боевую готовность. 20 июля 1974 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию, в которой призвал все государства уважать суверенитет, независимость и территориальную целостность Кипра, потребовал немедленного прекращения огня и вывода с острова иностранного военного персонала, рекомендовал Греции, Турции и Англии начать переговоры с целью восстановления на острове мира и конституционного правительства.

22 июля вступило в силу соглашение о прекращении огня, а с 25 июля по 8 августа 1974 г. в Женеве прошли переговоры министров иностранных дел Англии, Греции и Турции, закончившиеся безрезультатно. 14 августа Турция возобновила военные действия на острове и расширила оккупационную зону (до 40 % территории острова), что привело к новому обострению обстановки на Кипре. XXIX сессия Генеральной Ассамблеи ООН подтвердила резолюции Совета Безопасности ООН о необходимости вывода всех иностранных войск с Кипра, прекращения иностранного вмешательства в его дела, восстановления конституционного порядка в стране. В 1975 г. на северной, оккупированной части Кипра турецкая община провозгласила свое государство, которое признала только Турция.

В отношениях с Грецией помимо урегулирования кипрского вопроса возникла необходимость улаживания разногласий по поводу континентального шельфа Эгейского моря. Они возникли после того, как в 1973 г. близ греческого о-ва Тасос в Эгейском море была обнаружена нефть. Вслед за Грецией к поисковым работам в море приступила и Турция, после чего Греция обвинила Турцию в нарушении ее прав на континентальный шельф, который является продолжением островов, примыкающих к побережью Малой Азии.

Действия правительства Б. Эджевита в кипрском вопросе были поддержаны многими в Турции, включая и некоторые леводемократические силы. Рост своей популярности в разгар кипрского кризиса Б. Эджевит решил использовать для того, чтобы добиться досрочных парламентских выборов и сформировать однопартийное правительство.

В сентябре 1974 г. правительство Б. Эджевита ушло в отставку, однако планам руководства НРП не суждено было осуществиться. Руководству ПС удалось в сотрудничестве с другими правыми партиями создать Националистический фронт, в который кроме ПС вошли Партия национального спасения. Республиканская партия доверия и Партия националистического движения во главе с А. Тюркешем.

В начале апреля 1975 г., после шестимесячного правительственного кризиса, представители правых партий проголосовали в Национальном собрании за утверждение сформированного С. Демирелем правительства Националистического фронта (НФ). В его программе подчеркивалось намерение бороться внутри страны против коммунизма и анархии, стремиться к социальной справедливости, добиваться превращения Турции в самые короткие сроки в развитую промышленную страну. В области внешней политики программа правительства декларировала готовность активно участвовать в работе Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе и подчеркивала важность дальнейшего развития отношений с НАТО. Одновременно отмечалось желание правительства продолжать политику добрососедства с Советским Союзом на условиях взаимного уважения.

В течение почти двухлетнего периода пребывания у власти правительства НФ отношения между участниками коалиции оставались сложными. Наибольшее беспокойство ПС доставляла ПНС. Н. Эрбакан продолжал высказываться за пересмотр отношений с Общим рынком, против каких бы то ни было уступок в кипрском вопросе, требовал от премьера Демиреля мер по ограничению крупного частного капитала.

Не стало былой безоблачности и в турецко-американских отношениях. В связи с упомянутыми действиями Турции на Кипре конгресс США в феврале 1975 г. наложил эмбарго на поставки американского оружия в Турцию. Это наносило ощутимый удар по всей системе вооруженных сил страны, целиком зависящих от поставок вооружения из США и других стран НАТО. Несмотря на надежды правительства НФ, в июле 1975 г. палата представителей американского конгресса отклонила законопроект о снятии эмбарго. В ответ турецкое правительство объявило о приостановке действия соглашения о совместной обороне с США, а также соглашений, определяющих статус американских баз в Турции. Вслед за тем турецкие власти установили свой контроль на этих базах. Только в марте 1976 г. сторонам удалось смягчить остроту в отношениях и подписать новое турецко-американское соглашение об обороне.

Что касается отношений Турции с СССР, то они сохранили тенденции, проявившиеся в конце 1960-х годов. В ходе визита в Турцию в апреле 1972 г. Н.В. Подгорного была принята Декларация о принципах добрососедских отношений между СССР и Турецкой Республикой. Расширение технического и экономического сотрудничества, обеспеченное выполнением соглашения 1967 г., способствовало более чем двукратному увеличению объемов советско-турецкой торговли. В июле 1975 г. было подписано турецко-советское соглашение о дальнейшем развитии экономического и технического сотрудничества на 10–12 лет. Оно предусматривало сотрудничество в области энергетики, черной и цветной металлургии, в том числе расширение производственных мощностей металлургического завода в Искендеруне и алюминиевого завода в Сейдишехире.

В июне 1977 г. на досрочных выборах НРП вышла на первое место (213 мест), однако их не хватило, чтобы сформировать однопартийное правительство, продолжилась чехарда с кабинетами, возглавляемыми попеременно то Эджевитом, то Демирелем. Пришедшее к власти в октябре 1979 г. правительство меньшинства во главе с последним было поддержано в парламенте депутатами ПНС и Партии националистического движения (ПНД). Однако усилиям нового правительства, направленным на решение проблем страны, мешал разгул политического террора.

В обстановке анархии, разжигаемой экстремистами различных течений — и левацких, и национал-фашистских, — тон задавали турецкие тюркешисты, «серые волки». В материалах обвинения, подготовленного позже, после военного переворота 1980 г., были представлены данные о том, что возглавляемая Тюркешем ПНД в периоды, когда она входила в правительственные коалиции, подготовила антиконституционный заговор с целью установления фашистской диктатуры.

На день выступления военных, 12 сентября 1980 г., ПНД контролировала 1700 летальных «идеологических» обществ, насчитывавших 200 тыс. членов, имела примерно 1 млн. сторонников. В распоряжении ПНД находились военизированные лагеря для подготовки террористов и штурмовиков, склады оружия, радиостанции. Деятельность сторонников А. Тюркеша финансировалась в значительной степени крупным капиталом (в обвинительном заключении перечислены имена владельцев фирм и холдингов, переводивших крупные суммы в пользу ПНД). В ряде так называемых освобожденных районов ПНД в конце 1970-х годов чувствовала себя хозяином положения, даже вали (губернаторы) и полиция действовали от ее имени. Сверхсекретные документы турецкой разведки поступали на стол Тюркеша. Его сподвижники имелись среди военных, персонала министерств, вузов и других учреждений.

В сентябре 1980 г. в Турции произошел военный переворот.

Экономическое развитие Турции в 1960-1970-е годы

Основной особенностью экономической политики рассматриваемого периода считается планирование. Еще в 1950-е годы парламентская оппозиция постоянно связывала неудачи экономической политики Демократической партии с его отсутствием. Все это порождало в общественном мнении уверенность в том, что экономические проблемы страны могут быть решены посредством перехода к плановому развитию. На социально-политической арене Турции действовали по крайней мере, три влиятельные силы, заинтересованные в реализации идеи планирования экономики: во-первых, гражданская и военная бюрократия, благодаря усилиям которой еще до принятия в 1961 г. новой конституции Турецкой Республики был принят закон об учреждении Государственной плановой организации; во-вторых, преобладающее число национальных предпринимателей, заинтересованных в последовательном осуществлении государством политики импортозамещающей индустриализации, т. е. в защите своих интересов на внутреннем рынке от иностранной конкуренции; и, наконец, иностранные кредиторы Турции, прежде всего, в лице учрежденного странами ОЭСР в 1962 г. Консорциума помощи Турции. Их интересам отвечало своевременное выполнение Турцией своих долговых обязательств, что могло быть обеспечено лишь в условиях предсказуемого и надежного развития национальной экономики. Последнее обстоятельство повлияло на решение Турции вернуться к практике планирования своего социально-экономического развития при содействии европейских экономических организаций. Первый пятилетний план (1963–1967) был подготовлен на основе кейнсианской модели известным голландским экономистом Я. Тинбергеном.

Плановый характер развития экономики был закреплен конституцией 1961 г., ст. 129 гласила: «Экономическое, социальное и культурное развитие осуществляется на основе плана… Государственная плановая организация отвечает за разработку, ход реализации и осуществление плана…»

Политика смешанной экономики, или политика планового развития, так называли экономическую политику страны в 1960-1970-е годы, поскольку объективно возможным планирование в условиях Турции было именно благодаря наличию государственного сектора экономики, для которого установки плана носили обязательный характер, тогда как для частного — рекомендательный. Поэтому все планы «исходили из принципов сбалансированного развития и смешанной экономики».

В 1960-1970-е годы в Турции происходила реализация трех пятилетних планов развития: с 1963 по 1967 г., с 1968 по 1972 г., с 1973 по 1977 г. Реализации четвертого пятилетнего плана, которая должна была начаться в 1979 г., помешали экономический и политический кризис в стране.

Декларируя всемерную поддержку частного сектора, политические лидеры особо подчеркивали, что государственное предпринимательство — важнейший элемент смешанной экономики. Примерно половина всех капиталовложений приходилась на госсектор.

Это означало, что процесс межотраслевого перелива капитала не осуществлялся на основе показателей прибыльности, а был заменен государственным распределением средств в соответствии с задачами, определенными планами развития. Что касается инвестиций частного сектора, то, поскольку их направление в отрасли, предусмотренные планом, поощрялось фискальными методами или за счет протекционистских мер, механизмы свободного рынка и в этом секторе действовали ограниченно.

Государственные промышленные предприятия оставались основой развития современной фабрично-заводской промышленности Турции. Это касалось, прежде всего, металлургии и нефтехимии — капиталоемких отраслей, где частный капитал был еще не в состоянии взять на себя крупные капиталовложения. Государственный сектор Турции контролировал и производство электроэнергии. В такой важной отрасли народного хозяйства, как транспорт, государству полностью принадлежали железные дороги и весь подвижной состав, значительная часть морского транспорта страны, суда всех внутригородских линий и морских паромных переправ, все шоссейные дороги, связь. Воздушные перевозки и воздушный флот Турции контролировались государственной организацией «Тюрк хава йоллары» («Турецкие авиалинии»). Эффективный контроль осуществляло государство над банковской системой страны.

Одновременно множились свидетельства расширения частнокапиталистического сектора экономики: появились крупные частные банки, земельная реформа 1940-1950-х годов обеспечила медленный, но постоянный рост товарности в агросфере и приток рабочей силы в города. Частный капитал, не отказываясь от основных в то время источников накопления капитала — торговли и подрядного строительства, все более через систему государственных мер поощрения направляется в текстильную, пищевую отрасли промышленности, производство автопокрышек, труб, химических удобрений, в сборку автомобилей, бытовой электро- и радиотехники западных марок и т. д.

Период с 1963 по 1974 г. оказался весьма благоприятным для Турции с точки зрения динамики основных экономических показателей. Среднегодовые темпы экономического роста в годы первого пятилетнего плана развития составили 6,7 % (10,6 % — в промышленности, 3,7 % — в сельском хозяйстве). В то же время среднегодовой рост цен оставался ниже показателей экономического роста, что свидетельствовало об успехах бюджетной политики правительства. При этом сбережения национальной экономики превышали объем инвестиций в основной капитал в среднем на 0,1 % ВНП. Одновременно этот период характеризовался довольно высоким соотношением долговых выплат к доходам от экспорта — 37,9 %. Следовательно, стратегия состояла в активном погашении внешнего долга при одновременном ограничении привлечения внешних источников финансирования.

Среднегодовые темпы роста экономики в годы действия второго пятилетнего плана развития составили 6,6 % (промышленность — 9,9 %, сельское хозяйство — 3,6 %). Цепы росли в среднем на 10,2 % в год. В процессе экономического роста, хотя и не в значительных масштабах, использовались и внешние источники финансирования.

Торговые взаимоотношения Турции с внешним миром с начала 1960-х годов строились на основе концепции импортозамещения, т. е. налаживания внутри страны производства тех категорий товаров, потребность в которых прежде удовлетворялась за счет импорта. В соответствии с данной концепцией начала применяться инструкция о сборочной промышленности. Она стимулировала сборку в стране по западным моделям автомобилей и тракторов, бытовой электро- и радиотехники. На аналогичных основах началась расфасовка фармацевтической продукции известных мировых химических концернов. Тем не менее, за период с 1963 по 1974 г. Турции так и не удалось решить проблему дефицитности внешней торговли. Импорт демонстрировал из года в год устойчивый рост.

Нерешенность проблемы дефицита внешней торговли, которая была сформулирована как проблема постоянного отставания экспорта от плановых наметок, стала одной из основных причин проведения в 1970 г. девальвации турецкой лиры. В результате уже в том году удалось достигнуть запланированного размера экспорта в объеме 600 млн. долл. Рост стоимости экспорта наблюдался и в последующие годы.

Приток прямых иностранных инвестиций в экономику Турции оставался незначительным и не превышал 10 млн. долл. в год. Однако с начала 1960-х годов в Турцию стали активно поступать валютные переводы от турецких граждан, которые начали выезжать на заработки в страны Западной Европы. Объем этих поступлений, достигнув в короткие сроки 1 млрд. долл., стал сопоставим с доходами от экспорта. Таким образом, Турция получила дополнительный источник валютных доходов, что позволило с начала 1970-х годов отказаться даже от ограниченного использования краткосрочных иностранных кредитов. В начале 1970-х годов Турция начала получать и чистый доход от туризма.

Достаточно благополучная динамика экономического роста наряду с восстановлением в стране демократии послужили основанием для начала подготовки к образованию таможенного союза между странами ЕЭС и Турцией.

В 1974 г. произошел поворот в экономическом развитии Турции ввиду крайне неблагоприятной внешней конъюнктуры. Во-первых, из-за резкого скачка цен на нефть, которая импортировалась Турцией в значительном объеме. Во-вторых, из-за несогласия с политикой Турции по кипрскому вопросу страны Западной Европы объявили ей экономическое эмбарго.

Рост цен на нефть, вошедший в мировую экономическую историю как нефтяной кризис 1974 г., привел к резкому ухудшению условий внешней торговли для Турции: за период с 1972 по 1977 г. ее импорт вырос на 4,2 млрд. долл.

Ситуация с импортом нефти усугублялась тем обстоятельством, что за десятилетия активного государственного регулирования сложился механизм воздействия государства на систему ценообразования. Он использовался в том числе для поддержания на внутреннем рынке более низких по сравнению с мировыми цен на нефть и нефтепродукты, поскольку закон о нефти 1954 г. допускал возможность выплаты нефтяным компаниям разницы между государственной ценой на внутреннем рынке и мировыми ценами. Поэтому резкое повышение мировых цен на нефть привело лишь к незначительному их подъему на турецком рынке. Тогда как основная тенденция в мировой экономике состояла в сокращении потребления нефти, продолжавшееся субсидирование цен в Турции обусловило резкий рост ее потребления с 10,8 млн. т в 1972 г. до 17,7 млн. т в 1977 г.

Рост ввоза и потребления нефти являлся лишь одним из слагаемых общей стратегии «перегрева» экономики, по пути проведения которой Турция пошла после 1973 г. Вторым ее элементом стало поддержание низких (отрицательных в реальном исчислении) банковских процентных ставок: среднегодовой рост цен в период 1973–1976 гг. составлял 19 %, а ставка процента по банковским кредитам равнялась лишь 9 % в год. Ситуацию дополняло завышение курса турецкой лиры. В результате ускоренными темпами рос турецкий импорт, значительно опережая темпы роста экспорта. Наряду с ситуацией на кредитном и валютном рынках росту импорта способствовало снижение уровня таможенных ставок и ограничение в использовании нетарифных методов ограничения импорта. В то же время не предпринималось усилий для развития экспорта. Основной формой поощрения экспортеров являлось косвенное субсидирование через возврат им части уплаченных налогов. С 1973 по 1977 г. доля возвращаемых налогов повысилась с 5,6 до 9 %, однако данное повышение даже не компенсировало потерь экспортеров, обусловленных ростом реального курса лиры. Поэтому почти взрывному росту импорта с 1,6 млрд. долл. в 1972 г. до 5,8 млрд. в 1977 г. противостояло лишь весьма умеренное повышение экспорта с 890 млн. долл. до 1,8 млрд.

Завышение курса турецкой лиры негативно повлияло на динамику чистых доходов от туризма. В итоге в 1976 и 1977 гг. Турция имела отрицательный чистый доход от туризма в размере соответственно 27 млн. и 64 млн. долл. Ситуация на валютном рынке Турции привела и к снижению объемов официальных валютных переводов от турецких граждан, работающих за пределами страны: получатели этих средств все в большей мере предпочитали конвертировать их на «черном рынке» по более выгодному курсу.

Все эти факторы обусловили рост напряженности при подведении сальдо платежного баланса и рост зависимости от внешних источников финансирования.

Рост потребностей турецкой стороны в привлечении заемных средств совпал с расширением их предложения со стороны международного финансового рынка. Дело в том, что значительная часть средств, полученных нефтедобывающими странами в качестве дополнительной ренты в результате повышения цен на нефть, осела на депозитных счетах ведущих мировых банков, обусловив расширение предложения кредитов при одновременном снижении процентных ставок. К тому же банки были заинтересованы в кредитовании развивающихся стран, дабы поддержать экспортные рынки для западных производителей и не допустить снижения объемов мировой торговли.

В итоге в 1975–1977 гг. среднегодовые темпы экономического роста были высокими — 7 %. Но одновременно в экономике нарастали тревожные тенденции: дефицит системы госфинансов исчислялся 6,5 % ВНП, среднегодовой прирост оптовых цен составил почти 17 %, роль внешних источников в финансировании капиталовложений достигла 6 % ВНП. Быстро рос внешний долг: за 1973–1980 гг. в 4,6 раза, достигнув 15,3 млрд. долл., а его структура претерпевала опасные изменения — неуклонно увеличивалась доля краткосрочной задолженности (58 % в 1977 г.).

В 1978 г. Турция должна была произвести долговые выплаты в объеме 4,84 млрд. долл., из которых 60 % приходилось на краткосрочную задолженность. Ожидавшиеся импортные затраты должны были составить 5 млрд. долл., а суммарные валютные потребности Турции оценивались в 9,84 млрд. долл. Предполагалось, что валютные доходы (экспорт и денежные переводы работавших за рубежом турок) достигнут отметки 3 млрд. долл., и не более. Таким образом, неизбежность долгового кризиса становилась очевидной, в том числе для кредиторов Турции. В результате некоторые из них отказали ей в дальнейшем предоставлении кредитов, и страна оказалась не в состоянии платить по своим внешним долгам. Ситуацию удалось разрешить лишь посредством вмешательства Центрального банка и оплаты им импортных счетов.

Тяжелое валютное положение страны обусловило необходимость разработки стабилизационных мер. С 1978 г. к этому процессу подключился МВФ. Однако из-за разногласий между находившимся у власти правительством Народно-республиканской партии и фондом последний начал оказывать финансовую поддержку Турции лишь с начала 1979 г. Тем не менее, правительство приступило к осуществлению пакета мер, направленных на предотвращение стремительного роста внешнего долга страны: турецкая лира была девальвирована на 20 %, была повышена ставка банковского процента, вдвое повышался марочный сбор с импортных операций, вводились ограничения на осуществление импорта под акцепторные кредиты, были ограничены валютные расходы, связанные с поездками за рубеж, повышались цены на продукцию госпредприятий.

По итогам 1978 г. правительству удалось снизить отношение дефицита внешней торговли к ВНП с 8,6 до 4,5 %. Однако сокращение импорта и нехватка ввозных компонентов производства привели к снижению темпов прироста экономики до 2,9 %. В то же время в условиях сокращения товарного предложения инфляция выросла до 52,6 %, в стране быстро развивался «черный рынок».

В рамках соглашения, достигнутого с МВФ, краткосрочная задолженность частного сектора в сумме 2,8 млрд. долл. была трансформирована в долгосрочную задолженность государства, в результате чего его долг вырос с 6,26 млрд. долл. в 1978 г. до 9,7 млрд. в 1979 г. В июне 1979 г. начала действовать новая стабилизационная программа, усилившая и развившая основные моменты экономической политики, проводившейся с 1978 г. Гак, турецкая лира претерпела дальнейшую девальвацию почти на 100 %, были введены дополнительные ограничения на импорт, предприняты шаги, направленные на то, чтобы стимулировать приток денежных переводов турецких рабочих из-за рубежа. Эти меры позволили сократить дефицит по текущим операциям платежного баланса, но одновременно рост экономики в 1979 г. сменился спадом (-0,3 %), а цены выросли на 63,9 %.

24 января 1980 г. правительство огласило стабилизационную программу, содержавшую ряд принципиально новых моментов, в том числе переход к экспортоориентированной стратегии роста. Однако ее реализации мешал разгул террора в стране и острый политический кризис, завершившийся приходом к власти военных.

От этатизма к рынку Реформы Тургута Озала

Созданный генералами после переворота 12 сентября 1980 г. Совет национальной безопасности (СНБ) во главе с начальником Генерального штаба К. Эвреном распустил парламент, отстранил от власти правительство Демиреля, ссылаясь на его беспомощность перед разгулом правого и левого экстремизма, приостановил деятельность политических партий. СНБ запретил проведение забастовок. В октябре 1981 г. власти решили распустить все партии. Эта мера позволила СНБ активно вмешаться в процессы реформирования политических группировок и создания на их основе впоследствии новых партий.

Против руководства некоторых партий были проведены судебные расследования. Среди арестованных исламистов был Н. Эрбакан. Только в 1987 г. ему были возвращены политические права, и он был избран генеральным председателем Партии благоденствия (ПБ), оставаясь с тех пор безусловным лидером легального исламского политического движения в Турции.

В восточных районах страны расширились карательные армейские операции против курдов, которые приобрели характер военных действий.

Что касается лидеров возрождавшихся суфийских орденов (тарикатов), то серьезную опасность для военных представлял Ф. Гюлен. Они предприняли попытку арестовать его, но ему удалось скрыться. Силы безопасности задержали Гюлена лишь в 1986 г., однако вскоре освободили.

Военные власти активно контролировали и другие области внутренней жизни страны — идеологию, просвещение, социальную сферу. Они настойчиво повторяли лозунг «единая нация, единое государство», доказывая, что в борьбе с «крайними течениями» эффективным идеологическим оружием являются принципы кемализма. В соответствии с этим была проведена серия мер в системе просвещения, которые должны были исключить возможность проникновения в образование «вредоносных» идей.

В ноябре 1982 г. на референдуме была принята новая конституция Турции. В ней подтверждался республиканский, демократический, светский и социально-правовой статус турецкого государства, основные права и свободы личности, включая свободу частного предпринимательства, право частной собственности и право наследования имущества. Вместе с тем, как и ранее, за государственной властью признавалось право в необходимых случаях «обобществления недвижимости, находящейся в частной собственности, с условием ее выкупа». В социально-экономической сфере функции государства были полностью сохранены, а некоторые даже расширены.

В конституции 1982 г. были подробно перечислены задачи планирования, подтверждалось, что «природные богатства и ресурсы находятся под юрисдикцией и во владении государства, право на их поиск и разработку принадлежит государству», было повторено положение о том, что «собственность на государственные леса не может переходить кому-либо», «контроль над ними, их эксплуатация осуществляются государством». Специально было оговорено, что государство «осуществляет меры по развитию кооперирования». Положения конституции в целом уточняли модель смешанной экономики, признали важную роль в экономике «европеизирующегося» государства.

После принятия повой конституции военные власти последовательно, и в намеченные сроки осуществляли меры по переходу к гражданскому правлению. В результате победы на парламентских выборах 6 ноября 1983 г. (211 депутатских мест из 400) созданной перед выборами Партии отечества (ПО) власть в стране была передана гражданскому правительству, возглавляемому лидером этой партии Тургутом Озалом. С этого времени можно говорить о более решительном переходе правящей элиты страны к либеральной платформе внутренних преобразований. Не противопоставляя себя военной верхушке, ПО в то же время сумела представить к выборам свою платформу действий как единственно возможную в сложившихся условиях гражданскую альтернативу военному режиму.

Основными конкурентами ПО на выборах 1983 г. являлись Народническая партия (НП), рассматривавшаяся военными как лояльная левая оппозиция, и Национал-демократическая партия (НДП). Последнюю правительство военных открыто поддерживало, желая видеть у власти. После выборов влияние НДП, не имевшей социальной базы, стало быстро падать, в 1986 г. она самораспустилась. В 1983 г. наряду с НП на левом фланге появилась Социал-демократическая партия (СДП), в ноябре 1985 г. обе партии объединились в Социал-демократическую народническую партию (СДНП) во главе с сыном Немета Инёню — Эрдалом Инёню. В программе СДНП было заявлено о необходимости изменения конституции в целях демократизации. На правом фланге на электорат бывшей ПС помимо ПО претендовала Партия верного пути (ПВП), руководителем которой в конце 1987 г. стал С. Демирель. К тому же по итогам референдума от 6 сентября 1987 г. был отменен запрет на политическую деятельность влиятельных ранее, до переворота, партийных лидеров.

Учитывая активизацию своих политических оппонентов, Т. Озал добился принятия закона о досрочных выборах в меджлис.

На выборах 1987 г. Партия отечества получила наибольшее число голосов (36 %), а благодаря особенностям законодательной системы ей досталось 292 депутатских места (почти 65 %). Партия, таким образом, продолжала оставаться самой крупной и влиятельной политической силой, сохраняя мандат на реконструкцию общества в либерально-капиталистическом ключе. Вместе с тем доля поданных в ее поддержку голосов заметно сократилась. Постепенное ослабление авторитарности все более сказывалось на политической жизни Турции. Заметно оживилась деятельность оппозиции и критика ею властей, в стране активизировались выступления леводемократических кругов.

Все более очевидной становилась также двойственность властей в политике поддержки ислама. Политика Т. Озала способствовала восстановлению статуса ислама как одного из самых влиятельных институтов не только духовной, но и политической жизни в стране. Во время его правления появились многочисленные религиозные фонды (вакуфы) социального назначения, стипендии и интернаты для неимущих учащихся. Часто за такими вакуфами стояли религиозные ордены, а за ними — крупный капитал из исламских государств. Новое законодательство предоставило особые льготы инвесторам из Саудовской Аравии, Ливии, Ирана, Ирака, Кувейта, ОАЭ, Бахрейна и Катара. Вместе с тем на протяжении долгого времени власти, по инициативе, прежде всего, военного руководства страны, продолжали преследовать в судебном порядке сторонников шариата, противников светской власти, то ужесточая, то смягчая практику реализации соответствующих правовых норм.

Нормализация положения в стране после прихода к власти военных в 1980 г. позволила более последовательно, двигаться по пути экономической стабилизации. Стабилизационная программа, разработанная при участии экспертов МВФ и обнародованная 24 января 1980 г., предусматривала использование определенного набора монетаристских инструментов. Поскольку одной из основных проблем в экономическом развитии Турции на тот момент являлась инфляция, то намечалось принять меры, направленные на снижение темпов роста денежной массы: сократить дефицит госбюджета и всей системы госфинансов посредством в том числе сужения масштабов государственного предпринимательства, а также замораживания заработной платы и повышения процентных ставок. Кроме того, предполагалось положить начало формированию новой структуры экономики, в рамках которой частный сектор стал бы основным субъектом, обеспечивающим экономический рост. Привести в более или менее сбалансированное состояние валютные расходы и доходы страны намечалось посредством разработки и реализации системы государственных мер по наращиванию экспорта.

Оставаясь у власти до конца 1983 г., военные проводили политику, во многом отвечавшую намеченным положениям. Эти годы вошли в экономическую историю Турции как период ограничительной фискальной политики и низких бюджетных дефицитов. Повышение сбалансированности госфинансов было обеспечено за счет как увеличения налоговых поступлений, так и снижения реальной заработной платы в госсекторе. Ужесточения в политической жизни страны облегчали проведение непопулярных экономических мер. В 1981–1983 гг. средний уровень инфляции незначительно превышал 30 %, тогда как в 1980 г. он составлял 95 %. Одновременно в начале 1980-х годов произошел заметный рост турецкого экспорта: в 1983 г. он достиг 5,7 млрд. долл. против 2,9 млрд. в 1980 г. Сужение внутреннего рынка Турции компенсировалось расширением экспорта, что позволило обеспечить сравнительно высокие темпы роста экономики (почти на 4 % год). При этом в отраслевой структуре ВВП промышленный сектор по стоимости продукции начал опережать сельское хозяйство.

В социально-экономической политике правительства Парши отечества, пришедшего к власти в 1983 г., определились некоторые новые черты.

Суть первых законодательных мер правительства Т. Озала состояла, во-первых, в отмене монополии государства на ряд отраслей экономики и допуск в них частных компаний: во-вторых, в начале уже не декларативной, а фактической приватизации ГЭО. О новых принципах деятельности государства в условиях реорганизации социально-экономической структуры было сказано и в тексте принятого в 1984 г. пятого пятилетнего плана развития (1985–1989). В нем подчеркивалось, что государственные капиталовложения в промышленность и торговлю уже не составляют основные объемы капиталовложений. (Дальнейшее развитие эти принципы получают в шестой пятилетке (1990–1994), утвержденной в июне 1989 г.)

В законах 1980-х годов впервые в истории республики четко прописывались формальности, согласно которым государственное объединение, предприятие, а также государственные доли (иногда объединяемые в «пакеты») акций в смешанном государственно-частном либо частно-государственном становились частными и подчинялись уже Торговому кодексу. Самым для того времени смелым шагом правительства Т. Озала считается принятый в июне 1986 г. закон 3291, получивший в Турции наименование Кодекса приватизации. Согласно статьям пятого раздела закона, государственное предприятие или учреждение, объединение даже самого высшего уровня, подчас занимавшее монопольное положение в какой-либо отрасли, а также государственный пакет акций в капитале смешанной компании могли стать частной собственностью — личной или корпоративной.

Даже неполное и краткое перечисление экономических мер второй половины 1980-х — начала 1990-х годов свидетельствует о том, что это были действительно реформаторские меры, как о них говорил Тургут Озал. Отменен существовавший с 1930-х годов жесткий контроль государства над валютной системой, либерализированы режимы импорта, деятельности иностранного капитала, поощрения экспорта, ограничено в значительной мере вмешательство государства в ценообразование.

Участие государства в экономике правительство Т. Озала предполагало ограничить лишь теми областями, где частный сектор не мог рассчитывать на получение приемлемого дохода. Речь шла тогда о таких сферах, как оборонная промышленность, коммунальное обслуживание, здравоохранение, образование, промышленная инфраструктура. Все, что могло быть приватизировано, законодательно открывалось для местного и иностранного частного капитала.

Во имя успеха первых шагов по приватизации власти пустили в продажу на Стамбульской фондовой бирже государственные акции весьма прибыльных компаний «Неташ» и «Телеташ» — телекоммуникационных фирм, входивших в структуру ПТТ (почта, телеграф, телефон) со смешанным турецко-иностранным капиталом. Также к первым продажам были предложены государственные акции в ряде смешанных компаний, владевших предприятиями по производству бытовой электротехники, черных металлов, химудобрений и по автосборке. Иностранные инвесторы проявили интерес к туристическим гостиницам «Турбана», его бюро путешествий и гаваням для яхт. К началу 1991 г. пятнадцать предприятий и учреждений трех ГЭО (Петким, Сумербанк и Турецкие авиалинии), пять банков и собственность (акции) в совместно используемых 64 компаниях были переведены под контроль специально учрежденного при совете министров Управления по общественному акционированию для последующей приватизации.

Широко использовалась практика торгов, тендеров, давно уже получившая законодательное признание в Турции. Потенциальные покупатели о предстоящих торгах оповещались через средства массовой информации, было активно задействовано несколько тысяч отделений различных банков по всей Турции. В том случае, когда речь шла о так называемой продаже акций народу, она осуществлялась (в ряде случаев в условиях ажиотажа) через уже упомянутую фондовую биржу Стамбула; например, по итогам торгов уже на 1991 г. 42 тыс. человек стали владельцами акций.

Стремясь привлечь мелких и средних вкладчиков, власти подчеркивали «народный» характер первых продаж государственной собственности. Оказывалось воздействие на персонал приватизируемых предприятий, ему часто предоставлялось преимущественное право приобретения акций. Однако уже в первых оценках не было уверенности, что приватизация приведет к широкому «народному» акционированию.

Приватизация на первом этапе шла нарастающими темпами и за счет иностранных покупателей. В августе 1989 г. фирма ССП, сервисный партнер известной авиакомпании САС, приобрела в блоке 70 % государственных акций сервисной компании «Усаш», обеспечивающей организацию питания в крупнейших турецких аэропортах. В октябре 1989 г. французской группе «Семан франсез» были проданы пять цементных заводов «Читосан» (анкарский, балыкесирский и др.). Реализация этих сделок отличалась затяжным, вялотекущим характером, поскольку указанные продажи опротестовывались затем судом, принимались решения об их отмене. Таким образом, вслед за первыми шагами по приватизации госсобственности через продажу последовали и первые шаги судебных инстанций по отмене некоторых актов продажи, чаще всего Конституционного суда. Таких решений, как свидетельствует практика приватизации, принято немало, однако не обо всех информация попадала в турецкие СМИ, в целом процедуры исполнения приватизационного листа нельзя считать прозрачными, а информацию по их итогам — исчерпывающей. До своего поражения на выборах в октябре 1991 г. правящая тогда Партия отечества смогла подготовить список из 112 государственных компаний, подлежащих приватизации.

Что касается общего состояния экономики, то вновь возросла несбалансированность бюджета: отношение его дефицита к ВНП заменю превышало рекомендованные МВФ 1,5 %. В результате было приостановлено кредитное сотрудничество фонда и Турции. Заметно усилился инфляционный фон развития экономики страны: среднегодовой уровень инфляции в 1984–1987 гг. составил 43 %.

Главной причиной роста дефицитного финансирования стали налоговые послабления. В 1985 г. снизились ставки личного подоходного налога. Еще более существенное значение имело введение разнообразных льгот при уплате налога на прибыль. Остававшаяся вопреки программным установкам довольно низкой инвестиционная активность частного сектора предопределила необходимость поиска дополнительных мер по ее стимулированию. Проводившийся с середины 1980-х годов курс можно охарактеризовать как политику стимулирования предложения, направленную на укрепление частного сектора.

Эта политика способствовала заметному оживлению экономики — за 1984–1987 гг. она в среднем росла на 7 % за год. Но сознавая опасные инфляционные последствия фискальной политики, правительство в начале 1987 г. объявило о программе значительного снижения объемов государственных расходов. Но ей не суждено было осуществиться в силу особой политической конъюнктуры — в конце 1987 г. в стране должны были пройти выборы в парламент.

В следующем, 1988 г. правительство предприняло очередную попытку повышения сбалансированности госфинансов. Определенные успехи в этом отношении были достигнуты: дефицит консолидированного бюджета сократился до 3 % ВНП. Но приостановка роста денежной массы привела к сжатию внутреннего рынка и сокращению темпов роста в 1988 г. до 1,5 % против 9,8 % в 1987 г. При этом антиинфляционный эффект достигнут не был по причине сомнения экономических агентов в том, что правительство действительно решится на антиинфляционные меры, поэтому цены за год выросли почти на 70 %. Экономика вступила в период стагфляции: падение темпов роста производства сопровождалось дальнейшим развитием инфляционного процесса. Однако в 1989 г. произошло падение стоимости экспорта.

Таким образом, к концу 1980-х годов экономика Турции столкнулась с двумя проблемами: вступлением в период стагфляции и сложностями в дальнейшем наращивании объемов экспорта. Если в качестве быстрого выхода из состояния стагфляции экономическая теория предлагает обращение государства к проведению стимулирующей фискальной политики, то ожидавшееся снижение темпов роста экспорта актуализировало переход к модели роста, в большей мере ориентированной на внутренний рынок.

В результате со второй половины 1989 г. правительство встало на путь проведения стимулирующей фискальной политики, что означало рост реальной заработной платы, расширение емкости внутреннего рынка и поддержание экономического роста за счет не только и не столько экспорта, сколько увеличения внутреннего спроса. Обеспечив ускорение экономического роста, эта политика вместе с тем обусловила постепенное нарастание проблем в валютно-финансовой сфере, что явилось причиной крайней нестабильности экономического развития страны в последующие годы.

Концепция внешней политики Турции в 1980-е годы была направлена на обеспечение национальной безопасности страны. Одним из условий безопасности считалось развитие военно-политического сотрудничества с США, участие в НАТО. При поддержке американцев модернизировалась военная промышленность, в стране, в частности, была налажена сборка и производство самолетов, вертолетов, ракет, зенитной артиллерии, электронного оборудования и другого военного снаряжения. Подписанное с США 29 марта 1980 г. соглашение о сотрудничестве в области обороны и экономики предусматривало сохранение американской помощи, поставок вооружения и военных материалов. Подтверждалось также право США на использование военных баз на территории Турции, а также на совершенствование старых и строительство новых баз. Соглашением предусматривалось использование американцами базы ВВС в Инджирлике, двух радиоэлектронных, радионавигационной и сейсмической станций и семи сооружений связи.

В соответствии с ростом значения Турции в стратегии США росла и американская военная помощь. Суммарное финансирование ее в 1981–1988 гг. превысило 4 млрд. долл. При интенсивном развитии американо-турецких связей в военно-политической области развития торговых отношений между двумя странами не наблюдалось. В Турции высказывалось недовольство внешнеторговой политикой США, протекционизмом в отношении турецких товаров, ограничением ввоза турецкого текстиля и одежды, стали и других товаров.

В 1987 г. Турция официально обратилась с просьбой о принятии ее в полноправные члены ЕС, однако западные эксперты сочли, что Турция не готова к вступлению в Европейский союз. Вместе с тем европейские страны подчеркнули необходимость развития сотрудничества в рамках Договора об ассоциации, а также завершения создания таможенного союза и оживления финансового сотрудничества.

Одна из основных проблем внешней политики Турции 1980-х годов — отношения с соседней Грецией. С целью укрепления турецких позиций на Кипре 15 ноября 1983 г. была провозглашена независимость турецкой общины под новым названием — Турецкая республика Северного Кипра (ТРСК). Только Турция признала ТРСК, утверждая, что правительство Республики Кипр является представителем лишь греческой общины острова, несмотря на то что оно общепризнано на международной арене и Республика Кипр — член ООН. Важное место в отношениях Турции с Грецией занимали и спорные проблемы Эгейского моря, вызванные милитаризацией ряда греческих островов, расположенных вблизи анатолийского побережья Турции. Длительные споры велись также вокруг территориальных вод этих островов. Намерение Греции расширить их с шести до двенадцати морских миль рассматривалось в Турции как угроза ее национальной безопасности и экономическим интересам.

Важным направлением внешней политики правительства Т. Озала было сближение с мусульманскими странами с целью развития торговли и экономического сотрудничества, установления с ними взаимопонимания в отношении стратегических задач в регионе. Турция осудила оккупацию Израилем арабских земель, присоединилась к требованиям вывода израильских войск с этих территорий и возврата к границам 1967 г. После провозглашения Израилем в июле 1980 г. Иерусалима своей «вечной столицей» Турция закрыла в августе генеральное консульство в Иерусалиме, а в ноябре снизила дипломатические отношения с Израилем до уровня второго секретаря.

В 1980-е годы заметно увеличился объем торговли Турции с мусульманскими странами. Это объясняется ростом импорта нефти из этих стран и расширением турецкого экспорта. Благоприятствовала этому и ирано-иракская война (1980–1988). Занимая позицию нейтралитета, Турция получила значительный дополнительный рынок сбыта своих товаров в странах региона. Активизировалась там и деятельность турецких строительных фирм. В 1986 г. сумма подрядов турецких фирм в арабских государствах составляла более 16 млрд. долл., самые большие подряды они выполняли в Ливии, Саудовской Аравии, Ираке.

Турция принимала участие в деятельности Организации «Исламская конференция» (ОИК), хотя не участвовала в принятии Устава ОИК. Неучастие Турции в подписании Устава ОИК и резервирование ею своих позиций относительно ее решений объясняется тем, что она — светское государство и член НАТО, в то время как члены ОИК — участники движения неприсоединения. Особая позиция Турции проявилась в том, что, несмотря на решения ОИК о разрыве мусульманскими странами отношений с Израилем, Турция сохранила дипломатические связи с ним.

Особенность отношений Турции в указанный период с Ираном и Ираком — сотрудничество в подавлении курдского движения. В 1984 г. Турция предложила Ираку и Ирану ввести свои войска на территорию этих стран для разгрома в приграничных районах курдских баз. Иран не дал согласия, однако на приграничной территории Ирака турецкие войска провели ряд операций против курдов.

После ввода в Афганистан советских войск (декабрь 1979 г.) отношения в правящих кругах Турции к СССР изменились в худшую сторону. Руководители турецкого правительства выступали с требованиями вывода советских войск, обвиняли СССР «в нарушении стабильности в регионе и равновесия в мире». Вместе с тем экономическое сотрудничество сохранялось на прежнем уровне. Определенный стимул развитию советско-турецких отношений придал визит в СССР Т. Озала летом 1986 г. Переговоры улучшили перспективы взаимовыгодного сотрудничества и взаимопонимание между двумя странами. В 1987 г. было подписано долгосрочное соглашение о поставках природного газа из СССР в Турцию.

После холодной войны (1990–2001)

На рубеже 1980-1990-х годов произошли очередные изменения во властной элите страны. В связи с истечением срока президентских полномочий К. Эврена его пост в конце 1989 г. занял Т. Озал, уступив место лидера Партии отечества М. Йылмазу, причем авторитет партии в стране стал заметно снижаться. По итогам парламентских выборов 1991 г. она оказалась в меджлисе на втором месте, уступив первое близкой по идеологии Партии верного пути, возглавляемой ветераном турецкой политики С. Демирелем. Третьей стала Социал-демократическая народническая партия (лидер — Б. Эджевит), а четвертой — исламистская Партия благоденствия во главе с Н. Эрбаканом.

Весной 1993 г. скончался Т. Озал, президентом был избран С. Демирель, а лидерство в ПВП впервые перешло к женщине — Т. Чиллер, профессору-экономисту, которая в том же году возглавила коалиционное правительство ПВП-СДНП. Создание коалиции, впрочем, привело к расколу в СДНП.

На ситуации в стране в первой половине 1990-х годов сказывались начавшиеся ранее процессы реорганизации общества на предлагаемых Западом принципах либерализации (дерегулирование, приватизация и т. п.). Вместе с тем появились и новые факторы воздействия глобального и регионального характера, такие, как окончание холодной войны, распад СССР, война в Заливе 1991 г. Политические силы страны по-разному осмысливали положение страны в новых условиях, ее место в глобализующемся мире.

В середине 1990-х годов стрежнем политической борьбы и стране стал острый конфликт светских правящих кругов с политическим исламом. Государство, сохраняя формально жесткие светские нормы, уже не могло или не считало необходимым вмешиваться во все сферы религиозной жизни. Сторонники радикального ислама расширили зону влияния в обществе, получая доступ во власть на местном уровне и в центре — в парламенте, правительстве, даже в армии. Сказывались не только внутренние перемены в обществе, но и внешние импульсы — как со стороны Запада (требования демократии и соответственно — уважения прав человека, прав верующих), так и с Востока (иранская революция, финансовая помощь исламистам от нефтедобывающих стран и т. п.).

Попытки исламистов ограничить вмешательство государства в их жизнь, расширить и укрепить свое влияние наиболее активно и масштабно проявились в двух направлениях. Во-первых, фактически утвердилось легальное политическое движение в лице исламистской партии, утвердилось несмотря на сопротивление армии и на периодические запреты на ее деятельность, выносившиеся по решению Конституционного суда. Во-вторых, возродилась на современной основе и небывало расширилась, выйдя за национальные границы (особенно после распада СССР), деятельность религиозно-культурных обществ, орденов.

Прошедшие в декабре 1995 г. парламентские выборы в Турции обеспечили в меджлисе большинство, правда с небольшим перевесом, происламской Партии благоденствия. Из 550 мест в меджлисе она получила 158, далее следовала Партия верного пути — 135 мест, третьей оказалась Партия отечества (132).

Успех Партии благоденствия «поднял на ноги» всю светскую элиту страны — и гражданскую, и военную. В течение 1996 г. выражались опасения, связанные с возрождением шариатского режима в Турции. Вместе с тем многие авторы отмечали, что провозглашенный К. Ататюрком путь Турции на Запад, в Европу, уже несовместим с ограничениями прав человека, запретами религиозной деятельности под предлогом ее политизации. Сами же исламисты активно прибегли к ссылкам на права человека как нормы европейской жизни. Распространение получили высказывания о приемлемости «мягкого ислама» в Турции, идея которого якобы поддерживается США и предназначена для применения не только в Турции, но и в других странах мусульманского мира, включая государства Центральной Азии.

Оценивая позиции двух ведущих светских партий в отношении исламистов, можно заключить, что они определялись не столько стремлением защитить светские принципы от угрозы шариатского режима, сколько желанием всячески ослабить позиции Партии благоденствия как опасного политического конкурента. Ради этого Т. Чиллер перед выборами пошла на немыслимый шаг — она приняла в своей резиденции Ф. Гюлена, конкурента лидера ПБ Н. Эрбакана.

Очевидно, что не только религиозные мотивы побудили пятую часть турецкого электората проголосовать за ПБ. Своим успехом ее лидеры обязаны, прежде всего, лозунгам социальной справедливости, защиты «угнетенных и оскорбленных». Беднейшие слои общества оказались забытыми и Партией верного пути, и Партией отечества, погрязшими, как утверждали их политические противники, в коррупции, в бесплодных спорах между собой, в связях с мафиозными группами, в бесконечном вооруженном конфликте в Курдистане.

Партии благоденствия не сразу удалось реализовать свой успех на выборах, поскольку конфликт между армией и парламентом принял острую форму. Возникшая вскоре после выборов светская коалиция Йылмаз-Чиллер просуществовала недолго, межпартийная и личная вражда между двумя лидерами не была преодолена. После распада коалиции в июле 1996 г. Эрбакан сумел договориться с Чиллер о новом блоке: соглашение между ПВП и ПБ предусматривало периодическую смену на посту премьера лидера одной партии лидером другой. Первым возглавил коалиционное правительство Н. Эрбакан.

Находясь у власти, последний попытался реализовать некоторые положения партийной концепции «Милли гёрюш» («Национальный взгляд»), что проявилось во все более открытых и настойчивых призывах к шариату, организации митингов в его поддержку, тайных встречах исламистов. Основные контрмеры светской властной шиты, прежде всего, военных, вошли в историю как «Меры 28 февраля» — настойчивые рекомендации, принятые на заседании Совета национальной безопасности 28 февраля 1997 г., запретить ПБ, отстранить ее от власти.

В результате обострившегося в июне 1997 г. политического кризиса правительство Эрбакана-Чиллер было вынуждено уйти в отставку. 12 июля меджлис утвердил состав светского коалиционного правительства, премьер-министром которого стал лидер ПО М. Йылмаз, пост заместителя премьер-министра занял Б. Эджевит.

В феврале 1998 г. Конституционный суд принял решение о закрытии Партии благоденствия и фактическом лишении Эрбакана и его ближайших сподвижников прав на политическую деятельность. Впрочем, почти незамедлительно исламистские круги учредили Партию добродетели (ПД).

Продолжившийся затем нажим военных на правительство сопровождался многочисленными комментариями светских СМИ по поводу того, что решения 28 февраля «не выполняются», что сторонники шариата создали и сохраняют собственную партию, свои вакуфы, школы, холдинги и убеждены, что смогут разрушить республику, ориентированную на светскость и демократию.

Преемница ПБ — Партия добродетели не порвала связи с Эрбаканом, считая его своим духовным лидером. Власти, сосредоточившись на мерах судебного преследования уже членов ПД, в конце сентября 1998 г. добились осуждения на десять месяцев тюремного заключения одного из наиболее активных ее деятелей и бывшего члена ПБ Р.Т. Эрдогана. С 1994 г. он являлся председателем муниципалитета Большого Стамбула. В обвинении было указано, что в своем выступлении 6 декабря 1997 г. он нарушил ст. 312 УК, которая запрещает кому бы то ни было призывать население к ненависти и враждебности.

По итогам парламентских выборов 1999 г. исламистская Партия добродетели оказалась уже не на первом, а на третьем месте в меджлисе. Первое место по числу полученных голосов заняла Демократическая левая партия Эджевита (22,1 %), второе — ПНД (17,9 %) во главе с Д. Бахчели, третье — ПД (15,4 %), четвертое — ПО (13,2 %), пятое — ПВП (12 %). Причины снижения популярности исламистов некоторые из них видели в том, что оставшиеся у руководства партией лидеры бывшей ПБ использовали поддержку верующих не для того, чтобы бороться за решение их социальных проблем, а чтобы «еще более упрочить свое материальное благополучие».

ПД оказалась последней партией, представлявшей в XX в. «монопольно» политический ислам в стране: в июне 2001 г. по решению Конституционного суда она была также распущена. После этого ее приверженцы, расколовшиеся в парламенте на «традиционалистов» (во главе с Р. Кутан, 48 депутатов) и «обновителей» (во главе — Р.Т. Эрдоган, 52 депутата), учредили свои партии: Партию счастья, активно поддержанную Н. Эрбаканом, и Партию справедливости и развития, ратующую за внедрение модели «мягкого» ислама.

Участие Турции в качестве союзника США в войне в Заливе подтвердило ее готовность сохранять в максимальной степени связи с Западом, используя их в национальных интересах. Одновременно Турция стремилась к укреплению позиций в евразийском (постсоветском) регионе, подчас на пантюркистской и происламской основе. Претендуя на особую роль Турции на постсоветском пространстве, С. Демирель предложил и некую политическую концепцию деятельности в Центральной Азии. Речь шла о создании межгосударственных структур в финансовой сфере, в сфере образования и культуры. При этом роль координатора-распорядителя принадлежала бы Турции, в то время как Западу (в основном США) отводилась роль источника финансов. По мнению турецкой стороны, подобная система должна была оказаться эффективной в противодействии экспансии исламского фундаментализма, источником которого представлялся Иран.

Внешняя политика коалиции Эрбакан-Чиллер способствовала улучшению отношений Турции не только с мусульманскими государствами, в первую очередь с Саудовской Аравией, но даже с шиитским Ираном. В этот период были предприняты конкретные шаги правительства по созданию исламского «общего рынка» и таможенного союза, что вызывало острую критику оппозиции и усиливало недовольство военных. Несомненно, турецкие исламисты постарались расширить свое участие в «культуртрегерской» деятельности как в Турции, так и в Центральной Азии, Закавказье и в тюркоязычных регионах России. Вместе с тем, став премьер-министром, Н. Эрбакан прекратил обычную для него в прошлом резкую критику в адрес «американского империализма и международного сионизма». Именно в этот период турецким военным кругам удалось наладить широкое военное сотрудничество с Израилем, несмотря на сопротивление Н. Эрбакана.

Еще одним важным направлением турецкой внешней политики в 1990-е годы стало черноморское. В 1992 г. в Стамбуле десять стран черноморского региона подписали декларацию о черноморском экономическом сотрудничестве, на базе которой некоторое время спустя возникла Организация черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС) в качестве новой региональной экономической группировки. Коллективные действия в ее рамках пока не принесли заметных результатов. Более продуктивными оказались отношения Турции с отдельными членами ОЧЭС. Так, в октябре 1998 г. была подписана Анкарская декларация, в рамках которой Азербайджан и Грузия намеревались решить вопрос о транспортировке нефти из каспийского региона через Азербайджан и Грузию до турецкого порта Джейхан, минуя Россию. Вместе с принятыми Турцией в 1994–1995 гг. мерами по ограничению прохода танкеров через черноморские проливы Анкарская декларация рассматривалась российской стороной как противоречившая ее интересам.

Вместе с тем на конец 1997 г. пришлось весьма важное событие в двусторонних российско-турецких отношениях: стороны подписали соглашение о поставках российского природного газа в Турцию по дну Черного моря. Данный проект получил название «Голубой поток».

Активная региональная внешняя политика Турции в 1990-е годы привела к довольно тесному взаимодействию с США при решении проблем в Центральной Азии и Закавказье.

Свой вариант исламистской деятельности на просторах Евразии активно проводил в 1990-е годы Ф. Гюлен. Турецкие источники сообщают, что, узнав о падении Берлинской стены, он отправился в одну из известных в Стамбуле мечетей — Сулеймание, где приветствовал это событие, сразу же обратившись к прихожанам с призывом «проникнуться проблемами обретения независимости», которые возникли перед населением распадающегося СССР. Открывшаяся перед общиной Гюлена новая, сугубо миссионерская перспектива на просторах Евразии, где проживают миллионы мусульман, к тому же тюрок, дала возможность Гюлену попытаться «послужить нации» и одновременно постараться свести к минимуму угрозу его уголовного преследования за антиконституционную проповедническую деятельность на территории самой Турции.

11 января 1990 г. первая группа турецких миссионеров-исламистов, снаряженная Гюленом, через пограничный пункт Сарпы пересекла турецко-грузинскую границу, побывала в Аджарии, в Тбилиси, «везде встречая дружеский прием». В мае 1990 г. отправилась вторая миссия (37 чел.) с целым караваном автомашин и автобусом, в которых находились книги, кассеты, подарки. Она посетила Батуми, Тбилиси, Казань, Гянджу, Баку. Затем миссия побывала в Узбекистане, Казахстане и Таджикистане. Так началась зарубежная миссионерская деятельность общины Гюлена, ныне охватившая не только страны Центральной Азии, но и регионы России с мусульманским, тюркским населением (Северный Кавказ, Татарстан, Башкортостан и др.), включая города Казань, Уфу, Москву, С.-Петербург и др. В 1992 г., пишет Х. Тургут, эти государства стали независимыми и для их жителей стало возможным «свободно учиться в нашей стране».

В турецких СМИ сообщается, что это сообщество сумело создать в 90-е годы на свои средства учебные центры в Якутии, Тыве, Хакасии, Башкортостане, Чувашии, Татарстане, а также в Кыргызстане, Румынии, Молдове, Албании, Украине (в том числе в Крыму), Пакистане, Марокко, Ираке, Ираке, Азербайджане, Узбекистане, Туркменистане, Таджикистане, Казахстане, Монголии. Издаваемая Гюленом в Турции массовым тиражом газета «Заман» еженедельно выходила в Москве, а также в Казани, Уфе и других городах.

С «просветительских задач» в тех же регионах, особенно на Северном Кавказе, начали свою деятельность турецкие пантюркисты, «серые волки». Следы их деятельности обнаруживались там на протяжении всех 1990-х годов и позже. Это проявлялось в угонах самолетов, захвате парома «Аврасья», участии в боевых действиях на Кавказе вместе с чеченскими и арабскими террористами.

Экономическое развитие Турции в 1980-1990-е годы

Переход с 1988 г. к стимулирующей фискальной политике уже в следующем году принес ощутимые результаты, обеспечив рост экономики на 9,2 %. Однако в 1991 г. экономическая конъюнктура ухудшилась из-за начала войны в Персидском заливе. 1992 и 1993 годы ознаменовались весьма высокими темпами роста — соответственно 6,4 и 8,1 %. Но на протяжении всего рассматриваемого периода среднегодовые показатели инфляции превышали уровень 40 %, средний для 1984–1987 гг.

Наблюдавшаяся в турецкой экономике ситуация характеризовалась сочетанием высоких темпов роста и инфляции. Турецкий пример подтверждает отмеченную в экономической теории возможность долгосрочного компромисса, когда темпы роста производства устойчивы, в условиях прогнозируемой инфляции. Тем не менее, экономический рост сопровождается нарастанием определенных негативных тенденций, прежде всего, в финансовой сфере.

Обратившись к проведению стимулирующей фискальной политики, Турция по существу сознательно пошла по пути увеличения дефицита консолидированного бюджета: его отношение к ВНП после 1989 г. не опускалось ниже 3 %, а максимального значения в 6,7 % достигло в предкризисном 1993 г. При этом основной акцент был сделан на расширении выпуска государственных ценных бумаг с целью привлечения заемных источников для финансирования возросших расходов.

В 1989 г. Турция завершила либерализацию национального финансового рынка, нацеленную как на беспрепятственное приобретение государственных ценных бумаг нерезидентами страны, так и на свободное использование любых форм иностранных кредитов национальными банками.

Расширение заемной деятельности государства повысило спрос на национальную валюту, а наблюдавшийся приток краткосрочного иностранного капитала способствовал еще большему укреплению лиры. Ситуация на валютном рынке отвечала интересам иностранных инвесторов, обеспечивая им сохранение прибыли при обратной конвертации турецких лир в доллары.

Но повышение реального курса национальной валюты стало дополнительным фактором снижения темпов роста турецкого экспорта. На протяжении 1990-х годов они составили 13,5 % в год. Одновременное удешевление импорта вело к его активному росту. В результате возрос дефицит по текущим операциям платежного баланса: если в 1989 г. Турция имела избыток валютных доходов в размере свыше 900 млн. долл., то в 1993 г. был зафиксирован дефицит в 6,4 млрд. долл., что соответствовало 3,6 % ВНП.

Хроническая дефицитность системы госфинансов позволяла более или менее успешно размещать на рынке лишь высокодоходные государственные бумаги с короткими сроками погашения, что делало весьма обременительным выплату процентов по государственному долгу. По мере роста процентных расходов все меньшая их часть могла обеспечивайся за счет обычных бюджетных поступлений, и заемная деятельность государства все больше строилась на принципах «финансовой пирамиды» с перспективой неизбежного банкротства.

Поводом для развития в конце 1993 г. кризисной ситуации стало то, что с 1991 г. начался постепенный отход от политики роста реального курса лиры. Это было продиктовано необходимостью ограничить рост дефицита по текущим операциям платежного баланса. В качестве компенсирующей меры казначейство пошло на дополнительное увеличение доходности по краткосрочным обязательствам. В результате значительно ухудшилось соотношение между объемом привлеченных краткосрочных займов и процентных выплат по ним. В конце 1993 г. правительство объявило о снижении доходности по ценным государственным бумагам, после чего начался стремительный вывод краткосрочного иностранного капитала из экономики Турции: его отток в 1994 г. составил порядка 7 млрд. долл. Смещение акцента в дефицитном финансировании с внутренних займов на авансы Центрального банка увеличило глубину неизбежного в сложившейся ситуации падения курса лиры (на 170 %).

С целью вывода страны из валютно-финансового кризиса правительство разработало стабилизационную программу, получившую название «Решения от 5 апреля». Базовым принципом стабилизации объявлялся «переход от государства, которое занимается производством и распределением субсидий, к государственной структуре, которая поощряет действие рыночного механизма всеми своими законами и органами и одновременно заботится о сохранении социального баланса». Стабилизацию госфинансов предполагалось обеспечить через осуществление мер по сокращению расходов и увеличению доходов. С целью сокращения расходов предусматривалось отказаться от повышения заработной платы гражданским госслужащим, от создания новых рабочих мест и от найма на пустующие вакансии в государственном секторе. Намечалось также сократить инвестиционные расходы консолидированного бюджета, отказавшись от развертывания новых проектов и сократив финансирование всех текущих проектов, за исключением подлежавших завершению в течение 1994 г.

Последовательное проведение в жизнь «Решений от 5 апреля» продолжалось недолю. Уже в 1995 г. правительство пошло на увеличение зарплаты некоторым категориям занятых в госсекторе, а в 1996 и 1997 гг. эта тенденция получила дальнейшее развитие.

Деятельность коалиционного правительства Партии верного пути и Партии благоденствия характеризовалась возвратом к стимулирующей бюджетной политике и неизбежно связанной с ней инфляцией. В период его пребывания у власти (с середины 1996 до середины 1997 г.) в полной мере проявила себя отмеченная в экономической литературе способность политических факторов (опора на экономический популизм) осложнять проведение ограничительной фискальной политики.

Что касается макроэкономической динамики, то кризис 1994 г. (падение ВНП на 6 %) сменился в 1995 г. подъемом на 8 %. В течение двух последующих лет ВНП возрастал на 7,1 и 8,3 % соответственно. Инфляция, измеренная на базе динамики оптовых цен, в 1994 г. достигала 107 %, а в 1995–1997 гг. она колебалась в пределах 85–91 %. Отношение же дефицита консолидированного бюджета к ВНП увеличилось до 8,3 % в 1996 г. и 7,6 % в 1997 г. против 4,0 % в 1995 г. Вновь обострилась проблема обслуживания государственного долга: процентные выплаты в структуре расходов консолидированного бюджета оставались на угрожающе высоком уровне — от 30 % и выше.

Пришедшее к власти в июле 1997 г. правительство М. Йылмаза оказалось перед необходимостью проведения жесткой финансово-бюджетной политики для достижения финансовой стабилизации. Для этого, в частности, был принят новый налоговый кодекс, нацеленный на увеличение бюджетных доходов. Инфляция в 1998 г., хотя и превысила запланированный уровень, оказалась ниже, чем в предыдущем году, а темпы экономического роста несколько превзошли запланированные, составив 3,9 %. Вместе с тем розничные цены выросли за год на 50 %.

В 1999 г. продолжилась политика финансовой стабилизации и неизбежно связанного с ней сжатия внутреннего рынка. Но экономическую ситуацию ухудшило разрушительное августовское землетрясение. Из неблагоприятных внешних факторов следует упомянуть валютно-финансовый кризис в России 1998 г., которая к моменту его развития с учетом «челночных» операций стала основным внешнеторговым партнером Турции. Отношение дефицита консолидированного бюджета к ВНП по итогам 1999 г. вместо намечавшихся 7 % составило почти 12 %, а инфляция вместо 44 % — 56 %, ВНП сократился на 6,4 %.

Антиинфляционные меры турецких властей получили позитивную оценку Запада, который не разделял мнения об инфляции как своеобразном способе стимулирования деловой активности. Одновременно осознание негативных сторон инфляции произошло и в Турции. В ретроспективном обзоре журнала «Capital» в июле 2000 г. два последних десятилетия XX в. характеризовались как период экономического развития по принципу «стой-иди», отмечалось, что среднегодовой прирост был менее 4 %. По мнению авторов обзора, в дальнейшем Турции были необходимы стабильные темпы роста при снижении инфляции до значений, выражающихся однозначными цифрами. Начиная с 2000 г. поддержка Турции Западом приняла форму кредитного содействия в выполнении принятых ею на себя обязательств в сфере макроэкономической политики. Эти программные обязательства были изложены в «Письме о намерениях» от 9 декабря 1999 г. за подписью главы Центрального банка Турецкой Республики Г. Эрчеля и государственного министра экономики Р. Онала. В качестве главной цели экономической программы провозглашалось подавление инфляции и создание лучших перспектив для роста и обеспечения более высоких жизненных стандартов для всех слоев населения. Тремя основными пунктами программы являлись урегулирование проблем финансовой сферы, более высокая прогнозируемость динамики валютного курса и структурные реформы в экономике.

В области фискальной политики основными задачами провозглашалось обеспечение первичного профицита системы госфинансов в 2000 г. в размере 2,2 % ВНП, более эффективная политика по управлению государственным долгом. Среднегодовой уровень инфляции по итогам 2000 г. предполагалось снизить до 25 %.

В качестве «якоря» в процессе финансовой стабилизации был избран валютный курс, который по существу был объявлен фиксированным и должен был меняться в режиме «ползущей привязки» (речь идет о заранее спланированных во времени и по размерам масштабах девальвации). Для обеспечения предсказуемости валютного курса рост внутренних активов Центрального банка был ограничен ростом его валютных резервов.

Структурные реформы рассматривались как совокупность мероприятий, направленных на укрепление государственных финансов посредством ликвидации неравномерности в распределении налогового бремени, неоправданных трат, в том числе связанных с действовавшей в стране неэффективной системой поддержки сельхозпроизводителей.

В первой половине 2000 г. Турции удалось добиться заметных успехов в борьбе с инфляцией: рост оптовых цен за период с января по апрель составил 16,2 %, достигнув самого низкого уровня за аналогичный период на протяжении предшествующих 13 лет. Кроме того, отмеченный показатель был ниже соответствующего за первые четыре месяца 1999 г. — 17,2 %. Снижение процентной ставки вызвало оживление производства и потребительского спроса, что одновременно с благоприятными условиями импорта обеспечило рост экономики по итогам года в 6,1 %.

Но со второй половины года темпы снижения инфляции стали отставать от запланированных: дефлятор ВНП по итогам 2000 г. составил 0,52 вместо запланированных 0,43. В условиях фиксированного валютного курса это означало удорожание турецкой лиры, которое и привело к росту спроса на импортные товары. Данная тенденция наложилась на повышение мировых цен на энергоносители. Поэтому дефицит по текущим операциям платежного баланса к концу года значительно опередил запланированный уровень в 1,8 % ВНП, составив 4,8 %. В результате усилилось беспокойство на национальном валютном рынке, поскольку оказалась под сомнением способность правительства твердо придерживаться запланированной политики валютного курса. В сложившейся ситуации иностранные инвесторы стали проявлять большую осторожность в отношении финансового рынка Турции, и во второй половине 2000 г. приток средств извне сократился. Снижение темпов прироста денежной массы породило проблемы с банковской ликвидностью. Это повлекло за собой рост краткосрочных процентных ставок. В результате еще более возросла тревога иностранных инвесторов в связи с будущим стабилизационной программы, проявившаяся в оттоке капитала из страны.

Для нормализации ситуации в ноябре 2000 г. ЦБ Турецкой Республики провел валютные интервенции в объеме 6 млрд. долл. В конце 2000 г. с целью недопущения развития кризиса были предприняты попытки по ускорению структурных реформ. Кроме того, важную роль сыграло достижение соглашения с МВФ о выделении 7,5 млрд. долл. для увеличения официальных валютных резервов.

Частично достигнутая стабилизация финансового рынка была нарушена разногласиями во властных структурах. В результате общество вновь утратило доверие к проводимой стабилизационной программе, турецкая лира стала подвергаться массированным атакам 19 февраля 2001 г. спрос на доллары достиг 7,6 млрд. долл., в результате чего ЦБ объявил о переходе к «плавающему» валютному курсу, что было равносильно объявлению неконтролируемой девальвации.

Валютно-финансовый кризис 2001 г. был обусловлен теми же причинами, что и кризис 1994 г.: сохранявшейся несбалансированностью в сфере госфинансов, привлечением краткосрочных иностранных инвестиций в целях финансирования дефицита бюджета, зависимостью национальной экономики от колебаний в поступлениях внешних источников финансирования. Однако, по мнению ряда турецких исследователей, кризис 2001 г. оказался гораздо более драматичным.

С 1987 г. частный сектор уверенно лидировал в инвестиционном процессе. Анализ нормы инвестиций на протяжении 1980-1990-х годов позволяет с достаточной объективностью ответить на вопрос, насколько успешно удалось заместить инвестиционную активность государства вложениями частного сектора. То обстоятельство, что показатель средней нормы валовых инвестиций на протяжении 1987–1999 гг. — 24,7 % — оказался выше среднего показателя для 1980–1986 гг. — 22,5 %, позволяет утверждать, что частный сектор в условиях макроэкономической конъюнктуры данного периода показал себя вполне состоятельным для выполнения функции основного инвестора. Правда, инвестиционная активность частного сектора в немалой степени была достигнута за счет нарушения баланса в сфере государственных финансов. Поэтому важным тестом на устойчивость частного сектора станет динамика его инвестиций в условиях достижения финансовой стабилизации.

1980–1990-е годы стали периодом довольно последовательного осуществления политики приватизации государственных предприятий. В стране происходило постепенное развитие законодательной базы для осуществления глубоких институциональных изменений. Важной вехой на этом пути стало принятие в 1994 г. Закона о приватизации № 4046. Его отличительной особенностью стала разработка системы мер по нейтрализации негативных социальных последствий продажи государственных предприятий. Принятие закона сделало реально возможной передачу в частные руки не только принадлежавших государству пакетов акций в смешанных компаниях, но и крупнейших государственных предприятий. В результате массовый характер приобрела прямая продажа государственной собственности частным юридическим и физическим лицам. Если в 1986–1993 гг. методом прямой продажи было обеспечено всего лишь 0,3 % доходов от приватизации, то в 1995 г. уже 21,4 %, а в 1999 г. прямая продажа обеспечила около 30 % доходов, став одним из основных способов их аккумулирования.

Данные Всемирного банка позволяют оценить масштаб структурных изменений, произошедших в турецкой экономике в связи с приватизацией в 1990-е годы. Отношение добавленной стоимости, созданной на предприятиях государственного сектора, к ВВП сократилось с 6,5 % в 1985–1990 гг. до 5 % в 1990–1997 гг.; в 1985–1990 гг. на них приходилось свыше 27 % всех инвестиций, а в 1990–1997 гг. — 13,8 %. В 1985–1990 гг. на госпредприятиях трудилось 3,7 % от общего числа занятых, а в 1990–1997 гг. — 2,9 %.

Нет сомнения, что в целом правящая элита Турции добилась к концу 1990-х годов немалых успехов в реализации одного из главных условий создания в стране рыночной экономики — приватизации государственных предприятий. За истекшие годы ликвидирована правовая и фактическая монополия государства в экономике, частное предпринимательство контролирует производство в текстильной и пищевой отраслях, сборку и производство автомобилей, бытовой электротехники и электроники, полиграфическую промышленность, индустрию туризма, торговлю, строительство, крупные финансовые учреждения, включая банки и различные фонды. Вместе с тем по разным причинам, и финансовым, и политическим, и военно-стратегическим, в начале XXI в. за государством остается контроль, полный либо частичный, над энергетикой, железнодорожным, морским, воздушным, трубопроводным транспортом, портовым и аэродромным хозяйством, оборонной промышленностью, связью. Государство в значительной мере контролирует также закупки зерна, табака, чая, производство спиртоводочной продукции, сахара, поставки в агросферу техники и химудобрений, элитных семян и скота и т. д. Крупнейшими государственными банками Турции помимо Центрального оставались старейшие в стране Сельхозбанк и Народный банк.

Объем валового национального продукта Турции в 1998 г. достиг 204,6 млрд. долл., а показатель подушевого ВНП по текущему обменному курсу составил 3259 долл. Это впервые позволило отнести Турцию, по классификации Всемирного банка, к числу стран со средневысоким доходом (выше 2935 долл.). Подушевой ВВП по паритету покупательной способности в 1998 г. достиг 6508 долл. В 1999 г. валовой национальный продукт, исчисленный по текущему обменному курсу, снизился до 185,2 млрд. долл. Соответственно показатель подушевого ВНП составил 2879 долл. по текущему обменному курсу и 6326 долл. по паритету покупательной способности. Динамика экономического роста Турции в конце 1990-х годов свидетельствовала о том, что ее положение в группе стран со средневысоким доходом пока еще непрочно.

Отраслевая структура ВВП характеризовалась, как уже отмечалось, преобладанием стоимости продукции промышленности над стоимостью продукции сельского хозяйства. В 2000 г. в структуре ВВП, рассчитанного в текущих ценах, 14,5 % приходилось на сельское хозяйство, 23,1 % — на индустрию, 62,4 % — на сферу услуг.

При выявлении типологической принадлежности национальной экономики анализ отраслевой структуры ВВП необходимо дополнить анализом отраслевой структуры занятости, а также структуры экспорта. В 2000 г. доля занятых в сельском хозяйстве по-прежнему превышала процент занятых в промышленности — соответственно 34,9 и 18,2 %, около 47 % были заняты в третичном секторе. Что касается структуры турецкого экспорта, то она характеризовалась заметным преобладанием доли промышленных изделий: на них приходится около 90 % всей стоимости экспорта, хотя уровень их технологической сложности в основном был невысок.

Сохранение высокого уровня занятых в сельском хозяйстве, несмотря на преобладание промышленных изделий в структуре валового продукта и экспорта, позволяет охарактеризовать турецкую экономику как находящуюся на пути трансформации в экономику промышленно-аграрного типа.

Усилия по наращиванию экспорта, предпринимавшиеся в Турции в последние десятилетия, не обеспечили решение проблемы хронической дефицитности внешней торговли страны, хотя отношение экспорта к импорту заметно повысилось по сравнению с началом 1980-х годов. К числу основных факторов несбалансированности экспорта и импорта следует отнести объективно обусловленное сокращение объемов поддержки экспорта, а также издержки, обусловленные началом действия с 1996 г. таможенного союза Турции и ЕС. На протяжении 1980-1990-х годов наблюдался рост внешней задолженности Турции. При этом происходили определенные изменения в структуре внешнего долга страны с точки зрения как срочности, так и его распределения между государственным и частным секторами. На рубеже XX и XXI вв. основным фактором роста внешней задолженности стали стабилизационные кредиты МВФ. Однако наиболее существенно то, что с конца 1990-х годов общая сумма внешнего долга (по состоянию на 2000 г. — 118 млрд. долл.) заметно превосходила критическую для стран со средней задолженностью (по классификации Всемирного банка) отметку в 50 % ВНП.