За*бан, но не сломлен. Как побороть весь мир, но при этом остаться собой

Как исцелить творческую душу

Проблема бросить актёрскую карьеру заключалась в том, что по невероятному стечению обстоятельств у меня появилась актёрская работа на весну в Филадельфии. От этой роли я была в восторге. Я могла бы отказаться от участия в спектакле, но я этого не хотела. Да, я ненавидела прослушивания, но мне нравилось играть! Поэтому я решила, что сыграю в последнем спектакле, а потом буду думать, как найти настоящую работу.

Те три месяца между прозрением в день рождения и началом шоу в апреле оказались нелёгкими и невесёлыми. Большая часть страданий была связана с тем, что я не знала, как поступать дальше. Последние десять лет я целенаправленно занималась диетами и планировала стать худой актрисой, а теперь я потеряла и то, и другое. Я потеряла фокус. Я потеряла общество. Я потеряла цель.

Я знала, что это к лучшему, но чувствовала себя немотивированной, лишённой направления и подавленной. Кроме того, из-за спектакля я не могла сразу же приступить к поиску новой работы; мне нужно было подождать. Поэтому, пока я ела больше пищи и начала процесс исцеления, я продолжала работать няней. И я проводила много времени, сидя в квартире, смотря «Огни ночной пятницы» и волнуясь за свою жизнь. Когда вы утром начинаете смотреть «Огни ночной пятницы», перед тем как посидеть с ребёнком, вы осознаёте, что дела у вас не очень. Что я буду делать? Какую карьеру мне выбрать, если не актёрскую?

Это было подходящее время, чтобы пойти на терапию, но такая мысль даже не приходила мне в голову. И на это было несколько причин. Во-первых, я не знала, что делать. Я даже не понимала, что, по сути, проходила реабилитацию после долгого расстройства пищевого поведения. Я не понимала, что всё, что я испытывала последние десять лет, находилось где-то в промежутке между неупорядоченным питанием и расстройством пищевого поведения. Я знала только, что поступала не совсем правильно, и это не работало. Меня также преследовало смутное ощущение, будто никто в целом мире не поймёт, чего я пыталась добиться от еды. Я даже не знала, что существуют специалисты по весу и интуитивному питанию. Я не знала, что существуют терапевты, специализирующиеся на расстройствах пищевого поведения. Я понятия не имела. Насколько я знала на тот момент, интуитивное питание было просто диетой, где вы оценивали голод и старались не переедать (потому что именно так я понимала этот процесс много лет). И теперь мне нужно было позволить себе есть. К чёрту шкалу голода. Это было единственное, в чём я была уверена.

Но даже если бы психотерапия и пришла мне в голову, я вряд ли могла её себе позволить. Да, я жила в довольно дорогой квартире, за которую в основном платили родители, но у меня было очень мало свободных денег. Те деньги, которые у меня были, приходилось тратить на еду, одежду из Old Navy на несколько размеров больше и новые бюстгальтеры больших размеров. А хорошие большие бюстгальтеры стоят дорого.

Однако, наконец я пошла к новому врачу. Он взял кровь на анализ, а потом, когда пришли результаты, сказал, что уровень глюкозы абсолютно нормальный, но для моего возраста у меня очень низкий уровень эстрогена и прогестерона. Трудно сказать, было ли это следствием многолетних диет, или СПКЯ, или и того, и другого. Доктор, конечно, не знал и не понимал, каким образом неупорядоченное питание могло повлиять на гормоны. Но, как бы то ни было, он прописал мне гормоны, чтобы попытаться вернуть менструацию. Несколько месяцев приёма лекарств, плюс постоянное употребление калорий и углеводов, действительно запустили цикл. Он не всегда регулярный, но с тех пор он у меня есть.

Итак, как я начала восстанавливать свои отношения с едой? Во-первых, я хочу отметить, что «Диета «Пошло всё к чёрту»» – это, по сути, книга о самопомощи, и она специально ориентирована на людей, которые хотят вернуть нормальные отношения с едой. Но вот как я шла к поставленным целям (помимо того, что сидела с ребёнком, смотрела «Огни ночной пятницы» и паниковала).

Во-первых, я добавила в рацион продукты, которых так боялась. Я питалась по системе палео-диеты (без молочных продуктов, без зерновых, с низким содержанием углеводов…), поэтому я сразу же начала есть молочные продукты и больше углеводов. Вначале я очень боялась глютена благодаря моим палео-предрассудкам, хотя у меня был план – в конце концов перестать бояться глютена. Но пока что я собиралась просто принимать по одной страшной вещи за раз. Я хотела значительно увеличить количество калорий и углеводов и просто попытаться обеспечить себе обильное питание без глютена. Со временем я добавлю и его, когда соберусь с силами.

Во-вторых, я ожидала, что наберу вес. И я готовилась к этому. Я не знала, сколько, но догадывалась, что это произойдёт, исходя из того, как я набирала и сбрасывала килограммы в прошлом. Я предполагала, что вернусь к весу, к которому моё тело всегда стремилось, когда я срывалась с диеты и налегала на еду. Опять же, я знала, что могла ошибаться. Я отдавала себе отчёт в том, что не смогу полностью подготовиться, знать наверняка или контролировать процесс. Но я предприняла действия, купив более просторные брюки и недорогие свободные футболки. Купив нижнее белье большего размера, я тут же подумала: «Какого ЧЁРТА я заставляла себя носить крошечное бельё?» Кроме того, я планировала заказать много больших бюстгальтеров, чтобы иметь пространство для манёвра.

Это были шаги, которые я предприняла, чтобы показать себе: смотри, я не шучу! Я действительно на это решилась, и я позволю этому процессу произойти. А вся эта одежда, которую я покупаю, является доказательством.

В-третьих, я поняла, что страх перед лишним весом меня огорчает и сбивает с пути. И я знала, что единственный способ исцелиться, – это принять то состояние, в котором окажется тело. Дни, когда я зацикливалась на весе, закончились. Я посвятила свою жизнь контролю веса, и на данный момент, поскольку мне всё надоело, я завязала. Я искала литературу о принятии себя и нашла две стоящие книги. Теперь, какой бы «толстой» я раньше себя ни считала для инженю музыкального театра, я больше никогда к себе так не относилась. И никогда не смотрела на диету и наш культурный страх перед полнотой с точки зрения толстяка. Большинство из нас считает, что все толстые люди сами к этому пришли, а это… неправильно и до крайности стигматизирует.

Книги о принятии веса помогли мне во всём разобраться и изменить жизнь. Не только диеты давали обратный эффект, но и наш культурный, токсичный страх перед полнотой. И если вы хотите подробнее остановиться на этом вопросе, то я скажу, что на самом деле этот страх берёт начало в белом превосходстве и ассоциации полноты с чёрными людьми. Очень хорошая книга об истории жирофобии и превосходства белой расы – «Страх чёрного тела» Сабрины Стрингс[38].

И по сей день я на сто процентов уверена, что самое полезное, что вы можете сделать, если вы пытаетесь наладить свои отношения с едой, – это узнать о радикальном принятии веса. Я всегда считала, что полнота – это угроза СПКЯ (это неправда, но если у вас есть резистентность к инсулину, это часто приводит к набору веса). Я всегда пыталась стать худой, особенно из-за актёрской деятельности. Но теперь я осознала, что должна сдаться. Если мой самый большой страх – стать толстой, разве я не буду чувствовать себя спокойнее, если смогу это принять? Книгами, которые изменили мою жизнь в 2012-м году, стали: «Уроки Жир-о-сферы: брось диеты и объяви мир своему телу» Кейт Хардинг и Марианны Кирби и «Толстая! И что дальше?» Мэрилин Уонн. Они привели меня к ещё одной книге – «Здоровье в любом размере» Линдо Бэкона, исследователя науки о весе, – которая действительно взорвала мой разум. Она дала мне научно обоснованные доводы в пользу того, что лучшее, что я могу сделать для своего здоровья, – это перестать пытаться похудеть и контролировать питание, а научиться заботиться о себе и заниматься здоровым образом жизни так, как того хочет тело. Это была наука, которая подтвердила мою догадку, что прекращение диетического безумия – лучшее, что я могла сделать для психического и физического здоровья.

Последние несколько месяцев я была подавлена в результате неопределённости. Я ела много картофеля, набирала вес, читала о принятии жира и «Здоровье в любом размере» и боялась того, что теперь будет. А потом… в середине всего этого мне пришлось на два месяца перевернуть свою жизнь, чтобы участвовать в спектакле в Филадельфии, и я должна была жить дома с родителями в пригороде и каждый день ездить на их машине в город на репетиции. Я тратила больше денег на бензин и парковку, чем зарабатывала, и это вызывало сильное беспокойство. Я ценила родителей за то, что они были щедры и рады этой пьесе, но возвращение в отчий дом, особенно когда я разочаровалась в актёрстве и не зарабатывала деньги, вызывало у меня тревогу.

Когда я переехала, я села рядом с мамой и сказала ей, что планирую бросить актёрскую карьеру. Я добавила, что не была счастлива и что мне нужно разобраться в своих отношениях с едой и весом. «У меня проблема. У меня… расстройство пищевого поведения, или неупорядоченное питание, или что-то в этом роде. И мне нужно время и пространство, чтобы исцелиться. Поэтому я буду есть всё подряд, позволю себе набрать столько веса, сколько нужно, и просто посмотрю, что произойдёт».

Она понимала моё несчастье. Она его видела. Мама знала, что я испытывала стресс из-за еды, но никогда не понимала, насколько он сильный. Она не понимала, сколько места в моём сознании занимала тревога из-за страха перед набором веса. Она постоянно сидела на диетах, как и большинство женщин, выросших в нашей культуре. Она любила здоровую пищу. Но в её случае питание никогда не влияло на качество жизни. Для неё это был интерес, а для меня – изнурение. Поэтому в некотором смысле она не понимала, как у меня могло возникнуть расстройство пищевого поведения, если я никогда не показывала симптомов. Ведь моя проблема заключалась не в ограничениях, а в переедании. Она не понимала, почему я должна была пойти «в противоположном направлении» – от диет до поедания всего подряд. И она беспокоилась о моём здоровье, потому что всё, что мы обе читали о СПКЯ в течение десяти лет, вынудило нас обеих бояться еды и моей явной пищевой зависимости. Но она прислушалась ко мне. Она не понимала, но поддерживала мои мысли и действия. И это всё, что мне было нужно.

Пока я жила дома, я играла в спектакле, где участвовала ещё одна женщина, явно неуверенная и несчастная. И она вымещала свою обиду на мне. В течение многих лет она была красивой, успешной ведущей актрисой, а теперь ей стало за сорок, и она постоянно раздражалась. Она недавно перешла на вегетарианство и бесконечно говорила о своём весе. Она безустанно твердила о внешности и старении. И она была… та ещё заноза. Она из раза в раз пассивно-агрессивно напоминала мне о том, что я молода и у меня роль с большим количеством юморных сток (что её не устраивало).

Эта язвительная женщина не знала, что я тоже была несчастной и неуверенной. Но поскольку за несколько месяцев до этого я прозрела и решила уйти из столь жестокого бизнеса, я посмотрела на всё свежим взглядом. Ха! Она думает, что я уверена в себе. И! Она получает роли, похвалы и награды, но при этом она несчастна и срывает зло на мне… Я никогда не хочу становиться такой же. Эта дурацкая карьера делает тебя несчастной, а оно того не стоит. Если бы я не решила уволиться, она бы меня довела. Я видела, что такой образ мышления мог запросто мной овладеть. А я не хотела, чтобы это случилось.

Её страдания помогли мне остаться при своём мнении. Потому что мне нравилась роль, которую я играла. Это была мечта. Она была комедийная – прямо по мне. И мне было грустно увольняться, когда я наконец-то получила роль, которая доставляла мне удовольствие. И ещё одна удивительная вещь: роль могла быть сыграна в любом теле и при любом весе. Поэтому агрессивное поведение женщины напомнило мне, почему я решила уходить: я не хочу истязать себя так, как это делает она. Я хочу быть свободной.

Однако свободной я себя не чувствовала. Я ощущала себя потерянной. Я была изолирована. Я жила дома с родителями. Мне было грустно. И я старалась много есть. Однажды, когда я уже несколько недель жила с родителями и ездила в город на спектакль, мама сказала:

– О, ЧЁРТ, Кэролайн, я забыла купить книгу для книжного клуба, а у нас завтра первая встреча. Можешь скачать? Я верну тебе деньги. И можно я одолжу электронную книгу, пока не куплю бумажную версию? Мне нужно прочитать первую часть.

– Конечно.

Это была книга «Путь художника». Я скачала её, показала, как пользоваться электронной книгой, и пошла поесть, полежать и подумать о своей жизни. На следующий день, когда я лежала на полу и жаловалась на жестокое обращение со стороны издёрганной актрисы среднего возраста, мама сказала:

– Спасибо, Кэролайн… Я прочитала первую часть и поняла, почему я вступила в книжный клуб… Тебе стоит почитать. Она о творчестве, о том, как быть художником, о перфекционизме… Думаю, тебе понравится. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Прочитай её. Или хотя бы прочитай начало.

– Мам… Я устала. И я не хочу становиться художником.

– Я знаю, но я всё равно считаю, что тебе понравится. Я уверена, что она будет полезной.

В последний раз, когда она заставляла меня читать книгу, я стала сыроедом. Так что я отложила её на пару дней, но в конце концов открыла и прочитала первую часть. О. Понятно. Она говорила о творчестве как о духовности. О творчестве как целительной силе. Она была не только для «художников», что было важно, потому что я не знала, считала ли я себя художником. Эта книга о том, как перфекционизм, самоосуждение и жестокость к себе заглушают творческое начало и радость. О том, что творчество само по себе может быть целительным, даже без результата. О том, как важны радость и веселье.

Радость и… веселье? Что!?

Ладно. Возможно, мне это действительно нужно. (А ещё я помнила, что «блокировка творческого потенциала» – одна из энергетических причин «проблем с маткой». Некоторые вещи трудно выбить из своей головы.)

Я начала читать, выполнять упражнения и следовать подсказкам. Я вставала рано утром перед репетицией и писала три «Утренние страницы», выплёскивая весь свой мозговой шум. Утренние упражнения не казались мне чем-то глубоким, но у меня всё равно возникало ощущение, будто на каком-то уровне, независимо от результата, эта книга мне поможет. И что отличало её от других книг и «методов» самопомощи, так это то, что она постоянно подталкивала вас к чему-то, что было вполне выполнимым. Кроме того, вам разрешалось быть маленьким. Было достаточно простых радостей. Достаточно написать три предложения. Всего этого было достаточно.

Странно, но я никогда не считала себя особо творческой личностью. Я часто говорила: «Я не слишком творческий человек. Я просто хорошо выполняю указания режиссёра!» Или: «Я всего лишь хорошо подражаю!» Я никогда не считала пение или актёрскую деятельность творчеством. Я думала, что это просто навык. Но я ошибалась.

Люди постоянно проявляют творчество. Я имею в виду… даже украшение дома – это творчество. Приготовление пищи и выпечка – это творчество, даже если вы убираете из рецепта весь сахар. И я чувствовала, что каким-то образом этот сдвиг исцелит часть меня. Я не знала, как и почему, но я собиралась делать то, что написано в книге, и посмотреть, что произойдёт дальше.