За Семью Преградами

==== Глава 22. За гранью привычного ====

Ждать возвращения Кая пришлось долго, но Раду это не слишком-то смущало. Она вполне уютно устроилась у костра, сжевав выделенный ей кусок баранины, который оказался недурственным, приправленным травами и незнакомыми ей пряными специями. Единственное, что несколько омрачало ее настроение, — обида Лиары. Гнев в штормовых глазах искорки погас, но она все еще была сдержана и несколько отстраненна, а в груди у Рады застыл тяжелый ледяной комочек, все никак не желающий рассасываться. Из-за этого Рада чувствовала себя неуютно, то и дело потирая грудь кулаком и поглядывая на Лиару.

Что делать в такой ситуации, она и знать не знала. Всего один раз за все время их общения искорка была в таком состоянии: когда на болотах случилась та не слишком-то приятная встреча с ведьмой. На утро, когда Рада проснулась, не в силах вспомнить ничего из произошедшего, глаза Лиары были точно так же холодны, как сейчас, разговаривала она сдержано и почти не улыбалась. Как и тогда, что с этим делать, Рада знать не знала. Да и не могла же она в самом деле начать попытаться как-то разговорить или растормошить искорку на глазах друзей. Алеор не упустит шанса узнать, что же у них случилось, а стоит ему только услышать, что Рада расстроила искорку, будет шпынять ее этим, пожалуй, до самого их расставания. И не потому, что ему жалко Лиару, а просто чтобы позлить Раду.

Друзья устало сгрудились вокруг пламени, но разговор не клеился. После долгих недель, проведенных в обществе друг друга, бок о бок с чужими людьми было непривычно и даже тяжеловато. Рада вдруг очень остро осознала, насколько уютно ей было в компании гномихи, ильтонца и эльфа. Пусть она и устала от них за это время, пусть и казалось, что глаза ее б их не видели, однако присутствие чужих так резко разрушило ту атмосферу почти бессловесного понимания и уюта, что окружала их так долго, атмосферу совместного движения к цели и взаимовыручки. К тому же, и сама цель сейчас лежала прямо за их спинами, и вот-вот Кай должен был завершить то, ради чего они все сюда пришли. И тогда останется лишь один последний визит в Эрнальд к этому Царю Небо, а потом их дороги разойдутся в разные стороны. Легкая грусть заставила Раду потянуться за пазуху за трубкой. В последние дни они так носились по ледяной степи, что и покурить даже времени не было. В молчании к ней присоединились и Алеор с Улыбашкой, тоже принявшись раскуривать оставшиеся у них запасы табачка.

Вельды, поначалу поглядывающие на странную компанию и сразу же отводящие глаза, будто им было запрещено разговаривать с незнакомцами о чем-либо, кроме дела, за которым те явились, молчали. Лица их окаменели еще больше, остекленевшие взгляды обратились в пространство за спинами путников, туда, где располагался Черный Источник. Иногда кто-нибудь из них едва заметно качал головой, а зрачки его слегка расширялись, выдавая тщательно сдерживаемое удивление, но ни один не произносил ни звука. Возможно, они чувствовали то, что сейчас делал за каменной стеной Кай, а может, просто корчили рожи, чтобы не разговаривать с путниками, Рада не знала.

Густая атмосфера силы из-за спины стала еще плотнее, порой посылая по телу Рады волны, заставляющие ее вздрагивать. Несколько раз она оборачивалась через плечо на черный вход в пещеру с каверной, будто бы могла что-то разглядеть. Также вели себя и Алеор с искоркой, то и дело рассеяно поглядывая в ту сторону. Алеор еще и хмурил свои черные брови, взгляд у него был тревожным. Наверное, работа с энергиями в такой близости от Черного Источника была делом сложным и опасным, но Кай ведь уже однажды говорил им, что справится. Рада верила слову надежного, как скала, ильтонца. Коли тот сказал, что так будет, значит, так и будет. И нечего себе нервы трепать попусту.

В окружающей их местности не было ровным счетом ничего примечательного. Низкое солнце, наколотое на колючки гор, медленно ползло по ним, будто по терновому плетню, с трудом отдирая свои слабые лучи от черных скальных шипов. В седловинах между пиками протянулись темно-синие тени, еще более густые, почти ночные сумерки лежали в узких ущельях в самом низу. Рада поглядела туда, думая о пути, которым им каким-то странным образом удалось пройти. Семь Преград миновали путники на пути сюда, и теперь они отделяли Раду от того мира, что остался лежать в сонной дремоте, политических склоках и бесконечной лени где-то там, на востоке, за Эрванским кряжем. А ее саму ждала бескрайняя травяная скатерть Роура, которую будто корабли переплывали караваны кочевников, гонящих перед собой стада следом за солнцем, таинственные города вельдов, по слухам, сумевших оседлать самих драконов-от-Тьмы, Заповедный Лес, где скрывались последние остатки одного из древнейших родов эльфов, тех самых, что видели саму прекрасную Владычицу Аллариэль и ее звездоглазого супруга Налеана. А дальше Данарские горы. Рада поймала себя на том, что, прищурившись, смотрит на юго-запад. Горизонт скрывали колючие пики, но где-то там лежали совсем другие горы, те, что дали рождение странному, гордому, необыкновенному народу. Народу, что совершил невозможное, сотворившему чудо, впервые призвавшему из бесконечной толщи тысячелетий Великую Мать.

Что я найду там? Что меня там ждет? Подумать только, как плелась извилистая и каменистая дорога ее жизни. От золота дворцов высшей знати Мелонии к этим дырявым сапогам и грязной дубленке где-то на самом краю мира, где лишь ледяные ветра целовали небо, да вековечные горы хранили великую тайну. Такая сложная, петляющая, змеистая дорога с ухабами и глубокими пропастями. И при этом — ровная, будто огненная стрела, посланная через все небо из гигантского лука. Кажется, я даже чувствую твою руку у себя на загривке, Великая Мать. Всю мою жизнь ты вела меня самым коротким путем сюда, волокла за шиворот, как бы я ни упиралась, ни орала, ни пыталась противиться. И спасибо тебе за это бесконечное терпение.

Докурив трубочку, Рада еще разок оглядела своих спутников. Ведуны сидели, застыв каменными изваяниями. Алеор развернулся спиной к путникам, спустил ноги прямо в пропасть, сев на самый край плато, и вовсю пыхтел трубкой, запрокинув голову и морщась, будто кот. Улыбашка тоже попыхивала трубочкой, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону эльфа и отсев от него как можно дальше. Рада и сама почувствовала, что смотреть на него почти физически невозможно. От падения вниз проклятого Тваугебира отделяло одно неверное движение, но ему до этого, похоже, не было ровным счетом никакого дела.

Взгляд искорки тоже остекленел, направленный прямо перед собой, радужки слегка светились серебром, и его отблески танцевали под тенью длинных ресниц на полуприкрытых веках. Обычно искорка так выглядела, когда уходила в грезы или смотрела сквозь пространство, отыскивая там для себя что-то, лишь одной ей известное. Рада решила, что лучше не тревожить ее. Может, побудет в грезах, немного успокоится, перестанет злиться, и они все-таки смогут поговорить.

Тихонько привстав, она отошла от костра, выбила последние угольки из широкой чашечки своей трубки и спрятала ту за пазуху. А потом раскатала свое походное одеяло и завернулась в него потуже, привалившись спиной к скальному выступу сбоку от арки прохода к каверне. Время тянулось медленно, Кай мог появиться в любую минуту, а мог — через пару часов. Не имело никакого смысла сидеть и разглядывать застывшие маски на лицах ведунов или недовольную рожу Алеора. Смежив веки, она освободила свой разум от мыслей и постаралась максимально расслабиться, чтобы уснуть. Сон пришел не сразу, но вскоре он сморил Раду, даже не смотря на стылый камень под спиной и холодный ветер, что ерошил ее волосы.

Разбудили ее голоса. Рада вскинула голову, вырываясь из мутной тяжелой дремы, в которой все тело задубело от холода, и сонно огляделась.

На горы уже успели упасть сумерки, закат отгорал на краешке неба алой полосой, на небе зажглись первые серебристые глазки звезд. На краю плато горело все то же яркое ведьминское пламя, сейчас позабытое и никому не нужное. Все были на ногах, обступив Кая. Ильтонец едва держался прямо, шатаясь так, будто в любой момент мог упасть без сил. Алеор сразу же подставил ему плечо, на которое тот с благодарным вздохом оперся мощной каменной рукой. Казалось, он сейчас своим весом буквально раздавит изящного и тонкого эльфа, но Алеор без видимых усилий поддерживал его, помогая стоять прямо.

— Я никогда не видел ничего подобного, Черноглазый Каярди, — Ольд смотрел на каменорукого глазами, в которых отражалось почти что благоговение. — Я не думал, что такое возможно. Если все ведуны Срединного Этлана настолько сильны, то, возможно, Царю Небо стоит задуматься о том, чтобы обучать часть наших молодых там.

— О нет, Черноглазый, ты ошибаешься! — рассмеялся Алеор, в голосе которого прозвучала теплая гордость. — Кай — особенный, таких, как он, совсем мало.

— Это не совсем так, Алеор, — с трудом проговорил ильтонец, бросив на него короткий взгляд, но Рада видела, что ему было приятно.

— Вы сделали невозможное, Черноглазый Каярди, — поддержал Ольда Игрид. Он едва не подпрыгивал на месте от волнения.

Раде подумалось, что Игрид, возможно, гораздо моложе сумрачного и сдержанного Ольда, но определить возраст этих двух ведунов все равно затруднялась. Выглядели они оба лет на тридцать-сорок, но слишком уж вдумчивыми были их взгляды. В обоих них чувствовалась и особая уверенность, и сдержанное достоинство, которое приобреталось только по прошествии долгих лет жизни. Да и вечные каменные лица, которых не касались эмоции, лишь сейчас окрасившиеся в цвета глубочайшего удивления и благоговения, тоже говорили о многом. Возможно, вельды жили дольше обычных людей. Алеор ведь говорил, что они — прямые потомки гринальд, а гринальд относились к бессмертным расам. Правда вот, эта легкая щетина на подбородке Игрида, едва заметная, словно у только-только начавшего бриться юнца, говорила и о примеси в жилах вельдов обычной человеческой крови, ведь тела старших рас были лишены растительности.

О какой ерунде я думаю! Рада вдруг поняла, что больше не чувствует глубоких пульсирующих волн, что раньше накатывали со стороны темной арки прохода к Источнику. Теперь здесь, на этом каменном плато высоко в горах, был лишь холодный ветер, что шептался с зубастыми вершинами и гонял стародавнюю пыль по пустым ущельям. И отчего-то внутри сразу же стало так пусто, так холодно.

— Источника больше нет, — с тихой грустью в голосе проговорила искорка, глядя снизу вверх в лицо Кая. — Ты действительно сделал это. Но как?

— Я позволил ему вытечь, — ильтонец вновь покачнулся, покрепче вцепившись в плечо Алеора. Голос его звучал глухо. — Уйти туда, откуда он пришел в этот мир, запечатав отверстие, сквозь которое он просочился. Теперь здесь больше нет жилы.

— А он не может сорвать эту твою заплатку? — недоверчиво взглянула на ильтонца Улыбашка. — Может, у него какие циклы есть? По весне или по осени разливы там какие-нибудь, или что вообще происходит в этих кавернах с энергиями?

— Об этом я не могу сказать ничего, — покачал головой Кай с тяжелым вздохом. — Это было очень непросто, но я смог залатать прореху в ткани реальности, чтобы в этом месте выхода на поверхность больше не было. Только вот вряд ли он исчез совсем. Вполне возможно, что Источник пробьет себе дорогу в другом месте, ведь это, в конце концов, динамическая энергия творения. Ее не так-то легко контролировать.

— В любом случае, это уже не наши проблемы! — энергично проговорил Алеор. — Мы закончили то, ради чего пришли сюда. И я поздравляю вас всех с этим! — Глаза эльфа горели триумфом, когда он оглядел всех четверых друзей. Потом взгляд его остановился на Лиаре. — Осталось невыполненным лишь одно обещание, светозарная, твое обещание. Я жду песню, такую, чтобы все эти проклятые ничтожества кровью рыдали, грудь себе рвали когтями и выли от восторга, мечтая хотя бы о тысячной доле нашей славы. И я знаю, что только ты сможешь написать такую песню, не так ли?

— Я постараюсь, Алеор, — смущенно улыбнулась та, опуская взгляд.

— Сделай это! — кивнул эльф. — И попроси свою Великую Мать подсобить тебе, что ли. Это стоит того.

— Попрошу, — вновь кивнула искорка.

Ее взгляд переместился на Раду, и на дне ее серых морских глаз вновь была нежность, то мягкое тепло, та бескрайняя любовь, в которой хотелось греться, словно в напитанных солнцем пушисто шелестящих волнах. Рада улыбнулась в ответ, чувствуя, как заныли плечи. Как хотелось прямо сейчас схватить ее на руки и закружить под этими звездами, подбрасывая в самое небо, туда, откуда пришел неземной свет ее глаз! Они прошли Семь Преград и запечатали Черный Источник, они совершили невозможное вместе, и пьянящая, звонкая радость начала разгораться в груди, поднимаясь и поднимаясь, словно бивший из-под земли гейзер. Словно Черный Источник, что сейчас где-то пробивает себе новую дорогу на поверхность. Рада улыбнулась и подошла к искорке, чувствуя, что просто не в силах сейчас не обнять ее и не прижать к себе.

— Поистине, все вы совершили невозможное! — Игрид вдруг глубоко поклонился Алеору и его спутникам, но глаза его не отрывались от Кая. — Могу ли я просить вас, Черноглазый Каярди, посетить Черный и Белый Дома и рассказать всем ведунам Эрнальда, как вы запечатали Источник? Возможно, вы даже сможете передать нам часть рисунка, который использовали. Это был бы неоценимый дар для всего народа вельдов и кортов!

— Только отдохну немного, — слабо улыбнулся Кай. Он вновь оступился, и Алеор покрепче перехватил его удивительно изящную для столь массивной фигуры талию.

— В Эрнальде у тебя будет такая возможность, мой друг! — энергично кивнул Алеор. — И я предлагаю не тратить время попусту и как можно скорее ею воспользоваться. Да и помыться было бы очень неплохо, хотя, кажется, обоняние у меня за все это время в вашей компании окончательно атрофировалось.

— Не ври, древолюб! — оскалилась во все зубы Улыбашка. — Баранину-то ты почуял, пока мы по лестнице поднимались, так что не надо этих вот твоих вечных баек.

— Князь Алеор Ренон, вы желаете отправиться в Эрнальд прямо сейчас? — Быстрый взгляд Ольда дернулся к Каю и обратно. — Боюсь, Черноглазый Каярди сейчас слишком изможден, чтобы повторить рисунок перехода. Но мы с братом Игридом готовы перевести вас.

— Чем скорее, тем лучше, — кивнул эльф. Взглянув на тяжело прикрывшего глаза ильтонца, он поспешно добавил: — Если, конечно, Кай осилит такой переход, и это не будет угрожать его здоровью.

— Не будет, — покачал головой Ольд. — Переход отнимает силы лишь у того, кто создает его и держит тоннель за Гранью. Мы несколько изменили тот способ, которым передвигаются Дети Ночи, приспособив его для ведунов, не способных касаться обоих Источников одновременно. Теперь для тех, кого ведет за собой ведун, путь абсолютно безопасен.

— В таком случае, просто скажите, что нам делать, — сказал Алеор.

Улыбашка скривилась, что-то тихо забормотала себе под нос, но Рада не расслышала, что именно. Судя по ее виду, идти за Грань гномихе хотелось меньше всего.

— Просто держитесь за руки и ни в коем случае не отпускайте друг друга, — Игрид оглядел всех собравшихся, особенно долгим взглядом одарив Улыбашку. — Мы пойдем по безопасному туннелю за Гранью, их называют Путями. Пути блокируют большую часть ваших эмоций, поэтому сущности за Гранью не чуют проходящих ведунов, однако, я все равно вынужден просить вас сохранять спокойствие. Чересчур сильные вибрации они все-таки способны уловить.

— И что будет? — с опаской спросила гномиха.

— Сущности за Гранью питаются эмоциональным фоном и силами существ, населяющих мир твердых форм. Сильные вибрации эмоций могут привлечь их внимание, и тогда мы рискуем оказаться для них простой добычей, — без выражения ответил Игрид.

Улыбашка побледнела как полотно.

— Мы постараемся вообще ничему не удивляться, — поторопил ведунов Алеор, отвечая за всех. — Мы готовы, знающие. Видите нас.

Рада поежилась, не понимая, что испытывает она сама. Ей не слишком-то хотелось соваться в мир, где обитали тонкие сущности, тем более те, которые могли попытаться атаковать ее. На память сразу же пришел Жужа и то странное светящееся создание, в которое он превратился в своей истинной форме. Она. Она-то опасной дня них не была. А если вдруг с нами все-таки случится что-нибудь плохое, и я позову ее на помощь, она услышит или нет? Почему-то Раде казалось, что вряд ли. Скорее всего, они с Редлогом сейчас целиком и полностью заняты теми двумя комками, что родились в самый последний день их совместного путешествия после Песни Камня Улыбашки.

Ладонь искорки мягко тронула ладонь Рады, переплетая пальцы.

— Не беспокойся, — негромко проговорила она, глядя на Раду и нежно улыбаясь ей. — С нами ничего дурного не случится. Я всегда рядом и смогу защитить тебя от Теней.

— Спасибо, искорка, — неуклюже отозвалась Рада. Даже несмотря на то, что та была ниже и гораздо меньше ее самой, внутри разлилось надежное ощущение покоя. Лиара действительно прекрасно владела энергиями, и уж кому, как не ей, были подвластны все эти странные сущности с той стороны. Расплывшись в улыбке, Рада добавила: — С тобой я в полной безопасности.

Лиара зарделась, застенчиво прижавшись к ней.

— Тогда я с вами! — громко сообщила Улыбашка, почти что прижимаясь к ноге Рады и хватаясь за ее свободную руку своими толстыми короткими пальцами. Ладони у нее были влажными от страха. — Коли уж светозарная взялась нас всех защищать, то я хочу быть поближе к ней.

— Все будет хорошо, Улыбашка, вот увидишь, — подбодрила ее искорка. По виду гномихи нельзя было сказать, что это ее слишком успокоило, но она ничего больше не сказала, плотно сжав губы.

Рада наблюдала за тем, как два ведуна отошли в сторону, а потом уставились прямо перед собой. Буквально через мгновение перед ними в воздухе появились два прямоугольника прохода выше человеческого роста: один белый, словно снег, второй черный, как ночь. По краям их шло прерывистое сияние, будто волны силы перетекали, оттого очертания проходов казались какими-то смазанными.

— Я поведу вас, князь Алеор Ренон, Черноглазый Каярди, — Игрид развернулся к друзьям. Белки его глаз сияли такой белизной, что плавающая в них радужка со зрачком казались чересчур темными, почти что незрячими. Алеор взял его за руку, и Игрид первым шагнул в переход.

В этот момент Лиара двинулась вперед, ко второму проходу из черного свечения, протягивая руку Ольду.

— Постарайтесь сохранять спокойствие, — негромко повторил тот, беря ее за руку. — И ни о чем не беспокойтесь. Совсем скоро уже мы будем в Эрнальде.

Улыбашка позади Рады издала горлом какой-то высокий звук, почти что писк, когда Ольд первым шагнул в проход, и черное марево поглотило его. Еще мгновение его рука тянулась до дымчатой поверхности прямоугольника, потом в нее провалилось и запястье Лиары. Искорка еще обернулась к Раде, чтобы ободряюще кивнуть ей, а потом вошла следом за Черноглазым в проход. Рада шумно сглотнула комок в горле, мгновенно оробев, но заставила себя идти следом. Ей казалось, будто она проваливается в заполненное до отказа густым черным дымом помещение.

Ощущение прохода было похоже на то, что она испытала в каверне с Источником. Ледяная свежесть сковала все тело, буквально пролилась сквозь нее, пропитав каждую клетку, каждый волосок тела. Рада замерла на миг в огромном пузыре холода, а потом ноги двинулись вперед, и она вступила за Грань следом за искоркой.

Глаза Рады расширились от удивления, хоть на память и пришло наставление Ольда не испытывать эмоций. Мир вокруг предстал ее глазам, будто сквозь закопченное стекло. Здесь не было солнца, лишь расплывчатая тень. Едва виднелись медленно растекающиеся, плывущие силуэты гор, точно таким же было и небо, вот только цвет у него здесь был слегка светлее, чем там, снаружи, в реальном мире. Рада и самой себе казалась какой-то мягкой, расплывчатой и текучей, как и все остальное. И при этом чувствовала себя вполне обычно.

Ладони искорки и Улыбашки в ее руках чувствовались как всегда твердыми и вещественными, только сами они выглядели иначе. Искорка превратилось в серебристое пятно, излучающее мягкий приятный свет. Рада видела очертания ее тела, привычные, и при этом словно чуть-чуть иные. Здесь она была выше своего обычного роста, ее волосы спадали на плечи мягкими волнами текучего серебра, а глаза были такими огромными, словно две луны. Все остальные детали терялись в мягком серебристом свечении, исходящем откуда-то прямо из центра ее груди. И еще от нее шло ощущение спокойной силы, уверенности, тишины. Рада моргнула, оборачиваясь назад. За ее спиной была Улыбашка, очертания тела которой тоже были расплывчатыми. Только гномиха выглядела темным пятном с колеблющимися краями, тенью среди теней, и различить черты ее лица Рада не могла.

Потом искорка слегка потянула ее за руку за собой, и Рада сделала шаг вперед. В голове сразу же водопадом завертелись вопросы, мысли, тревоги. Они же стояли на каменном плато на огромной высоте! Получается, прямо сейчас она шагнула в бездну, или как? Но, наверное, ведуны ведь знают, что делать, и не поведут их на верную смерть. Рада открыла рот, чтобы что-то сказать, но здесь не было звука. Как не было, в сущности, у нее и рта, которым она могла бы говорить, хоть она и чувствовала себя все такой же вещественной, как и снаружи.

Рада делала шаг за шагом, осматриваясь по сторонам. То, что она поначалу приняла за грязное стекло, оказалось истинной формой этого мира. И вовсе не грязной, просто свет здесь был иным. Он шел сразу же отовсюду и ниоткуда в частности, не отбрасывая теней, но сглаживая очертания предметов. Горы скользили вокруг них, двигаясь плавно и мягко мимо, но после нескольких шагов, Рада моргнула, и горы исчезли, как и не было. Теперь вокруг расстилалась укрытая снегом степь, по краю горизонта сливаясь с небом, будто перетекая друг в друга.

Интересно, а здесь, за Гранью, есть преграды? Рада сомневалась, что да. Если бы они были, как бы ведуны вельдов смогли пробраться прямо к Черному Источнику, не пострадав, или провести через них кого-то другого? Впрочем, она сразу же одернула себя. Ольд просил их постараться не испытывать никаких эмоций, а Радины размышления тревожили ее, и это явно было лишним. Коли здесь она не могла говорить, то вряд ли смогла бы и сражаться, если на них кто нападет. К тому же, Ольд приказал им держаться за руки и ни в коем случае не разжимать хватки. Оставаться одной за Гранью Раде хотелось меньше всего на свете, потому она прогнала прочь мысли и приказала себе молча шагать следом за искоркой.

Вокруг них ничего не менялось. Приглядевшись, Рада поняла, что движутся они по чему-то, странно напоминавшему тоннель с арочным потолком, если бы стекло можно было бы так плавно согнуть. Никаких стенок она, естественно, не видела, но в нескольких метрах справа и слева от нее размытость и мягкость окружающего пространства становились как будто сильнее, все почти плыло, будто глина под ладонями гончара. А то, что было ближе к ней, например, земля под ее ногами, хоть на ощупь она и не казалась похожей ни на землю, ни на снег, а на какую-то перьевую подушку, все-таки выглядело более реально и четко.

А еще теперь Рада видела какие-то странные тени, что сновали вокруг. Разноцветные сгустки золотого и черного цветов, медленно плывущие в пространстве в одном им ведомом танце и ритме. Одни напоминали крохотные дамские пуховки, которыми модницы наносили себе на щеки толстые слои штукатурки, считая, что это привлечет к ним интерес противоположного пола. Другие были покрупнее, уже размером с комнатных собачонок, что так часто противно тявкали из полумрака карет, едва не захлебываясь в бархате и кружевах мягких подушечек, на которых их перевозили с собой дворяне. Какая-то громадная тень, напоминающая то ли гигантскую птицу, то ли дракона, скользнула по небу над головами путников. Рада пыталась рассмотреть ее, но зрение здесь тоже было иным. Взгляд не мог сфокусироваться на этих плавающих формах, все время сползал в сторону, как когда пытаешься разглядеть прилипшую к собственной радужке пылинку. Четко она могла видеть объекты лишь краем глаза, почти что боковым зрением, но как только поворачивалась, они ускользали от нее.

От такой неустойчивости голова кружилась, и Рада опустила взгляд вниз, сосредоточившись на носках собственных сапог. В конце концов, ее не слишком-то интересовало, что за сущности обитали здесь, тем более, что некоторые из них были опасны. Пусть с этим разбираются ведуны или те, кому это интересно. Ей хотелось только одного: поскорее выйти в привычный твердый мир, ощутить прикосновения холодного ветра к коже, твердый камень под ногами или пусть даже резкое покалывание секущей кожу метели. Что-то привычное, не пугающее, давно известное, что-то, с чем она могла справиться или ужиться. А не эту текущую дрянь.

Сколько они так шагали, Рада сказать бы не могла. Ничего вокруг не менялось, и лишь только теплая ладонь искорки в одной руке, да влажная, слегка подрагивающая ладонь Улыбашки в другой давали Раде ощущение движения. Изредка она позволяла себе краем глаза оглянуться по сторонам, но ничего не видела. Странным образом Алеора с Каем тоже нигде не было, хотя Рада собственными глазами видела, что два прохода, открытые ведунами, разделяло не больше метра пространства. И по всей логике Алеор должен был бы сейчас шагать от нее на расстоянии вытянутой руки. Только его здесь не было. То ли привычные законы ее мира ничего не означали за Гранью, то ли Игрид сделал путников невидимыми для чужих глаз, и в этом-то и заключалась вся его защита и безопасность, но Рада твердо верила в одно: совсем скоро они выйдут наружу. И этот не слишком-то приятный способ передвижения останется лишь воспоминанием, о котором можно травить байки у горящего камина с кружечкой ледяного темного пива в руках. И не более того.

А потом, будто в ответ на ее слова, прямо перед ними возник второй прямоугольник черноты, как тот, через который они заходили в это проклятое место. Сияющая звездным светом искорка потянула Раду следом за собой, и на миг ту вновь сжал в тисках всепроникающий холод. Потом ее ноги резко выступили из прохода, и она споткнулась, едва не выпустив ладонь Улыбашки, но все-таки спохватившись в последний момент.

— Драные штаны Богона! — почти что проревела за ее спиной гномиха, выпадая из перехода лбом вперед и врезаясь Раде прямо в поясницу. — Проклятье! Чтоб еще раз!..

— Грозар! — выдохнула и сама Рада, чувствуя ни с чем не сравнимое облегчение, когда ледяной ветер впился в кожу лица, а спина взорвалась болью из-за твердого удара гномихи. Да и под ногами был самый что ни на есть настоящий камень, твердый и надежный, такой, к которому она привыкла.

— Добро пожаловать в Эрнальд, город Небесных Людей, — проговорил Ольд, оборачиваясь к ним и отпуская руку искорки.

Рада заморгала, оглядываясь по сторонам и не сразу понимая, что она видит перед собой. Они стояли на широкой каменной площадке, освещенной рядами масляных фонарей на шестах, расставленных по ее периметру. Небо над головой усыпали звезды, и на его фоне ей виднелись две громадные скалы, между которыми кто-то рассыпал полные пригоршни углей. Только через несколько секунд Рада поняла, что это огромный каньон, стены которого были изрезаны галереями и ходами, в которых светились приглушенным светом окошки жилищ.

Медленно Рада обернулась вокруг себя, обозревая невиданное зрелище. Эрнальд не походил ни на один из городов, где ей доводилось бывать в жизни. Стены каньона связывали друг с другом широкие подвесные мосты, ярко освещенные все теми же масляными фонарями. Далеко внизу слабо поблескивал снег, и она сощурилась, пытаясь понять, что там: замерзшая река или просто дно каньона, но так и не поняла. За ее спиной взлетала в небо тонкая башня, единственное строение, казавшееся привычным в этом месте. Ее остроконечная вершина поднималась выше краев каньона, и оттуда сверху лился через окошки мягкий приглушенный свет, как и из спирали узких окон, прорезанных в ее толще.

— Вот это да! — выдохнула рядом Улыбашка, вовсю крутя головой по сторонам.

— Какая красота! — тихо проговорила Лиара.

Казалось, Ольда их слова обрадовали. Во всяком случае, он выпрямился, сложив руки в широкие рукава своего черного балахона, и кивнул путникам.

Потом в темноте блеснуло белое марево, и за спиной Рады из второго перехода выступил Игрид, ведя следом за собой Алеора с Каем. На миг эльф и ильтонец тоже замерли, рассматривая странный город, расположившийся в глубоком каньоне. Рада пожалела о том, что сейчас ночь. Несмотря на фонари, зимний сумрак все равно скрывал от ее глаз большую часть города. Она могла разглядеть лишь подсвеченные участки улиц и переходов, вырезанных в скале, ровные ряды прямых арок и резных ограждений над краем пропасти, изломанные пролеты лестниц, соединяющих между собой уровни города, выгибы мостов, зависших над пропастью без каких-либо опор и чудом не падающие под своим весом.

— Добро пожаловать в Эрнальд, город Небесных Людей! — проговорил Игрид, и белый прямоугольник перехода за его спиной тоже исчез, будто и не было.

— Мы добрались сюда так быстро! — глухо заметил эльф, поворачиваясь к ведунам, но глаза его продолжали оглядывать город.

— Быстро, — кивнул Игрид. — Дорога заняла около двух часов. Но, полагаю, вы захотите перед встречей с Царем Небо освежиться и отдохнуть. Позвольте проводить вас в гостевые комнаты.

— Ванна, — блаженно протянула Улыбашка, сладко вздыхая. — Больше мне сейчас ничего не нужно, только ванна.

Рада и сама чувствовала себя так, будто вместо кожи на ней толстая корка грязи и застарелого пота. Естественно, что во время перехода через Семь Преград возможности помыться у них не было, да и путники уже достаточно привыкли друг к другу, чтобы не обращать внимания на некоторые неудобства, о которых Алеор постоянно напоминал им в язвительном тоне, но сейчас она вдруг всем собой ощутила, насколько грязна. В горячую воду хотелось нестерпимо, и Рада украдкой почесалась, пока никто на нее не смотрел.

Откуда-то из темноты выступили двое мужчин с длинными копьями в руках. Одеты они были в кожаные, наглухо застегнутые под горло куртки и такие же штаны, черные волосы до плеч полоскал ветер. На боках у обоих висели в изогнутых ножнах чуть расширяющиеся к концу ятаганы, двигались вельды со спокойной уверенностью привыкших к оружию людей.

— Добро пожаловать, Черноглазый Ольд, Белоглазый Игрид, добро пожаловать, чужеземцы! — проговорил один из них еще более вязко и невнятно, чем общались с путниками оба ведуна. Обернувшись к Ольду, он слегка склонил голову, ожидая приказаний.

— Доложи Царю Небо, что прибыл князь Алеор Ренон Тваугебир и ведуны из Этлана Срединного, которых он давно ждал, — приказал Ольд. Стражник низко склонил голову, а потом развернулся и исчез в темноте. Ольд повернулся ко второму стражнику. — Прикажи подготовить гостевые комнаты послов на второй галерее. — Второй мужчина исчез вслед за первым, и Ольд повернулся к путникам. — Прошу вас следовать за мной.

Рада нашарила ладонь Лиары и сжала ее, взглянув на искорку. Та любопытно крутила носом по сторонам, словно хотела увидеть сразу все, глаза у нее горели. Внутри разлилась нежность. Кажется, Рада так до сих пор и не поняла, что они справились, сделали то, ради чего столько всего прошли и перетерпели. Слишком уж быстро все происходило, слишком неожиданно было появление вельдов, не говоря уже о путешествии в Эрнальд. Ничего, вот сдерешь с себя всю грязь, наешься до отвала, выспишься в нормальной кровати и поверишь. А внутри уже разливалась какая-то странная золотая пульсация, от которой дышалось легко и свободно. Больше не нужно было никуда бежать, сломя голову, больше не нужно было бояться за жизнь искорки и свою собственную. От одного этого впору было петь.

Двое ведунов повели их по плавному изгибу моста на противоположную сторону каньона, и Рада невольно задрала голову, разглядывая странный город вблизи. Тысячи окошек ровными рядами мигали из темной громады каньона, расчерченные прямыми линиями. Прищурившись, она поняла, что в стенах вырезаны широкие улицы, поддерживаемые изящными каменными арками, огражденные кружевными балюстрадами. В самой толще скалы скрывались внутренние жилые помещения, и не только они. Часть окошек была темной, но, приблизившись, Рада увидела над ними надписи с названиями. Ими оказались лавки торговцев, ремесленные мастерские, даже склады с теми или иными припасами.

Ольд подвел их к широкой лестнице, ведущей от моста вверх, зигзагом изгибаясь по отвесному склону каньона. Рада видела, что пролеты лестницы уходят далеко вниз, на нижние уровни города, но ведуны направились вверх по ступеням. Видимо, у меня сегодня день лестниц. Впрочем, сейчас ей было слишком любопытно, чтобы обращать внимания на саднящие ноги.

По лестнице вверх и вниз спешили обитатели города, они же разгуливали и по приглушенно освещенным улицам вдоль стен каньона. Рада с интересом рассматривала их, точно так же те глядели в ответ на нее, останавливаясь на месте от удивления и принимаясь перешептываться друг с другом. Почему-то все они были мужчинами, высокие, черноволосые, одетые в подогнанные по фигуре камзолы и свободные штаны, перевязанные широкими кушаками. Кое-кто был в свободных халатах из плотной шерсти, перетянутых на поясе все теми же кушаками. Халаты эти чем-то напомнили Раде одежды эльфов. У многих за кушаки были заткнуты искривленные кинжалы, но больше никакого оружия она не заметила. Разве что у стражников, которые все, как на подбор, носили кожаные глухие куртки и штаны.

— А где драконы? — сорвалось у нее с языка прежде, чем она успела подумать. — Алеор говорил, что вы приручили драконов-от-Тьмы.

Эльф ожег ее предостерегающим взглядом, но лицо ответившего Раде Игрида ровным счетом ничего не выражало.

— Если вы имеете в виду макто, то в зимнее время они уползают в Гнездовье и впадают в спячку. — Помолчав, он добавил: — Гнездовье расположено дальше на восток, выше по течению Хлая.

Ага, значит внизу все-таки река! Рада любопытно глянула в темную пропасть за край балюстрады. Жалко, конечно, что драконов они не увидят, но хотя бы часть россказней проклятого Тваугебира оказалась правдой. Ее позабавило и то, что в Этлане рассказы о прирученных драконах считались байками. Если однажды попаду сюда в теплое время года, попрошу покататься, — решила она. Может, на обратном пути от Данарских гор заедем сюда с искоркой, вряд ли она будет против.

Горожане провожали немытую процессию любопытными взглядами, многие из них кланялись ведунам во главе отряда, и те отвечали короткими кивками. Друзья миновали уже три яруса города, а Рада так и не встретила еще ни одной женщины. Как, впрочем, и детей. Возможно все дело было в том, что на улице стоял лютый холод. Снега здесь не было, плиты светлого песчаника под ногами были чисто выметены, но холод все равно кусался, острыми клыками вонзаясь в щеки. Решив больше не задавать провожатым никаких вопросов, Рада сосредоточилась на мыслях о горячей ванне. На самом деле это волновало ее гораздо больше, чем отсутствие женщин на улицах.

Ветер доносил откуда-то звуки музыки, смех, человеческие голоса. Должно быть, здесь были и развлекательные заведения, как в любом привычном ей городе. Странно было слышать здесь что-то такое обыденное, словно в Эрнальде даже простые таверны должны были бы быть какими-то особенными.

Додумать свою мысль Рада не успела. Ведуны поднялись на очередной уровень, уже на самом верху каньона, прошли немного вперед по широкой, ярко освещенной галерее и остановились возле простой двери из темного дерева. Здесь уже поджидал давешний стражник, переминаясь с ноги на ногу от холода, из его рта вырывались клубы пара. Завидев ведунов и гостей, он вновь поклонился и отступил в сторону, раскрывая перед ними дверь.

— Все готово, как вы и приказывали, Черноглазый.

— Благодарю. Возвращайся на пост, — отозвался тот, и стражник, бросив еще один любопытный взгляд на путников, быстро зашагал прочь к лестницам.

Игрид коснулся лба костяшками пальцев:

— Располагайтесь и отдыхайте. Никто не потревожит вашего покоя. Через несколько минут вам принесут горячую еду и напитки.

— Благодарю вас, — кивнул Алеор.

— Думаю, вечером Царь Небо захочет принять вас у себя. Я доложу ему о вашем приезде и принесу ответ от него, как только он прикажет, — добавил Ольд.

Алеор что-то ответил ему, но Рада уже не слушала. Слишком уж она продрогла, чтобы продолжать раскланиваться, когда в это время можно было уже греться в тепле. Потянув за собой Лиару, Рада первой ступила во внутреннее помещение и с удивлением огляделась.

Полы под ногами устилали мягкие ковры, наваленные в несколько слоев, расписанные всевозможными узорами, орнаментами, изображениями птиц и животных. По периметру большого вырубленного в скале помещения стояли шелковые ширмы светлых тонов, расписанные тонкими узорами с горными пейзажами. Большой очаг пылал жаром на другой стороне комнаты, и Раде стало интересно, куда же выходит дым, если прямо за дальней стеной начиналась сплошная порода. В восточном углу комнаты курились ароматные палочки на алтаре с изображениями незнакомого ей краснокожего бога со множеством рук, в которых были зажаты различные виды оружия, их терпкий запах наполнял помещение. Потолок был выбелен, и в его центре на цепях висела приплюснутая как блин масляная лампа, давая достаточно света. Еще несколько масляных ламп и серебряных подсвечников со свечами были расставлены на низких лакированных черных столиках по углам помещения. Напротив очага высилась гора мягких подушек, стоял приземистый стол с чайным набором в его центре. В общем комната выглядела очень уютной, хоть и совершенно не в таком ключе, к какому привыкла Рада. И здесь было тепло, гораздо теплее, чем она ожидала бы от помещения, которое начали готовить для путников какие-то четверть часа назад. Вряд ли первый посланный Ольдом стражник обогнал их на большее время.

Рада обвела глазами помещение, чувствуя себя еще более сбитой с толку, чем когда она только вышла из перехода и впервые взглянула на город Эрнальд. Ничего подобного этому она не ожидала здесь увидеть.

— Ну что ж, друзья мои, — довольно проговорил Алеор, заходя в комнату следом за Каем и Улыбашкой и громко захлопывая за собой дверь. — Пришло время пожинать плоды нашего с вами нелегкого пути. Наслаждайтесь теми плюсами, которые дает свершение невозможного.

На этот раз Рада согласно кивнула. Все-таки было что-то хорошее в том, чтобы вызывать людское восхищение преодолением непреодолимых препятствий. Оставалось надеяться, что кормят они здесь с таким же размахом, как и устраивают ночевать.