За Семью Преградами

==== Глава 24. Договор ====

Золотая пляска волн силы отступала прочь, уступая место сначала отдельным отсветам, потом и вовсе кружащимся снежинкам. Они медленно гасли перед глазами, оставляя после себя ощущение свежести и обновленности, ощущение откатывающейся прочь мягкой волны с пушистым гребнем и шуршащими в танце песчинками. Лиара ощутила стук собственного сердца, свое размеренное дыхание, руки и ноги, прикосновение ткани к обнаженной коже. И окончательно пробудилась.

Она открыла глаза, моргая и все никак не в состоянии сообразить, где находится. Приглушенный свет свечей заливал помещение с беленым потолком, стенами, увешанными картинами на рисовой бумаге, вычерчивал ровный твердый профиль Рады, которая спала рядом, накрыв спину Лиары своей тяжелой рукой. И это было так хорошо, так сладко. Лиара прильнула к ней, легонько коснувшись губами ее теплой щеки, и та во сне заворчала, покрепче прижимая ее к себе. От движения одеяло из шкуры невиданного пятнистого зверя сползло вместе с полой халата Рады, обнажив ее ключицы, плавные линии жил на шее, маленькое углубление яремной вены, в котором размеренно и плавно билось ее сердце. Непослушные волосы Рады откинулись со лба, и свет свечей мягко обрисовывал линию ее скул и челюсти. Она была такая красивая сейчас, что Лиара буквально силой заставила себя не целовать ее, чтобы не разбудить.

Так хорошо было рядом с ней, так тепло. Их тела больше не разделяли толстые меховые дубленки, и прямо под тонкой хлопковой тканью была ее кожа, удивительно нежная и мягкая, совсем не вязавшаяся с ее характером, сильными руками, привыкшими к мечу, стальными мышцами от долгих лет тренировок. Рука Лиары одеревенела, когда она поймала себя на том, что больше всего на свете хочет коснуться ее, огладить плавные изгибы ее тела, почувствовать ладонями ее тепло. Боги, ты стала просто беспардонно наглой! Рада спит, Улыбашка в каких-то нескольких метрах от вас, а ты только и думаешь о том, чтобы… Дальше даже размышлять было стыдно, щеки вспыхнули, и Лиара уткнулась носом Раде в плечо, прячась от самой себя.

Та пошевелилась, сонно забормотала что-то, потом ресницы ее дрогнули, и Рада открыла глаза. Несколько секунд она сонно моргала, глядя в потолок, брови ее нахмурились.

— Где мы?

— В Эрнальде, Рада, в гостевом доме вельдов, — тихонько проговорила Лиара, выбираясь у нее из-под руки.

Руки Рады, что обнимали ее, вдруг напряглись. Она бросила на Лиару короткий взгляд, как-то странно через силу улыбнулась.

— Как хорошо наконец-то оказаться в настоящей кровати, правда? Кажется, я и забыла, что это такое.

— Хорошо, — пискнула Лиара, чувствуя, как вновь горят ее щеки.

Она была так близко, такая мягкая и теплая со сна, такая нужная. Лиара чувствовала, как бьется ее сердце, все убыстряясь и убыстряясь, будто Рада бежала. Тень лежала под густыми ресницами в ее синих, как небо, глазах. Тень трепетала вместе с ресницами, и взгляд Рады был тяжелым, густым, словно патока. Она смотрела и смотрела, и Лиара чувствовала, что тонет в этих глазах, что невидимая ладонь ложится ей на затылок и буквально силой толкает ее к Раде. Ей стало так жарко от осознания того, насколько они близко. И так сладко, что с губ едва не сорвался стон.

Рада ничего не говорила, только смотрела, но ее ладони, сначала несмело, потом более уверено, начали гладить Лиару по спине. Просто мягко гладить, словно котенка, но в этом прикосновении было столько нежности, столько заботы, что она едва не замурчала, выгибая спину и пододвигаясь еще ближе к Раде. Теперь между ними совсем не осталось пространства, и всем телом она чувствовала ее прямо сквозь тонкую ткань халата. Сердце Рады билось, как бешеное, примерно с той же скоростью, что и сердце самой Лиары.

— Искорка… — это имя слетело с губ Рады тихо и нежно, больше похожее на дыхание, чем на слово, и Лиара совсем потеряла голову, хмелея от ее голоса, как от пряного меда.

Она позволила губам едва дотронуться до щеки Рады, всей собой вдыхая ее запах, чувствуя жар ее кожи, которая вдруг стала горячее печки. Ее губы медленно, едва касаясь, поползли по абрису ее челюсти к губам, и Лиара едва не вскрикнула, когда Рада поцеловала ее, а ее руки прижали ее к себе гораздо сильнее, чем следовало бы, и гораздо слабее, чем хотелось самой Лиаре.

— Искорка… — что-то совершенное пьянящее было в том, как Рада шептала ей в губы это слово, как принялась целовать ее лицо, брови, ее волосы.

Лиара задыхалась в ее нежности, дрожала, будто пламя свечи на ветру, окруженная надежным кольцом ее сильных рук, окутанная запахом ее кожи, вкусом ее губ, шелестом дыхания.

Потом вдруг Рада отстранилась, дыша тяжело и рвано. В ее глазах было что-то очень странное, губы дрожали.

— Мы не должны, — хрипло пробормотала она, глядя Лиаре в глаза и сотрясаясь, как осиновый лист на ветру. — Не здесь. Ты согласна?

Лиара не смогла бы ничего ответить, потому что горло намертво пережалось, кажется, навсегда лишив ее голоса. Она только кивнула, отчаянно жалея, что пришлось так сделать. Но Рада была совершенно права. Не здесь. Не при Улыбашке, храпящей на соседней кровати, не в доме, куда в любой момент мог ворваться Алеор или какой-нибудь кривоногий корт с подносом еды для завтрака или ведром воды для умывания. Где-нибудь, где никто не сможет их потревожить.

Головой-то она все это прекрасно понимала, но ее губы все равно сами потянулись к губам Рады, и на несколько мгновений их вновь соединило одно хриплое прерывистое дыхание, и Лиаре почудилось, что она чувствует Раду изнутри. Будто все ее ощущения стали ощущениями Лиары, будто между ними двоими больше не было разницы, как в одном существе, разделенном на две половины.

Руки Рады стиснули ее крепче, уже почти так, как бы на самом деле ей хотелось. Горячие губы прижались к ее шее, заскользив куда-то вниз, к ключицам, и сладкая дрожь прошила все тело насквозь, лишая сил, мыслей, воли сопротивляться. Но что-то внутри, все же, беспрерывно зудело, словно комар над ухом, и нечеловеческим усилием воли Лиара все-таки положила руки ей на плечи и слегка оттолкнула назад, хоть больше всего на свете и хотелось вцепиться пальцами в ее волосы и прижать к себе как можно сильнее.

Глаза Рады были абсолютно шалыми, горячими, словно знойный полдень. Ее дыхание обжигало лицо Лиары, и она сама же повторила ее собственные слова.

— Не здесь, радость моя, не сейчас. Я не хочу, чтобы нас прервали.

Несколько секунд Рада молчаливо сопела, и взгляд у нее был такой, словно она сейчас сгребет Лиару в охапку и утащит куда-нибудь, где есть дверь покрепче с засовом изнутри. Но, к глубочайшему сожалению их обеих, таких дверей в выделенных им помещениях не имелось, и Рада с неохотой, но отстранилась, откинувшись на спину и тяжело прикрыв лицо рукой. Грудь у нее вздымалась от дыхания так судорожно, будто она бежала несколько часов подряд.

— Проклятье, скорей бы уже в Данарские горы, — просипела Рада, и Лиара улыбнулась. Те же мысли, только в чуть иной форме, сейчас звучали и в ее собственной голове. — Сколько же можно так издеваться над людьми?

— Вот поговорим с Тьярдом и попросим нас сразу же переправить туда, хорошо? — промурлыкала Лиара, отчего щеки ее вновь вспыхнули. Кажется, с Радой она растеряла все свои остатки стыда, сделавшись такой же похотливой и голодной, как какая-нибудь дворовая девка. И умом она прекрасно понимала, что так оно и есть, но внутри бушевал лесной пожар, который невозможно было потушить ничем и никак, и Лиаре, в общем-то, совершенно не было дела сейчас до того, что там думает ее голова. Этот орган отошел на второй план в их отношениях с Радой, и неправильным ей это вовсе не казалось.

— Да, — кивнула Рада, с трудом сглатывая. — Именно так мы и поступим, да.

Только получилось все несколько иначе, чем им обеим хотелось бы. На соседней кровати закопошилась Улыбашка, тоже в первый момент после пробуждения не понявшая, где находится. Потом из общей комнаты донесся приглушенный хлопок двери, чьи-то шаги, гортанные голоса.

Лиара нехотя выпустила Раду из объятий, позволив той первой подняться с постели. Отбрасывая с лица прочь отросшие волосы и потуже затягивая кушак халата, Рада прошагала к двери в соседнюю комнату и высунула туда голову. Оказалось, что уже давно рассвело, служки корты принесли их выстиранную и вычищенную одежду и накрывали на стол.

Один за другим заспанные друзья выбирались в общую залу к очагу, позевывая и неловко поддергивая полы непривычной одежды. Сложнее всех было Улыбашке, которой халат был очень длинен, и его полы волочились за ней по цветастым коврам, открывая взору короткие толстенькие, перевитые узлами мышц ноги. Гномиха ворчала, ругалась и то и дело поддергивала эти полы, чтобы не наступить на них.

Кай выглядел гораздо лучше вчерашнего. Лицо его приобрело нормальный цвет, мягкие каштановые кудри рассыпались по плечам, белый халат на могучей груди едва не трескался по швам. Он приветливо улыбался всем спутникам, поглядывал смешливыми глазами на Алеора, с любопытством наблюдал за кортами, накрывающими для них столы.

Завтрак был таким же странным, как и ужин предыдущим днем. На больших медных блюдах лежал сыр, перевитый зелеными прожилками и резко пахнущий, все те же маленькие черные ягодки с терпким вкусом, лепешки из незнакомой муки, сладости из каких-то диковинных плодов, залитых медом. Единственным знакомым был крупнозернистый творог, да в одном из кувшинов обнаружилось теплое молоко, только не коровье, а чье-то иное. Лиара так и не поняла: козье или нет. В другом был странный чай с терпким вкусом и незнакомым запахом.

Едва друзья успели позавтракать и обменяться впечатлениями от незнакомой еды и непривычной обстановки, как во входную дверь вновь постучали, и после ответа Алеора в комнату шагнул Ритр. Все также едва заметно поклонившись гостям, он проговорил:

— Царь Небо Тьярд желал бы видеть вас у себя, как только вы будете готовы. Если вам необходимо еще время для того, чтобы прийти в себя, он просит сообщить, когда вам будет удобно посетить его.

— Думаю, мы уже готовы, Ритр! — Алеор сделал последний глоток из своей чашки и оглядел друзей. — Дай нам еще четверть часа, чтобы одеться, а потом мы целиком и полностью в распоряжении Царя Небо.

Вельд с поклоном удалился, а друзья разбрелись по комнатам, чтобы привести себя в порядок перед встречей с Царем. С легким удивлением Лиара обнаружила, что оба комплекта ее одежды выглядят как новенькие. Она готова была поклясться, что видела как минимум две здоровенные дыры на боку собственной рубашки, доставшиеся ей в напоминание о Червях, но теперь их не было. Ни стежков, ни заплат, ничего подобного она разглядеть не могла, одежда была как новая, выстиранная, выглаженная и целая.

— Чудеса да и только, — бормотала Улыбашка, подозрительно вертя в руках собственные штаны, изодранные почти что в лоскуты во время долгого путешествия. — И как они вообще смогли это залатать? Будто подменили!

Лиара подумала, что тут не обошлось без ведовства, и ей стало любопытно, как же еще вельды применяют энергию Источников в обычной жизни? Жрецам Церкви Молодых Богов, насколько она слышала, было запрещено растрачивать попусту энергию Источников, потому им и служило такое количество народа, готового в любой момент удовлетворить все их требования. Впрочем, она подозревала, что большое количество слуг вызвано вовсе не особым отношением Жрецов к святости энергии, что была им дана, тем более, что Истинных Жрецов, способных управляться с Источниками, можно было пересчитать по пальцам. Все остальные просто любили, когда им прислуживают, и этот факт еще в раннем детстве оттолкнул Лиару от Церкви, хоть у нее и закрадывались порой мысли сбежать туда в услужение из приюта, когда жизнь среди подкидышей становилась невыносимой.

Натянув на себя купленные в Алькаранке штаны из плотной шерсти и такую же коричневую куртку, Лиара улыбнулась, тихонько сжав под тканью рубашки маленький перстень с небесным камнем, что она носила на веревочке на груди, чтобы не потерять. Совсем скоро они с Радой наконец-то будут вдвоем, и она сможет подарить ей этот перстень и сказать, как сильно любит ее. Лиара никогда еще в своей жизни не дарила никому ничего подобного, и звенящая нежность распускалась дивным цветком в груди от мысли, что Рада будет носить с собой ее подарок. А еще странная легкость окутала все тело осознанием, что они наконец-то завершили ту миссию, ради которой пошли на запад, они прошли Семь Преград. Лиара вздохнула, чувствуя, что ноги буквально готовы сорваться с места и понести ее в пляс. Всего полгода назад она была никому ненужным подкидышем в чужой стране, перепуганной, забитой, шарахающейся от собственной тени, не знающей, куда ей идти и что делать. Теперь же все изменилось. Великая Мать, как сильно изменилась я сама! Благодарю тебя за это!

Ритр ждал за дверью, перетаптываясь на холоде с ноги на ногу. Алеор вышел к нему первым, принявшись что-то обсуждать с вельдом, а Лиара не удержалась и устремилась к балюстраде, ограждающей вырезанную в скале дорогу от пропасти. Яркое дневное солнце сияло над Эрнальдом, и в его свете город предстал перед ней, как на ладони. Мощеные светлым песчаником улицы, тонкий шпиль башни из все того же светлого камня, устремляющийся к небу. Изящные, но строгие арки галерей и переходов, висящие в воздухе мосты. Отовсюду слышались человеческие голоса, вельды спешили по своим делам, из распахнутых окон таверн доносилась музыка, плыли в воздухе запахи готовящейся еды и свежего хлеба. Город поднимался ровными ярусами по стенам каньона, похожий на срез гигантского муравейника, а внизу, на самом дне пропасти, белела ровной полосой замерзшая река. И все это сверкало в свете зимнего солнца, словно начищенная песком золотая монетка.

— Как же он не похож на все, что я видела в жизни! — пробормотала она, качая головой.

— Немного похож на гномьи города, — задумчиво проговорила Улыбашка, становясь рядом с Лиарой и кладя ладони на балюстраду. Ее роста хватало только для того, чтобы выглянуть поверх парапета наружу. — Мы тоже селимся ярусами в скальных пещерах. Но по большей части — ничего общего, это верно.

— Пойдемте! — позвал их Алеор, уже идущий вместе с Каем следом за Ритром по широкой улице, вырезанной в скале.

Дубленку Лиара надевать не стала, и от холодного ветерка озноб бежал по рукавам, пробираясь под шерстяную куртку. Но когда Рада приобняла ее за талию, прижимая к себе, Лиара почти замурчала от удовольствия. У нее под боком было тепло и уютно, и никакие ветра не страшили.

Сейчас Рада была вся в черном, и Лиара вынуждена была признать, что этот цвет очень шел ей, только подчеркивая остроту линий лица и густую синь глаз. И вновь внутри горячо запульсировала нежность и желание быть к ней как можно ближе, целовать каждую черточку этих губ, линию подбородка, шею… Прекрати! Сейчас не время для этого, ты же сама это постоянно повторяешь!

Идти до покоев Царя Небо было недалеко, но за это время Лиара успела с любопытством осмотреть всех проходящих мимо них вельдов и кортов, заглянуть в окна нескольких домов, вырубленных в скале. Судя по всему, в этих кварталах селились только самые знатные горожане. Во всяком случае, одежда встреченных ими мужчин была изящной, из хорошей ткани, изукрашена вышивкой золотой и серебряной нитями, а длинные концы разноцветных кушаков далеко волочились за ними по плиткам мощения. Все встречные рассматривали гостей с нескрываемым интересом, но никто не остановился, чтобы поприветствовать их. Зато Ритр кланялся едва ли не в пояс каждый раз, когда какой-нибудь вельд попадался ему навстречу, бормоча пожелания благополучия и долголетия.

Наконец, он остановился перед дверью, возле которой стояли двое стражников в кожаных куртках с копьями в руках. Стражники смотрели только прямо перед собой и не шелохнулись, когда Ритр отворил дверь и с низким поклоном вошел внутрь. Остальные последовали за ним.

Покои Царя Небо были больше, чем помещение с очагом, отведенное друзьям для отдыха, но ненамного. Комната тонула в тенях от чадящих свечей и масляных ламп, шелковые ширмы расставили вдоль стен, скрывая живопись на рисовой бумаге. Лиаре в глаза бросилась одна из ширм, на которой был изображен пятнистый кот, пробирающийся сквозь высокие зеленые камыши и глядящий на вошедших хищными глазами с вертикальным зрачком. Судя по всему, шкурой именно этого зверя сегодня ночью они с Радой укрывались. И кот этот должен был быть очень большим, по крайней мере, величиной с пони, если уж им двоим с Радой хватило места под его шкурой.

В центре помещения возле приземистого черного лакированного стола были разбросаны подушки. На них во главе с Царем Неба сидели еще трое вельдов, и Лиара с интересом взглянула в лица всех троих. Один был тонким и невысоким с ладной фигурой, прозрачно голубыми глазами и носом без переносицы. Как и Тьярд, он был одет в черные штаны и белую рубашку, подпоясанную алым кушаком, и сидел по левую руку от Царя, недовольно поглядывая через стол на парня, вольготно развалившегося на подушках и покуривающего трубочку. У этого второго были смеющиеся синие глаза и волосы, перевитые в тонкие косицы, в которые он вплел множество мелких разноцветных камушков, деревянных бусин и даже перышек. На парне был темно-зеленый кафтан, перетянутый салатовым кушаком и так богато украшенный вышивкой, что первоначальный цвет ткани едва угадывался под завитушками. Причем держал себя этот второй с такой надменностью и легкостью, будто именно он был хозяином дома, пригласившим всех остальных, чтобы они развлекали его персону рассказами и разговорами. Четвертым из присутствующих был кучерявый сероглазый вельд в кожаной куртке, точно такой же, как и у стражников у двери. Волосы его были стянуты в хвост на затылке, а широченные плечи подошли бы и кузнецу, целыми днями ворочающему тяжелые металлические болванки. Этот парень поднял глаза на вошедших и почти сразу же опустил их, но Лиара заметила, как расширились его зрачки при виде каменных плеч Кая и маленькой Улыбашки.

— Вот и вы наконец-то! — без обиняков провозгласил с широкой ухмылкой вельд в зеленом, опередив и Ритра, и даже самого Царя Небо. — А я уж думал, вы сбежали, только у вас появилась такая возможность.

— Мы слишком много бегали в последнее время, чтобы тратить на это силы, — Алеор позволил себе скупую улыбку и повернулся к Тьярду. — Доброго вам утра, Царь Небо. Надеюсь, мы не заставили вас слишком долго ждать?

— Ну что вы, князь Ренон? Это я слишком рано дернул вас с места, поддавшись уговорам некоторых, кому прямо-таки не терпелось посмотреть на вас. — Тьярд улыбнулся Алеору, бросил на парня в зеленом ничего не выражающий взгляд, а потом поднялся на ноги. Зашуршали по коврам длинные маховые перья его крыльев. — Думаю, пришло время представить всех присутствующих. Мой Супруг Неба Кирх, — он повернулся к сидящему синеглазому парню с алым кушаком. Лиара сдержала потрясенный вздох. Она, конечно, слышала разговоры о том, что вельды — однополая раса, но ей даже в голову не приходило, что они могут заключать друг с другом настоящие браки. Рядом послышался приглушенный вздох Улыбашки, и бровь синеглазого Кирха выгнулась в сардонической усмешке, но он ничего не сказал. — Сын Старейшины Лейв Ферунг, — парень в зеленом ослепительно улыбнулся вошедшим, а Алеору подмигнул зеленым глазом как-то особенно, вызвав хмурый взгляд Кая и кучерявого парня, оставшегося пока еще неназванным. Впрочем, Тьярд сразу же представил и его: — И его супруг, Сын Старейшины Бьерн Мхарон.

Игнорируя подмигивание молодого Лейва, Алеор спокойно представил своих спутников. Глаза Супруга Неба Кирха сузились, и взгляд его цепко пробежался по всем друзьям, остановившись, почему-то, на Лиаре. Теперь он смотрел на нее в упор, оценивая и взвешивая, и под этим взглядом ей стало как-то не по себе. Несмотря на молодость, глаза у Кирха были пронзительными, как два ножа, и ей казалось, что за несколько секунд он просветил этими глазами ее насквозь, вызнав все, даже то, что и она сама-то о себе не знала.

— Прошу вас присаживаться, друзья, и надеюсь, что мы можем говорить свободно, без титулов, — Тьярд вопросительно посмотрел на Алеора. — В конце концов, разговор будет долгим, а я не любитель формальностей.

— Как вам будет удобно, Тьярд, — кивнул Алеор.

Пока все рассаживались, обмениваясь любопытными взглядами, Лейв вытащил изо рта чубук трубки и многозначительно указал им на Раду.

— Вы, Черный Ветер, очень напоминаете мне кое-кого. — Рада вопросительно взглянула на него, неловко усаживаясь на подушках, и тот продолжил: — Если бы не ваши эльфийские черты, я бы сказал, что родились вы в Данарских горах. Была там одна такая же синеглазая, с лицом, которым можно было скалы колоть.

— Не обращайте внимания на нашего Лейва, друзья, — холодно проговорил Супруг Неба, неодобрительно поджав губы. Голос у него был удивительно глубоким и раскатистым, совсем не вяжущимся с его сухим телом и невысоким ростом. — Он сначала говорит, а потом снова говорит. Какой-либо мыслительный процесс в его голове отсутствует. Что же касается этого заявления, то вы, Черный Ветер, можете считать это комплиментом. Лейв имеет в виду царицу Лэйк дель Каэрос, ту самую, без которой невозможна была бы победа в Великой Войне.

— Благодарю за столь подробные объяснения, Супруг Неба, — язвительно проговорил Лейв. — Уж, наверное, я бы сам никогда не смог так четко и ясно все описать, как вы.

— Уж, наверное, — холодно кивнул Кирх, подразумевая совершенно иное.

Бьерн и Тьярд одинаково устало оглядели говоривших, потом Царь тяжело вздохнул и сообщил:

— Лейв командовал армией кортов в Великой Войне, и с царицей Лэйк находится в дружеских отношениях. Так что это действительно комплимент.

— Ну что ж? Тогда спасибо, — пожала плечами Рада, поглядывая на вельдов с некоторым недоумением.

— Впрочем, мы собрались здесь вовсе не для обсуждения событий восьмилетней давности, — Тьярд указал друзьям на пузатый литой чайник с изображением открытой ладони и чашки без ручек, окружающие его. — Вы проделали долгий путь, вы прошли Семь Преград и завершили дело, начатое нами много лет назад. Не согласитесь ли вы поведать нам о тех событиях?

— Я надеялся, что это сделает светозарная Лиара, — Алеор выразительно взглянул на нее. — Она даже собиралась песню написать об этих событиях, не правда ли?

Лиара вспыхнула, мысленно проклиная Алеора последними словами, когда все повернулись к ней. Неужели он действительно хотел, чтобы она прямо сейчас начала петь? Не говоря уже о том, что она и арфу-то с собой не взяла. Под взглядом Тьярда ей не было тяжело — в его глазах плясали странно знакомые золотые искры, а ощущение от него шло теплое и надежное, как и от Кая. Но пронзительные глаза Кирха, смеющиеся и бросающие вызов Лейва и задумчиво-осторожные, словно у зверя, глаза Бьерна смущали ее, намертво сковав глотку кандалами.

— Песня еще не готова, Алеор. Да и вряд ли она подойдет для того, чтобы полностью передать все, через что мы прошли, — проговорила она, чувствуя себя донельзя сконфуженной.

— Вы поете, Лиара? — Кирх с интересом взглянул на нее. — У нас есть немного музыкантов, которые исполняют нам песни эльфов Аманатара, но мы никогда не слышали музыки с той стороны Эрванского кряжа. Может, вы согласитесь что-нибудь для нас исполнить ближе к вечеру, если будет на то милость Иртана, и мы все соберемся вместе, чтобы разделить трапезу?

— Может быть, — еще тише ответила она, пряча глаза.

Слишком уж чуждыми и непривычными были для нее эти люди, да и все здесь. К тому же, этот город странным образом напоминал ей Иллидар, хоть и не было здесь такой же холодной отстраненности и зажатости, как там. Лиаре нужно было время, чтобы привыкнуть.

А еще она с запозданием поняла, что от них ждут, что друзья задержатся в городе на какое-то время. Ей этого совсем не хотелось, и вовсе не потому, что она стремилась как можно быстрее оказаться с Радой наедине. Ну, не только потому. В конце концов, сама-то Лиара в этот путь отправилась, чтобы узнать о Великой Матери, и чем быстрее она разберется в этом, тем будет лучше. Золотые нити накрепко сковали ее душу и все тянули, тянули ее на запад, день ото дня становясь все крепче. В этом зове была неодолимая сила, и Лиара не хотела медлить. Она не знала, что ее ждет там, но все внутри нее так и рвалось туда, словно пойманная в клетку птица — на волю.

— Вы — Первопришедшая, Лиара? — вдруг спросил Лейв, и это было настолько неожиданно, что она вскинула на него глаза.

— Да, — кивнула она, ожидая продолжения. Глаза Лейва переместились на Раду.

— А вы — нет, — едва заметный вопросительный тон звучал в его голосе. Потом Лейв взглянул на Алеора, и в глазах его загорелся странный огонек. — Как и вы, князь, хоть и много в ваших чертах от бессмертных.

— Мы — Высокие эльфы, Лейв, — спокойно ответил ему Алеор. — Те, что чистоте крови предпочли жизнь.

— Хороший выбор! — сверкнул он белозубой улыбкой, но никто не поддержал его радости по этому поводу.

— Что ж, раз светозарная пока говорить не готова, я расскажу вам о преградах сам, — Алеор скромно отхлебнул чаю из своей чашки и принялся рассказывать.

К глубочайшему изумлению Лиары эльф говорил сухо и сжато, опуская лишние детали, ничего не надумывая, но и не преуменьшая собственных заслуг. Впрочем, этого и не нужно было делать. Только сейчас, глядя на медленно вытягивающиеся лица вельдов, Лиара наконец-то по-настоящему начала понимать, что они сделали невозможное. Сквозь горы и Землю Огня, верхом на гигантских Червях, по непроходимым болотам, где нечем дышать, сквозь завесу из летающих скал и Лабиринты Эха, разрывающие на куски голову, к Черному Источнику, чтобы запечатать его навсегда, изменив русло течения самой энергии, из которой был сотворен весь мир. Это казалось невозможным, особенно в сухом и сжатом отчете Алеора, который рассказывал о самой естественной вещи из всех, что были на свете. И чем дольше он говорил, тем больше у Лиары пропадало ощущение, что она действительно во всем этом участвовала. Казалось, никто из смертных не мог сделать этого, но они — сделали.

Постепенно и остальные спутники подключились к рассказу, и Лиара поймала себя на том, что и она сама добавляет какие-то детали. Когда Алеор закончил свой рассказ, на них посыпались расспросы, причем не все они касались дороги. Словно что-то сломало невидимую стену из сдержанности и осторожности к чужеземцам, и теперь Царь Небо и его трое молодых товарищей превратились в обычных людей, которым не терпелось услышать как можно больше волшебных историй о чужих краях. Лейв спросил ильтонца, почему у него каменные руки, а Бьерн Улыбашку — о ее расе. Кирх все расспрашивал Лиару о ее песенном даре, о том, как много легенд и повествований она знает, имеются ли в Этлане исторические хроники, передающиеся изустно, и если да, то может ли она что-то исполнить или хотя бы пересказать. Тьярд насел на Раду с Алеором, требуя подробностей о Мелонии, Лесном Доме, Речном Доме и других государствах, названия которых он не знал. И в помещении постепенно стало шумно, будто за столом старых друзей, встретившихся после долгой разлуки.

Время летело незаметно, и Лиара даже удивилась, когда служки-корты внесли накрытые салфетками подносы с едой. Удивилась собственному голоду, который подсказывал, что время обеда давно миновало. Кирх уже не пугал ее, он оказался чем-то вроде историка, которого все остальные ребята называли Хранителем Памяти, хоть сам Кирх и помянул, что выйдя замуж за Царя Небо, потерял право на этот титул. Факт их брака хоть и продолжал шокировать Лиару, но уже не так, как в самом начале. Она попыталась представить себе кого-нибудь из мелонских лордов, связавших себя узами брака, но не смогла. А вот стройный Кирх смотрелся рядом с крылатым Царем так естественно, словно был продолжением его тела. То и дело Тьярд рассеяно касался его, так аккуратно и плавно, что это вовсе не бросалось в глаза, но в этом чувствовалась глубокая любовь и привязанность, которую Лиара не привыкла видеть между двумя мужчинами. Впрочем, чувство это было таким не показным и неназойливым, что вскоре она перестала замечать эти мелочи.

Они вместе обедали, и вельды с удовольствием рассказывали, что из съеденного путниками как называется и где произрастает. Странные черные ягоды оказались семенами дерева олива, о котором Лиара даже слышала из южных песен, а похожие на каштаны плоды с сочной мякотью — фруктами, которые Тьярд назвал патхай, сказав, что их привозят откуда-то с юга эльфы Аманатара.

Постепенно разговор перешел в иное русло, и теперь уже вельды рассказывали гостям о том, что случилось в Роуре долгих восемь лет назад. Затаив дыхание, Лиара слушала про тысячелетнюю ненависть, которую питали друг к другу анай и вельды, про бесконечные войны и сражения, повторяющиеся каждые несколько лет. Посмеиваясь, Тьярд поведал, как отец Кирха, Хранитель Памяти Верго, выдумал историю о проклятом кинжале анай, чтобы заставить его лететь навстречу собственной судьбе и молодым разведчицам Каэрос и Лаэрт, отправленным к Лесу Копий. История о встрече с Анкана и путешествии в Кренальд, о дермаках, что прятались глубоко под землей, готовясь к вторжению в Роур, слегка остудила веселое расположение собеседников, и большая часть из них вытащила трубки, отчего помещение заполнилось густым ароматным дымом. Когда же Тьярд дошел до плана Ульха и его попытки воздействовать на Черный Источник, Алеор совсем нахмурился.

— Не знаю уж, каким чудом вы сумели не дать ему выпустить Сети’Агона на волю, — проговорил он, качая головой и выпуская изо рта клубы густого дыма. — Если бы он вновь обрел плоть, если бы смог напрямую воздействовать на Черный Источник, для всего Этлана все было бы кончено.

— Однако, Ульх успел освободить заточенных в каверне Эвилид и Гротан Кравор, — заметил Тьярд. — Насколько я понимаю, это едва ли не так же плохо, как если бы освободился сам Сети’Агон.

— Почти также, — кивнул Алеор, — но все же не настолько. Эвилид понадобится какое-то количество времени, чтобы прийти в себя и собрать армии. К тому же, первый же удар Сета был отбит, пусть это была и проба сил. Вы сумели показать, что быстрой победы он не получит. Как я понимаю, вы собираетесь присоединиться к войску Аватар.

— Да, — твердо кивнул Тьярд. — В прошлый раз народ гринальд пал, отказавшись встать на их сторону, и мы получили две тысячи лет войны со своими кровными сестрами. Больше я такой ошибки не допущу.

— Они уже вернулись? — глаза Кирха пытливо изучали лица всех собравшихся. — Известно ли вам, когда начнется Танец Хаоса?

— Было лишь предсказание, — неохотно проговорила Рада. Кашлянув, она неловко мотнула головой. — Мой сын удостоился милости присутствия Марны Девы, и она предсказала скорое начало Танца Хаоса. Но не сказала, когда он начнется.

— Ваш сын? — вылупил глаза Лейв. — Но я думал… — его взгляд молниеносно скользнул на Лиару и обратно, и она вздрогнула.

— Одна из Единоглазых Марн выбрала своим гласом вашего ребенка, — Кирх смотрел на Раду задумчиво и со странным благоговением. — Это великая честь, Рада Черный Ветер. Должно быть, вы особенно угодны Богам, раз они так хранят вас.

— Вполне возможно, — неохотно буркнула она.

— Признаться, я надеялся, что вы принесете с собой иные вести, — нахмурился Тьярд, потирая лоб. — Ваш поход — предзнаменование само по себе очень значимое, впервые люди с востока пересекли Эрванский кряж и вошли в Роур. Я надеялся, что, возможно, среди вас есть Аватары Создателя. Кто же еще, как не они, смог бы совершить этот подвиг?

Вид у Алеора был кислым, и Лиара внутренне хмыкнула. В очередной раз уже эльф злился, когда речь заходила об Аватарах. Пожалуй, это было единственное человеческое чувство из всех, которые Алеор вообще мог испытывать: зависть к чужой славе. Все остальные моральные категории для него никакой ценности не представляли.

— Аватары скоро возродятся, Тьярд, — прогнав с лица всякое выражение, Алеор взглянул на вельда. — Я дам тебе знать, как только это произойдет. Ты собираешься привести свои армии в Этлан, насколько я понял?

— Я дал клятву Анкана и своей кровной сестре Лэйк, что сделаю это, — кивнул тот.

— В таком случае, ты можешь разместить своих людей на территории Лесного Дома. — Алеор сделал глоток чая и взглянул поверх края чашки на вельда. По его глазам ничего нельзя было прочитать. — Вряд ли в южных княжествах порадуются, если из-за гор им на голову вдруг свалится армия, утверждающая, что поддерживает Аватар. Вас сочтут захватчиками, и вы можете спровоцировать войну, которая в условиях Танца Хаоса будет явно лишней. Потому я предлагаю тебе разместить своих людей у меня. Я обеспечу им кров, провиант, оружие и все необходимое до тех пор, пока Аватары не примут решение касательно вашей дальнейшей судьбы.

— Благодарю, Алеор, — кивнул Тьярд. Его взгляд стал очень внимательным, как и взгляд Кирха, буквально вмиг заледеневший, как только эльф высказал свое предложение. — Однако, содержание большого войска может обойтись очень дорого. Я бы не хотел оставаться у тебя в долгу.

— Помогать Аватарам — наш общий долг, — елейно проговорил Алеор, и Лиаре больше всего на свете сейчас захотелось пнуть его.

— И все же, — Тьярд вопросительно взглянул на него. Все эти Алеоровы виляния не могли провести Царя Небо, и это уже было хорошо. Во всяком случае, Лиара надеялась, что он окажется достаточно умен, чтобы не втянуть свой народ в неприятности гораздо большие, чем Танец Хаоса. — Мне бы хотелось знать, чем я могу отплатить тебе за такой щедрый дар.

— Я попрошу немного, — Алеор вновь отхлебнул чаю. — Когда начнется Танец, вы отдадите Лепесток Фаишаля, что имеется у вас, Владыке Лесного Дома.

Лица вельдов окаменели. Лиара удивленно уставилась на Алеора, как и остальные спутники. Она и знать не знала о Фаишале, он ни разу не упоминал, что один из Лепестков находится у вельдов. Легендарное оружие, которым когда-то Ирнатир Солнце поверг Крона, разбитое на куски и спрятанное в конце его великой эпохи. Откуда осколок мог оказаться у вельдов? И как Алеор узнал об этом?

Тьярд спросил ничего не выражающим голосом, словно подтверждая мысли Лиары:

— С чего ты взял, что Лепесток Фаишаля у нас?

— Он был в Кренальде, хранился у Орлов, данный им самим Ирантиром. Вряд ли, когда твои предки покидали город, они оставили бы его валяться в руинах просто потому, что он больше не был им нужен, — пустился размышлять вслух Алеор. — Не говоря уже о том, что вряд ли Аманатар стал бы помогать вам за простое спасибо. Насколько я знаю, мои старшие братья не слишком-то любят смертных и их дела. Они от нас-то закрылись еще до Первой Войны, отказавшись участвовать в ней, а вам отчего-то помогли. Их могло заставить вмешаться только что-то очень серьезное, какая-то причина, по которой они наплевали бы на свое вечное чванство и себялюбие. Но и торговаться они любят, своего никогда не упустят, значит, они заключали два договора о союзе, один с анай, другой с вами. Насчет анай — понятно, аманатарцы запросили право изучать Источник. Что же касается вас… — он выдержал паузу. — При всем моем уважении, Царь Небо, вы ничего не могли бы предложить Аманатару в обмен на военную помощь, учитывая все вышеперечисленное. Ничего, кроме Фаишаля. Так что он у вас. А коли так, то Танец Хаоса — самое подходящее время для того, чтобы вернуть его на родину. Я — наследник Ирантира, его правнук по материнской линии, как и Рада, — он кивнул головой, и вельды удивленно вскинули брови, глядя на нее. — Заметьте, я не прошу у вас Фаишаль для себя лично, хоть и имею на него право; я прошу его для Владыки Лесного Дома. Когда угроза со стороны Сети’Агона станет достаточно весомой, когда он соберет силы для последнего удара, я бы хотел иметь оружие, которым наследники Ирантира смогли бы встретить его, как и было предсказано.

— Так вы — Дети Солнца?! — выдохнул Тьярд.

— Мы определенно наследники Ирантира, — спокойно ответил Алеор. — Что же касается верности предсказания, о котором ты сейчас говоришь, то проверить мы это сможем, только попытавшись собрать Фаишаль.

Несколько секунд Тьярд и Кирх молчаливо переглядывались друг с другом, словно без слов обсуждали сложившуюся ситуацию. К удивлению Лиары, Бьерн смотрел только на Лейва, который поднес ко рту кулак и многозначительно покашлял, привлекая внимание Тьярда. Царь Небо бросил на него короткий взгляд и нахмурился еще больше.

— Фаишаль действительно у нас, — неохотно проговорил он наконец. — И эльфы действительно просили его себе, но мы не отдали камень. Его нашел Лейв на развалинах Кренальда зарытым в землю. Я разрешил ему оставить камень у себя на некоторое время.

— Он пришел мне в руки по милости Иртана, а коли так, значит, он принадлежит мне, — Лейв сложил на груди руки и с вызовом взглянул на Тьярда. На Алеора он старательно не смотрел, отводя глаза.

— Мы решили хранить его до тех пор, пока не найдутся Дети Солнца, помнишь? — Тьярд тяжело взглянул на него. — Пока он не понадобится в войне против Сети’Агона. Дети Солнца перед тобой, а война вот-вот начнется.

— Она еще не началась! — огрызнулся Лейв.

— Зачем тебе этот камень? — заворчал Кирх, глядя на него исподлобья. — Ты же ничего не можешь делать с его помощью! Толку тебе от него? Отдай его законным хозяевам.

Лейв молчал, стиснув губы и глядя перед собой в стол. Бьерн тяжело покачал головой и тихо-тихо пробормотал: «Упрямый, как осел». Лиара подумала, что это слышала, скорее всего, лишь одна она.

Тьярд, не отрываясь, смотрел на Лейва, лицо его окаменело.

— Лейв Ферунг, я, Царь Небо, дал слово вернуть Фаишаль законным владельцам. Они явились за ним и требуют его взамен на помощь, которая будет мне необходима. Не вынуждай меня приказывать тебе, ведь ты мой друг.

— Проклятье, Тьярд, ты и так приказываешь мне! — проворчал Лейв, бросив на него хмурый взгляд, а потом недобро взглянул на Алеора и полез за пазуху. — Не хотел я с ним расставаться, чтобы во второй раз не потерять его, слишком уж редкая вещица. Но коли так решил Иртан, то я подчиняюсь.

Лиара всем телом подалась вперед, сгорая от любопытства. Она и знать не знала, что у вельдов может быть осколок Фаишаля, не говоря о том, что и не мечтала в своей жизни хоть одним глазком увидеть древнюю реликвию. Часть осколков считалась давным-давно потерянной, другая хранилась в строжайшей тайне где-то в казематах Церковных владений, и доступ к ним был закрыт для всех, кроме высших иерархов Церкви. А еще Лиаре вспомнился маленький забавный факт: Алеор ведь отказался от владения имеющимся у него осколком Фаишаля взамен на помощь Церкви в одном из его заказов. Теперь же фактически он вновь возвращал себе рычаги давления на Высшего Жреца и козырь. Вот ведь хитрая бестия!

Лейв извлек из-за пазухи маленький бархатный мешочек, потом вытряхнул из него на ладонь тонкий прозрачный кристалл ромбовидной формы. У Лиары дух захватило, когда прозрачный, как слеза, камень поймал отсветы масляных ламп и заискрился изнутри. Странные волны пошли по помещению, колебания едва заметные, как тихая рябь на воде от начинающегося дождя, его первых, еще не видимых глазу капель. Лиара ощутила, как покалывает кончики ее пальцев.

— Рада? — Алеор взглянул на нее вопросительно.

Он хочет проверить, не о ней ли говорит пророчество! — мелькнуло в голове Лиары. Она затаила дыхание, глядя, как Рада несмело протягивает руку к осколку на ладони Лейва. Вид у нее был неуверенный, словно в один миг она растеряла весь свой самоконтроль, а зрачки слегка расширились. Каждый ребенок в Этлане с детства мечтал, что именно он окажется Чадом Солнца, а у Рады поводов для подобных мечтаний было побольше, чем у других.

Ее пальцы несмело коснулись Фаишаля, и ничего не произошло. Все те же волны силы медленно танцевали вокруг острых граней камня, все те же отблески свечей и ламп пульсировали внутри него. Плечи Алеора опали, словно он ждал иного, а тонкие губы поджались. Рада осторожно забрала камень из ладони Ферунга, вновь переложив его в мешочек и передав Алеору. Вельды так внимательно наблюдали за каждым их жестом, что в помещении повисла звенящая тишина.

Когда замшевый мешочек исчез за пазухой Алеора, напряжение, казалось, заметно спало. Эльф взглянул на Тьярда и широко улыбнулся ему.

— Что ж, друг мой. Как только я услышу хоть какую-нибудь весточку о начале Танца Хаоса и возрождении Аватар, я немедленно свяжусь с тобой. Мои земли, фураж, кров и гостеприимство в твоем полном распоряжении. Я бы хотел скрепить наше соглашение и в письменной форме, чтобы привезти экземпляр Владыке Илиону. Он любит бумажки, — Алеор поморщился.

— Как скажешь, Алеор, — кивнул Тьярд, и по его зеленым глазам Лиара сейчас не могла прочитать ничего. — Сегодня же вечером мы подпишем все необходимые документы. А сейчас расскажи мне о Сети’Агоне и о том, с чем нам придется столкнуться в грядущей войне. Я хочу знать, на что веду своих людей.

— Разговор будет долгим, Тьярд, — криво усмехнулся Алеор, затягиваясь своей трубкой. — И не самым приятным.

Лица всех присутствующих помрачнели, когда эльф принялся рассказывать о падении Крона и возвышении его ученика. А Лиара все сидела и смотрела на его куртку, где за полой во внутреннем кармане теперь лежал Лепесток Фаишаля. Легенда обрастала плотью, превращаясь из сказки в страшную правду. А еще ей было интересно, сколько еще причин было у Алеора для путешествия на запад, за Эрванский кряж, причин, о которых он не удосужился им сообщить.