Забытая деревня

Глава 13

Заслышав шуршание камешков и песка, Вероника поднялась с кушетки. Ей казалось, что ожидание тянулось часами, однако прошло не более тридцати минут. Она ухватилась за балку, чтобы не потерять равновесие. После бессонной ночи и без завтрака Вероника чувствовала дурноту. Ее страшила встреча с Фредди при свете нового дня и приводил в ужас оборот, который приняла ситуация с Берти. Она без конца гадала, могла ли остановить Берти, не дать ему превратиться в чудовище. Но разве он позволил бы? Если она пыталась усмирить мужа, его жестокость только усиливалась.

Вероника давно уговаривала Анну бросить службу, но та наотрез отказывалась.

— Вместе мы справимся с ним. Надо только дождаться отъезда, — повторяла горничная.

Но вчера ситуация изменилась. Теперь Анне необходимо уйти.

Вероника понимала, что придется все объяснить Фредди. Она не сомневалась, что накануне вечером он спас их обеих. Вчера Берти очень быстро переключился с Анны на Веронику. Не исключено, что так и было задумано с самого начала: выманить Веронику из запертой спальни на помощь Анне. Может, Берти собирался их обмануть. Вероника зажмурилась, раздумывая, каким образом он собирался осуществить свой план, находясь в состоянии полной невменяемости.

Тут в дверях появился Фредди, и Вероника нервно оправила юбку. Сердце у нее колотилось.

Фредди покачал головой и провел рукой по лбу.

— Ох, Вероника, — выдохнул он.

Говорить о поцелуе, которого не должно было случиться, она не могла. И чувство вины только возрастало, когда она со стыдом вспоминала свои вчерашние ложные надежды. Ей не хотелось ставить Фредди в неловкое положение, заводя разговор о поступке, которого он, похоже, стыдился и о котором мгновенно пожалел. Поэтому Вероника сразу перешла к тому, о чем думала все утро.

— Не уезжай, — быстро сказала она. — Умоляю тебя, не уезжай. Останься до конца. Пожалуйста. Не ради меня — мне ты ничего не должен, — но ради Анны. Она отказывается покидать меня, а мне не под силу защитить нас обеих. Я смогу защитить разве что себя. Уже научилась. Но Анна еще слишком юна.

Взгляду Фредди потух.

— Этого я и боялся… — пробормотал он, потом неуверенно, вопросительно посмотрел на Веронику: — Вчера Берти пытался прорваться в комнату к Анне? Но ведь это вышло случайно? Он просто не знал, что творит. Иного объяснения у меня нет. Да и сегодня Берти сидит за столом как ни в чем не бывало.

Вероника горько усмехнулась.

— Еще бы. Фредди, он твой брат, и тебе будет неприятно услышать о нем такое, но прошу тебя, поверь мне. Он совсем спятил. Окончательно. Когда мы с ним поженились, все было хорошо. Или мне так казалось. Все было хорошо, насколько это возможно, учитывая, что он не…

— Что он не?.. — Фредди поднял бровь.

— Что он не ты, — вырвалось у Вероники, прежде чем успела обдумать ответ. — Но сейчас он не в себе. Клянусь, так и есть. Причем уже давно.

— Виновата реквизиция, — пробормотал Фредди. — Не иначе.

— Нет, — возразила Вероника. — Виновата выпивка. И становится только хуже. Он пьет бутылку за бутылкой, все равно чего, и так каждый вечер. Напивается так, что не держится на ногах. А если еще держится, вваливается ко мне. А поскольку Берти не может… ну, ты понимаешь, пока не напугает меня до смерти, мне приходится за это расплачиваться. — Вероника замолкла.

Фредди нахмурился и уставился на книжные полки, очевидно пытаясь понять, о чем идет речь.

— Чего он не может? — спросил он, снова повернувшись к ней.

Вероника глубоко вздохнула и еле слышно прошептала:

— Не заставляй меня говорить прямо.

Он все еще смотрел озадаченно. А потом в глазах мелькнуло понимание.

— Боже правый, — выдавил он, когда до него окончательно дошел смысл ее слов. Он привалился к дверному проему и принялся тереть челюсть.

Вероника потупилась.

— Сначала я думала, что дело во мне. Что мне чего-то не хватает. Потом решила, что виной всему алкоголь. Теперь же я считаю, что причина и в том, и в другом. Берти ненавидит меня. Ненавидит настолько, что отказывается разводиться со мной. Он предпочитает держать меня в клетке, как загнанного зверя, — Она с трудом сдерживала слезы.

Фредди, казалось, потерял дар речи.

— Он с самого начала не проявлял особой любви или нежности, — тихо продолжала Вероника. — Потом стал все чаще оставлять меня в одиночестве, а через несколько месяцев после свадьбы начал пить. И тогда все изменилось. Все свое раздражение Берти предпочитал вымещать на мне. Поначалу я старалась терпеть. Каждый раз убеждала себя, что такого больше не повторится. Поначалу он даже просил прощения, и я прощала его. Надеялась, что вспышки гнева прекратятся. Но они повторялись снова и снова. А потом все стало еще хуже, и он начал поднимать на меня руку. Он пытался добиться разрядки… ты понимаешь… и я заметила, что с каждым разом ему требуется все более жестокий способ. Я проявляла покорность, пока наконец не поняла, что мне уготована другая роль. Если я пыталась сопротивляться, он только наслаждался. Наслаждался моим страхом. Тогда я перестала реагировать: может, если он не увидит страха, то отстанет. Но он так меня поколотил, что я потеряла сознание. С тех пор я боюсь, что он убьет меня. И теперь запираю дверь спальни. — Слезы, которые Вероника сдерживала, хлынули потоком.

Фредди хранил молчание, лицо у него побелело. Казалось, земля ушла у него из-под ног. Фредди не мог двинуться, не мог приблизиться к ней и утешить. Он словно прирос к порогу. Ему даже пришлось ухватиться за косяк, чтобы удержаться на ногах.

— Он ведь мой родной брат.

— Прости, прости меня. — Вероника вытерла слезы. — Не стоило тебе все это рассказывать. Он и правда твой брат. Мне жаль. Но прошу тебя: пообещай остаться. Ради Анны. Она не хочет меня покидать. Я пыталась ее отослать, но она упирается. Если Берти доберется до Анны, она не сможет его остановить. Она испугается, и он увидит ее страх. Она не выдержит. И ей придется делать все то, чего Берти потребует от нее… о боже.

Фредди собрал все силы, чтобы оторваться от двери, подойти к Веронике и притянуть ее к себе. Он крепко обнял ее, и тело молодой женщины обмякло, а руки безвольно повисли вдоль боков.

— Я не знаю, как поступить, — признался Фредди. Глаза у него были расширены от ужаса.

— Просто не уезжай, — попросила Вероника.

— Я никуда не уеду, — пообещал Фредди.

Слезы облегчения закапали из глаз Вероники прямо ему на грудь.

— Спасибо тебе, спасибо.

— А что случилось вчера? Почему он ничего не помнит?

Вероника всхлипнула.

— Он все помнит. Я уверена. Ему нравится так жить: днем он ведет себя относительно нормально, а вечером, после нескольких бокалов, превращается в чудовище. Я пыталась помешать ему напиваться, — призналась она, — но он отплатил мне побоями.

— Господи Иисусе, — выдохнул Фредди. — Я знаю, что он всегда любил выпить. Да мы оба не прочь. Но я не представлял, что брат до такой степени теряет контроль над собой.

Вероника посмотрела на него, но Фредди уставился поверх ее головы на деревянную стену пляжного домика. Наконец он подвел ее к кушетке, и они сели.

— Все будет хорошо. Ты веришь мне, Вероника? — спросил Фредди.

Вероника кивнула, хотя не представляла, каким образом наладить свою жизнь. От напряжения у нее заныло под ложечкой.

— Но почему он полез к Анне? И почему именно вчера? Прости, я пытаюсь разобраться.

— Не знаю. Чтобы наказать ее за верность мне. За то, что она такая юная и невинная. Или Берти ждал, что я прибегу к ней на помощь, поскольку накануне не смог до меня добраться? А может, просто счел ее легкой добычей?

Они помолчали, прислонившись к побеленной стене, шершавой в тех местах, где ее не зашкурили перед покраской. Было слышно, как в стены старого домика бьется зимний ветер. Фредди по-прежнему не хотел верить страшным словам Вероники. Ему казалось, что этот кошмар вот-вот закончится.

— И часто… — Голос у Фредди звучал неестественно, придушенно. — И часто подобное происходит? Когда брат… — Он умолк, шумно сглотнув.

— Раньше он выходил из себя раз или два в месяц. — Вероника говорила спокойно. — А в промежутках даже не смотрел на меня. Но теперь приступы безумия повторяются все чаще. Фредди, в последний раз я и правда думала, что умру. Он пытался меня убить. Я очень испугалась, но это еще больше раззадоривало его. Берти одержим. Он намеренно мучает меня. Но я больше не вынесу. — Сердце Вероники сжалось от отчаяния.

— Но почему ты не ушла от него, Вероника? — мрачно спросил Фредди. — Почему ты до сих пор здесь?

Вероника не могла признаться, что причиной тому было его неожиданное появление. Именно из-за этого пришлось отложить побег и еще на какое-то время остаться рядом с агрессивным, жестоким мужем. Посмотрев на встревоженное лицо Фредди? она поняла, что он никогда не простит себе, если она расскажет ему.

— Я уеду, — пообещала она. — Уеду в тот же день, когда реквизиция вступит в силу. В суматохе никто меня не хватится. Викарий попросил Берти произнести несколько слов перед жителями деревни. В это время я и рассчитываю исчезнуть.

Фредди взял ее за руку:

— Я помогу тебе.

— Правда? Но как? — Вероника смотрела на него вопросительно.

— Помогу тебе скрыться. У меня есть деньги. Я сниму тебе квартиру, где ты будешь в безопасности. Берти не смирится с твоим побегом. Он попытается тебя найти. Ты ведь понимаешь?

— Да.

— Мы уедем вместе. Ты будешь под моей защитой. Если Берти разыщет тебя и придет за тобой, я убью его, — решительно заявил Фредди.

— Фредди, ты ведь не всерьез. Не надо говорить такие страшные вещи.

— Вероника, ты ведь так и не поняла, да? — выдохнул он.

— Чего?

Фредди повернулся к ней, и его лицо исказила боль.

— Как я к тебе отношусь. Какие чувства до сих пор испытываю к тебе. Видишь ли, для меня ничего не изменилось.

— Не надо. Не надо, Фредди. Я для тебя ничего не значила. Не притворяйся. Это просто нечестно.

Фредди сник.

— Ты о чем? Только ты и была важна для меня в этой жизни. Я любил тебя. Как ты думаешь, почему я столько времени не появлялся здесь?

Вероника покачала головой: ей было больно вновь вспоминать горькую истину, которая открылась ей много лет назад.

— Ты не любил меня. Я была лишь одной из длинного списка твоих женщин. Одной из многих, с которыми ты крутил одновременно. Я полюбила тебя в тот самый первый вечер, когда мы познакомились. Но я была не нужна тебе. Не нужна по-настоящему. Как выяснилось.

Фредди вскочил:

— Список был очень короткий, из одной строчки. Ты была единственной для меня. Только ты. И тогда, и теперь. — Он глядел на нее не мигая.

— Но… Берти сказал мне… — Вероника уставилась в деревянный пол, чувствуя, как к горлу подступает дурнота. Кровь отлила у нее от лица.

— Что сказал тебе Берти? — потребовал ответа Фредди, скрипнув зубами.

— Он сказал, что ты держишь меня за дурочку, что ты никогда не женишься на мне и каждую ночь у тебя новая женщина. Что мне лучше поскорее уйти, сохранив достоинство, и не цепляться за чувства, которые вот-вот умрут.

Вспоминая слова Берти, Вероника почувствовала прежнюю боль. Он говорил с такой убежденностью, так напористо. Поначалу она ему не поверила, потому что видела, как смотрит на нее Фредди: словно в зале, среди толп народа, они были только вдвоем. Она помнила, как он гладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони во время их долгих прогулок по парку Хэмпстед-Хит. В его глазах читалась любовь. Однако Берти уверенно заявил, что ею манипулируют, играют. Его слова причиняли боль, но мало-помалу Вероника начала замечать, что Фредди очаровывает и располагает к себе не только ее, но и множество других женщин. И в итоге Берти добился своего: она ему поверила. Якобы ему «было стыдно», что его брат пользуется Вероникой. И тогда она, под чутким руководством Берти, положила конец всякому общению ради спасения остатков собственной чести.

Фредди медленно опустил голову и закрыл глаза.

— Мой брат так и сказал? И ты ему поверила?

— Да, он был…

— Так вот почему ты меня бросила? Вот почему ничего не объяснила? На прощание прислала только сухую, бесстрастную записку с пожеланием удачи. А через пару недель уже встречалась с ним. — Фредди выглядел потерянным.

Вероника кивнула и прижала ладонь к губам, чтобы сдержать крик боли.

— Я не хотела унижать себя объяснениями. Лучше уйти, сохраняя достоинство. Берти сказал, что залечит мое израненное сердце. По его словам, ты собирался меня бросить, а он любит меня по-настоящему. И позже он сделал предложение. Ты ведь не звал меня замуж. И даже не говорил, что любишь меня. Я ничего не знала о твоих чувствах, а Берти был так настойчив…

— Он лгал тебе, — перебил ее Фредди. — Каждое его слово было ложью, а ты поверила. Всему поверила.

— Нет! — воскликнула Вероника, хотя понимала, что Фредди прав. — Но зачем он так поступил с нами? Зачем ему было разрушать наши отношения?

— Он сделал это, потому что, черт возьми, ему так захотелось. Он разлучил нас, потому что видел, что я до безумия влюблен в тебя. Я не делал тебе предложения только по одной причине: сначала я хотел добиться чего-то в жизни, доказать, что я достоин тебя и смогу обеспечить нас, Вероника. А потом началась эта проклятая война. И стало невозможно строить долгосрочные планы. Мне казалось, что несправедливо связывать тебя обязательствами. А вдруг меня призовут на фронт? Или убьют? И тут ты, без единого слова оправдания или объяснения, бросаешь меня. Ты не отвечала на послания, которые я передавал через твоих родителей, а если я приезжал, тебя никогда не было дома. Я и оглянуться не успел, как в газете появилось… объявление о помолвке с моим проклятым братцем. — Меряя шагами пространство перед кушеткой, Фредди почти перешел на крик.

— Прости меня. — Веронику трясло. Ее взгляд бесцельно блуждал по сторонам, адский груз давил на плечи. — Это я виновата, — прошептала она. — Я разрушила нашу любовь.

Фредди подлетел к ней и упал на колени.

— Ты ни в чем не виновата, Вероника. Разве я могу сердиться на тебя? Я злюсь только на Берти. Его я просто ненавижу. Всю жизнь он пытался подавить меня, а я только отмахивался. Считал, что так и надо. Берти, мой старший брат, должен был унаследовать все. Родители возлагали надежды только на него. Его отправили в парламент, в то время как я чуть не провалил экзамены на юридическом факультете и после смерти отца был отправлен следить за семейным заводом. И то только потому, что Берти завод не интересовал. Перед ним маячили призы пожирнее, рыба покрупнее. Но я не придавал этому значения. Я не претендовал ни на поместье, ни на дом в Лондоне. Мне нужна была только ты. И Берти тебя отнял. — Фредди посмотрел ей в глаза. — Ни одна женщина не могла сравниться с тобой, Вероника. Я никому даже не дал шанса. Я всегда думал только о тебе.

В душе у Вероники нарастало глубокое раскаяние. Не стоило ей тогда слушать Берти. Но он говорил так убедительно, и к тому же она решила, будто влюбляется в него. Однако она ошибалась, обманывала себя. То была не любовь. Вероника лишь хотела безболезненно перейти от одного Стэндиша к другому. Она решила: если нельзя получить Фредди, она полюбит его брата. Но Берти не любил ее. Жизнь сложилась бы совсем по-другому, если бы она тогда проявила твердость, отринула пресловутую гордость и призналась бы Фредди в любви. Они были бы так счастливы вместе.

Вероника взглянула на мужчину, которого не переставала любить все эти годы. Он казался сломленным, постаревшим. Мужчина, который побывал на войне, получил ранение, но выжил. Едва выжил. Фредди обещал помочь, увезти ее, защитить. После стольких лет, после всего произошедшего, он все еще любил ее. И она испытывала к нему те же чувства.

— Мне кажется, будто я спала и только теперь пробудилась, — всхлипнула Вероника.

Она опустилась с кушетки к нему на колени, а Фредди притянул ее к себе, заключив в объятия. Признание, стремящееся наружу, грозило разорвать ее изнутри, и Вероника не выдержала.

— Я люблю тебя, — прошептала она. — Думаю, я всегда тебя любила.

— И я всегда любил тебя, — ответил Фредди. На губах у него играла счастливая улыбка.

В следующий момент, не успев опомниться, Вероника поцеловала его. Этот поцелуй выразил безграничную любовь, которая была потеряна ими и вновь обретена годы спустя. Когда они медленно отстранились друг от друга, Фредди прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза, а сердце Вероники вдруг пронзила стрела страха.

Господи, Берти заставит их заплатить за это, если когда-нибудь узнает! Вероника задрожала.

— Мы уже довольно долго отсутствуем, — прочитал ее мысли Фредди.

— Ты иди первый, а я выйду через несколько минут. Не думаю, что нам стоит появляться одновременно. — Вероника поднялась с его колен.

Он поцеловал ей руки и пообещал:

— Осталось недолго. Мы придумаем, как сбежать. Вместе.

Она кивнула, но страх уже поселился у нее в душе.

Фредди вышел и прикрыл за собой дверь. Плотнее закутавшись в пальто, он поднял воротник, спасаясь от декабрьской непогоды, и зашагал к дому.

Вероника тем временем, присев на кушетку, постаралась собраться с мыслями. Уйдя к Берти, она постаралась похоронить свои чувства к Фредди и без конца повторяла себе, что Фредди держал ее за дурочку. Но сама вела себя как дурочка все это время.

Дав Фредди несколько минут форы, Вероника надела пальто и покинула пляжный домик.

Она постояла на влажном твердом песке, а рядом волны с шумом разбивались о береговые скалы. Ей хотелось забросить свои тревоги как можно дальше в открытое море. Несмотря на бушующую в мире войну, впервые за долгое время она почувствовала себя счастливой. Она любит Фредди и скоро уйдет от Берти. Фредди обещал ей помочь. Они уедут из Тайнхема вместе.