Закон и порядок

Только массовые казни спасут город. Часть 2

Одна ступень, вторая, третья. Каждый шаг казалось отражался эхом от стен зданий на площади. Так лишь казалось. На самом деле город лишь на мгновенье отвлекся на ночные пожары, убийства людей и возможную гибель высокопоставленного лица. Между ларьками курсировали носильщики. Рикши везли вельмож, помятых после обильных возлияний. Деньги крутились непрекращающимся потоком, и ему не могли помешать всякие мелкие происшествия.

Только несколько зевак обратила внимание, что человек похожий на судью прибыл к храму и вошел в него без сопровождения охраны. Только единицы из них обратили внимание, что сопровождающие готовы к атаке. И только один единственный разбирающийся человек заметил среди сопровождающих представителя дома Линг.

Жрец лично встретил гостя. Он отвесил легкий поклон и улыбнулся:

— Судья Хюэ, очень рад вас видеть. Вы пришли помолиться?

— Я пришел за твоими мольбами, — зло сказал Кин и ударил жреца в лицо.

Старик отлетел к одной из статуй. Он оперся на нее и попытался защитится свободной рукой:

— Прошу, прошу!

— Твои жертвы тоже просили, — Наследник достал из-за пояса молоток.

Он не успел нанести удар, как был отброшен мощным приливом энергии. Старик встал в полный рост, в нем уже не чувствовалось той старческой слабости. Он будто помолодел и раздался в плечах:

— Щенок! Нужно было убить тебя раньше!

— Ты сразу все расскажешь, или мне из тебя выбить показания? — усмехнулся Кин. — Как из твоего протеже.

— Тварь!

Лицо старика перекосило. Он принялся закручивать вихрь энергии вокруг себя. Огни в храме погасли без всякого порыва ветра. "Крутой, но и у меня есть козырь, даже два" — усмехнулся судья.

В храм вошли двое практиков. Глава секты был так увлечен убийством Кина, что не заметил их. Еще мгновение и он готов обрушить всю свою мощь на наглого выскочку. Однако мощный удар в затылок и подсечка не позволили ему осуществить задуманное.

Рычащего и вырывающегося старика едва удерживало двое практиков в самом расцвете сил. "Мощь Нуа поражает" — подумал Кин и обратился к старику:

— Назовете все слово сразу, или будем крутить барабан? — с этими словами он подхватил молоток с пола.

Крики и брань отражались от древних стен храма. Кин за всю свою "карьеру" никого не пытал, пару раз жестоко казнил, еще за долго до становления судьей, но никогда не пытал, чтобы что-то узнать. Он просто считал это неэффективным. Для этого человека он сделал исключение.

Спустя четыре сломанных пальца, общая картина стала понятна. С самого начала Наследника удивила информация о том, что секта действовала в крупном городе. Обычно они предпочитали укрываться в удаленных местах, набирать сторонников среди важных людей и таким образом вести свою жуткую деятельность во имя только гуру известных целей. А тут секта убийц в самом центре Нячанга.

Все оказалось довольно просто, прямо как в животном или политическом мире. Есть незанятая ниша, так почему бы ее не занять? К тому же глава "Тысячи рук" в прошлом был жрецом и обладал совершенно обезоруживающей харизмой. И вот уже секта имеет доступ к благодетельным членам высшего общества. Таким как судья Дун Ман. Жрец не соврал о близком с ним знакомстве. Старый судья часто заходил в храм, часто трепался о работе, иногда жрецу удавалось получить от него информацию.

И вот в один "прекрасный" день глава убийц Джан встречает на своем пути Янь Пиня из дома Гуанджа. Черный день в истории города. У последнего совсем кончились деньги на взятки, а это значит, что придется отправлять кого-нибудь из любимых отпрысков на службу. Кин даже сначала поразился такой человечной причине. Сам Джан разделял это мнение:

— Этот слабый ублюдок, нерешительный, колеблющийся. Он не такой как мы с тобой.

— То есть все это время ты всем управлял, а я лишь гонялся за тряпкой? — удивился Кин, на самом деле он лишь подогревал гордыню жреца.

Тот заглотил наживку и самодовольно улыбнулся разбитыми губами:

— Конечно. До меня он был… как пес без привязи.

У Янь Пиня были люди и сословные привилегии, а у Джана идеи и навыки. Почти двенадцать лет они разрабатывали эту золотую жилу. Понемногу и родственники аристократа начали подтягиваться к бизнесу. Секта тоже процветала. Похищенных в городе людей часто обменивали на детей, подходящих для обучения в секте.

— Я предлагал ему убить тебя давно, — прошипел сектант.

— А он был тюфяком и потому медлил? — спросил Кин, глазами он изучал убранство храма, это стало куда интересней жалоб жреца.

— Верно. Ты проницательный и потому опасный.

— Спасибо за эту высокую оценку, — удар молотка прервал жизнь сектанта.

Кин встал и вытер кровь со своего лица, все же немного кусочков черепа попало на него. После чего он поклонился своим товарищам:

— Благодарю вас, вы оба много для меня сделали.

— Да ладно тебе, это было даже интересно, — хохотнул Ли Джан.

— Если моя помощь не нужна, то я схожу в купальни, — Ци протянул руку вперед в недвусмысленном жесте.

Кин вручил ему мешочек монет:

— Развлекайся. А я пока навещу дом Гуанджа.

— Тогда я с тобой, раз веселье еще не закончилось, — сказал Ли Джан.

Перед особняком благородной семьи Гуанджа собралось множество людей. Отряды смотрящих, стражники во главе со своим командиром Янь Джу. Так же вереница представителей дома Гуанджа. При чем буквально вереница, Смотрящие их связали между собой веревкой.

Кин поклонился озадаченному Янь Джу, тот с недоумением смотрел на связанных родственников:

— Рад видеть, друг мой, — сказал Кин.

— Я пока не знаю, что и ответить. Когда твой посланник позвал меня сюда, я не знал, что и думать. Но когда я прибыл... — командир стражи умолк.

Кин посмотрел в ту же сторону, что и он. В воротах особняка стоял патриарх дома и отец Джу, Пинь.

— Эти люди! — Кин указал на арестованных. — Они вели незаконную деятельность в городе и за его пределами! Убийства, избиения, рэкет, вымогательство, поджоги, похищения!

— Громкие обвинения, судья, — с презрением сказал патриарх. — Как и слухи о вашем ранении, я полагаю.

— Согласен, не часто так много благородных людей преступают закон. Но у меня есть свидетели и улики!

Пока Кин разбирался с сектой. Его люди вели адресную работу. Взяли конечно не всех, кто-то сбежал, кто-то в момент задержания был в другом месте. Но рано или поздно их всех переловят. Самое важное, что взяли тех, кто крышевал Жабу Поньи и Золотую Жабу. Именно эти голубчики побеспокоились, чтобы в городе невозможно было открыть новое казино. Потому что оно бы сгорело через пару недель работы.

— Вот как, — цыкнул Янь Пинь.

— Да. Так же сегодня ночь на меня было совершено покушение, убито множество Смотрящих, — Кин оглядел суровые лица своих людей. — Потому советую сотрудничать, — он прожигал взглядом главу дома.

— Чего ты хочешь судья?

— Поговорить, приватно.

Обстановка в особняке была довольно уютной и теплой. Потому особенно сильным был контраст с лицами людей собравшихся в чайной комнате. За дверями ждали Силач По, Ли Джан и Янь Джу. Последний был бледен и чувствовал себя не в своей тарелке. Из ранних бесед с ним было ясно, что молодой честолюбивый офицер что-то подозревал о своих родственниках, но старался не углубляться. В конце концов понять его можно. А сейчас ему буквально сунули факты в лицо.

— Итак. Чего ты хочешь? — прямо спросил глава преступного мира города.

— Мира и процветания, — развел руками Кин.

— И потому ты решил низвести мой дом.

— Его извел ты сам в день, когда решил связаться со Жрецом.

Если до этого Янь Пинь сохранял маску спокойствия с тщательно скрываемой ярость. То теперь он до хруста сжал кулаки.

— Да, он во всем сознался, перед тем как умереть. Не печалься, это тебе на пользу. Я знаю, что ты не пытался меня убить, потому мы сейчас ведем этот диалог.

— Пока говоришь только ты, но не говоришь, чего ты хочешь, — сложил руки на груди Янь Пинь.

— Прощу сказать, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы в городе действовала большая преступная группировка, состоящая из аристократов. И я не хочу уничтожения твоего дома.

Теперь Янь Пинь был сбит с толку. Если до этого он судорожно пытался понять, откуда Кин узнал, о преступных членах дома. То сейчас он силился понять мотивы этого странного чиновника.

Откуда собственно взялась вереница за окном. Да очень просто. Будь у Янь Пиня больше времени, он бы догадался, что среди задержанных нет двух его кузенов. Отцов Янь Цзе и Янун Джу. Еще до судебного процесса Кин нанес им визит. Он заставил их испугаться за самое дорогое для любого живого существа — потомство. Судья гарантировал, что их дети и они сами будут свободны от любого преследования, а иначе обвинены в попытке убийства. Взамен они назовут ему имена. Будь это нормальный аристократический клан, у него ничего бы не вышло. Боевые братские узы наложенные на кровные стали бы крепче любой стали. Но Янь Пинь превратил их в преступный клан. Это развратило семью. Теперь они готовы были действовать сами по себе.

— Янь Пинь, я гарантирую тебе, что твой дом будет жить. Я гарантирую тебе, что твой сын займет твое место. Взамен ты совершишь Цасе, — без всяких ухмылок сказал судья. — И предоставишь имена. Все! Даже тех, кто уже мертв.

— Как ты будешь смотреть моему сыну в глаза после этого? — прорычал патриарх. — Ты же назвал его другом.

— Ты хочешь, чтобы я отрубил тебе голову? — ударил Кин по столу. — Я предлагаю тебе решение, которое спасет твой дом от бесчестья и позора. Для всех непричастных это будет выглядеть будто твои родственники самостоятельно занимались разбоем, а ты это проглядел. Репутация твоего сына и остальных родственников останется чиста. Особенно если часть ваших средств будет потрачена на компенсации жертвам.

— Ты самый настоящий монстр...

— Да, нужно было убить меня раньше, я уже это сегодня слышал. Будь наша игра честной с самого начала, вы бы со Жрецом победили, если тебя это утешит. Так как?

— Мне нужны гарантии, не только от тебя.

— Мне пригласить сюда представителя Линг? Или сразу губернатора?

Янь Пинь умолк. Он видел Ли Джана в толпе. После чего он сделал глубокий вдох и сказал:

— Когда проведем церемонию?

— Сегодня, перед всеми собравшимися. Но для начала имена.

На запись имен ушло около часа. Десяток свитков теперь уйдет архив к остальным досье, которые собирает Кин с первого дня в городе.

После того Янь Пинь отложил кисточку в сторону, слуга принес ему чай. Тот с удовольствием его выпил, наслаждаясь каждым глотком. После чего сказал: "Пора".

Они вышли на крыльцо дома. С которого Янь Пинь объявил:

— Ввиду того, что многие представители моего дома себя запятнали. Я принял решение уйти к своим предками. Ритуал Цасе буде совершен мной немедленно.

Все представители Гуанджа охнули. Янь Джу подкосило, его придержал один из его людей. Командир стражи выкрикнул:

— Не лишай себя жизни!

— Только так я смою свой позор как глава дома, сын.

Слуги принесли белоснежную ткань и расстелили ее. Так же рядом поставили небольшой семейный алтарь, на котором были выгравированы имена патриархов Гуанджа.

Пока главу дома подготавливали к ритуалу, Кин думал о всем и ни о чем. "Когда я приехал сюда, я думал схватить парочку мошенников-коррупционеров. Думал, что посажу парочку карманников карцер. Но кем я в итоге стал?" — такие мысли роились у него в голове. Нячанг повлиял на него, очень сильно, слишком сильно. Ему пришлось принять не простое решение. Раньше он бы себе раскритиковал. Ведь он отпустил двоих преступников, чтобы схватит десятки. И все же двое гарантированно ушли. Третий сейчас без всякого суда уйдет в мир иной. "Можно ли это назвать победой?" — подумал Кин. Но затем его взгляд упал на Смотрящих и на Янь Джу. "Можно" — кивнул он сам себе. Сегодня и ближайшие недели город станет чище.

Янь Пинь сбросил с себя верхнюю одежду. Прокашлялся и принялся декламировать предсмертный стих:

"Бревно, Что гниет под землей, Не цветет и не несет плода, И моя бесплодная жизнь Наконец окончится."

После чего он принял чашу с ядом и залпом осушил ее. Сперва ничего не происходило, но затем Янь Пинь захрипел и упал на доски крыльца. Слуги поспешно накрыли тело тканью. Так закончил свой путь патриарх дома Гуанджа. Кин взглянул в сторону его сына, тот старался на это не смотреть. "В любом случае это его отец" — подумал Наследник.

На следующий день после похорон у Кина состоялась встреча с новыми старшими членами дома Гуанджа. На них не было лица, видимо, только сейчас они поняли, что они совершили. Но Кин не собирался давать им спуску:

— Если вы помешаете Янь Джу занять место патриарха, или я услышу о том, что вы снова начали вести незаконную деятельность, не носить вам головы. Понятно?

— Да, — синхронно кивнули оба.

— Так же я ожидаю, что отпрыски вашей семьи начнут наконец служить нашему княжеству, — с нажимом произнес судья. — О, и сегодняшнего дня ваши сыновья свободны.

После смерти отца, Янь Джу с головой ушел в работу. Кин прекрасно понимал, что нельзя оставлять командира стражи одного, пускай для него самого это было не просто. Нет, он не жалел о своем решении, был выбран оптимальный вариант. Закончится миром это противостояние не могло. Вот только от этого, смотреть в глаза сыну покойного было не легче.

Он застал офицера за муштрой своих людей. Стражники находились в не самой лучшей форме, потому челночный бег с оружием им давался не легко. "Мои Смотрящие получше будут" — подумал судья. Он поклонился командиру:

— Как проходит тренировка?

— Неплохо, но есть над чем работать, — безучастно ответил командир.

— Ты как держишься?

На мгновенье Джу уставился в глаза Кину, в его взгляде бушевала бездна. Но он ничего не сказал.

— Слушай, — сказал Кин. — А мне бы тоже не помешала тренировка. Я настолько растерял навык, что был вынужден бежать от убийц и спрятаться в собачьей будке.

— Ахахаха, — разразился смехом командир. — А собаку куда дел?

— Мы договорились. Так как на счет спарринга?

Можно было бы провести задушевную беседу на мягких коврах с чашкой чая в руках. А можно выплеснуть всю агрессию через удары тренировочного меча. В конечном счете именно Кина подсознательно винит стражник. Даже если он сам в этом никогда не признается.

"Да и мне самому это нужно" — подумал Наследник, взяв в руки оружие. Ох он и наполучал в тот день ударов. Ведь техниками пользоваться было нельзя. Как фехтовальщик, он был довольно посредственным, особенно в сравнении с потомственным аристократом. Да и Янь Джу разошелся не на шутку. Быстрые и сильные удары сыпались на Наследника со всех сторон. И вот очередной удар заставил его уйти в глухую оборону, после чего последовала подсечка и Кин рухнул на песок.

После того, как Кин обмылся в бочке, что вызвало у него ностальгию по Хюэ, и по временам, когда Григорий работал у бабушки на даче, он решил перейти к следующему этапу "терапии":

— Ну что, пойдем выпьем.

— Нет, — решительно сказал Джу.

— А почему? — удивился Кин.

— Моего отца эта привычка до добра не довела. Он всегда брал максимум наслаждений, даже в ущерб себе.

"Скотина даже из могилы подсирает" — Наследник едва не произнес это вслух. Может быть сын за отца не отвечает, но где-то внутри себя он каждый раз сравнивает себя с ним. Благословлен тот, кто гордится своим отцом и следует его стопам. В случае Джу все совсем не так. Теперь перед каждым действием он будет перепроверять, а не вел ли так же себя его отец? И даже если действие было оправдано, или было минутной слабостью, Янь Джу теперь будет поступать иначе, даже в ущерб себе. "Проклятье отцов и детей" — подытожил судья.

Дома Кина встретил неожиданный гость. При виде его глаза Кина расширились, и он склонился в почтительном приветствии:

— Господин...