Змеиный культ

Глава 16 «Приглашение»

Утром следующего дня Фальтус прибыл в городской морг. Самочувствие было скверным. Голова раскалывалась. Видимо, последние пара стаканов вчера были лишними. Усталый детектив с лениво тлеющей сигаретой в зубах нетвёрдой поступью шагал по длинному и узкому коридору мрачного учреждения. Шагал погружённый в вязкую паутину беспокойных мыслей. У него из головы не выходил образ гостя альбиноса. Его слова о грядущем кошмаре разжигали тревогу в душе и без того неспокойного Фальтуса. Но можно ли верить этим словам? Вот главный вопрос, что терзал измученного похмельем и бессонницей детектива. Сомнения, сомнения и снова сомнения. Но если Фальтус не поверит вчерашнему визитёру, а сказанное им окажется правдой, то случится ужасное и совершенно необратимое. Детектив Фальтус отчётливо понимал, что на него свалилась неподъёмное бремя ответственности. Ответственности не только перед собой и своим возрождающимся орденом, но и перед всем человечеством в целом. Он попросту не имел права на ошибку. Не имел права легкомысленно отнестись к тому, что поведал ему вчерашний гость. Да, чем больше Фальтусу открывалось тайн, тем сильнее он жалел, что связал свою судьбу с многовековым орденом «Искариот». Нет, конечно же, он был неимоверно горд оказанной ему честью быть членом этого ордена, но одновременно с тем он невообразимо завидовал простым гражданам, которые вообще не догадываются о творящемся вокруг них кошмаре. Тем самым гражданам, которые каждый день ходят на работу, а по вечерам собираются со своей семьёй за огромным столом и о чём-то безмятежно беседуют. Беседуют, совершенно не представляя о существование мистических сил. Нависшая над Иерихоном тень всепожирающего Циклона, таинственный и загадочный Уроборос, и, конечно же, Сетт с его армией ангелов. Каждая из этих напастей может поставить человечество на колени, а все вместе они казались неукротимыми всадниками апокалипсиса, сулящими неотвратимую гибель. Да, Фальтус хотел бы обменять свою беспокойную жизнь на беззаботное неведенье обычного обывателя, но, к сожалению, не мог. Неподъёмное бремя ответственности заставляло его бросить вызов всем этим угрозам. Всем сразу и одновременно. «Искариот» защитят человечество и отстоят его независимость, чего бы это им ни стоило.

Пройдя до противоположного конца коридора, Фальтус бросил окурок под ноги и приблизился к преградившей ему путь двери. Старая деревянная дверь, некогда покрытая бесцветным лаком, сейчас выглядела облезлой и неухоженной. На двери висела продолговатая табличка. На красном фоне имелись буквы. Надпись гласила: «Комната персонала. Посторонним вход воспрещён». Фальтус улыбнулся, самодовольно осознавая, что он, пожалуй, и есть тот самый «посторонний».

Схватившись за ручку, он рывком отворил обшарпанную дверь и поспешил войти внутрь. Комнатка оказалась совсем небольшой. Фальтус хотел оглядеться, но не успел, так как его тревожный взгляд моментально приковала к себе висящая на зелёной стене картина. Картина висела прямо напротив дверей, так что каждый, кто входил в комнату волей-неволей её лицезрел. На полотне была изображена жуткая кровавая сцена. Свирепого вида ангел-гигант с белоснежными, воинственно расправленными крыльями, разрывает на куски своих врагов. Врагов, которыми, судя по форме и амуниции, являлись «апостолы». Да, это совершенно точно были «апостолы», что считались предшественниками и прародителями «Искариот». Рассматривая застывшую гримасу ярости на лице крылатого колосса и разорванные останки воинов, Фальтус невольно вспомнил их безумную охоту на Тацирия. Да, та бойня, что так старательно изобразил неизвестный художник на своей картине, не шла ни в какое сравнение с их охотой. Фальтус поморщился от воспоминаний о той бесконечно-длинной ночи, насколько жуткими и мерзкими они были. Воспоминания, что одно за другим всплывали из бездонного омута его памяти, напоминали утопленников, что всегда рано или поздно всплывают, поднимаясь со дна и ввергая окружающих в ужас одним своим видом. Фальтус предпочёл бы навсегда забыть эту ночь, но ему было очевидно, что это невозможно и леденящие кровь кошмары будут преследовать его до конца жизни. Побледневший детектив глубоко вздохнул и чуть склонил голову. Тошнота подступила к его горлу тяжёлым комом. Ослабив удавку галстука, он зажмурился и поморщился.

— Неважно выглядишь. Всё нормально? — послышался знакомый голос.

В дверь вошёл Николай, за ним следовал здоровяк Корбор. Помещение, в котором они намеревались ждать начала вивисекции, напоминало небольшой, но уютный кабинет. Мягкий диван, журнальный столик, умывальник, настенные полки со всякими безделушками и книгами.

— Всё нормально, — быстро ответил Фальтус, располагаясь на диване.

Мягкий кожаный диван был весьма удобным и комфортным. Удобным, несмотря на своё износившееся состояние и почтенный для такой мебели возраст. Да, старый просиженный и до неприличия затёртый диван казался усталому детективу каким-то особенно уютным и близким. Казался живым и даже разумным. Словно он был не просто каким-то там предметом интерьера, а самым что ни на есть полноправным жильцом, обитающим в этой невзрачной комнатушке уже многие годы. Жильцом, умудрённым опытом и знающим великое множество тайн и секретов. Знающим столько историй, что если бы мог говорить, то рассказывал бы их без умолку дни напролёт. Фальтус задумчиво провёл рукой по гладкой кожаной поверхности затёртого дивана-аборигена и непроизвольно улыбнулся.

— Опять пил? — недовольно спросил Корбор, хмуря брови.

Здоровяк замер в двух метрах от Фальтуса, сосредоточенно принюхиваясь. Видимо Корбор почуял запах алкоголя, что распространялся едкой аурой вокруг побледневшего детектива.

Бородатый немного подслеповатый агент напоминал скандинавского воина из древних легенд прошлой цивилизации. Его суровое лицо выражало глубочайшую степень возмущения, приправленную крупицами презрения к своему спивающемуся товарищу.

— Тебе-то что? — огрызнулся Фальтус.

Его невероятно раздражали нравоучения со стороны своих агентов. Раздражали, потому что в глубине души он понимал, что они правы. Да, он сам себя ненавидел и всей душой презирал за те слабости, с которыми был не в силах совладать. Но обсуждать эту проблему он ни с кем не собирался. Корбор ничего не ответил, лишь пренебрежительно ухмыльнулся и горделиво скрестил руки на груди.

Фальтус медленно провёл ладонью по лицу, словно пытаясь привести, таким образом, себя в более приглядный вид. Затем окинул затуманенным взглядом журнальный столик, что стоял рядом со столь полюбившимся ему диваном. На столике лежала всякая ерунда. Телефонный справочник, раскрытый на середине. Переполненная окурками пепельница, источающая стойкий застарелый табачный аромат. Какие-то скрепки, карандаши, кнопки и выцветший отрывной календарь за прошлый год. Среди всего этого бардака, выделялась аккуратно лежащая на самом краю столика газета. Фальтус лениво потянулся и взял её в руки. Выпуск оказался свежим, датировался сегодняшним днём. Газета имела громкое и весьма звучное название: «Свет Доминиона». Это была местная продажная газетёнка, что печаталась в типографии принадлежащей семье Обергард. Семье, которая могла похвастаться родством с самим Канцлером. Собственно по той же причине Обергард обладали немалым влиянием в высших государственных кругах. Неудивительно, что в их газете сомнительная политика Канцлера освещалась предвзято и возмутительным образом необъективно. С шуршанием развернув газету, Фальтус пробежался по новостным заголовкам. «Нестабильность энергетических сетей» — гласил один из заголовков. Бегло пробежавшись по строкам новостной колонки, Фальтус понял, что вчерашнее отключение электричества было вызвано внеплановыми ремонтами на одной из станций, которая как раз находится в его районе. В самом конце этой не особо-то увлекательной статьи имелась цветная фотография какого-то столетнего старика. Запечатлённый на фото старикан был одет в дорогущий костюм и неприятно улыбался какой-то лошадиной улыбкой, чрезмерно оттопыривая верхнюю губу. Под фотографией имелась напечатанная мелким шрифтом подпись: «Рудольф Суриус-Карпантий — министр энергетики».

— Что сказал Канцлер? — словно между делом спросил Николай, внезапно приземлившись на диван рядом с Фальтусом.

— Он не верит. Не верит, что генерал одержим. Не верит, что «репрессор» увели со склада. Ни единому моему слову он не придал значения. Зато словам Абрахта он доверяет больше. К счастью Азаир считает нас покойниками, поэтому не так всё плохо. Во всяком случае, пока, — монотонно и лениво пояснил Фальтус, по-прежнему уставившись в газету.

— Как так может быть? Всё потому, что ты уже спился в край! Тебе не доверяют! Репутацией «Искариот» подтёрлись, благодаря тебе! — возмущённо воскликнул Корбор, резко вырвав газету из рук ошеломлённого Фальтуса. Торопливо скомкав, здоровяк швырнул её куда-то в сторону, после чего принялся сверлить сидящих на диване товарищей своим тяжёлым, полным негодования взглядом.

— Заткнись! Ты много говоришь, агент! Видимо забыл, что я глава тринадцатого отдела? Соблюдай субординацию, иначе я вышвырну тебя из ордена как пакостливую шавку! — Фальтус изменился в лице, его слова отдавали злобой и нетерпимостью.

Очевидно, что сейчас Корбор перешёл все грани дозволенного, позволив себе то, чего позволять не должен был. Он, уже не стесняясь, в открытую выказывал своё неуважение пропащему, по его мнению, Фальтусу. Да, Корбор изменился. И изменения эти произошли аккурат после гибели его брата-близнеца. В тот злополучный день, когда им довелось столкнуться с Дарием. Неумолимо нарастающая жажда мести делала Корбора озлобленным и нелюдимым, затаившим обиду на весь мир.

— Орден? Ордена нет! А ты — глава несуществующего отдела! — ухмыльнулся здоровяк. На его лице читалось нескрываемое пренебрежение и упрёк.

— Канцлер подписал бумаги о восстановлении ордена. Отныне «Искариот» вернули своё влияние, — спокойно пояснил Фальтус, борясь с внутренним возмущением.

Поведение Корбора ему совершенно не нравилось, но он старался не развивать из этой мелкой ссоры бессмысленный и никому не нужный конфликт. Впрочем, подавлять кипящую и клокочущую внутри злобу было совсем непросто. Да и несмотря на все усилия, глаза всё равно его выдавали. Блестящий бешеный взгляд, не мигая сверлил здоровяка Корбора, который к слову выглядел уже не столь воинственно как пару секунд назад.

— Орден воскрешен? — глаза Николая округлились.

— Да. В Департаменте идёт ремонт, скоро его будет не узнать, — самодовольно ответил Фальтус, развернувшись к сидящему рядом с ним Николаю.

— Приношу свои извинения, мистер Фальтус, — чуть поклонившись, нехотя произнёс Корбор.

Здоровяк чувствовал себя несколько сконфуженно и уже жалел о том, что успел наговорить своему боссу. Всем известно насколько детектив Фальтус был злопамятным. В том, что он найдёт способ отыграться, сомневаться не приходилось. Это был лишь вопрос времени и Корбор это прекрасно понимал.

— А что мы забыли в городском морге? — поинтересовался Николай, оглядывая кабинет.

Высокий смуглый Николай в отличие от Корбора был спокоен и умиротворён. Создавалось впечатление, что ему вообще нет никакого дела до того, что сейчас творится вокруг него.

— Вот это. Ждём вивисекцию, — с важностью в голосе пояснил Фальтус, протянув фотографию Николаю. Корбор подошёл ближе, не скрывая своего любопытства.

— Невероятно… — заключил здоровяк, задумчиво почёсывая свою бороду.

— А его знатно разобрали. Кто это сделал? — оживлённо спросил Николай, не отрывая взгляда от фотографии.

— Понятия не имею, — чуть слышно ответил Фальтус, наблюдая за тем, как его агенты изучают снимок.

В этот момент он чувствовал необъяснимую гордость за самого себя. В его представлении всё выглядело так, словно сейчас он утёр нос всем тем, кто его недооценивал. Всем, включая обнаглевшего Корбора. Кто сейчас скажет, что детектив Фальтус неудачник? Нет, теперь никто такого сказать не осмелится… Да и как можно назвать неудачником человека, возродившего свой орден из праха и нашедшего улики, способные пролить свет на, казалось бы, неразрешимые загадки?!

— Да-а… всё интереснее и интереснее, — хрипло пробурчал Корбор.

Угрюмое, невыносимо-суровое лицо здоровяка отражало напряжённый мыслительный процесс.

Фальтус внимательно смотрел на него, соображая, как же ему сообщить новость о том, что приключилось вчера. Сообщить о таинственном красноглазом госте с длинными ушами и бледной как мел кожей. Сообщить об их безумной беседе, в ходе которой вскрылся грядущий кошмар. Кошмар, о равных которому Фальтусу слышать ещё не доводилось.

— У меня для вас есть новость. Только не надо опять начинать старую песню, что я допился до чёртиков. Просто выслушайте, что я вам скажу, и постарайтесь поверить в это, — оживлённо размахивая руками, Фальтус перемещал взгляд то на одного, то на другого агента.

— Давай, говори уже! — нетерпеливо воскликнул Корбор, переведя свой суровый взгляд с фотографии на встревоженного босса.

— В общем, дело было так. Вчера поздним вечером ко мне пришел гость. Незваный гость. Это был… Как бы сказать, чтобы не сойти за дурака. В общем, это был… — с растерянным видом подбирая слова, мямлил Фальтус.

— Это был высокий ангел альбинос! — продолжил Николай, быстро убрав фотографию в карман своего пиджака.

— С длинными ушами и копьём, — уверенно добавил Корбор, поочерёдно поглядывая то на Фальтуса, то на Николая.

— Мать вашу, он был и у вас? Так чего же вы мне не сказали об этом раньше? А я тут сижу и думаю, как же всё это вам рассказать, чтобы не сойти за психа, — возмущённо воскликнул Фальтус, багровея от возмущения.

— О таком сложно просто взять и начать говорить, — тихо произнёс Николай.

— Он рассказал вам про армию ангелов и какого-то повёрнутого, что хочет стать богом? — уточнил Фальтус, взволнованно поглядывая на своих оперативников.

— Да. Он рассказал всё. И про армию ангелов тоже, — кивнул Николай.

— А ещё про Дария! Этот выродок оказывается, служит некому Сетту! — оживился Корбор, невольно оскалившись от нахлынувшего чувства нетерпимости. Его белые зубы, на мгновение замершие в диком оскале, утопали во внушительного вида бороде, от чего подслеповатый Корбор всё больше походил на разъярённую гориллу.

— И что вы ему ответили? — перейдя на осторожный шепот, спросил Фальтус, пододвинувшись чуть ближе к сидящему рядом с ним Николаю.

— Я согласился. Уничтожить целую армию ангелов, проникших в наш мир, защитить человечество. Это ведь и есть наша миссия! Миссия «Искариот». Не так ли? — быстро ответил Николай, разглядывая блестящие глаза своего босса.

В этих усталых глазах читалась неизменная тревога и неуверенность. Фальтус отчаянно сомневался в правильности принятого им решения и искал поддержки в словах своих менее тревожных коллег.

— Я тоже согласился. Прикончить ублюдка Дария, а вместе с ним и сотню небесных… Отказаться от такого я не в силах, — кивнул Корбор, задумчиво разглядывая стоящую возле стены полку с какими-то старыми книгами.

— Отлично! Я тоже в деле. Теперь осталось только выйти на след этих ублюдков, — ухмыльнулся Фальтус, удовлетворённый ответом своих товарищей. Его поддержали, а это значит, что сомневаться в правильности принятого им решения больше не нужно.

Дверь в кабинет внезапно открылась, от чего оперативники тут же притихли. В помещение вошёл полноватый пожилой мужчина в жуткого вида фартуке и перчатках. Редкие седые волосы, что окаймляли огромную лысину на его круглой голове, торчали в разные стороны, и придавали ему какой-то небрежный и неухоженный вид. По всей видимости, это был патологоанатом.

— Господа, всё готово. Мы можем начинать, — произнёс уставшим голосом мужчина, почувствовав на себе настороженные взгляды агентов.

— Вивисекция? — оживился Фальтус, не спуская глаз со стоящего возле дверей полноватого мужичка в фартуке.

— Нет-нет, что вы?! Наш клиент уже мёртв, — рассмеялся мужчина, словно только что услышал свежий анекдот.

— И что? — не понял Корбор, всем своим видом стремящийся дать понять весельчаку, что смешного в этом ничего не находит.

— А то, что вивисекция проводится на живых организмах. Мёртвые же подлежат просто вскрытию, — улыбнулся мужчина, отстранённо поправляя свой жуткий фартук и, облачённой в перчатку рукой, разглаживая на нём складки.

— К чёрту терминологию! Вивисекция, вскрытие. Какая разница? Нам надо узнать, что внутри этого существа! — возбуждённый Фальтус вскочил с дивана, окончательно сорвав с шеи галстук.

— Этим мы сейчас и займёмся, господа, — кивнул мужчина в фартуке, сохраняя непробиваемое спокойствие.

— Да, но сначала подпиши это, — Фальтус достал из кармана сложенный несколько раз лист бумаги, развернул и протянул мужчине в фартуке.

— Что это? — разглядывая бумагу, спросил мужчина.

Уставшие глаза пожилого человека напряжённо вглядывались в имеющийся на бумаге текст, но разобраться что к чему, у него никак не получалось. По всей видимости, это был какой-то документ. Обилие текста, попытки вчитаться в который терпели неудачу за неудачей. Впрочем, неудачи эти были обусловлены не то чтобы невнимательностью или малограмотностью мужичка в фартуке. Скорее невообразимо мелким шрифтом и совершенно канцелярским юридическим стилем написанного. Полнящимся смутными и размытыми формулировками.

— Подписка о неразглашении информации. Если вдруг решишь поболтать с кем-либо о том, что сегодня увидишь, можешь быть уверен, что я приду за тобой, — строго пояснил Фальтус, протягивая ручку.

— Хорошо. Где подписать? — покорно согласился мужчина.

— Тут! — указал Фальтус, ткнув пальцем в бумагу.

Приложив к зелёной стене документ, мужичок в фартуке незамедлительно поставил свою размашистую подпись там, где это и требовалось. Фальтус же внимательно следил за процессом, словно опасаясь какого-то подвоха. Когда дело было сделано, мужичок вернул бумагу и ручку детективу, после чего по-дружески ему улыбнулся. Фальтус же был серьёзен и даже суров. Ему совсем не нравился этот человек. Не нравилось ни то, как он выглядит, ни то, как он пахнет. Спрятав документ в карман, детектив торопливо взглянул на своих агентов, намекая, что надо бы поторопиться. Николай лениво и как-то нехотя поднялся с дивана, видимо он и ему тоже пришёлся по душе. Корбор же по-прежнему оставался неподвижным, недовольно косясь на своего босса бельмом своего незрячего глаза.

Закончив бюрократические вопросы, все четверо направились в секционный зал. Выйдя из уже полюбившейся им комнаты ожидания, ведомые патологоанатомом, «Искариоты» снова оказались в мрачном и узком коридоре. По мере приближения к месту назначения, неспешно шагающая делегация встречала стоящие вдоль стен коридора каталки, накрытые белыми простынями. Фальтус не сразу догадался, что это было, но когда увидел торчащие из-под простыней синюшные стопы, с прикреплёнными к ним бирками, то осознание происходящего не заставило себя долго ждать. Совершенно точно это были мертвецы, послушно ожидающие своей очереди на «процедуры». От этой мысли детектива всего передёрнуло. В этот момент он почему-то явственно представил себя на месте одного из них. Неописуемое чувство паники и безумного волнения охватило его тревожный разум, моля как можно скорее покинуть это ужасное место. Но собрав всю свою волю в кулак, Фальтус продолжал идти вперёд, не позволяя этим позорным мыслям укорениться в его голове.

Зал находился в подвальном помещении здания. Спустившись туда, оперативники моментально ощутили зловонный сладковатый запах мертвецов. Запах, от которого Фальтуса вновь стало мутить. Холодные стены зала были выложены старой глянцевой плиткой. Местами эта плитка уже отвалилась и была заменена другой, которая отличалась по цвету и тем самым подчёркивала свою инородность. Скудное освещение жужжащих под потолком ламп усиливало и без того гнетущую неприятную атмосферу. Атмосферу, которой зал мертвецов был пропитан насквозь. Уродливый каменный пол с множеством канализационных стоков, прикрытых стальными решётками. В центре секционного зала расположен стол, на котором лежит уже знакомый по фотографиям ангел. Одежды на нём нет. Так положено. Его голова раскурочена так, что можно разглядеть остатки мозга. Руки нет. В области культи ожоги. Грудная клетка распорота.

— Приступим… — строго сообщил мужчина в фартуке и взял в руку секционный нож.

Патологоанатом незамедлительно приступил к делу, по локоть погрузив руки в грудь ангела-мертвеца. Ловкими и отточенными за годы работы движениями, он вырезал лёгкие и вынул их из безжизненного тела своего «клиента». Разложив изъятый орган на заранее приготовленном металлическом столике, он ловко принялся располосовывать его острозаточенным скальпелем. Он рассёк бронхи и нашинковал ткань лёгкого на мелкие кусочки, пытаясь найти что-то необычное и невероятно интересное в этом неземном организме. Но, к сожалению, ничего интересного в лёгких найти не получилось. Они были такими же, как и у большинства среднестатистических мужчин. Повозившись ещё немного в грудной клетке, он перешёл к животу. Вскрыл брюшную полость, отчего невообразимая вонь многократно усилилась. Вдохнув её, Фальтус позеленел. Перерезав что-то в нескольких местах, патологоанатом вынул из живота кишки. С маниакальным интересом во взгляде, он поместил их на уже знакомый металлический столик, после чего принялся продольно рассекать их стенки, надеясь хоть здесь-то найти что-то поистине уникальное. Закончив с кишками, мужчина в фартуке разочарованно вздохнул. Снова ничего примечательного найти не удалось. Даже содержимое кишечника говорило о рационе питания, схожем с таковым у обычного среднестатистического человека. Но всё же уставший патологоанатом не терял надежды на открытие и продолжил копаться в брюшной полости таинственного мертвеца.

— Очень интересно. Его органы похожи на человеческие. Разве что печень плотнее и селезёнка меньше. А так… — заинтересованно бормотал мужчина в фартуке, отсекая связки удерживающие печень.

— Я щас блевану! Это невыносимо! — со страданием в голосе произнёс Фальтус, взглянув на стоящего рядом Николая.

— Держись, он скоро закончит, — улыбнулся Николай, дружески похлопав своего босса по плечу.

Тем временем мужчина в фартуке перешёл к голове. Скользнул ножом, стянул кожу и взял в руки пилку. Пилку жутковатого вида, явно купленную в одном из строительных магазинов и не имеющую ничего общего с сертифицированным медицинским инструментом. «Видимо недостаток финансирования делает своё дело», — мысленно отметил Фальтус, изо всех сил сдерживая подступающий к горлу комок. Да, пожалуй, пить накануне такого «мероприятия» было не самой хорошей идеей.

— Обычно мы начинаем с головы, но тут от неё мало что осталось, — улыбнулся мужчина в фартуке, распиливая кости черепа.

Стоял невыносимый неприятный хруст и скрежет. От черепа в разные стороны отлетали окровавленные костяные опилки. Патологоанатом же усердными и размашистыми движениями продолжал своё устрашающее дело, совершенно не обращая никакого внимания на нездорово побледневшего детектива и его не менее шокированных агентов.

Спустя пятнадцать минут процедура была закончена. Доступ в полость черепа был обеспечен и мужчина в фартуке принялся возиться с остатками размозженного мозга, что превратились в детрит после недавнего контакта с высококинетическим разрывным снарядом.

— Ну, что скажете? — нетерпеливо спросил Фальтус, желая как можно скорее получить необходимую информацию и убраться из этого места.

— Смерть наступила от попадания в голову разрывного снаряда. Предположительно из штурмовой винтовки О.С.С.Ч. Сердце изъято аккуратно, чисто. Это не просто глумление над телом или какие-то ритуальные дела. Сердце удалено согласно всем представлениям о современной трансплантологии. Ну а так, больше ничего особенного… Ах да, руки он лишился при жизни, тоже недавно, — заключил мужчина в фартуке, вытирая свои окровавленные ладони изветшавшим полотенцем.

— Трансплантология говоришь? — задумчиво произнёс Фальтус, разглядывая лежащего на секционном столе мертвеца.

— Если этот парень служил Сетту, то кто тогда вырвал ему сердце? — удивлённо приподняв брови, спросил Корбор.

Здоровяк вопрошающе уставился на своего босса, словно желая знать его мнение по этому поводу.

— И главное зачем? — поддержал его Николай.

— Не сейчас! Не стоит обсуждать это здесь! — возмутился Фальтус, сверля взглядом мужчину в фартуке.

Вечером того же дня

Погружённый в размышления Фальтус наблюдал из окна своего жилища, как парочка облезлых крыс вытаскивает из мусорных баков объедки. Мерзкие грызуны не смогли поделить добычу и сцепились друг с другом. Наблюдать за крысиными боями ему доводилось часто. Когда Фальтус находился дома, это было одним из его любимых развлечений.

Достав сигарету, он задумчиво мусолил её в руках, словно боясь спугнуть мысли в своей голове. Но, всё же решившись, чиркнул зажигалкой, прикурил и затянулся терпким дымом. Неведенье того что будет дальше, сводило его с ума.

Какой его следующий шаг? Где искать зацепки? Выдохнув облачко дыма, он немного прищурился и вновь затянулся.

Альбинос ничего толком не объяснил, лишь заключил «союз». Но где искать Сетта? Да и как вновь встретиться с Афелием? А что с Абрахтом? Кто такой Астарот? Вопросов становилось всё больше. Возрожденный тринадцатый отдел «Искариот» должен был закончить многолетнюю войну, начатую их предками. Должен положить конец небесным агрессорам. Дело за малым. Осталось только найти прячущихся ангелов и перебить их всех. Да, звучит непросто и даже немного безумно. Одолеть сотню ангелов, да ещё и берсерков Дария… Для этого недостаточно одного Афелия и трёх оперативников «Искариот». Для этого нужно нечто большее. Но что? О.С.С.Ч. подчиняются одержимому генералу, да и к тому же они заняты войной с фанатиками Иерихона.

Фальтус затушил сигарету о стол и задумчиво провёл рукой по волосам.

А саркофаги? Я совсем про них позабыл! А ведь в них мог быть ключ ко всем этим загадкам. Саркофаги, за которыми охотится Дарий. Наверняка в них что-то важное. Но что? Или кто? А что насчёт «змеиных морд»? Таинственный Ёрмунганд, кто он такой и чего хочет? Да я ни черта не понимаю! А сердце ангела? Кому могло понадобиться сердце ангела?

Фальтус напряжённо вглядывался в окно, рассматривая ненавистные трущобы.

Раздался настойчивый стук в дверь. Фальтус оглянулся, отошёл от окна. Кто-то нетерпеливо барабанил в двери.

— Кого ещё принесло под вечер? — взволнованно прошептал Фальтус, хватая лежащий на столе пистолет.

Расстегнув кобуру, он вынул оружие и направился к двери.

— Иду, иду! Хватит стучать, а то вы так мне дверь вышибите!

Он осторожно отворил, держа оружие наготове. На пороге своего дома Фальтус увидел человека в синем пиджаке и причудливой шляпе. На плече человек держал большую сумку.

— У меня письмо! Требуется отдать лично в руки мистеру Фальтусу. Он здесь проживает? — с важностью в голосе произнёс почтальон, оценивающим взглядом рассматривая Фальтуса.

— Да, это я! — коротко бросил Фальтус.

— Тогда вот, — почтальон принялся копаться в своей сумке. Через несколько секунд он вручил детективу конверт. — Получите и распишитесь.

— Расписываться я нигде не собираюсь, вали к чертям! — Фальтус выхватил письмо из рук почтальона и захлопнул дверь прямо у него перед носом.

Ещё какое-то время после этого доносились возмущения по ту сторону двери, но затем вновь воцарилась тишина. Почтальон ушёл.

Фальтус внимательно рассмотрел конверт. На нём были печати и Доминионские гербы. Сразу стало ясно, что письмо непростое. Надломив сургучную печать с гербом, Фальтус открыл конверт и достал из него письмо. Письмо серьёзное, написанное дорогими чернилами на гербовой бумаге. Вензеля и завитушки присутствуют.

— Выглядит словно приглашение на свадьбу. Надеюсь это не так, — усмехнулся Фальтус и принялся читать.

— Фрак? — Фальтус раздраженно плюнул на пол. — Что за чушь?! Какие-то девчачьи танцы? Терпеть не могу все эти сборища. Но идти придётся. Ордену нужны деньги. Если никто не будет видеть «Искариот», то скоро все опять про нас забудут. Придётся напомнить этим выскочкам, что такое тринадцатый отдел. Это политика. Не люблю политику. Радует то, что там будет отличная выпивка. Пожалуй, только ради этого стоит пойти.

Фальтус засунул приглашение в карман пиджака и снова направился к окну.

«Завтра с утра нужно зайти в парикмахерскую, привести себя в порядок. Да и фрак нужно где-то раздобыть. По-моему у Николая, был смокинг или что-то подобное. Да, нужно спросить у него…» — размышлял Фальтус стоя перед окном и сжимая в зубах очередную сигарету.