Змеиный культ

Глава 39 «Лорд Справедливости»

Небесное Царство. Город Мерцающих огней.

За десять лет до возвращения Караэля в Эдем.

Спустя несколько часов после событий в «Храме Зари».

Жажда справедливости — чувство, присущее ему с самого рождения. Именно благодаря этому чувству Михаил и стал Архистратигом. Стал оружием в руках Создателя. Перфекционизм нравственного совершенства, непогрешимости, высокой морали и равновесия. Тот мир, в котором он очутился, никак не соответствовал его идеалам. Небесное царство превратилось в запуганное зажатое тиранией общество. Нет, не об этом мечтал Отец. Не об этом мечтал и Михаил.

Но что он может сделать? Как можно изменить то, что изменить уже никак нельзя?

Сейчас его нет, он забыт. Стёрт из памяти новых поколений. Но его братья всё ещё помнят и должны ему помочь.

Архангел приближался к храму Справедливости. Шагая по мосту, раскинувшемуся через глубокий ров, заполненный ртутной рекой, чьи испарения поднимались вверх плотным туманом, он наблюдал величественные стальные стены непреступного бастиона.

Мост жалобно скрипел, прогибаясь под стальной поступью гиганта. На горизонте показались врата храма, над которыми красовались золотые весы — символ справедливости.

Перейдя мост, Михаил остановился. Путь ему преградили появившиеся невесть откуда пятеро воинов. Легионеры. Все пятеро в красных туниках и титановых кирасах на груди. На головах у воинов причудливые круглые шлемы из какого-то блестящего металла.

— Мы видим свет, исходящий от Вашей души! Мы помним клятвы, что приносили Вашей милости в тот день, когда оружие нам взять пришлось! Мы приветствуем Вас в храме Справедливости, лорд Михаил! — произнес впередистоящий легионер и все пятеро низко поклонились.

— Древние! Тюремщики Рагуила уцелели? Ну, хоть кто-то меня всё ещё помнит, — радостно воскликнул Архангел, улыбаясь детской улыбкой.

— Мы безмерно рады Вашему возвращению, лорд Михаил! — вновь послышался приглушённый шлемом голос.

Крылатый гигант неспешно, словно с осторожностью, приближался к круглоголовым легионерам. Приближался, изучая их взглядом полным подозрения. Недоверие и сомнение наполняли его разум тревожными мыслями. В его памяти ещё были свежи недавние события в Храме Зари. События, из-за которых незыблемая вера в легион пошатнулась. Да, сейчас едкая боль предательства одинаково роняла тень на всех. Сейчас было сложно понять, кому действительно можно доверять, а от кого стоит ждать коварного удара в спину.

— Я прибыл к своему брату и желаю его видеть! Немедленно! — раскатистым басом произнёс Михаил, широко расправив прекрасные крылья.

Весь его образ олицетворял невероятную силу и неукротимую мощь, тягаться с которой мог разве что его старший брат. Сияющее над белокурой головой кольцо слепящего света непрерывно пульсировало. Сочленения брони, в которую было заковано его могучее тело, отзывались лязгом и скрежетом на каждое, даже незначительное, движение крылатого исполина. Михаил нависал над невозмутимыми и малоподвижными легионерами, напряжённо ожидая от них ответа.

— Ваша воля закон, милорд! — ответил кто-то из легионеров, жестом предлагая сопроводить Архангела к вратам.

Михаил утвердительно кивнул головой, принимая любезное предложение. Послышались быстрые и тяжёлые шаги. Гигант направился вперёд, следуя за впередиидущими легионерами.

Тяжёлые высокие врата были подстать стальным стенам непреступного бастиона. Да, Храм Справедливости — это особое место. Тот порядок и дисциплина, что царили здесь, навивали Михаилу мысли о «Небесном Щите». Храм Справедливости был похож на твердыню его старого друга Персивальда. Такой же грозный и воинственный.

Тяжёлые врата бастиона распахнулись легко и невесомо, не издав при этом ни малейшего звука. Сопровождаемый круглоголовыми легионерами Архистратиг вошёл внутрь.

Резкий, ослабляющий ментальные силы запах ударил в нос. Пары ртути плотной пеленой заволокли просторный зал. То тут, то там над поверхностью блестящего пола возвышались трубки. Трубки эти были разной высоты и разного диаметра, однако их объединяло одно… Мерзкие, противные испарения ненавистного металла, вырывающиеся из недр этих самых трубок. С потолка капали частые блестящие капли, а вдоль стен, в специально отведённых для них стоках, текли такие же блестящие ручьи.

Михаил закашлялся, ускоряя шаг. Ему хотелось поскорее покинуть этот ужасный зал. Силы Архангела восстановились не полностью и, пожалуй, сейчас был не самый подходящий момент, чтобы дышать ртутью.

— С Вами всё в порядке, Лорд? — невозмутимым голосом уточнил один из легионеров, услышав клокочущий кашель.

— Всё просто прекрасно! Но давайте поторопимся, а то у меня уже в глазах начинает двоиться от этой дряни! — тяжело дыша, ответил Архистратиг.

— Да, конечно, милорд! Следующий зал будет чистым, — заверил его легионер, постукивая древком копья о блестящий пол.

— Это необходимые меры предосторожности. Ртуть защищает нас от незваных гостей. Да и если кто-нибудь из пленников попытается бежать, то ртуть ослабит его и не позволит выйти за пределы Храма, — с важностью добавил второй легионер.

Михаил внимательно разглядывал своих круглоголовых спутников, не переставая удивляться тому, как им удаётся так легко переносить эти токсичные испарения. Ведь они дышат этой заразой словно свежим горным воздухом.

Действительно, следующий зал оказался куда более пригодным для жизни. Просторный и светлый. В самом центре этого зала стоял массивный постамент, с лежащей на нём книгой. Огромной тяжёлой затянутой в дорогой переплёт книгой. Михаил узнал этот фолиант. «Диктат Греха» — древнее писание наложившее запрет на любые деяния приводящие к грехопадению. Кодекс — свод правил, который определял нормы морали на миллиарды лет вперёд.

Да, Михаил вспомнил эту книгу. Вспомнил, каким он был ярым сторонником идей, изложенных на этих пожелтевших страницах. «Конечно, здесь, в Храме Справедливости ей самое место» — подумал Михаил, поравнявшись с постаментом.

— Славься, Лорд Михаил! — откуда-то справа раздался неожиданный раскатистый хор голосов.

Архангел развернулся к источнику шума, которым оказались ещё несколько легионеров, вошедших в зал. Круглоголовые «друзья» все как один сделали причудливый реверанс, заставив копья несколько секунд левитировать в воздухе, после чего поклонились.

Михаил ничего на это не ответил, лишь улыбнулся, радуясь, что его всё-таки помнят и чтят.

Послушно следуя за своими сопровождающими, Архангел преодолел ещё несколько диковинных залов. В одном журчали фонтаны и порхали бабочки, а слепящий свет сотен «светлячков» заполонял собой каждый миллиметр пространства. В другом же царил непроглядный мрак, рассеивающийся тусклым светом, растущих вдоль стен флюросцианов. Круглоголовые сопровождающие постоянно переглядывались, и Михаил чувствовал, как дрожит их псионическая аура. Это могло означать лишь одно… Они общаются! Общаются телепатическими сигналами. «Странно, неужели и они что-то пытаются от меня скрыть?» — вспыхнула очередная мысль в возмущённом сознании Архангела. Да, эти древние не такие-то уж простые ребята, какими кажутся на первый взгляд.

— Мы почти на месте, милорд! — произнёс один из круглоголовых, указывая острием копья вперёд.

Там, куда он указывал, стояла огромных размеров стеклянная капсула, причудливо переливающаяся в свете кружащих под потолком «светлячков».

Капсула имела вытянутую, эллипсоидную форму. Её тонкие стенки состояли из неведомого, отдалённо напоминающего стекло, минерала. Полупрозрачная структура загадочного минерала причудливо расплывалась перламутром. Испещренный руническими символами постамент, на котором громоздилось это чудаковатое устройство, напоминал небольшую трибуну, для удобства восхождения на которую были предусмотрены ступени. Вокруг эллипсоидной капсулы расположились невыносимо жужжащие генераторы доминус-энергии.

— Что это? — насторожился Михаил, разглядывая таинственный объект.

— Портал, милорд! — уверенно ответил один из круглоголовых сопровождающих.

— Портал? — переспросил Архангел, удивлённо приподняв брови.

Загадочное устройство совершенно не внушало ему доверия. То, что круглоголовые «друзья» называли порталом, на поверку могло оказаться ловушкой. Архистратиг внимательно осмотрел своё сопровождение, оценивая свои шансы. Тюремщики были превосходными воинами, искушёнными в военном деле фанатиками. Но даже им было бы не по силам тягаться с огромным колоссом в золотой броне. Впрочем, не всё решает одна лишь сила. Ведь «Псы Справедливости» были хитрыми и расчётливыми легионерами, а это значит, что их коварные ловушки могут поставить в уязвимое положение даже сильнейшего среди Архангелов. Михаил это прекрасно понимал и от этого лишь сильнее множилось недоверие к этой загадочной эллипсоидной штуковине.

— Да, милорд. Владыка порядка ждёт Вас, — жестом приглашая к стеклянной капсуле, заверил его круглоголовый.

— Ладно, пусть будет так. Хотя всё это как-то странно… — прошептал Михаил, поднимаясь по ступеням и заходя в загадочную капсулу.

Не успел он попасть внутрь этого устройства, как проход, через который он проник, моментально заполнился полупрозрачной материей, превратив ошеломлённого Архангела в пленника, запертого внутри жуткой, овоидной капсулы.

В то же мгновение его ослепил яркий свет, а по ушам ударил пробирающий до мурашек свист. Пространство реальности принялось чудовищным образом искажаться, подвергаясь каким-то необъяснимым и неясным воздействиям. Пурпурно-розовые всполохи, словно раковая опухоль, оплетали заточённого в этом диком устройстве Михаила. Всполохи расползались ядовитыми кляксами, застилая его взор и сводя с ума немыслимым буйством красок. Что-то происходило и это «что-то», крылатому великану совсем не нравилось. Михаил в бешенстве попытался разбить одну из стенок капсулы-ловушки, но ничего не вышло. Его огромный кулак прошёл сквозь дематериализованную преграду, оставляя после себя лишь расходящиеся в разные стороны круги фантомной реальности. Точно такие же круги, которые можно наблюдать, когда на безмятежную морскую гладь приземляется камень. Да, очевидно было уже слишком поздно, чтобы полагаться на грубую силу материального мира. Податливая ткань реальности стремительно менялась, превращаясь в аморфную, растягивающуюся, рвущуюся по швам материю. Материю, сквозь которую проступают всё новые и новые пурпурные кляксы, разъедающие привычное мироощущение и заменяющие его на жуткое небытие дереализации. Михаил прекрасно помнил эти пурпурно-розовые вихри. Да и как же он мог их не помнить, когда ему приходилось наблюдать за их причудливыми плясками больше трёх столетий подряд! Чертоги забвения полнились их изменчивой природой, что претерпевала ежесекундные метаморфозы и трансформации в окутанной космическим холодом пустоте. Ужас парализовал волю, и разум величайшего из Архангелов в тот момент, когда он допустил лишь одну мысль о том, что может вновь вернуться туда. Туда, в измерение ужаса и бесконечного хаоса, который кипит, бурлит и клокочет, меняясь столь быстро и динамично, что даже самый стойкий разум неизбежно затронет скверна безумия. Капсула вздрогнула, и Архангел перестал ощущать твердь под ногами. Чувство невесомости и лёгкости мгновенно сменила лавина волнения, а затем пришёл страх. Страх, которого прежде чувствовать ему ещё не доводилось.

Михаил уже пожалел, что так слепо доверился неизвестным ему легионерам. Пожалел, что согласился и попался на эту уловку. Мысли штурмовали разум Архистратига одна за другой, пока застилающая взор пелена не исчезла. Вакханалия перламутровых клякс и вихрящегося буйства красок ушла, уступая место непроглядной тьме затекающей густыми чернилами глубоко в душу и разум, наполняя их безысходностью. Но впрочем, и тьма продержалась недолго. Её вязкую сущность разорвала обретшая материальную форму реальность. Та самая реальность, к которой неискушённый разум столь сильно привык и за которую так отчаянно цеплялся.

Истощенный и опустошённый столь близким контактом с энтропией чистейшего хаоса, Архистратиг рухнул на колени. Металлический лязг, с которым бронированные поножи гиганта встретили холодную поверхность пола, оглушающе ударил по ушам. Судя по характеру отражающегося от стен эха, можно было сделать вывод, что окружающее пространство замкнутое и весьма просторное. Поборов невыносимую головную боль и бесконтрольные судорожные волны, что растекались по его могучему телу, крылатый колосс поднялся на ноги и внимательно огляделся.

То место, в котором Михаил оказался, было необычайным и жутким. Комната идеальной кубической формы. Комната без окон и дверей. Стены, пол и потолок выполнены из серебра и плотно покрыты руническими символами и знаками. Осуществляя тщетные попытки разогнать кромешный мрак, под потолком кружились два обезумевших «светлячка». В центре комнаты-куба возвышались золотые весы Справедливости, а рядом с этими весами стоял угрюмый крылатый великан.

Его изысканная белоснежная рубашка была аккуратно застёгнута на все пуговицы. Широкие кружевные рукава прячут тонкие кисти рук, пальцы которых украшают золотые перстни с символами справедливости. На длинной шее туго затянут безупречный чёрный бант. Непослушные графитовые волосы разбавляют прожилки седины. Его усталое лицо покрывают морщины, особенно они заметны в уголках глаз. Глаз, сапфировый цвет которых напоминал Михаилу о братском родстве.

— Мой брат! Невероятно… Когда Гавриил сказал, что ты очнулся, я признаться даже не поверил. Но теперь я вижу, Оракул не ошибся! — радостно воскликнул Рагуил, неспешно приближаясь к своему брату.

Чёрные крылья за его спиной смиренно сложены. Металлические сапоги с гулким эхом встречают серебряный пол. Усталое лицо добродушно улыбалось.

— Да, брат! Извини, что зашёл к тебе последнему, но прежде мне нужно было увидеть трёх моих младших братьев и встретиться с Херувимом, — крепко обнимая Архангела, ответил Михаил.

Невообразимый ужас, которым ещё пару секунд назад полнился разум Архистратига, уже улетучился не оставив и следа. Теперь душу крылатого великана переполняло лишь счастье. Счастье вновь лицезреть своего нелюдимого братца.

— Я понимаю! Я удивлён, что ты не направился первым делом к Люциферу. Я бы на твоём месте сделал именно так, — улыбнулся Рагуил, позволяя морщинкам сильнее расползтись по усталому лицу. Но за этой улыбкой было что-то совсем не весёлое. Казалось, что Рагуил чем-то разочарован и подавлен, но при этом отчаянно пытается это скрыть. Скрыть за полнящейся грустью улыбкой.

— Прежде я хотел поговорить с Уриилом и Гавриилом. Люцифер мне не так интересен. Он не меняется. Его гордыня и тщеславие лишь множатся с каждым годом, — с сожалением произнёс Архистратиг, внимательно рассматривая грустное лицо своего брата.

Михаил напряжённо пытался понять, отчего же его брат не весел. Впрочем, возможных причин для этого было хоть отбавляй. Архистратигу сейчас и самому было отнюдь не до веселья. Чему же радоваться в эти непростые времена? Да, пожалуй, поводов для радости совсем не было. Небесное Царство стремительно разрушается, словно карточный домик. Разрушается, оставшись на три сотни лет без его личного присутствия. Без его присмотра и контроля. Это ничто иное как эффект домино. Каждое ошибочное решение, что принимает ослеплённый тщеславием Самаэль, ведёт за собой целую цепь из ещё более опасных ошибок. Остановить эту безумную череду деяний, значит спасти Небеса от неминуемой гибели и неизбежного вымирания.

— Да, это действительно так. С этим сложно поспорить, — снова улыбнулся Рагуил. На этот раз он казался более жизнерадостным. — Наверняка ты пришёл, чтобы узнать моё мнение о новой программе генной реформации? Если это так, то нет, я не согласен с ней, — владыка порядка по-дружески похлопал брата по золотому наплечнику, отчего послышался какой-то приглушённый металлический шум.

— Я пришёл, чтобы увидеть любимого брата! Но мне приятно знать, что ты тоже не одобряешь политику Люцифера по лишению ангелов «дара», — строго произнёс Михаил, внимательно уставившись на брата.

Улыбка исчезла с усталого лица Рагуила и на её место пришла гримаса неукротимой злобы и необузданной ярости. Архангел Справедливости сжал кулаки и насупился, грозно нахмурив брови. Тусклое кольцо света над его головой многократно усилило своё сияние, заставив собеседника чуть прищуриться. Да, определённо Рагуил был вне себя от возмущения, переполняющего его изнутри. На секунду Михаилу даже показалось, что разъярённый брат хочет его ударить.

— Конечно же, не одобряю! Как по мне, это осквернение творений нашего Отца. Но больше всего меня возмущает геноцид устроенный Самаэлем по отношению к Древним. Ты знаешь, что он устроил охоту на них? Массовые казни, убийства. Обвинил сам факт их существования грехопадением. А как ты знаешь, весь мой легион состоит из Древних. «Псы справедливости», как и прочие, были обвинены в грехе! Представляешь? Мои непогрешимые, фанатично преданные воины стали грешниками. Люцифер вынес приговор и им! Все эти годы мы терпим нападки со стороны «Детей Зари», но пока ещё держимся. Поверь, я ненавижу Люцифера с каждым годом всё сильнее и сильнее. Он не привёл нас к прогрессу и процветанию. Нет! Он загнал нас в первобытный уклад диктатуры и террора, — Рагуил мерил кубическую комнату быстрыми шагами, размашисто жестикулируя. Его возмущение было сложно скрыть, да он и не пытался.

Металлический стук, с которым его сапоги встречали поверхность пола, был настолько ровным и размеренным, что мог запросто заменить метроном.

— Я был шокирован этим зверством. Этот поступок недостоин Херувима! — сухо произнёс Михаил, внимательно следя за непрерывно шагающим братом.

— Как и все прочие поступки! Люцифер недостоин трона! Это очевидно! Не знаю, какие там у творца на него планы, но по моему мнению, от него нужно избавляться! — свирепо кричал Рагуил, широко распахнув крылья. Над головой Архангела неистово запульсировало кольцо мощного света, разгоняющего мрак кубической комнаты.

— Что ты такое говоришь, брат? Убийство? Не думаю, что нам стоит уподобляться Самаэлю в этом, — грозно нахмурив брови, произнёс Михаил. В его голосе чувствовалось одновременно растерянность и возмущение. Архистратиг неспешно перевёл взгляд своих сапфировых глаз на стоящие в центре кубической комнаты весы. Они были прекрасны. Тонкая работа завораживала своим совершенством. Мастерство кузнецов, что трудились над этим произведением искусства, было достойно самой высокой похвалы и признания. Огромные, внушительного вида чаши весов застыли в абсолютном балансе равновесия, лишь изредка покачиваясь на толстых золотых цепях.

— А кто говорил об убийстве? Нет! Вечный плен — вот его наказание! Пусть он станет узником моего храма! Но я всего лишь судья. Для вынесения приговора, мне нужен обвинитель. Наши братья слишком малодушны, чтобы пойти на это. А вот ты… Ты совсем другое дело! Стань обвинителем, Михаил, и я смогу вынести приговор! — сапфировые глаза сияли праведной яростью, голос Рагуила становился громче и настойчивее.

Да, Владыка Порядка призывал к действию, так как бездействием уже был сыт по горло. Он не мог больше ждать. Не мог безучастно наблюдать за тем, во что Люцифер превращает их мир. Ему хотелось прекратить всё это безумие и прекратить как можно быстрее.

— И на этот раз ты сможешь удержать его в своей темнице? Или он сбежит так же, как сбежал Сетт? — вновь переведя взгляд с весов на своего брата, Михаил улыбнулся, но отнюдь не по-доброму.

Услышав язвительные слова Архистратига, Владыка Порядка тут же остановился, прекратив своё бессмысленное и невероятно раздражающее движение. На его обескураженном лице читалась обида. Рагуил притих, растеряв свой недавний пыл и решительность.

— Ты знаешь про Сетта? Ну да, конечно… О моём позоре уже все знают. Да, Сетт бежал. Но он гораздо хитрее и умнее Самаэля. Да и к тому же, у Видящего целая армия последователей. А что есть у Самаэля? «Дети Зари» и больше ничего… — с досадой произнёс Рагуил, отстранённо развернувшись к золотым весам справедливости.

— Нет, не только! У него есть гораздо больше, — раскатистым басом громыхнул Михаил, делая неторопливые шаги в направление своего брата. Сочленения его брони отзывались неприятным металлическим скрежетом и лязгом. Подхваченные эхом кубической комнаты эти звуки становились ещё более неприятными и даже какими-то угрожающими.

— И что же? — оторвавшись от изучения весов, спросил Рагуил. В его взгляде читался неподдельный интерес и одновременно с тем волнение.

— Помнишь, я сказал, что успел пообщаться с остальными братьями, прежде чем добрался до тебя? — спокойно уточнил Архистратиг, поравнявшись со своим братом.

— Конечно, помню! Я не настолько быстро забываю услышанное, — проворчал Архангел, манерным движением поправляя свой безупречный бант.

— Так вот, не все наши братья разделяют нашу точку зрения касательно Люцифера. Уриил возмущён не меньше твоего. Он недоволен, что и без того необучаемые ангелы стали ещё менее перспективными, лишившись «дара». Его «Храм Становления» наводнили ангелы, неспособные постичь знания и закончить обучение. И не потому, что они глупы, а потому, что они смертны. Гавриил же колеблется, не решаясь выбрать сторону. Сидит в своих «Небесных Архивах» и что-то изучает, — раскатистым басом вещал Михаил, наблюдая, как меняется в лице его собеседник.

Рагуил уже начал понимать то, к чему осторожно подводил его Архистратиг. Начал понимать, но при этом отчаянно отказывался в это верить.

— А как же Рафаил? Ты говорил с ним? — оживился Владыка Порядка, взволнованно приподняв брови.

— Да… — спокойно ответил Михаил, чуть кивнув.

— Нет, этого не может быть… — догадался Рагуил. Панический взгляд его сапфировых глаз не находил себе места, поочерёдно перемещаясь то на брата, то на покрытые рунами стены, то на кружащих под потолком «светлячков».

— Он поддерживает Самаэля. Считает, что Древние заслужили смерть, а младшие стали чище, лишившись «дара», — потупив взор, сообщил Архистратиг.

Да, сказать это вслух для Михаила оказалось ещё больнее, чем просто осознавать. Рафаил был для него ближе всех. Они были настолько похожи, что сходились во мнениях и суждениях касательно любого вопроса. Они могли дни напролёт говорить без умолку. Они всегда интересовались общими темами. Немыслимо, что сейчас Рафаил выбрал не того союзника и занял не ту сторону.

— Безумец!.. Он безумец!.. — ворчал раздосадованный Рагуил, вновь начав мерить шагами комнату.

Снова раздался раздражающий металлический стук его тяжёлых сапог. Повисло напряжённое молчание. Оба гиганта были раздосадованы и растеряны. Оба не знали, что им делать дальше. Но что-то делать всё-таки было нужно, так как стало очевидно, что оставлять всё как есть уже никак нельзя.

— Я готов стать обвинителем! — внезапно произнёс Михаил, грозно прихлопнув своими крыльями.

— Правда? — радостно воскликнул Владыка Порядка, тут же остановившись на месте.

Оживившийся Рагуил, сияющим взглядом уставился на брата, ожидая от него «те самые» заветные слова.

— Я, Архистратиг Михаил, обвиняю Херувима Самаэля Люцифера, именуемого Сыном Зари, в измене! Обвиняю в геноциде ангелов, а также в осквернении идеалов Отца! — нимб Михаила полыхнул огнём, извиваясь красно-жёлтыми языками пламени. Его грозный голос стал подобен раскатам грома. Стены кубической комнаты вздрогнули.

— Я, Архангел Рагуил, принимаю твои обвинения и выношу приговор! Вечное заточение! Вечное одиночество! Отныне Херувим не имеет прав на трон! — восторженно громыхнул в ответ Рагуил.

Сейчас Владыка порядка был пугающе спокоен и умиротворён, словно наконец-то получил то, чего так долго жаждал. Получил право на ответные действия. Получил право на суд, который, по его мнению, уже давно должен был состояться.

Архистратиг же кивнул, соглашаясь с вынесенным вердиктом.

— Тогда нужно положить этому конец! Но сначала, неплохо было бы выбраться из этого места… Кстати, что это за место? — оглядываясь, уточнил Михаил.

Его давно мучил этот вопрос, но задать его он никак не решался, так как не хотел показаться бестактным невеждой. Совершенно точно, с абсолютной уверенностью можно было сказать, что это был привычный для него материальный мир, а не та энтропичная пляска аморфного хаоса и безумия в которую он окунулся, пройдя сквозь злосчастный портал. Впрочем, для Михаила этого осознания уже было вполне достаточно.

— Это кубическая комната из серебра. Она находится под Храмом Справедливости на глубине около километра. Сюда можно попасть только через портал и никак иначе, — поспешил ответить Рагуил, восхищённо разглядывая усыпанные рунами стены.

По нему было видно, что это загадочное творение переполняет его неописуемой гордостью.

— Я не стану спрашивать как. Я спрошу, зачем ты её сделал? — невозмутимый Михаил с непониманием смотрел на своего чудного братца, желая понять, что же сейчас творится у него в голове.

— Я же говорю, Самаэль притесняет меня и мой легион. Это место — убежище, куда мы сможем отступить, когда всё выйдет из-под контроля, — тараторящим голосом прояснил Архангел, вновь нахмурив брови.

— Кубическая комната значит… — задумчиво повторил Архистратиг, вглядываясь в начертанные на стенах руны. — Кстати о кубах! У Люцифера в покоях хранится Тессеракт. Нам нужно его уничтожить, чтобы высвободить заточённую в нём Солнечную Систему. После этого мы отправимся в Эдем за твоим старым другом, — словно между делом пояснил Михаил.

— За Сеттом? — несколько растерянно и с какой-то еле заметной опаской в голосе уточнил Рагуил.

— От тебя ещё кто-то сбежал? — строго спросил Михаил, снова переведя взгляд с покрытых рунами стен на своего брата.

— Нет! — быстро ответил Владыка Порядка. Одно лишь упоминание о проклятом Видящем уже приводило Рагуила в состояние необъяснимой тревоги, постепенно вытесняемой паническим страхом.

Михаил ничего не ответил, лишь утвердительно кивнул головой, давая понять, о ком идёт речь.

В ту же секунду их разговор был прерван резким звенящим звуком, за которым последовал разрыв пространства реальности. Михаил видел, как на стенах дрожат и расплываются рунические символы. Видел, как розовато-фиолетовые вспышки образуют черты зарождающегося из пустоты портала. Архистратиг поспешил отступить к своему брату, готовясь защитить его от возможной угрозы.

Но опасения Михаила развеялись, когда он увидел, как из образовавшегося разлома реальности вынырнули трое «Псов Справедливости». Круглоголовые торопливо исполнили уже знакомый реверанс и построились клином.

Впередистоящий тюремщик мгновенно снял свой шлем. Двое других, что стояли по обе стороны от него, преклонили колени.

— Владыки, дозвольте мне говорить! Ибо я принёс слова, услышав которые, вы откроете нам истину и укажете путь! — многозначительно начал впередистоящий тюремщик.

Ониксово-чёрная кожа делала его заострённые безупречные черты лица практически неразличимыми во мраке комнаты. Большие красные глаза, не мигая, смотрели на Лорда Справедливости. Длинные остроконечные уши были несколько оттопыренными и какими-то нелепыми. Гладковыбритую голову украшала тугая красная повязка с изображением золотых весов. В руках красноглазый гость сжимал полутораметровый квартум-меч.

Михаил узнал его. Это был один из лучших тюремщиков Рагуила. Второй после Афелия. Теперь уже видимо первый, так как Афелий давным-давно куда-то пропал. Что Архистратиг знал об этом воине? Ну, например то, что он лучший мечник во всём Небесном Царстве. Хладнокровный, расчётливый, уравновешенный, превосходный. А ещё он знал, что этот тюремщик родной брат изменницы Ноктюрн. Да, Михаил узнал. Он вспомнил этого легионера и выдохнул, перестав, наконец, чувствовать угрозу.

— О, кто к нам пожаловал! — оживился Рагуил, широко улыбаясь. — Брат мой! Давай я познакомлю тебя с моим новым дознавателем! — взглянув на Михаила, предложил Владыка Порядка.

— Дознавателем? Он заменяет Афелия? — уточнил Архистратиг, внимательно разглядывая чернокожего легионера.

— Афелия? — Рагуил скривил лицо в пренебрежительную гримасу, словно услышал что-то ужасное. — Поганец бежал как трусливый пёс! Возможно, присоединился к своему брату Сетту. Не упоминай при мне имя этого негодяя! Но в целом ты прав. Познакомьтесь, это Барлок Кхтайрак — танцующий с мечом, мой новый дознаватель. Новый лидер «Псов Справедливости», — с важностью в голосе заявил Владыка порядка.

— Что же. Приятно познакомиться! — Михаил учтиво поклонился.

— Славься, Архистратиг! — мгновенно ответил Барлок, приветственно склонившись.

— Что ты хотел мне сообщить? — поинтересовался Рагуил, подойдя к дознавателю ближе.

— Мой Лорд! Храм атакован превосходящими силами «Детей Зари». Они пробились через врата и вступили в бой с моими братьями, — торопливо отчитался Барлок. Невозмутимое лицо чернокожего дознавателя не выдавало никаких эмоций, чего никак нельзя было сказать о его глазах. В них же читались волнение и злость.

— Что? — в руке Михаила, словно из ниоткуда появился пылающий меч, от которого во все стороны разлетались искры.

Архистратига невероятно раздражала дерзость и немыслимая наглость ничтожных «Детей Зари». В этот момент ему вспомнилось, как эти безрассудные безумцы набросились на него в чёрном храме Самаэля. Мерзкие, самоуверенные выродки, осмелившиеся тогда бросить вызов ему, теперь бросили вызов его родному брату. Недопустимая наглость должна быть наказана и Михаил сделает всё, чтобы воздать им по заслугам.

— Это невозможно! Чего же они опять хотят? Хотя это неважно, ртуть скоро ослабит этих бездарностей. Долго они не протянут, — Рагуил взволнованно теребил свои кружевные рукава, словно это бестолковое занятие сейчас могло ему чем-то помочь.

Было очевидно, что Владыка Порядка боится этих мелких и наглых выскочек. Наверняка он бы с радостью предпочёл спрятаться в этой комнате и переждать, пока ртутная интоксикация не прикончит всех незваных гостей. Но у Михаила было другое мнение на этот счёт.

— Они хотят того же, чего и всегда. Хотят уничтожить мой род. Род Древних ангелов, — с трудом шевеля напряжёнными губами, ответил Барлок. Дознаватель крепко стиснул зубы, отчего его скулы принялись играть напряжёнными желваками.

— Мы не можем полагаться на ртуть, это слишком медленно. Открывай портал, дознаватель! Сейчас эти черви познают гнев Божий! — яростно прорычал Михаил, воинственно расправив свои прекрасные крылья. Нимб Архистратига превратился в пульсирующее неукротимой мощью кольцо, объятое обжигающими языками пламени.

— Да будет так, милорд! — чуть поклонившись, ответил Барлок Кхтайрак, и за его спиной вновь разорвалась материя реальности.