Змеиный культ

Глава 32 «Бессонница»

Ему совершенно не спалось этой ночью. Впрочем, как и прошлой, и позапрошлой… Уже целую неделю, его не перестаёт мучить бессонница. Что он только ни перепробовал, чтобы наконец-то заснуть и отдохнуть. Виски, снотворные препараты, счёт воображаемых овец, ночные прогулки и прочее, и прочее. Все эти методы должного эффекта не возымели. Мысли, что наполняли его буйную голову, не позволяли ему расслабиться ни на секунду. Уроборос и его змеепоклонники, безумный генерал Абрахт и его Циклон, ушастый альбинос со своими стихами. Да это безумие становилось всё крепче и насыщеннее! Отдельное место в его голове занимали мысли о той самой таинственной блондинке, с которой он недавно встретился в кафе «Полуденная звезда». Да, эта дикая фурия должна явиться в департамент уже сегодня утром. Что же ему сказать агентам? «Познакомьтесь, это наша подруга Мария? Не обращайте внимания, она из Небесных…», — размышлял Фальтус, сидя за столом. Перед ним стояла тарелка с недоеденным завтраком, простоявшим на столе целый день, пустая бутылка из-под виски и пепельница, доверху заполненная окурками. Мерцающая под потолком тусклая лампочка невыносимо жужжала, чем немыслимо раздражала. Фальтус отрешённым взглядом смотрел в окно, затягиваясь очередной сигаретой. Ничего нового на улице не происходило. Очередная разборка здешних бездомных, писк вездесущих грызунов, отдалённый грохот музыки одного из местных гадюшников. Да, Фальтусу хотелось послать всё к чертям и прямо сейчас отправиться в этот самый гадюшник, чтобы забыться в алкогольном бреду. Какое-то, хоть и жалкое, подобие сна. Проведя рукой по растрепанным волосам, поправляя их и безрезультатно пытаясь уложить, он вышел из-за стола. Сняв с себя пижаму, в которой надеялся сегодня уснуть, он принялся надевать рубашку, затем брюки. Не вынимая изо рта сигареты, он ловким движением затянул на шее галстук. Приладил на манжеты рубашки серебряные запонки, и подойдя к грязному, покрытому множеством разводов зеркалу, начал возиться с волосами. Открыл банку с бриолином. Приятный запах вязкой субстанции, что он растирал в своих ладонях, казался каким-то чуждым для этой убогой конуры. Конуры, пропахшей потом, табаком и дешёвым пойлом. Мусоля во рту сигарету, Фальтус сделал очередную затяжку, после чего ноздрями выдохнул столбы терпкого дыма. Сначала он методично втирал в свои непослушные волосы похожую на мёд бурду, а затем схватился за расчёску и начал укладывать нелепую до сего момента шевелюру в элегантную причёску. Закончив с волосами, он вымыл руки и надел свой изысканный пиджак. Ещё секунда и на запястье защёлкнулся браслет его дорогих часов, с которыми он никогда не расставался. Достав изо рта сигарету, он бесцеремонно затушил её о стену, оставляя там чёрное неприглядное пятно. Взяв с полки пистолет, он спрятал его в карман брюк и несколько помедлив, прошептал: «Ну что же, пора наведаться в старый добрый кабак».

— Идея эта скверная и пользы вовсе нету в ней. Так как же ты делу нашему помочь намерен, коль разум свой желаешь затуманить? — внезапно, словно из ниоткуда раздался горделивый голос.

Фальтус вздрогнул от неожиданности и начал оглядывать комнату, попутно выхватив из кармана оружие. Незваный гость, которого он меньше всего хотел бы сейчас видеть, стоял неподалёку и крутил в руках увесистую банку с забальзамированной головой Тацирия.

Это был тот самый ушастый альбинос, что назвался Афелием. Совершенно неведомым, волшебным образом, его смертоносное копьё левитировало в воздухе, словно привязанное к потолку за тончайшие ниточки. Сам же гость внимательно изучал плавающую в банке голову своего друга. Печаль, которой полнился взгляд альбиноса, заставила Фальтуса ощутить какую-то неловкость. Да, глядя на скорбное лицо гостя, глава «Искариот» чувствовал сожаление, что его агенты прикончили Тацирия. Чувствовал, но виду не подавал.

— Какого чёрта тебе здесь надо? — держа альбиноса на прицеле, поинтересовался Фальтус.

А в голове крутилась лишь одна мысль: «Нажать на курок и дело с концом. Грохнуть его и одним небесным меньше».

— Пули твои барьер не в силах преодолеть, что я поставлю. Поэтому и мысли прочь гони такие из разума своего. Союзниками мы назвались, разве нет? Так что же ты коварство ищешь вновь? — не отвлекаясь от изучения банки, произнёс Афелий.

— Ты что, мысли читать можешь? — глаза Фальтуса округлились, и он спрятал пистолет обратно в карман.

— И сожалеть не стоит о смерти Тацирия. А что до чувств моих, то боль утраты я побороть вполне способен, — поставив банку на место, альбинос схватился за копьё, ловко крутанул его, после чего ударил древком о пол.

— Что тебе нужно? — вновь доставая из помятой пачки очередную сигарету, спросил Фальтус.

Глава «Искариот» не спускал глаз с незваного гостя. Гостя, от которого у него мурашки пробегали по всему телу. Бледное заострённое лицо ангела блестело красными огоньками глаз, пристальный взгляд которых гипнотизировал собеседника.

— Ты встретился с младшей, что Марией называет себя. Мы это знаем. Мы видели, как подсел ты к ней за стол. Что узнать удалось, поделись, — Афелий сделал несколько шагов навстречу собеседнику. Фальтус вжался в стену.

— Она ни черта не знает, но тоже набивается в помощники, — протараторил побледневший Фальтус, сжимая в зубах ещё не прикуренную сигарету.

Он безумно боялся Афелия. С самой их первой встречи он не переставал испытывать первобытный ужас, что так легко зарождался в душе Фальтуса при взгляде в рубиновые глаза древнего дознавателя. Да и это неудивительно! Глава ордена посвятившего себя борьбе с небесным наследием… Что он должен чувствовать при встрече со столь древним и могущественным существом? Трепет, страх, тревогу и ничего больше.

— А что же знаешь ты? Удалось тебе что узнать? — Афелий приблизился вплотную, внимательно и с любопытством изучая перепуганного собеседника.

— Да, удалось. Содержимым первого саркофага оказался один из небесных. Те таинственные люди в змеиных масках на него работают. Я видел у одного из его головорезов татуировку со змеёй кусающей собственный хвост. Этот символ — уроборос. Мы потрясли одного из местных толстосумов и узнали, что он тоже работает на уроборос, как и многие другие влиятельные люди этого города. Полковник Липц Хаунзер, по нашему мнению, тоже как-то связан с этой организацией. Завтра утром мы планируем нанести ему визит и выбить из него ответы на все вопросы, — Проинформировал ангела взволнованный Фальтус, нервно бегая своими блестящими глазками.

— В направлении ты не том идёшь. Какое дело нам до этого? Где Сетт скажи мне лучше? — Афелий нахмурился, по его бледному лицу растянулась паутинка из мелких трещинок-морщинок.

— Его мы пока не нашли, но… — Фальтус несколько осмелев, чиркнул спичкой и прикурил свою сигарету. Почуяв запах табака, альбинос сделал быстрый шаг назад.

— …но мы нашли кое-что на трупе убитого в переулке древнего, — затягиваясь в очередной раз, продолжал Фальтус.

— Древнего? — в рубиновых глазах альбиноса блеснул неподдельный интерес.

— Да. Того самого, которого выпотрошили в подворотне, — выдохнув облако дыма, пояснил Фальтус. — Так вот, на подкладке его штанов было написано что-то про твердыню, которая по нашим представлениям находится в Китае. Там печать была, штамп гарнизонной маркировки.

Глава «Искариот» достал из кармана своего пиджака какую-то ветхую тряпку с торчащими в разные стороны нитками, развернул и с многозначительным видом продемонстрировал своему гостю. Действительно, на тряпье был штамп гарнизона одной из номерных крепостей.

Афелий пытался сдержать улыбку, но всё же не смог, из-за чего она получилась какой-то напряжённой и немного зловещей. Дознаватель быстрым движением выхватил тряпьё из рук своего «союзника» и принялся внимательно изучать таинственную маркировку.

Фальтус тем временем отошёл от стены и поспешил усесться за стол, случайно задев и уронив при этом стоящую на нём бутылку. Звук разбившегося стекла заставил его поморщиться. Осторожно загребая ногой осколки под стол, словно пряча их от манерного гостя, Фальтус что-то бормотал себе под нос. Разобрать бормотания не удавалось, но было ясно, что он чему-то возмущается. Альбинос задумчиво покрутил свое жутковатое копьё в руках и вновь произнёс:

— Это уже больше на след походит, что привести способен нас к мерзавцу Сетту.

— Да-да. Мы всё проверим, а после я расскажу, что удалось нарыть. А пока будь любезен, убирайся восвояси, а то мне как-то не по себе от тебя, — Фальтус затушил окурок о стол, после чего провёл рукой по набриалиненным волосам, словно проверяя в каком состоянии его причёска.

— Спать ступай, человек, так как ты истощен я вижу, — Афелий вновь приблизился к собеседнику, швырнув на стол проштампованную тряпку. Создавалось впечатление, что этот безумный ангел совершенно незнаком с понятием о «личном пространстве». Как бы Фальтус ни старался отойти от него, альбинос снова и снова приближался. Причём приближался настолько близко, что это невероятно раздражало Фальтуса. Признаться, Фальтус вообще не любил когда к нему кто-то подходил ближе, чем на два метра, он сразу начинал чувствовать какое-то раздражение и дискомфорт. А если этот «кто-то» был к тому же ещё и ангелом, то все эти чувства можно было смелоумножать на десять.

— Эй, давай я уж сам как-нибудь разберусь! Ты мне не мамочка! Понял? Проваливай уже и я, наконец, пойду в кабак! — вскочив со стула, возмутился Фальтус. Глава «Искариот» был вне себя от назойливого ангела, что учит его жизни и следит за каждым его шагом. К тому же скучные ночные беседы совсем не входили в его планы, и он мечтал поскорее с этим покончить.

Альбинос же ничего не ответил, лишь прикоснулся своей худой ладонью ко лбу буйного собеседника и тот в ту же секунду погрузился в сон. Невообразимо сильная слабость обрушилась на Фальтуса словно цунами. Мышцы стали слабеть, ноги подкашиваться, потяжелевшие веки закрылись. Окутанный телекинетическим полем, Фальтус воспарил вверх и вскоре перенёсся в ещё не застеленную кровать. Афелий заботливо укрыл «союзника» одеялом и несколько секунд с любопытством его разглядывал. Фальтус сопел и ворочался, погружённый в глубокий сон. Сон, который впервые за долгое время вновь к нему вернулся.

— Ардус Склодас тордоо (Жалкие приматы), — прошептал дознаватель, растворяясь в возникшем словно из ниоткуда разрыве пространства реальности.

Сны, что снились главе «Искариот», напоминали калейдоскоп событий и воспоминаний. Он вспомнил доктора Карновского и ту прогулку в тёмном парке. Вспомнил момент похищения и ту жуткую татуировку на шее одного из похитителей. Сон был ярким и вязким, словно Фальтус заново переживает те же события, что происходили в тот вечер. Вот он уже лежит на парковой тропинке, не в силах подняться на ноги. Лежит и озирается по сторонам. Никого нет, ни одной живой души. Кругом лишь мрачные корявые деревья, чьи раскидистые ветви прячут за собой звёздное небо. Небо, на котором зависла огромная жёлтая луна. Фальтус тяжело дышит, пытается встать, но не может. Его мышцы парализованы шокером. Странно, но такого не может быть, эффект от удара электрического разряда сохранялся всего лишь несколько минут, а Фальтус лежит здесь уже гораздо больше. Паника охватила разум агента в тот самый миг, когда один за другим стали гаснуть парковые фонари, погружая беспомощного человека во мрак. Шелест листьев усилился и где-то поблизости послышался тихий хрусть мелких камушков, которыми была усыпана парковая тропинка. «Что же это такое? Что за чертовщина?» — судорожно размышлял Фальтус, вглядываясь в темноту. Темноту, в которой показались два желтеньких огонька, стремительно приближающихся к лежащему на земле человеку. Вязкий и липкий страх сковал и без того беспомощное тело Фальтуса, когда тот понял, что жёлтые огоньки вовсе не огоньки, а жуткие змеиные глаза. Из мрака вынырнула огромная, змеиная морда с раззявленной пастью, усыпанной острыми и длинными клыками. Рептилия приближалась, изучая своим голодным взглядом обездвиженную жертву. «Это сон! Это просто сон!» — в панике думал Фальтус.

— Ты ис-с-скал меня? Я и ес-с-сть уроборос-с-с! — злобно шипела огромная рептилия, заключая добычу в свои змеиные объятия.

В то же мгновение раздался громкий стук в дверь. Фальтус проснулся в холодном поту и моментально соскочил с кровати, бешеными глазами уставившись в стену. Его сердце неистово колотилось, а вся рубаха была настолько сырой от пота, что хоть выжимай.

Вновь раздался настойчивый стук. Дрожащей рукой достав из кармана мятую пачку, Фальтус с досадой осознал, что она пустая и ни одной сигареты больше не осталось. Выкинув её в дальний угол, где уже чего только ни валялось, он вновь уселся на кровать.

— Твою мать, а я ещё переживал, что не могу уснуть. Теперь даже пытаться не буду! — растерянно пробормотал глава «Искариот», никак не в силах выбросить из головы жуткую рептилию.

«Куда подевался ушастый альбинос? Ни черта не помню… Неужели я всё-таки добрался до этого кабака и напился до полной отключки? А как тогда я добрался до кровати?» — тягучие мысли обвивали только что вырвавшийся из трясины сна разум.

Опять раздался стук. Кто-то барабанил так, что Фальтус не на шутку стал волноваться за свою дверь. Взглянув на часы, он понял, что для утреннего брифинга в Департаменте ещё рано.

— «Значит это не водитель», — снова вспыхнула очередная мысль в голове агента. — «Но тогда кто это может быть так рано?» — уставившись на дверь, размышлял Фальтус.

Снова раздался стук, но на этот раз громче и интенсивнее.

— Да иду я! Дверь не вышибите! — крикнул Фальтус вставая с кровати.

Проходя мимо зеркала, он быстрым движением руки поправил помявшуюся во время сна причёску и чуть затянул галстук. Подойдя к входной двери, он повернул защёлку и осторожно потянул за ручку, раздался скрип несмазанных петель. На пороге стояла Вергилия фон Обергарт. Зеленоглазая блондинка внимательно оглядывала коридор, явно зачарованная его убогостью.

Леди из высшего общества не пристало бывать в таких местах, да она никогда раньше и не бывала. Пожалуй, это первый раз, когда Вергилии довелось увидеть что-то из другого мира. Что-то не из её прекрасного, холеного, блистающего лоском и роскошью мира. И это «что-то» ей совсем не нравилось, хотя за наигранной улыбкой распознать это было непросто.

Дорогое платье из красного шёлка обволакивало её тело, подчёркивая прекрасную фигуру. Чёрная шляпка с большими полями, громоздилась на её голове. Чёрные кружевные перчатки на руках. Дорогое бриллиантовое колье на шее и тяжёлые серьги в виде большущих золотых колец, словно кричали о важности и состоятельности её персоны.

Вергилия прекрасна и умопомрачительно красива, но сейчас, в этом коридоре она выглядела как что-то чужеродное, что-то, что никак не вписывается в общую картину местной убогости.

Встретив усталый взгляд Фальтуса, девушка расплылась в улыбке и кокетливо помахала рукой. Фальтус поспешил отвести взгляд в сторону. Он по-прежнему не мог смотреть ей в глаза. Странное чувство пожирало его изнутри каждый раз, когда он видел её изумрудные глазки. Чувство волнения и тревоги. Ему становилось не по себе, хотелось поскорее куда-то спрятаться или убежать.

— В нашем райончике могут прирезать за булку свежего хлеба, а ты в брюликах тут расхаживаешь, — монотонно пробормотал Фальтус, уставившись на дорогое колье.

«Сколько же оно стоит? Наверняка целое состояние. Мы еле концы с концами сводим, ресурсов ни на что не хватает, а эта мымра расхаживает каждый день в новом ожерелье. Справедливость и равенство — всё, как и обещал нам Канцлер», — размышлял Фальтус, заворожено разглядывая украшение. После он начал разглядывать тонкую шею, на которой это украшение висело. Под её бледной кожей пульсировали артерии. Подняв взгляд выше, он увидел маленький, аккуратный подбородок. Затем он увидел накрашенные ярко-красной помадой губы, что неизменно улыбались, демонстрируя белые зубы. Побоявшись вновь встретить её томный взгляд, Фальтус развернулся и торопливо зашагал обратно в своё жилище.

— Какая забота, мистер Фальтус! Но не переживайте, меня привёз личный водитель. Он ждёт меня внизу. Не думаю, что с ним мне что-то угрожает, — с важностью в голосе сообщила Вергилия, переступая через порог жутковатой по её мнению конуры.

— Да мне всё равно. Зачем явилась? — сухо произнёс Фальтус, усевшись за стол.

— Боже милостивый, какое убогое и ужасное место! Вы здесь живёте? Это же просто помойка! — оглядываясь, выдохнула девушка. Глаза Вергилии стали ещё больше, а улыбка моментально стёрлась с прекрасного личика. В этот момент Фальтус поймал себя на мысли, что без надменной, притворной улыбки она куда красивее и привлекательнее. Да, пожалуй, без этой улыбки он даже мог бы смотреть ей в глаза.

«Странно, значит, дело было не в глазах, а в улыбке? Или всё-таки в глазах?» — отстранённо размышлял Фальтус, уставившись на обескураженную гостью.

— Кругом горы мусора! А вонища-то какая! — поморщившись, блондинка вновь уставилась на хозяина злосчастной конуры. Их взгляды встретились, и Фальтус снова отвёл глаза.

«Нет, всё-таки дело в её глазах. Определённо это глаза», — запустился очередной поток мыслей.

— Вы слышите меня, мистер Фальтус? — девушка подошла ближе. Она хотела сесть рядом, но увидев на стуле что-то липкое и неприглядное, решила постоять.

— Я тебя прекрасно слышу, милочка! Но не понимаю, какого черта тебе от меня нужно! Мы едва знакомы, пару-тройку раз виделись на всяких вычурных мероприятиях и только. Ты меня совсем не знаешь. Мы с тобой не друзья. Сколько бы у твоей семьи ни было денег, не всё можно купить за них. Да, я вот так вот живу! Так как благодаря, сама знаешь кому, мой орден прикрыли и я десять лет не получал ни гроша. Я жил на пособия, которых хватало на дрянной виски и закуску к нему. И знаешь, мне этого было вполне достаточно, — громко возмущался Фальтус, вскочив со своего стула. Его бешенные блестящие глаза таращились на взволнованную девушку.

— Не друзья? Возможно. Но мы можем ими стать, я уверена! — Вергилия вновь расплылась в улыбке, словно пряча за ней свои настоящие эмоции. Да, она всегда улыбалась, словно защищаясь от окружающего мира. Может быть, её улыбка это то же самое, что ракушка для улитки в которой та прячется, почуяв опасность. Осознавая это, Фальтус немного успокоился и даже как-то проникся вниманием своей гостьи. То, что она говорит — это правда. Она не лицемерит и ведёт себя открыто, что само по себе уже немало для такой персоны.

— Мне нужно в Департамент. Зачем ты здесь? — строго спросил Фальтус, торопливо взглянув на часы.

— Принесла Вам свежий выпуск одной из наших газет, — весело ответила девушка, протягивая пахнущую свежей типографской краской газету.

— Я не читаю жёлтую прессу и пропаганду, — бегло просматривая новостную ленту, ответил Фальтус.

Яркие фотографии, пафосные заголовки. На первый взгляд ничего необычного и уж точно ничего интересного. Но это на первый взгляд. Вскоре внимание Фальтуса привлёк очередной заголовок: «Войска Абрахта сокрушили тщедушное сопротивление „Небесного Щита“. Победа близка! Враг отступает!»

Ниже, под заголовком цветная фотография бравого вояки О.С.С.Ч. на фоне движущейся куда-то военной колонны.

— Отчего же жёлтая? Это вовсе не жёлтая пресса! — возмутилась Вергилия, осторожно поправляя свою причудливую шляпку.

— О.С.С.Ч. продвинулись в земли Иерихона? Насколько эффективно наступление? — бесцеремонно бросив газету на стол, спросил Фальтус.

— Эффективно! Многие сектора пали, не удосужившись оказать должного сопротивления, — высокомерный взгляд Вергилии встретил блестящие глазки Фальтуса, отчего они нервно забегали.

— То есть эти дикари не сопротивляются? — удивился Фальтус.

— Не совсем. Авангард нашей армии увяз в семнадцатом секторе. Это первое значимое сражение с момента начала нашей компании. Местная цитадель оказалась крепче, чем ожидали наши доблестные офицеры. Идут жестокие бои. Но в целом победа близка! — протараторила девушка, делясь со своим другом последними новостями с фронта.

— Я бы не был так уверен… — пробубнил Фальтус. — Ладно, мне пора.

— Хорошо. Позвольте мне отвезти Вас? Я хотела бы продолжить нашу беседу. Однако вижу, как Вы спешите, и предлагаю продолжить её в моём автомобиле, — девушка осторожно взяла Фальтуса под руку, и чуть наклонив голову набок, ждала от него ответа.

— Видимо у меня нет другого выбора, — согласился Фальтус, борясь с вновь вернувшимся нервным тиком, от которого его глаз беспрестанно дёргался.