Золото Севера

СЕВЕР ЕСТЬ СЕВЕР!

Погода все еще зверская. Сидим в палатке с Агеевым, и он рассказывает о себе, о товарищах, о суровом и прекрасном крае.

Иван Агеев давно трудится на Севере. Какие только задания не выполнял он! Приходилось и людей выручать из беды, и перевозить всевозможные срочные грузы: от продуктов и собачьих упряжек до динамита и золота. Кстати, с золотом у Агеева было такое недоразумение.

На прииске Дусканья только что открыли «площадку» и первым же рейсом послали туда Агеева — привезти золото.

«Сколько же его там, что запрашивают самолет Р-5? Все-таки грузоподъемность Р-5 не такая уж маленькая — больше пятисот килограммов», — подумал летчик. Прилетел на Дусканью. Видит: на взлетной полосе горбится какой-то холмик, покрытый брезентом. «Наше золотишко», — объяснили приисковики.

— Прикидываю его объем на глаз: все влезет, даже еще много места в самолете останется, — рассказывает Иван. — И я сразу стал возмущаться: почему для такого количества груза не вызвали меньший самолет — ПО-2? Работники прииска молчат, улыбаются. Открываю брезент, смотрю — прилепились друг к другу мешочки, такие маленькие, что почти помещаются на ладони. Взялся за мешочек, а рука так и «пристала» — не поднимешь. Пришлось мне сделать несколько рейсов, чтобы вывезти этот маленький холмик!

— Кто же был у тебя самым частым пассажиром? Охотники, геологи, строители, приисковики?

— Геологи! — сразу отвечает Иван. — Они забираются в самые далекие, самые глухие уголки нашего, по существу еще и сейчас необжитого края. И не удивительно, что их поджидают то здесь, то там всякие опасности.

На Севере время от времени что-нибудь да случается, — продолжает Агеев, — хотя бы уже потому, что нигде не встретишь такой резкий климат, такую переменчивую и коварную погоду. Пурга, сильные ливни, наводнения, превращающие горные ручьи в самые опасны реки, да мало ли что случается на Севере!

Да, тут часто требуется срочная помощь товарищей.

…Из-за сильного лесного пожара пилот Нимов на самолете АН-2 израсходовал все горючее и сел в тайге, увяз. Оказать ему помощь сразу нельзя было: мешала плохая видимость. Пришлось с воздуха сбрасывать продукты. Через два дня погода улучшилась, на выручку полетел Агеев, сел рядом. Однако грунт в том месте оказался очень мягким, при посадке колеса увязли, машина «клюнула», и винт погнулся.

Тогда Агеев разгрузил горючее, взял винт с самолета Нимова, переставил на свою «аннушку» и полетел на базу за новым винтом. И еще — за новыми продуктами. Дело в том, что экипаж Нимова не смог пользоваться тем, что было сброшено ему с самолета: банки с молоком, мясом падали на береговую гальку, разбивались, и все содержимое исчезало в воде.

— Речка все же выручила, — говорил Нимов, — ловили хариусов.

…Иван Агеев летел из Зырянки в Сеймчан на Р-5. Пройти через перевал напрямик не удалось: мешал сильный снег. Пошел в обход. Погода ухудшалась с каждой минутой. Сгущались сумерки. Возвращаться в Зырянку уже поздно, а Сеймчана не видно. Наступила ночь. Что же предпринять? Агеев снижается к протокам и по ним идет к ближайшему пункту — на Егорлык. Он знал, что там находится геологическая партия и что возле нее есть площадка. Сделал круг: темнота, ничего не видно.. Вдруг на земле вспыхнул свет! Какой-то шофер догадался завести грузовик. Вот он выехал на площадку и уже осветил ее. Правда, фары были направлены прямо в лоб самолету (посадка на Егорлыке односторонняя полоса упирается в сопку), но и то хорошо: стали различимы пни, бугры, черная полоса леса; Р-5 сел с ювелирной точностью, остановившись всего в нескольких метрах от грузовика.

— У самолета ведь свои фары есть, разве не воспользовался ими? — спросил я.

— Не смог, и другие не смогли бы. В густом слое тумана от фар образуется яркий экран, и летчик ничего не видит. Если садишься на аэродроме в тумане, то ориентируешься только по стартовым огням. Вот и свет автомашины послужил мне вроде стартового огня.

…Андрей Саренко с бортмехаником Алексеем Ионовым и одним пассажиром поднялись в Гижиге и легли на курс в Каменское. В пути упало давление масла. Опустились в тундре, просидели сутки — никто не появлялся над ними. На вторые решили: нужно податься в сторону лесов, там должны быть геологи. В самолете оставили записку: «Ушли на северо-восток к геологам». Чтобы удобней было идти по снегу, сделали из крышек чемодана лыжи. Шли день, второй, на третий услышали звук мотора. Самолет! Да, летел Агеев. Он шел по долине, а тройка была в этот момент на сопке и зажечь костер не успела — самолет упустили.

Пропавших искали не только с воздуха, за ними послали еще и оленью упряжку с радиостанцией.

…А снег все валил, ветер завывал. Почувствовали — силы иссякают.

До леса, где ледяные вихри не так сильны, еще далеко. Вырыли в снегу нору и в ней упрятались.

Что ж делали в это время те, кто отправился на поиски? Агеев облетел все ближайшие населенные пункты, выясняя, не видели ли самолет Саренко. Потом направился в оленеводческий колхоз на реке Порень. Там совсем не было площадки, пришлось сесть на небольшое озеро — в длину оно едва достигало семидесяти метров.

В поселке сказали: самолета не видели, но вот там, на дальней сопке, горел огонь.

Иван тут же «прочесал» сопку. Никого. Стал ждать ночи: загорится ли костер? Горит, Далеко-далеко мерцает огонек.

На рассвете вторично направился туда. Снова-ничего не обнаружил. Наступила темнота, вновь ожил огонек. В третий раз полетел ранним утром — никого. «Что за чертовщина? Уж не галлюцинация ли это? — думал Агеев. — Да нет же, все в поселке смотрели и говорят: костер. Наступила еще одна ночь. Огонек — в го же самое время, на том же месте.

Агеев заводит мотор. Р-5 уходит в ночь к таинственному светляку. С каким напряжением осматривал Иван все вокруг! Никаких признаков костра.

Возвратился, сел на темное озеро, до самой последней минуты не будучи уверенным, что не сломает самолет. Но все сошло гладко.

А огонек горит!.. Теперь-то пилот понял: звезда. Трое суток она вводила всех в заблуждение.

Нужно было пополнить запас горючего, и Агеев отправился на базу.

В тот день охотник-коряк вывел поисковые нарты к самолету Саренко. Осмотрел следы, покачал головой: «На таких лыжах человек далеко не уйдет».

Нарты двинулись по следу, и вскоре нашли пилота, бортмеханика и пассажира. Привезли их к оленеводам, сообщили по радио в аэропорт. И Агеев доставил всех троих в Гижигу.

Если бы человек не имел мужества рисковать, — никогда не стал бы хозяином дикого Севера. Этот риск нужен был первым землепроходцам, не обойтись без него иной раз и нашим современникам.

Агеев показывает свою пилотскую книжку, которая украшена штампом: «С правом подбора площадок».

Пролетая мимо любой площадочки, на которой можно «прилепить», как он говорит, «аннушку», Иван наносит на свою карту эти «пятачки». Появись нужда, он там и сядет и взлетит!.. Таких площадочек у него на учете уже сорок.