Золото Севера

ВОЗДУШНАЯ АКРОБАТИКА

Наконец погода угомонилась, можно было лететь.

«Аннушка» тщательно проверена. Все на своих местах. Бортоператор провозглашает:

— Итак, вперед, к высоким сопкам, высоким облакам и еще более высоким заработкам!..

Раздается дружный смех. Его заглушает запущенный мотор — кажется, что «аннушка» тоже захохотала!

В руках у Смирнова схема участка. Она выглядит так, словно на бумаге нарисовали арфу. По этим линиям-струнам нужно сделать облет, проутюжить тайгу. А умные и сложные приборы будут «слушать» землю: есть ли и в ней полезный человеку клад или нет. Воздушные маршруты отстоят друг от друга на 250 метров.

Работа началась. Даже если не смотреть в окошечко, все равно чувствуешь, какова внизу земля: «аннушка» едет то плавно, то срывается вниз, то взмывает вверх и «пригвождает» к железному сиденью. Маршрут тянется вдоль цепи сопок. Крыло почти касается лиственниц. Неба не видно: мимо бегут склоны с ярко-зелеными пятнами стланика, острыми обнажениями пород.

Агеев крепко сжимает штурвал, время от времени бросает быстрые взгляды вправо и влево.

…Стремительно приближается следующая сопка. Вот уже совсем хорошо различимы даже кусты. Тут хоть кому станет не по себе. «Аннушка» ползет вверх по склону, выше, выше и вдруг теряет высоту. В то же мгновение самолет «ложится» на крыло и отваливает от сопки, «скатывается» по ее склону, выходит на простор долины, потом начинает набирать высоту. Впечатление, прямо скажем, сильное!

Набрав высоту и скорость, самолет заходит на то самое место, откуда отвалил, и опять идет на сопку в лоб, по прямой. И вот вторично наступает это испытание. «Аннушка» снова вынуждена отвернуть от сопки. Разворот. И в третий раз заход на сопку, на ту самую точку, на которой вторично был прерван маршрут.

Ревет, напрягается мотор, ты готов отдать ему и свои силы, только бы скорее одолеть эту проклятую вершину. Наконец-то! Под крылом проносится серая плешина сопки. Агеев вытирает рукавом пот.

Да, но впереди еще не одна такая сопка, не один такой барьер!

«Аннушка» приземляется на знакомой галечниковой полосе возле лагеря.

Иван закуривает. Эта послеполетная затяжка для него самая сладкая.

Вот такой у Агеева, Смирнова и их товарищей рабочий день. Шесть часов воздушной акробатики — все-таки это нелегко. Такую жизнь не всякий долго выдержит — даже при северных надбавках! Вероятно, я это произнес вслух, так как Агеев тут же сказал:

— Это только на первых порах трудно с надбавками, а потом быстро привыкнешь к ним.

Если он шутит — значит, можно приставать с вопросами.

— Скажи, вот та сопка, на которую пришлось лезть три раза, была очень трудной? И вообще часто такие сопки встречаются?

— Да, упрямая была, чертовка! Много ли их на наших маршрутах? По две-три в каждый полет. Тут один летчик на такой сопке недавно зацепил хвостом самолета куст стланика — так и заявился с «украшением» на базу.

— Ну, а как же ты находишь при повторном залете ту точку, на которой прервал маршрут?

— Замечаю по каким-нибудь приметам: по лиственнице, либо камню, или еще чему-нибудь.

Я только головой покачал: в какие-то доли секунды суметь отвернуть самолет, избежать столкновения да еще найти и запомнить примету!..