33 визы. Путешествия в разные страны

Октябрь 1964 года КАМЕННОЕ ГНЕЗДО

Сто семьдесят тысячелетий глядит на нас с этих обрывистых, ноздреватых, изъеденных солеными ветрами и избитых морской волной, источенных и расстрелянных серовато-желтых скал, — да, сто семьдесят тысячелетий. Ученые думают, что это удивительное каменное гнездо, лежащее в самом центре Средиземного моря, — последний осколок одной из горных цепей, связывавших некогда землю, называемую сейчас Европой, с землей, которую теперь зовут Африкой. Говорят, что тогда и море еще сюда не ворвалось, — существовала лишь цепь пресных озер. Наверное, они были очень красивы, но любоваться ими было некому: человек еще не родился.

Людям достался от тех дальних, туманных времен лишь вот этот шершавый обломок древней каменной гряды, именуемый нынче Мальтой. И все же они успели натворить здесь столько всяких удивительных дел, что сейчас, когда эти угрюмые камни вдруг предстают перед нами в сиреневой дымке позднего осеннего рассвета, сердце невольно вздрагивает, и в голове проносятся вихрем неизгладимые воспоминания о том, что ты читал когда-то в старинных книгах.

Сколько себя помнит Мальта, она всегда жила под грохот боя. Сначала сюда вторглись финикияне. Потом их одолели древние греки. Греков разгромили воины Карфагена. Карфагенян сменили римляне. Римлян изгнали вандалы. Вандалов — готы. Готов — византийцы. Византийцев — арабы. Арабов — норманы. Так шло столетие за столетием, пока здесь не воцарился на несколько веков знаменитый бродячий орден рыцарей Иоанна Иерусалимского, чьи интересы так внезапно и причудливо переплелись в конце концов с интересами русских царей.

Вы помните портрет императора Павла, в мантии великого магистра Мальтийского ордена, висящий в Зимнем дворце? Он мечтал опереться на этот остров в своей борьбе против Франции. Но вышло иначе: Павла зарезали, а Мальту захватил Наполеон. Но и он не удержал острова — его перехватили англичане, помнившие завет адмирала Нельсона: «Будь я флагманом флота, сопровождающего армию, предназначенную для вторжения в Сицилию, я бы сказал генералу: если можете, то завладейте Мальтой... Мальта лежит на прямом пути в Сицилию».

Ну, а сейчас Мальта и прилегающие к ней еще более крохотные островки Гозо и Комино именуются независимым государством Мальта. Живущие здесь 330 000 мальтийцев приобрели юридическую независимость в 1964 году, и теперь их правительство рассылает по всему свету отпечатанные все же в Лондоне туристские проспекты:

«Посетите наш остров! Это чарующий уголок. Здесь родился Ганнибал, здесь Улисс задержался на семь лет, очарованный богиней Калипсо, здесь цивилизация расцветала задолго до того, как мир узнал о существовании Европы. Здесь чудесные пляжи, дешевые отели, веселые праздники. Здесь вы купите прекрасные сувениры...»

Наш теплоход, лавируя в глубокой гавани, которую обступают со всех сторон древние и современные военные крепости, медленно подходит к причалу. Скалы испещрены бойницами, словно крутой речной берег — норами, в которых кроются гнезда стрижей. Слева и справа не только туристские лайнеры, но и серо-синие угрюмые военные корабли.

И вдруг с этого неприветливого берега доносится звон гитар и пение аккордеона. Четверо молодых людей в полосатых чулках, старинных костюмах и мягких, свисающих набок колпаках встречают теплоход песнями «Подмосковные вечера» и «О, эти черные глаза». Две девушки в национальной одежде машут букетами цветов. Это туристская фирма «Мифсуд и сыновья» не щадит затрат ради встречи первых в истории Мальты советских туристов.

Влажный теплый ветер доносит на палубу запахи смоленых канатов, тмина и роз, — недаром еще во времена древнего мира этот остров славился своими цветами, хотя садоводство здесь было и остается дьявольски трудным делом: землю нужно было везти на эти камни из Сицилии.

Лирическая встреча настраивает на мирный лад. Может быть, Мальта нынче и впрямь уже не крепость и не грозная военная база, а лишь музей старинных военно-инженерных увражей — образцов укреплений всех эпох и стилей: за последнюю тысячу лет, как уверяют нас некоторые? А образцов этих здесь тьма-тьмущая, — недаром французский военно-политический публицист Рено Пиньон еще до первой мировой войны, в 1907 году, писал: «На всем острове нет такого места, пригодного для десантных операций, которое не защищалось бы огнем береговых батарей, нет такого прилегающего морского участка, который, освещенный мощными прожекторами, не простреливался бы крупной дальнобойной артиллерией».

Так было еще шесть десятилетий тому назад. А вы представляете себе, что здесь было сооружено с тех пор? Ведь Мальта активно участвовала в двух мировых войнах и потом столь же активно готовилась к третьей. Тот же Пиньон пророчил ей на вечные времена весьма своеобразную карьеру: «Мальта, — писал он, — это прекрасная девушка, которая, не имея возможности прожить одна, отдается триумфатору или, скорее, пленница, которую победитель находит среди боевых трофеев. Гибралтар и Мальта — «ключи Средиземноморья», будут принадлежать завтра, как сегодня и вчера, как и в седую древность, властителям морей».

За эти шесть десятилетий изменилось многое, и «прекрасная пленница» сумела дать увесистый пинок незваным «триумфаторам» и приобрести хотя бы юридическую независимость. Но что означают вот эти разноцветные флаги, которые ветер треплет над великолепным дворцом там, на берегу? Если не ошибаюсь, это знаменитая «Флориана» — одно из лучших творений прославленного архитектора Паоло Флориани. Сумеем ли мы осмотреть этот дворец?

— Видите ли, — говорит, внезапно смущаясь, наш гид (он не профессионал, как сам пояснил нам, — просто работает конторщиком на английской военно-морской базе, а в туристской фирме лишь подрабатывает в свободные дни), — видите ли, там находится одно учреждение: средиземноморской штаб морского командования НАТО. Но мы вам покажем много других красивых дворцов, музеев и соборов...

И мы отправляемся в путь. О, конечно, фирма держит свое слово — нам показывают много красивых дворцов, музеев и соборов. И хотя, как на беду, над Мальтой вдруг разверзаются хляби небесные, гремит гром и по крыше нашего старенького подслеповатого автобуса, сооруженного в Лондоне еще в 1957 году, яростно стучит сердитый дождь, мы старательно выполняем все свои туристские обязанности, знакомясь с одной древностью за другой.

Все интересно здесь:

И древняя столица острова Мдина со своими крепостными стенами, виллой римского патриция и дворцом, в котором живут последние представители угасающего рыцарского рода Ингаунец — две сестры, бездетные глубокие старухи;

И открытые совсем недавно (крестьянин рыл колодезь и провалился) катакомбы, протянувшиеся под землей на километры, — в них хоронили своих покойников первые христиане, — нас уверяют, что жителей Мальты обратил в христианство сам апостол Павел, потерпевший кораблекрушение и спасенный хитрым господом богом у берега этого острова, очевидно, со специальным назначением — окрестить туземцев;

И деревенская свадьба — жених в черном сюртуке и невеста под белым покрывалом бегут из церкви под проливным дождем к старинному фиакру с кожаным козырьком и сверкающими медными фонарями;

И разукрашенный от пола до потолка старинный собор святого Иоанна Иерусалимского, где под тяжелыми каменными плитами спят вечным сном четыреста пятьдесят мальтийских рыцарей...

Здесь, в соборе Иоанна, один наш любознательный паренек спросил гида: а что это за ржавые ключи привязаны к серебряной загородке алтаря? В глазах гида мелькнула веселая искорка. Он неопределенно усмехнулся, задумавшись: сказать или не сказать? Все же сказал, — интересная, оказывается, история у этих ключей.

Случился однажды на Мальте трудный год — не хватало хлеба. Вассалы и рабы роптали. Надо было добыть продовольствие. Но как? Рыцари рассудили просто: отправились во имя господа в очередной набег против мусульманских нехристей, забрали у них столько продовольствия, сколько требовалось, да еще и лишку прихватили, город спалили, а ключи от него привезли и благоговейно подарили храму в знак благодарности господу богу за содействие в грабеже.

Потом, когда остров захватил Наполеон, он примерно в том же духе обошелся с этими благочестивыми рыцарями. Ему нужно было золото и серебро на содержание своей египетской экспедиции, и он обчистил Мальтийский орден, как липку. Не обошел Бонапарт своим вниманием и этот собор, — отсюда было изъято великое множество драгоценностей, в свое время захваченных рыцарями у «неверных». Уцелели лишь одна серебряная люстра да вот эта алтарная загородка — за них Наполеон взял с граждан Мальты двойную стоимость, когда они попросили оставить храму хоть что-нибудь.

Но наибольшее впечатление произвел на нас, конечно, дворец мальтийских рыцарей, — штаб-квартира великих магистров ордена, владычествовавших на Мальте. Строить дворец начал еще Евстафий дель Монте, племянник папы Юлия III, в 1569 году, а закончен он был в восемнадцатом веке. Здесь в оружейной палате рыцари хранили свои доспехи; здесь, в огромной столовой, они пировали, предавались «чувственным утехам», как писал летописец, и слушали менестрелей; здесь, в своей капелле, замаливали тяжкие грехи; здесь в тронном зале, великие магистры принимали иностранных послов.

Рыцари ордена святого Иоанна Иерусалимского пришли на Мальту битыми, — их разгромили на острове Родос турецкие янычары, и император «Священной римской империи» Карл V дал им прибежище на Мальте с тем, чтобы они защищали подступы к империи от турок и африканских корсаров. Этот орден был создан еще в 1118 году в пору разбойничьих походов, именовавшихся крестовыми, — шайки бродячих рыцарей под предлогом спасения гроба господня устремились на юг, захватывая все, что плохо лежало.

Под стягом ордена «Иоаннитов» объединилось восемь таких больших шаек — и вот перед нами стяги с гербами этих восьми «языков», как почему-то звали их. Надписи на стягах гласят: «Кастилия», «Португалия», «Арагон», «Овернь», «Прованс», «Франция», «Италия», «Германия». В орден шли отчаянные и бесстрашные головорезы. И когда 18 мая 1565 года прибывшая на двухстах кораблях капудан-паши Пиаля турецкая тридцатитысячная армия сераскира Мустафы высадилась на Мальте, иоанниты под командованием великого магистра француза Жана Ла-Валетты храбро преградили им путь, хотя силы были далеко не равными: под стягом Ла-Валетты встали лишь семьсот рыцарей и семь с половиной тысяч солдат.

Это была одна из кровопролитнейших битв шестнадцатого века — кровь лилась почти пять месяцев; погибло двести сорок рыцарей и пять тысяч их солдат; турки же потеряли двадцать тысяч человек и вынуждены были сесть на корабли и удалиться прочь. В память об этой достопамятной битве и великом магистре Ла-Валетте и был построен город, названный его именем. Сегодня Ла-Валетта — столица Мальты, и мы в ней гостим.

Мы вспомнили всю эту драматическую историю, разглядывая во Дворце мальтийских рыцарей картины, изображающие памятную битву 1565 года, — они были написаны по рассказам участников и очевидцев тридцать пять лет спустя Маттео Перецом д’Алеччио, и уже в ту далекую пору репродукции с них, сделанные веницианцем Лючини и размноженные с помощью печатного станка, широко распространились в Европе.

А в соседнем зале нас ждал сюрприз: мы увидели отличную работу русского художника Левицкого — это был портрет Екатерины II, преподнесенный ею в подарок правителям Мальты, когда русский императорский двор снова и снова пытался укрепить свои позиции на этом острове, засылая сюда посла за послом.

И, наконец, самый интересный зал: «Ковровая палата», сплошь увешанная поистине бесценными средневековыми парижскими гобеленами, прекрасно сохранившими всю свежесть и глубину своих красок, — на них изображены полуфантастические пейзажи Индии и Африки, какими их представляли себе в ту далекую пору в Европе. В этом зале, вот за этими пятьюдесятью деревянными пюпитрами, устраивал когда-то свои заседания совет ордена, а ныне заседает парламент государства Мальта. Впрочем, под этой же крышей, в этом же доме продолжает жить губернатор ее величества королевы Великобритании. И наш гид оказался в очень трудном положении, когда советские туристы, забыв на минуту о волшебных красках гобеленов, атаковали его расспросами, зачем нужен этот губернатор и причем тут английская королева, если Мальта провозглашена независимым государством и даже принята в ООН...

Но что мог сказать нам наш гид, конторщик британской военной базы на Мальте? Ответ на свои вопросы мы получили позднее, когда преследовавший нас весь день ливень, наконец, немного угомонился, и мы, простившись с гидом и с удовольствием обнаружив, что у нас есть целых два часа «свободного времени», высыпали на главную улицу Ла-Валетты, именуемую по старой памяти Кингс-уэй, что значит Королевская дорога. Туристы начали медленно бродить по городу, приглядываясь к мальтийцам, которые в свою очередь с любопытством и не без дружественной заинтересованности приглядывались к нам.

Слово за слово завязывались беседы, начинались взаимные расспросы. Меня, помнится, заинтересовала витрина книжного магазина — я искал литературу о Мальте.

Стоявший на пороге хозяин магазина, черноволосый, с усиками мальтиец средних лет в вельветовой курточке с кожаными подлокотниками, внимательно следил за мной, держа трубку в зубах, — покупатели книг здесь, как я заметил, редки. Узнав, что я из Советского Союза, он, позабыв о коммерции, решительно заявил, что магазин закрывается, запер дверь, и мы, перейдя через дорогу, очутились в маленьком, весьма своеобразном, мальтийском кафе, похожем на старинный постоялый двор: вдоль длинного стола стояли крепко сколоченные, массивные деревянные скамьи, на которых теснились, словно добрые соседи, посетители.

О нашей беседе в этом кафе очень трудно рассказать по порядку — то был какой-то поразительный фейерверк взаимных вопросов и ответов, причем и спрашивали и отвечали все сразу. Вы только представьте себе на минутку ситуацию: мы впервые в жизни на Мальте и хотим все о ней узнать, а мальтийцы в первый раз видят советских людей и желают понять, какие мы. Ведь выходящие на острове газеты — две, публикуемые на английском языке, — «Таймс оф Мальта», «Мальта ньюз» и одна, издаваемая на мальтийском, — «Лихен ис Севва» — не балуют своих читателей новостями о Советском Союзе, книг наших здесь не продают, а последний советский фильм мальтийцы видели в 1953 году, хотя на острове ни много ни мало пятьдесят три кинематографа. Правда, не так давно каким-то путем попал сюда из ГДР фильм «Русское чудо», но таможня тут же конфисковала его, и мальтийцам он не достался.

И вот нас атакуют вопросами со всех сторон: «Неужели в Москве лечат бесплатно?», «А правда ли, что в Советском Союзе женщины получают столько же, сколько мужчины?», «Мне говорили, что у вас каждый может поступить в университет, если только он выдержит экзамен, и ему не придется платить за учебу... Это верно?» Мы тоже спрашиваем, спрашиваем, спрашиваем...

В мою записную книжку ложатся отрывистые строчки: на текстильной фабрике рабочим-мужчинам платят 2 фунта 12 шиллингов в неделю, а женщинам за такую же работу — 1 фунт 10 шиллингов... Рабочая неделя — 48 часов... На острове 9000 безработных (каждый десятый!)... Ежегодно 10 000 мальтийцев эмигрируют в Англию, Канаду, в страны Америки. На следующей неделе 128 человек улетает в Австралию... Есть обязательное пятилетнее образование: с 7 до 14 лет (было введено в 1947 году, когда у власти были лейбористы)... В 1961 году фирма «Рамблер» построила автосборочный завод, а в 1962 году его уже закрыли: нет сбыта автомобилей!.. Строительство отелей для туристов взяли в свои руки иностранные компании... Правительство разрабатывает проект создания вольного порта (торговля без пошлин). Порт будут строить американцы в Марса Шлок — строительство обойдется в 30 миллионов фунтов стерлингов...

Все это, конечно, очень интересно. Но где-то внутри гложет червяк: ведь такие вещи случаются в любой капиталистической стране. А ведь мы же на Мальте, черт возьми, в этом знаменитом каменном гнезде, на скалах рыцарей святого Иоанна Иерусалимского. Неужели же Мальта и впрямь стала таким заурядным, сугубо штатским закоулком Средиземноморья, где все обстоит точно так же, как в любом курортном уголке вроде Ниццы или Сорренто? Неужели здесь нет иных, отвечающих специфике этого острова, проблем?

Я пытаюсь растолковать своим расшумевшимся собеседникам, что меня интересует. Они сначала недоумевают, потом сидящий рядом со мной плечистый докер молча передает мне лежащий на столе номер газеты, прикрепленный для удобства посетителей кафе к лакированной палочке, и тычет пальцем в крупный аншлаг:

— Соглашение НАТО — Мальта. Безопасность острова будет обеспечена.

Он внимательно следит за мной, попыхивая шкиперской трубочкой. В заметке сообщается, что достигнута договоренность об установлении «новых отношений» между Мальтой и НАТО. Официально Мальта в блок не вступает, нет, но «подтверждается, что все члены НАТО заинтересованы в безопасности Мальты», и по сему «всякий раз, когда, по мнению правительства Мальты, возникнет угроза ее территориальной целостности, политической независимости или безопасности, между правительством Мальты и НАТО будут иметь место консультации». В знак этой договоренности и поднят над «Флорианой», где находится штаб-квартира НАТО на Средиземном море, мальтийский флаг.

— Это еще не все, — говорит хозяин книжной лавки, который привел меня в кафе. — Существует двусторонний договор между нашим правительством и британскими властями. По этому договору мы отдали им за пятьдесят миллионов фунтов стерлингов в неограниченное пользование порт, аэродромы, базы, и они теперь хозяйничают тут, как это делали мальтийские рыцари, когда они явились к нам с Родоса...

Докер выглядывает в окно:

— Хотите полюбоваться? Вот они...

По лужам тяжело ступают, разбрызгивая воду, американские военные полицейские в белых касках. Оказывается, на Мальте высаживается 3‑й батальон 2-й дивизии американской пехоты. И, подумайте только, с какой благородной целью! Он, видите ли, решил принять участие в праздновании очередной годовщины Мальты. Правда, эта годовщина была уже давно отпразднована. Но что за дело до этого американскому командованию? Ему нужно дать своим парням поразмяться, и будет нетрудно убедить городские власти Ла-Валетты устроить праздник повторно.

А на другой стороне улицы — британские солдаты, поглядывающие исподлобья на заокеанских гостей.

— Это новенькие, — объясняет докер. — Тут у нас стояли солдаты Королевского полка герцога Эдинбургского, так те прошли огонь и воду. Они отсюда и в Ливийскую пустыню летали на ученья, и в Сардинию, и в Сицилию, и в Турцию — всюду участвовали в маневрах. Даже до границ республики Чад добирались. А в феврале прошлого года их возили самолетами на Кипр, они там пытались наводить английский порядок, но что-то у них не вышло. Ну вот, а сейчас тех солдат увезли в Англию, и они теперь будут продолжать свою службу в Западной Германии. А на смену им прислали вот этих, зелененьких, но они, наверное, долго здесь не задержатся, — сейчас английскую солдатню все чаще увозят отсюда в Аден, там у них необъявленная война с арабами. Туда же ушел отсюда и авианосец «Игл»...

Я слушаю своих собеседников, и сразу же «штатские» представления о «государстве Мальта» съеживаются, вянут и куда-то отлетают, как листья каштана, что раскинул свои ветви над соседним сквером. О, конечно, я уверен, что если бы вот такие люди, с какими мы сейчас толкуем, действительно решали судьбы своего крохотного архипелага, то они действительно дали бы мирное направление его жизни. И туристов бы привечали, и отели строили бы; может быть, даже свободный порт открыли для всех, желающих торговать без пошлин. А может быть, стали бы добывать нефть, — геологи уверяют, что ее много здесь, вокруг острова, под неглубоким морским дном. Или начали бы строить торговые корабли — ведь здесь тысячелетние традиции кораблестроения...

Но пока что это каменное гнездо остается средоточием зловещих пиратов, и в гнезде этом лежат бомбы, неизмеримо опаснее тех, какими пользовался великий магистр Ла-Валетта, сражавшийся с янычарами. Это — ядерные бомбы. Уже не раз вполне официально говорилось, что именно здесь, в сумрачных подземельях Мальты, хозяева НАТО прячут свои атомные и водородные боеголовки.

Мальтийцы знают, чем это грозит им. И их не радует, а злит то, что над массивным величественным зданием «Флорианы» рядом с флагом НАТО вдруг вывесили и мальтийский флаг, — это просто оскорбляет и возмущает их. И не случайно премьер-министр, склонившийся перед требованием своих могущественных «атлантических» шефов об установлении «особых отношений» между НАТО и Мальтой, не только отказался разрешить парламенту провести обсуждение этого соглашения, но даже уклонился от ответа на вопросы депутатов, пытавшихся уточнить, какие обязанности оно накладывает на мальтийцев.

— Ответ на ваши вопросы содержится в тексте самого соглашения, — упрямо повторял он, не желая входить в детали.

И это еще больше усилило тревогу и сумятицу в душах мальтийцев, которые понимают, что вовсе неспроста корабли и войска НАТО всерьез и надолго обживаются в старом каменном гнезде, которое во все времена использовалось не для мира — для войны. А как хороша была бы мирная жизнь здесь, ну хотя бы в самой Ла-Валетте, о которой еще Вальтер Скотт написал: «Город великолепный, как мечта...»

Мы долго стояли у красивой каменной аркады над шестидесятиметровым обрывом, прощаясь с городом. Впереди, слева и справа теснились могучие, поистине циклопические бастионы, зубчатые башни, чернели таинственные пещеры, шумели зеленые сады, красовались действительно великолепные, как мечта, замки, сооруженные мальтийскими и итальянскими архитекторами в XVII и XVIII веках. А внизу синело море, притихшее и ставшее таким послушным, таким ручным и немного напуганным среди этих серо-желтых громад. Оно протиснулось сюда длинной, извилистой сиреневой полоской, образовав Большую гавань, и сразу же воду придавили тяжелые и неуклюжие утюги чужих военных кораблей.

Четверть века тому назад здесь все гремело и содрогалось. Гитлеровцы яростно бомбили Мальту, — с 10 июня 1940 года до середины января 1942 года они совершили на нее тысячу триста налетов. Лишь за пять дней, в конце декабря 1941 — начале января 1942, сирены воздушной тревоги выли здесь триста раз. Но так крепко и солидно строили свои сооружения средневековые архитекторы, что фашистские бомбы лишь оцарапали Ла-Валетту, — они были бессильны изуродовать ее.

И все же мальтийцы сыты по горло войной. В сороковые годы они знали, во имя чего рискуют жизнью: это была оборона от страшного фашистского зверя, бросившегося на мирных людей. А какую роль готовят Мальте сегодня? Почему она должна рисковать самой жизнью, самим существованием своим, втягиваясь в подготовку агрессии против стран, которые ничего худого ей не хотят?

Нет, хватит с нее военной карьеры!..

Наш теплоход покидал Большую гавань ночью. Снова шел дождь, и золотые искры фонарей разбрасывали свои блики по мокрому черному асфальту бесконечно длинной набережной. Пешеходов не было. Но по берегу мчались параллельно нашему курсу десятки автомобилей с ослепительно-белыми фарами. И каждые пятьдесят метров они круто тормозили, лихо разворачивались и дружно мигали нам фарами — точка — тире, точка — тире... Так проводили они нас до самого последнего мокрого камня Мальты, туда, где дальше ходу уже не было, где был лишь черный ночной прибой с белой пеной, крепко просоленный ветер да печально мигающий огонек маяка.

Наш теплоход уходил к берегам Алжира, посылая мальтийцам из своих репродукторов последние отзвуки все тех же «Подмосковных вечеров», и, вглядываясь в темноту, я представлял себе, как стоят сейчас там, на скользких от дождя ноздреватых камнях вышедшие из автомобилей люди в промокших плащах, прислушиваются к этим затихающим звукам и думают, думают долгую думу о трудных судьбах своего тысячелетнего каменного гнезда.

В июне 1971 года и в этом каменном гнезде произошли кое-какие перемены: уставшие от чужеземного насилья мальтийцы отказали в доверии консервативному правительству Борга Оливье и проголосовали за кандидатов лейбористской партии. Новое правительство Доминика Минтоффа объявило «персоной нон грата» командующего военно-морскими силами НАТО в Южной зоне итальянского адмирала Биринделли и выслала его. Шестому флоту США был закрыт доступ в гавань Мальты. Штаб НАТО эвакуировался.

Однако Великобритания сохранила свои военные базы на острове, хотя и согласилась платить за них дороже, чем раньше.