Аберфорт

Глава 21

[1896, Март]

День сегодня не задался с самого утра: только проснувшись, я обнаружил за окном ураганный ветер и сильнейший ливень, так что пришлось отказаться от утренней тренировки. В довершение ко всему, Арктурус стал докучать, постоянно отвлекая от важных дел, которые не терпели отлагательств.

И ладно бы всё было хорошо, но нет. До конца года и, следовательно, экзаменов оставалось жалких пару месяцев, а у меня оставалась гора и маленькая тележка нужного мне материала, который я просто не успевал прочитать и изучить.

Вместо моего любимого времяпрепровождения я сел за книги в утренней тишине гостиной факультета. Я вставал раньше большинства студентов из-за утренних тренировок, поэтому мог насладиться тишиной. Пока здесь не было никого, и я мог спокойно почитать, чтобы никто меня не беспокоил. Но не прошло и часа, как студенты начали просыпаться и выходить из своих комнат, создавая фоновый шум.

Мне бы ничего, но меня прервал Арктурус, грубо и нагло начав меня трясти.

Моя реакция оказалась крайне топорной, но в своё оправдание могу сказать только то, что меня неимоверно раздражали такие моменты,— Чего тебе надо? Не видишь, что я занят? — с раздражением спросил я у своего соседа.

— Полегче, Аберфорт, я на твоей стороне, не стоит портить отношения по пустякам, — очень спокойно отреагировал Арктурус, хотя другие бы точно уже обиделись; он оказался терпеливее. — Не знаю, что именно ты попросил у моего отца, но могу предположить. Учитывая твоё неимоверное рвение к учёбе и учебникам по всем трём курсам, могу только предположить, что отец поставил крайне однобокое условие, при котором он рассмотрит твою просьбу. Но не стоит убиваться, я знаю своего отца, и он никогда не бывает прямолинеен. Все еще обещания словно по воде вилами писаны и я более чем уверен, что слова его — тлен.

У меня одновременно поднималось и раздражение на Арктуруса, и искреннее чувство благодарности за его посильную помощь, хоть и просто советом,— Спасибо за твои слова, но… другого лучшего выхода из своей ситуации я не вижу, поэтому я продолжу делать то, что могу для достижения желаемого результата.

— Эхххх, — с досадой вздохнул Арк, потирая виски. — Ты упрямый осел, но повторюсь: не стоит ожидать прямоты от моего отца, он всегда оценивает других и далеко не по тем параметрам, что он поставил в условии. Поверь… я уже прошёл через это… к тому же ни раз.

Немного успокоившись и обдумав слова друга, я решил принять его рекомендации к сведению, но прекращать обучение я даже не планировал. Откуда мне знать, что будет, если я не выполню поставленные условия? Вдруг я выполню те скрытые, но не смогу оправдать себя в основном задании, и меня просто и незатейливо кинут. Одно мне было ясно: возможность появления новых испытаний, которые могут быть обычным тестом для меня, далеко не нулевая. Уж кто-кто, а Арктурус, как сын директора, должен знать его лучше, чем кто-либо другой.

А вот, анализируя своё поведение более тщательно, я понимал, что начинаю смахивать на своего «дорогого» братца, который так сильно меня бесил. Но самовнушение по типу «это только на этот маленький период» немного смогло унять поднимающуюся панику.

Проходя очередным вечером по пустынным коридорам замка под тусклым светом луны, я услышал кого-то недалеко впереди.

Завернув в очередной коридор, я встретился лицом к лицу с очередным студентом. По виду это был ученик третьего или четвёртого курса; он был скромной комплекции, с угловатым и откровенно непривлекательным лицом, одетый в старую заношенную мантию.

Глаза очень выразительно намекали на немалый гнев, что было удивительно, ведь такого я ещё не встречал.

— Эй, ты! — крикнул чудик в очень грубой форме, отчего осталось крайне неприятное чувство. — Стой, где стоишь.

Я взглянул на него, слегка поворачивая тело в его сторону, и спросил,— Чего тебе?

— Ты же Дамблдор? — вновь спросил незнакомец, но по его поверхностным мыслям я понимал, что он затеял что-то неприличное, но главное, что это было направлено в мою сторону.

— Да, Аберфорт Дамблдор, — спокойно представился я, несмотря на крайнюю грубость собеседника, ведь проблемы мне не нужны были.

— Чёртов полукровка, ты и твой брат — просто мусор! Выставляете на показ своё превосходство, показываете всем, что типа самые умные. Да как вам смелости на такое вообще хватило⁈ — с крайне сильной экспрессией высказался студент, активно жестикулируя руками.

Он может поливать меня грязью хоть весь день, но серьёзно воспринимать оскорбления в свою сторону, тем более от малолетки, я не собирался. Особенно, когда эти самые оскорбления летели в мою сторону либо в сторону брата. Все одно — проблемы мне нужны были меньше всего. Вот разделаюсь с проблемой Арианы, и можно морду бить, но не сейчас, не сейчас.

Спокойным голосом я спросил, — Ты закончил?

— Что? — с охреневшим выражением лица спросил мальчик; глаза метались из стороны в сторону, не слишком хорошо воспринимая происходящее. — Вы недостойны быть волшебниками, ты и твой поганый брат! — с новой порцией силы воскликнул мальчик.

— И? — приподняв бровь, поинтересовался я. — Что ты с этим сделаешь? Я весь в предвкушении! — с некой скукой в своём голосе я продолжил. — Достойны или не достойны, жалкие или сильные, умные или тупые… Тебе вообще какая, к черту, разница?

Парень явно завис, хватая ртом воздух, — Да ваша семейка — как выродки, подобные оборотням. Ты, твой брат и ваша калека сестра, которую даже за мёртвого вол… кхг.

Парень перестал говорить, ведь сложно было бы говорить, когда тебе в хребет прилетел маленький камешек со скоростью в несколько сотен метров в секунду, оставив после себя кровавый след.

— Ты что-то говорил про мою семью? — с крайне задумчивым выражением поинтересовался у искателя пиздюлей.

Его лицо исказилось в гримасе боли, — Да как ты… поган…

Снова раздался болезненный всхлип, когда мой кулак познакомился с его ещё целой печенью. Он потянулся за палочкой, но быстрым движением ноги я выбил её, и с характерным хрустом она отлетела, сломавшись пополам. Очередной всхлип боли раздался в пустынном коридоре от удара по руке.

— Прости, ты что-то говорил? — с сарказмом уточнил я.

— Кгх… ках… ках, — начал откашливаться парень. — Да ты знаешь, что… угггх.

Очередной удар достиг своей цели в самый неподходящий момент, да ещё и прямо в почки.

— Знаешь… Глупо пытаться успеть что-то объяснить на словах в промежутках между ударами по лицу — получается невнятно и приходится часто повторять, — с насмешкой в голосе прокомментировал я его действия.

На душе становилось одновременно и хорошо, и плохо. С одной стороны, парень послужил хорошей грушей для битья, что удачно подвернулась мне и позволила выпустить пар. А вот с другой… Если об этом узнает правление школы, то получится весьма скверно.

Проведя пятиминутную образовательную программу, я решил начать заметать следы. Первым, что успешно было сделано, — полное удаление воспоминаний о нашей с ним встрече при помощи заклинания забвения «Обливейт».

Лечить недоумка я даже не планировал, поскольку такое отношение ещё заслужить надо.

Далее было не менее сложное путешествие до туалета, где мы провели сессию внедрения новых воспоминаний. Процесс оказался крайне сложным и требовательным к деталям. Сначала я стукнул парня заклинанием оцепенения, что полностью дезориентировало его. Далее шла сложная процедура, где вместе со словами и ментальным воздействием я начал добавлять новые моменты того, как он получил ранения и что для этого он успел сделать.

История получилась максимально стыдной и от того более эффективной. И стала она таковой:

Парень решил поглазеть на молоденьких девочек-волшебниц в душе. При помощи оборотки ему удалось это сделать. После принятия душа и запоминания всех деталей волшебных, в его понимании, тел и всех впуклостей и выпуклостей, он быстро удалился в безлюдный туалет, где зелье потеряло свой эффект.

Там он настругал множество потенциальных детишек за компанию со своей рукой, но когда она устала, решил применить экспериментальное заклинание, чтобы превратить свою верную правую в аналогию женского детородного органа. Но, случайно промазав заклинанием, он сам стал полубабой. Потом началась истерика: он начал кидать разные заклинания, которые стали не исправлять проблему, но крайне пагубно калечить своего пользователя энергетическими лучами. В итоге со злобы парень разбил свою палочку, а сам отключился на полу, залитом своими возможными детишками.

Пришлось постараться на месте происшествия, чтобы всё выглядело правдоподобно, хоть частично, но правдоподобно. Хотя здесь как посмотреть, ведь, теоретически, всё это возможно. Зачем же возможному преступнику настолько нелепо скрывать факт нападения на студента? Не знаю точно, сработает ли, но остаётся надеяться.

Главное — просто забыть этот момент моего постыдного, но от того не менее забавного момента школьной жизни…

[Следующее утро]

И вот он я — такой молодец, стоял на ковре в кабинете директора. На меня смотрят два неморгающих глаза и крайне противоречивое лицо. Нет, на лице была явная улыбка, но, в моём представлении, эта улыбка должна была появиться только после того, как меня будут очень сильно греть кожаной плеткой.

— У вас очень интересный метод решения проблем, мистер Аберфорт. Крайне… интересное решение проблемы… Да, пожалуй, интересное, — с усмешкой высказался директор.

Так, косим под ничего незнайку,— Простите, директор, вы это о чём? Для чего вы меня вызвали? — делая лицо как можно более удивлённым и растерянным, спросил я у директора.

— Кхм… — прочистив горло, директор одарил меня крайне задумчивым взглядом. — Что ж, могу дать балл за сообразительность, Дамблдор… — и опять появилось это лицо при произношении моей фамилии, словно он лимон съел. Почему моя фамилия вызывает такую реакцию? Может быть, это связано с отцом? Бред, он был обычным клерком, хоть и в возможном преступном синдикате.

— Произошла крайне неприятная ситуация, и одного студента в скором времени ждёт исключение… — как бы с намёком сказал директор. — Он нарушил одно деликатное правило, что может стоить репутации многим ученицам. Это, конечно, в том случае, если об этом станет известно. Но если бы нашлись свидетели, которые могли бы оправдать студента, дело можно было бы закончить меньшей кровью и обойтись предупреждением.

Неееееет, я уже понял, что он понял, но подтверждать то, что я его понял, было бы крайне нежелательно, да и я — далеко не святой. Этот уродец заслужил своё наказание. В любом случае люди с таким длинным языком живут ровно до встречи с первым сильным хищником. А уж магический мир от мира хищников только и отличается, что большей деликатностью и жестокостью.

— Директор… — после небольшой паузы начал я говорить. — Я не слишком хорошо понимаю, зачем вы меня вызвали. Я не понимаю, зачем разговаривать о неком нарушителе правил…

Директор приподнял бровь,— Нарушителе, говоришь?

Я заторможенно кивнул, пока мои мысли ушли в анализ сказанных мною слов, когда я заметил, что крайне однозначно высказал пол того самого студента. Блять! Прокололся! Хотя… может, прокатит?

— Обойдёмся предупреждением, — с оскалом высказался директор Блэк. — Никто не может подтвердить вашей причастности, и никто не может встать на сторону защиты этого студента, поэтому — предупреждение, мистер Аберфорт. Прошу не нарушать порядок школы, а также не разочаровывать меня. Вы многое поставили на кон, стоит ли оно того, чтобы потерять это в простой уличной драке? — Он сделал крайне продолжительную паузу, позволяя обдумать сказанные им слова. — Решать вам, но впредь будьте более осторожны. Львёнок остаётся львёнком, пока не вырастет и не окрепнет, и только лев будет оберегать своего львёнка. Но что делать львёнку, когда его отца растерзали более грозные львы?

Слабенько кивнув, я ответил,— Благодарю, директор. Хорошего вам дня, мне пора… эээ… идти на уроки.

— Идите… и не разочаровывайте меня впредь, — закончил директор, вернувшись к кипе бумаг, лежавших на столе.