Аберфорт

Глава 49

Я проснулся с ощущением странной лёгкости, словно боль должная пронзить мое тело, исчезла вместе с моим пробуждением; как будто все, что было до этого, было не более чем мороком, окутавшим мое сознание. Первое, что я почувствовал, — был холод камня. Глаза открылись медленно, и передо мной снова предстала клетка, привычная до тошноты.

Я поднял руку, но она отозвалась тупой болью в суставе. Множество порезов, синяков и засохших пятен крови напоминали, что я всё ещё был жив. Ещё недавно я был уверен, что смерть настигла меня безапелляционно. Боль, коя была столь привычной и отвратной, сейчас вызвала небольшое чувство эйфории и даже счастья. Ведь я чувствовал, а значит — существовал.

— Живой…

Эти слова вырвались из моей груди сами собой. Я не знал, радоваться этому или нет. Скорее — радоваться, ведь пережить такое дано не многим и судя по моему состоянию — я настоящий избранник судьбы. Что такое боль по сравнению с прошедшим испытанием? Да, возможно, его я провалил, но успех чаще всего не учит ничему, ибо он только укрепляет нас в ошибочных воззрениях. Неудачи, наоборот, составляют бесценный опыт, ибо не только указывают путь к лучшему решению, но и заставляют менять понимание проблемы и методы ее решения. Поэтому лучше я буду думать так: испытание, которое я прошел, было несомненно благом для меня.

Медленно поднявшись на локтях, я ощутил, как каждое движение отдаётся острой болью. Мои ноги, руки, грудь, голова и даже горло ныли, словно капризные дети, шевелясь нехотя. Сконцентрировавшись, я сделал глубокий вдох и начал шептать заклинания исцеления. Пару минут прошло, прежде чем я смог закончить полную инкарнацию.

Мягкое тепло магии пробежалось по телу. Оно не исцеляло полностью, но достаточно заживляло раны, чтобы вернуть полноценную способность двигаться и не отвлекаться на острые импульсы боли. Я взглянул на грязные, покрытые кровью и шрамами ладони и сжал кулаки. Интуитивное, практически незаметное для моего сознания заклинание промелькнуло в голове, и через мгновение я уже был чист. Бытовые заклинания быстро приходят в обиход и становятся практически автоматическими, не требующими каких-либо усилий. Еще одно заклинание, и зубы очистились от всего песка, что успел проникнуть в рот за время сражения. Уже собравшись, глаза метнулись к силуэту.

И тут я увидел его.

Нунду. Он сидел на полу снаружи клетки, неподвижный, будто каменная статуя. Его глаза, жёлтые и гипнотизирующие, смотрели прямо на меня. Клетка была закрыта, но разве это может стать препятствием для такой твари?

Я замер. Сердце сжалось от инстинктивного страха. Это был зверь разорвавший меня в клочья, уничтоживший меня, словно последнего студента неудачника. Рана от его когтя всё ещё отдавала болью в груди как воспоминание, которое ощущалось только логической стороной моего сознания.

Но он не двигался. Его взгляд не был угрожающим, не был хищным. Здесь было что-то иное, что-то непостижимое. Я не мог понять. Или мог? Осознание выбило весь воздух у меня из легких.

Я доверял ему.

Ни разумом, ни логикой — на уровне инстинктов. Этот зверь буквально чуть не убивший меня, теперь казался моим союзником, другом, партнером. Но вместе с этим доверием пришёл и слабый страх.

Я отвёл взгляд. Голову заполонили противоречивые эмоции, словно лёд и пламя схлестнулись в неустанной битве.

— Чёрт, — прошептал я, потирая виски.

От противоречивых эмоций у меня просто голова шла кругом. Как можно одновременно доверять и бояться?

Решив не ломать голову над вопросами столь сложными, на которые я не мог ответить, я переключился на своё состояние. Моя магия и прана… Их баланс был нарушен, их ощущение было иным, незнакомым мне.

Я сел, устроился поудобнее, и сосредоточился. Сначала — магия.

Поток заклинаний, которые я использовал во время боя, должен был опустошить резервы магии, но я чувствовал её избыток. По-хорошему, восстановление заняло бы несколько суток, ведь обширные раны, требовавшие огромное количество энергии, никуда не делись. Магия была чистой и густой, количество ощущалось небольшим, но усталости не было. Более того, магия стала… другой. Она ощущалась плотнее, сильнее, могущественнее.

— Как такое возможно? — спросил я в пустоту, не сильно ожидая ответа.

Затем я переключился на прану. Закрыв глаза, я направил внимание внутрь, к центру своей жизненной силы.

И тут меня охватила волна удивления.

Праны стало вдвое больше!

Её поток казался более глубоким, более мощным. Даже её структура изменилась: стала плотной и насыщенной, как густая жидкость, словно мёд.

И тут я почувствовал нечто странное. Поток праны пересекался с чем-то… чужим. Магия, незнакомая мне, словно касалась моего сознания. Я открыл глаза и встретился с жёлтым взглядом Нунду.

— Что ты со мной сделал? — спросил я скорее риторически.

Ответа, конечно, не последовало. Но я знал, что связь между нами реальна. Это было что-то глубоко магическое, неописуемое словами. Я ощущал его присутствие, как свою тень.

И это… пожалуй, вселяло силу. Решив не путать свои мысли пуще того, что было, я решил не сильно обращать внимание на эту связь и просто поверил в происходящее. Говоря кратко, я решил принять тварь как друга.

Воодушевлённый открытием, я вновь сконцентрировался. Отсутствие абсолютной защиты давало неприятное ощущение, словно я голым стоял в зале, заполненном людьми, и не было ничего, чем я мог бы себя прикрыть.

Первый слой абсолютного щита вспыхнул вокруг меня. Привычное чувство защиты окутало тело, но я не остановился. Накладывая второй, привычный мне слой.

Второй слой. Магия казалась сильной, послушной. Я вдохнул глубже, собрав всю концентрацию. То ли от воодушевления, то ли ещё от чего, но я не остановился и попробовал покорить третий слой, что не поддавался мне уже несколько лет.

Третий слой. Я почувствовал, как щит сомкнулся вокруг меня. Улыбка коснулась моих губ, словно я достиг чего-то огромного, совершенно нежданно-негаданно.

Я поднял взгляд. Нунду смотрел на меня, чуть наклонив голову, словно спрашивая: «В чём дело?»

Фух, стоит выдохнуть и хорошенько подумать.

Что мы имеем? У меня — резкий скачок сил, что я могу приписать разве что великому случаю или к джентльмену, сидящему напротив. У меня — пагубное состояние тела, но увеличение в пране и магии дали настолько поразительные результаты, что я не сильно и чувствовал разницы между моим прошлым и нынешним состоянием. Разве что боль в мышцах, сухожилиях и просто фантомная боль продолжала отзываться по всему телу, немного отвлекая и даже раздражая.

Тело потихоньку приходило в себя, хочу заметить — быстро, по сравнению с прежней скоростью восстановления.

По ощущениям, прошло не более пары часов, прежде чем я полностью восстановил подвижность своего тела. В костях ещё были незначительные трещины, а связки неприятно ныли, но общее состояние тела было достаточным, чтобы и прыгать, и бегать.

Вновь взглянув в глаза моему недавнему противнику и неожиданному другу, я облегчённо вздохнул. Изменений не произошло, он так и остался на своём месте, просто наблюдая за мной со взглядом младенца. Сейчас, смотря на это чудовище, я уже и не могу сказать, что оно таковым является. Да и размер Нунду совсем небольшой. Когда я с ним сражался, мне он казался больше. Сейчас это была тварь порядка трёх с небольшим метров в холке, с длинным хвостом, который был не короче тела и длиной в четыре с небольшим метра; вместо гривы были острые шипы, а зубы и когти были прочными, словно сталь.

Сейчас, вспоминая размеры взрослых Нунду, я понял, что это либо совсем дитя малое, либо ещё очень молодая особь. Во всех трактатах, где я встречал описания этого опасного животного, оно было намного больше. Размером упомянутые были от пяти и аж до восьми метров в высоту, длиной от десяти и до пятнадцати метров — настоящие гиганты, подобные драконам.

Только сейчас хватило времени поразмышлять, почему вообще я смог выкарабкаться из этой передряги. Что такого могло случиться, чтобы я смог выжить и довольно быстро восстановиться. Здесь варианта только два. Первый и самый простой — чудо. А вот второй, более реалистичный и рациональный — меня спас мой новый друг. Во время своего последнего рывка я выпустил все свои силы, магические и праны; видимо, в этот момент, каким-то неведомым мне способом, я создал связь между собой и Нунду. Теперь мы делили с ним наши силы: магию и прану. Такое предположение следует к крайне неприятному умозаключению, что я создал себе что-то вроде филактерии. Живой филактерии, чья жизнь связана с моей прямо и пропорционально. А это значит одно: погибнет он — погибну и я.

Именно его прана позволила моему уже практически полностью дохлому телу вновь воскреснуть и продолжить топтать землю необетованную. Что ж… Это всяко лучше, чем остаться здесь в качестве призрака или вовсе простого куска мяса.

Чёрт! Совсем забыл, что совершенно перестал сдерживать свои силы, чтобы не проиграть в своём матче, а значит, и зрители видели всё, на что я способен. Несколько лет тщательного сокрытия — коту под хвост.

— Без обид, друг, — сказал я, глянув на Нунду, что наклонил голову в бок недоумевая.

Теперь за мной точно явятся, если уже не явились, или только в пути. А значит что? Мне пора покинуть этот респектабельный курорт, где обслуживание оказалось всего на одну звёздочку, но тамада был заводной и конкурсы интересными. Хотя камеру с видом на море зажали; чего ещё ожидать от безумных магов.

Хорошо. Не стоит откладывать это рандеву в дальний ящик, пора выдвигаться.

С лёгкостью убрав незначительную преграду в виде прутьев клетки, я выбежал в тёмную комнату, а затем и в коридор.

— Так… А куда мне дальше? — Я оглянулся, пытаясь выяснить путь к свободе, но всё было тщетно. Кругом были только голые, обтёсанные стены да редкие магические огоньки, что слабо мерцали в темноте. Голова уже шла кругом от этого длинного коридора с множеством ответвлений, будто я в самом настоящем лабиринте, выхода из которого не видать.

Решив более не обдумывать то, чего я банально не знал, я решил просто действовать и отправился прямо.

Метров через сто я увидел ответвление немного другого характера, что ощущалось иначе. По виду ничего не менялось, но интуиция говорила, что путь этот правильный, а времени на праздные раздумья у меня не было.

— Ау… ау… ау… — услышал я, когда проходил очередной тёмный коридор. Звуки звучали отдалённо, но… Я просто решил проверить. Может быть, и вправду у меня развился симптом Гриффиндора мозга, но изменять своего решения я не стал.

Продвигаясь по очередному коридору, я начал слышать звуки все отчётливее и отчётливее. Стоны, всхлипывания становились разборчивее, чем дальше я шёл, пока наконец не оказался в большой и слабо освещённой комнате.

Только пройдя порог, в нос ударил плотный запах гнили и экскрементов, что сразу чуть не вызвал у меня рвотный порыв. Зрачки сузились, и я предстал перед очередной безжалостностью одних и последствием их жестокости.

В грязных клетках и на каменных столах я видел замученные, изрезанные и, по великому чуду, живые тела, разбросанные по частям, словно мусор. Где-то сбоку лежали инструменты жестоких пыток, покрытые пятнами запёкшейся крови, а кровь… она была повсюду: от свежей до давно засохшей и потрескавшейся.

Люди… Которые уже давно потеряли себя в страданиях. Опустошённые глаза смотрели вдаль, и только редкие стоны, что доносились прямиком из их душ, были хоть каким-то зовом, что они ещё живы.

Вдруг моё внимание к себе привлёк знакомый звук — звук ползучей змеи. Бросив взгляд в ту сторону, откуда исходил этот звук, я быстро обнаружил свою недавнюю знакомую. Она ползла ко мне.

— Что ты здесь делаешь? — сразу спросил я, пока она начала превращаться из змеи в молодую девушку.

Несколько секунд её превращения тянулись, словно смола, медленно и мучительно, но мне не оставалось ничего, кроме как ждать. И вот, когда она вновь стала человеком, прежде чем я успел что-либо сказать, она быстро воскликнула:

— Уходи! — с яркими всплеском выразительности сказала она, чем сильно смогла меня удивить. Ведь за всё моё время общения с ней отвечала она только на поставленные вопросы и лишь изредка говорила о чём-то другом.

— Что случилось? — сразу спросил я, пытаясь уточнить детали.

— Они идут за тобой! — ответила она, оглядевшись. — Тебе надо уходить. Скорее!

— Но… — я хотел было возразить, но любые доводы словно испарились из моей головы. Я и так хотел бежать. Оставался один вопрос: куда?

— Куда мне идти?

Не проронив больше ни слова, она схватила меня за рукав изорванной одежды и потащила прочь из этого ужасного места.

Подойдя к проходу, я резко остановился и достал палочку. Моя подруга продолжала меня тянуть, но я остановил её.

— Подожди… Есть кое-что, что я должен сделать…

Сказав это, я направил палочку в сторону комнаты пыток, где тела, ещё не испустившие дух, мучились в предсмертной агонии.

Лишь одно заклинание сорвалось с моих губ:

— Адский огонь.

Заклинание великой мощи, на которое способен не каждый, да и я раньше не был способен. Увы, как только магия сделала свой ход, я мигом потерял контроль над бессмертным огнём, что словно вихрь пронёсся по комнате, где ранее лежали тела, а теперь — не более чем пепел. Огонь вгрызался в камень, металл и всё, что его окружало, превращая всё пространство вокруг в филиал настоящего ада.

Огонь не просто горел. Он пел. Свой личный гимн мести, коего эти стены ждали десятилетиями. Пламя слизывало камни, решетки и тела людей не оставляя после себя и капли, и в его свете я видел их — все те тени, что остались здесь навсегда. Они просто посмотрели не меня, а затем, внезапно исчезли…