Алекс Делавэр - 31-35

Глава 17

Майло, верный своему слову, позвонил в десять утра.

– Выцепил для тебя кое-какую информацию о народе из «Субурбии». Ручка рядом?

– Во как. Я же не давал тебе списка актеров?

– Ёшь твою медь… А я тут открыл для себя совершенно новую вещь, Интернет называется. Ну что, готов? Продюсеров ты уже знаешь. Кстати, они супруги. Парень, что играл папашу, в прошлом году преставился: болезнь легких. Двое нигерийцев после закрытия сериала не уплатили в США налоги и оказались не нигерийцами, а уроженцами Ганы. Один из них, Роберт Адьяхо, нынче руководит Новым театром драмы и танца «Ашанти» в Лондоне. Записывай фактологию.

Я записал.

– Жену нигерийца, Диану Хумадо, найти не получилось. Джастин Лемарк – парень, игравший отморозка-сына – теперь первокурсник в Брауне. Настоящее имя Джастин Левин; единственный адрес, который у меня есть, это школьный. Оторва-сестра, Шэй Макнамара, на самом деле и есть Шэй Макнамара. Живет в Эшвилле, Северная Каролина. Там у нее хлопот по горло: занимается пиаром Билтмора, их огромного поместья. О собаке и рыбке никаких известий нет. Записывай офисный номер Макнамары.

Я выразил своему другу признательность.

– При таком уровне достижений, – ответил он, – высылаю сам себе пакетик «Доритос»[23].

* * *

Шесть двадцать вечера в Лондоне давали возможность прозвониться к Роберту Адьяхо. Но в Новом театре «Ашанти» мне ответила лишь голосовая почта с инструкциями, как покупать билеты. Следующее представление – «Возвращение к Отелло», премьера через три месяца.

По номеру Шэй Макнамары в корпоративном офисе Билтмора мне ответила женщина по имени Андреа.

– Ее сейчас нет на месте, сэр. Могу я чем-нибудь помочь?

– Я звоню насчет одной женщины, с которой мисс Макнамара в свое время работала. Ее звали Зельда Чейз.

– Продиктуйте, пожалуйста, по буквам.

О, как мимолетна слава…

– Она была актрисой, как и Шэй.

– Я все это ей передам, сэр. Всего доброго!

Я сделал вторую попытку набрать продюсеров Хинсона и (или) Стрикленда. В этот раз я едва успел произнести свое имя, как женщина на том конце провода оживленно сказала:

– Доктор Делавэр? Я так рада, что вас поймала!

– Простите?

– Доктор, это Карен Энн Джексон. Вы меня знали как Карен Галлардо.

– Няня Овидия? Вот это да… Привет.

– Тогда еще мелкая сошка из ассистентов. Секретарша сообщила мне, что вы звонили насчет Зельды, и я как раз собиралась перезванивать, да вот закрутилась. Вы, наверное, по поводу медицинской страховки? Полис-то у нее давно истек. Прошу прощения за крючкотворство, но по прошествии такого количества времени дать ей покрытие мы не можем.

– Нет, Карен, я не насчет страховки. Два дня назад Зельда умерла.

– Что?! О боже, какой ужас… Она болела?

– И серьезно.

– Она… это было самоубийство?

Такой же вопрос задавал и Стив Бил.

– Причина смерти пока не установлена.

– Да вы что… Как это воспринял Овидий?

– Насчет Овидия я и звоню. Последнее время Зельда жила на улице, а вот Овидия уже давно никто не видел.

– И вы подумали, что Джоэл и Грир могут быть в курсе? Я уверена, что нет. Они мои начальники, и почти вся их информация проходит через меня, но между компанией и Зельдой не было ровно никаких контактов с тех пор, как прекратились съемки «Субурбии». Вы, наверное, беспокоитесь, как бы чего не случилось с Ови?

– Я чувствовал бы себя спокойнее, если б знал, где он.

– Теперь я чувствую себя ужасно за то, что не связалась с вами раньше… Я просто не хотела быть поставщиком дурных новостей. Но вы меня просто убили.

– У нас сегодня не найдется времени встретиться, побеседовать?

– Признаться, я не знаю, что могу вам сказать.

– Ваши впечатления насчет Зельды – например, заданный вами вопрос о самоубийстве.

– Я единственно имела в виду… проблемы у Зельды действительно лежали на поверхности. И я вправду не вижу, чем могу помочь, но информация о пропаже Ови меня расстраивает. Он был хорошим ребенком… Теперь, когда у меня есть свой, я реально оцениваю, каким он был умницей. Его кругозор, внимательность, те фантастические штуки, которые он строил… Через несколько минут у меня встреча, продлится до полудня. Потом еще две, с трех часов… хотя, наверное, можно втиснуть сюда ланч. Как насчет часа тридцати? Если где-то недалеко от офиса.

– Где скажете.

– На Вашингтоне рядом с Моторс есть местечко, «Брассери Моска».

– Значит, в половине второго там.

– Это меньшее, что я могу сделать, – извиняющимся тоном произнесла Карен Джексон. – Боже, надеюсь, с ним всё в порядке…

* * *

Годы, столь жестокие к Зельде Чейз, с Карен Галлардо Джексон обошлись весьма милостиво. Можно сказать, с благословляющей улыбкой.

Бледная заезженная штафирка, встреченная мной в съемном доме над «Шато Мармон», вошла в ресторан упругой походкой женщины, знающей себе цену.

Худощавая, но отнюдь не тощая, она была одета в коричневую замшевую куртку, синюю рубашку павлиньего шелка и твидовые брюки, максимально льстящие ее фигуре. Оранжевые сапожки из кожи варана добавляли ей роста. При ходьбе элегантно покачивалась коричневая сумочка, которую она несла на сгибе руки.

Волосы, некогда черные и безжалостно приплюснутые машинной стрижкой, отросли в мягкое, золотисто-коричневое каре до линии скул, что добавляло ее облику деловитости и вместе с тем изысканности. На безымянном пальце мягко поблескивало платиновое кольцо с рубином. В мочках ушей мерцали гармонирующие по цвету и размеру серьги-гво́здики. Никаких следов – да что там, даже микроскопических дырочек – от стальных гирлянд, что некогда оттягивали ей мочки.

После учтивого рукопожатия она села напротив и заказала себе салат и чай со льдом. Я попросил итальянский сэндвич со стейком средней прожарки и стакан воды.

– Вы особо не изменились, – заметила она.

– А вы – да, – рискнул сказать я.

Судя по улыбке, я попал в масть.

– Таков был план, доктор Делавэр. Я однозначно нуждалась в апдейте.

– Чем занимаетесь в Хайсоне-Стрикленде?

Из сумки извлеклась коричневой кожи визитница. Карен подала мне верхнюю карточку.

«Вице-президент по менеджменту».

– Функции больше вратарские. Джоэла и Грир постоянно атакуют по всей площадке. Непросмотренные сценарии, заявки на встречи, инвестиционные проекты… Надо вовремя отфильтровать, кого именно пустить к телу, а тех, кого бортуют, не обидеть.

– Рост впечатляющий. Вы же, кажется, начинали с ассистирования? Откуда такая метаморфоза?

– Я видела, что сериал сворачивается, и буквально умолила их оставить меня. Сказала, что готова заниматься чем угодно, вот они меня на этом и подловили. Заставили ночами делать уборку офиса. Нет худа без добра: это высвободило мне дни. Я восстановилась на учебе, закончила бакалавриат, а затем еще и курсы менеджмента. Думаю, это их впечатлило, и они расширили мой круг полномочий. А заодно и ответственности. – Она сдержанно улыбнулась. – Грир также преподала мне несколько практических советов, как выглядеть и как себя подавать. Одно к другому, другое к третьему – и вот я здесь.

– А откуда вы знали, что сериал закроют? Из того, что я читал, это стало для всех неожиданностью.

– Оййй… Где вы это прочли? На каком-нибудь сайте? Все это чепуха, доктор. Все всё знали. Было ясно, что наши интермедии перестали цеплять, и Сети мы наскучили.

Принесли наш ланч.

– Мне, признаться, так и не ясно, как умерла Зельда, – осторожно заметила Карен, деликатными движениями берясь за вилочку и нож.

– Мне тоже. Ее нашли в чужом дворе, без внешних признаков насилия.

– В чужом дворе? Похоже на ее арест тогда, при проникновении в дом ее бывшего…

– Видимо, это стало шаблоном, Карен. Арест за незаконное проникновение, за несколько дней до смерти.

– Жизнь на улице, – проронила она печально. – Наверное, там может случиться все что угодно. Как долго Зельда пребывала в таком состоянии?

– Я надеялся, мне это скажете вы. Начиная с того, как у нее все складывалось после закрытия сериала.

– Я бы и рада, да не могу.

– А как насчет проблем, о которых вы упомянули? Что, как вы полагаете, могло привести к самоубийству?

– О самоубийстве – это так, фигурально, – сказала Карен Джексон. – Помнится, мне говорили, что она со странностями. Все, кто был на съемочной площадке. Когда она вернулась домой, чтобы снова жить с Ови, не сказала мне ни слова. Ни «спасибо», ни вопросов о том, как у него дела. Просто распаковала свои вещи, откровенно намекая, что мне пора. Ну я и удалилась.

– Нам не удалось найти никого из родственников. Вы не в курсе, есть ли они у нее?

– Простите, не в курсе. Вы общались с кем-нибудь из участников сериала?

– Со Стивом Билом. Он вспоминает, что у нее были сильные перепады настроения.

– Стив. – Ее глаза насмешливо оживились. – Как у него, кстати, дела?

– Нормально. Торгует недвижимостью.

– Всё как надо: он считал себя гением рекламы, особенно что касалось продажи его самого. С закрытием «Субурбии» он усердно охаживал Джоэла и Грир, чтобы те взяли его в новый сериал. – Она язвительно покачала головой: – Подход крайне ущербный: чем ты голодней и настырней, тем энергичней от тебя дают деру. Я рада, что Стив нашел себе другое применение.

– Когда вы наблюдали за Овидием, он хоть иногда упоминал про свою семью?

– Ни разу. А я хочу спросить вот о чем: при психическом заболевании Зельды есть ли реальный шанс, что она могла применять к нему насилие?

– Прямых свидетельств нет.

– Но варианты есть?

– Исключать нельзя ничего, Карен.

– Знаете что? Я думаю вам помочь. И по возвращении первым делом поговорю с Джоэлом и Грир.

– Буду очень признателен. А как остальные актеры? У них с Зельдой были какие-то отношения?

– Вы имеете в виду, романтические?

– Романтические, платонические… Я ищу того, кому она теоретически могла довериться.

– Лично я в этом никого не замечала. Зельда была одиночкой, а сериал снимался в довольно-таки сухой атмосфере, без неформального общения. Доктор Делавэр, а есть ли вероятность, что Ови тоже может быть болен? Я имею в виду, умственно. Ведь генетика – штука такая…

– Опять же, может быть все что угодно, – ответил я. – Но, как вы сами заметили, для пятилетнего он был вполне умным и общительным ребенком.

Ответ весьма обтекаемый. Однако генетика и в самом деле может накладывать свой отпечаток. При этом одни шизофреники проявляют странности уже в раннем возрасте, а другие – нет.

Но Карен Джексон нужна была доскональная уверенность.

– Бьюсь об заклад, что у него все нормально. Где бы он ни находился.

– Карен, я хотел бы заручиться вашей помощью в том, чтобы найти остальной состав актеров.

Я рассказал ей о своих звонках в Лондон и Северную Каролину; спросил, может ли быть толк от разговора с Джастином Левином.

– Джастин сам был ребенком, – сказала она. – Помню, все пытался улучать моменты, чтобы порезвиться на скейтборде. Вы говорите, он поступил в Браун? Даже не думала, что у него столько ума… Роберт был хорошим парнем. Тихий, даже робкий. Он и Диана льнули друг к дружке; тоже тема для разговорцев вне камеры. Шэй держалась хорошо, как и ее героиня; я никогда не видела, чтобы она зависала с Зельдой, но вы можете расспросить. Если она что-то знает, уверена, что умалчивать не будет.

– Как насчет других людей на съемочной площадке? Сценаристы, съемочная группа?

– Это был бы огромный список, доктор. Вы даже не представляете, сколько нужно людей, чтобы раскрутить… – Губы Карен скривила усталая улыбка искушенной. – Создавать. Но опять же сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из них знал достаточно. В некоторых сериях взаимодействие между сценаристами и актерами так и кипит: постоянная доработка диалогов, увязка деталей, всякое такое… Джоэл и Грир так не работают. Вы получаете сценарий с достаточным временем на ознакомление, разучиваете ваши реплики и выдаете их.

– Держат стадо под контролем, – сказал я.

– Простите?

– Подход Альфреда Хичкока. Он как-то сказал: «К актерам нужно относиться как к скоту».

– В самом деле? – подняла брови Карен Джексон. – Что ж, он создал немало отличных картин.

* * *

Я порасспрашивал ее еще немного; несмотря на пылкие возражения, заплатил за наш ланч и проводил ее к новенькому «Лексусу», в котором она прикатила.

– Прежде всего, когда боссы будут в доступности, я поговорю с ними, – пообещала мне Карен.

Я ей поверил. Приятно, когда во что-то верится.